Алые мечи

Закончив учебу в университете, Дарт Хейдис стал работать врачом на Корусканте под руководством племянницы Сидиуса — женщины довольно толковой и ответственной, но неразговорчивой; с подчиненными она общалась мало, ограничиваясь короткими указаниями по сути дела. Личная жизнь у него, впрочем, пока что не ладилась: он не терял надежды познакомиться с какой-нибудь красивой твиʼлечкой, но ему, к сожалению, попадались либо те, чье сердце уже было занято, либо вообще жертвы насилия садистов-республиканцев. Этих несчастных юноша от души жалел и по возможности старался помочь им либо вернуться на родину, если там их кто-то ждал и искал, либо хоть как-то устроиться в жизни. Как-то раз Сидиус, благо его ученики и последователи к тому времени прекрасно знали, какую должность он занимает на самом деле, поручил Молу и Хейдису устранить одного мерзкого сенатора, который злостно саботировал его проекты, и замаскировать убийство под несчастный случай или ограбление. Те отправились следить за будущей жертвой и вечером заметили, что этот придурок, у которого, между прочим, была жена и четверо маленьких детей, завернул в какой-то замаскированный под дешевый отель грязный притон на нижних уровнях Корусканта. — Все с ним ясно, — брезгливо произнес Хейдис, — бедная его жена, она вообще давно была у венеролога? Если человек так легко к этому относится, то я себе представляю, какая там клумба… Притащит заразу домой, еще и дети подцепят, через общую ванну, унитаз или даже чашку вполне себе можно. Еще позиционирует себя как защитник семейных ценностей, гандон мокрый. — Так, пошли, — сказал Мол ученику, — будем мочить гада тепленьким. — Со спущенными штанами, пока не успел очухаться, — ответил тот и вытащил из ящика с инструментами, который его учитель всегда возил с собой в багажнике спидбайка на случай поломки, увесистый разводной ключ. — Владыка Сидиус попросил замаскировать все под ограбление, значит, мочить мудака мечом не слишком сподручно. Попробуем это. Войдя внутрь, они увидели за грязной стойкой, по которой ползали насекомые, опухшую от пьянства неопределенного возраста даму человеческой расы; увидев гостей, та отлипла от огромной кружки с непонятным пойлом и принялась предлагать им девочек и мальчиков по умеренной цене, но Дарт Мол внимательно на нее посмотрел и сказал: — Так, ты никого здесь не видела, ничего не слышала и не заметила. Сейчас ты продолжишь пить свою дрянь, но сначала скажешь нам, куда пошел сенатор Каннер Хэйли. — Я никого не видела, не слышала и ничего не заметила, я продолжу пить, а сенатор Хэйли в третьей комнате, — покорно ответила администраторша, глядя на стойку. В отвратительно замызганном коридоре было пусто, но из-за двери с криво нарисованной цифрой «3» доносились странные звуки. Выломать ее для двух ситхов не составило никакого труда, и глазам Хейдиса и его учителя предстало зрелище, которое привело бывшего мусорщика в совершенно безумную ярость: на покрытом пятнами грязи и крови матрасе в глубоком обмороке лежала совсем юная девушка-твиʼлечка с голубовато-белой кожей, сплошь покрытой синяками и кровоподтеками, а власть имущий садист, только что завершивший свое грязное дело, натягивал брюки. — Ах ты сволочь, — задыхаясь от злости, проорал бывший мусорщик. — А твои жена и дети в курсе, что ты в свободное время других женщин насилуешь, еблан хуеголовый? — Ты кто?! — еще успел воскликнуть испуганный сенатор, трясущимися руками застегивая штаны и озираясь в поисках чего-нибудь, что могло бы сгодиться для самозащиты. — Что ты так на меня смотришь? — Твоя страшная смерть, — рявкнул взбешенный до предела Хейдис и со всей силы огрел извращенца разводным ключом по голове. Череп сенатора треснул, как перезрелая подгнившая тыква, кровь и мозги брызнули во все стороны, изгваздав и стены, и пол, а юный ситх в припадке ярости какое-то время продолжал дубасить своим жутким оружием уже мертвое тело, хотя придурку хватило и одного удара, при этом вспоминая самые грязные ругательства, какие только знал, и в итоге превратил рожу Каннера просто в кровавую кашу с раскрошенными костями. Жертва садиста была, к счастью, жива — просто потеряла сознание от боли и страха; оставлять ее в притоне юноша, естественно, не собирался и сразу же отвез к себе на работу — несчастной срочно требовалась медицинская помощь. Покидая притон, молодой ситх с садистским наслаждением раскроил череп также и пьяной администраторше — пусть получит по заслугам, мразина, нечего принуждать спать со всякими уродами тех, кто этого не хочет. — Ну ты даешь, — сказал впоследствии Хейдису его учитель, вспоминая эту историю. — Когда ты в ярости, то даже меня пугаешь, хорошо, что ты себе даже не представляешь, как выглядишь в такие моменты, если вдруг не применяешь Сокрытие. Чуть ли не живое воплощение Темной Стороны, которое просто оглушает своей яростью и ненавистью все живое в радиусе доброй сотни метров. — Твою мать, вот не повезло девке на мразь эту нарваться, — злобствовал его ученик. — Если у меня когда-нибудь родится дочь, я в первую очередь научу ее драться. Случай чего за себя постоять сможет и навешает такому говнюку по самое поздравьте. Бедная твиʼлечка пришла в себя уже в больнице и очень удивилась, услышав родную речь — в свое время Хейдис специально попросил Мола, свободно владевшего многими языками, научить его языку жителей Рилота. Аола, так звали девушку, в притоне оказалась, естественно, не по своей воле. Семья у нее как раз была приличная и продавать своих детей в рабство, даже невзирая на трудное материальное положение, не собиралась, однако в какой-то момент Аола осталась совсем одна — все ее ближайшие родственники поумирали кто из-за чего, тем более что в галактике в силу отсутствия доступной медицинской помощи это было вполне себе заурядным явлением. Сироту взял на воспитание дядя — тоже вполне приличный твиʼлек, однако вскоре Аола повзрослела, и ее красота стала привлекать отнюдь не добрые взгляды. От печальной судьбы рилотскую девушку не спас даже строгий дядин надзор: как-то раз, когда твиʼлек и его племянница возвращались с рынка, неизвестные подонки воткнули ему у порога собственного дома в спину вибронож, а самой Аоле, несмотря на ее отчаянные попытки вырваться и убежать, заткнули рот, накинули мешок на голову, вкололи снотворное и увезли ее в неизвестном направлении. Очнулась несчастная уже в корускантском притоне, где какая-то мерзавка продала ее сенатору-извращенцу, который не только надругался над бедной Аолой всеми способами, но и избил ее до полусмерти. Когда девушка окончательно выздоровела, Хейдис посоветовался с Сидиусом и пристроил ее на работу в одно приличное ателье, которым владел кто-то из родственников Райта Сейнара — выяснилось, что Аола прекрасно умела шить, а тот как раз искал толковую портниху и предоставил новой сотруднице служебную комнату. Через некоторое время юный ситх, набравшись храбрости, предложил девушке встречаться. — Знаешь, ты мне нравишься, — признался он ей. — Давай, может, сходим куда-нибудь, познакомимся поближе, приглядимся друг к другу, кто знает, вдруг у нас что и получится? Девушка горько разрыдалась. — Прости, Маано, ты очень хороший человек, — всхлипнула она, закрывая лицо руками, — и в других обстоятельствах я бы непременно пошла с тобой на свидание, но… я не могу. Надеюсь, ты на меня не в обиде, но ты помнишь, где и как мы с тобой познакомились… — Я все понял, прости, пожалуйста, — извинился Хейдис. — Я не хотел наступать тебе на больное место. С оказанием населению даже самой минимальной медицинской помощи дела в галактике обстояли из рук вон плохо, а о психологической не было и речи, поэтому те несчастные граждане Республики, кому не посчастливилось пережить тяжелую моральную травму, выкручивались кто как мог, и никому по большому счету не было никакого дела до того, что очередной мученик, у которого не оказалось близких друзей или неравнодушных знакомых, готовых выслушать и поддержать пострадавшего, выбросился из окна небоскреба, спился, тронулся рассудком или умер от передозировки наркотиков. Бедная Аола смогла выплакаться на плече у бывшего мусорщика, который залечил ей физические травмы и успокоил ее как мог, но Хейдис был все-таки хирургом, а не психологом или психиатром, и поэтому не мог окончательно вернуть девушку к нормальной жизни. — Если бы не тот выродок, которого ты убил, — Аола вытерла слезы салфеткой, — я бы, может, была как все, я тоже в детстве мечтала, что вырасту, кого-нибудь полюблю и у меня будет своя семья. Теперь, видимо, не суждено, я как вспомню эту рожу, меня в дрожь бросает. Спасибо, что ты меня защитил, но я не могу ответить тебе взаимностью. — Извини еще раз, давай тогда забудем об этом разговоре, — сказал ей Хейдис, мысленно досадуя, что у него в очередной раз ничего не вышло. Ему почему-то вспомнилась Эйла Секура: говоря по правде, она нравилась ему куда больше, чем Аола, только вот не повезло им обоим — затащили бедняжку в джедайскую секту. Он искренне думал, что та встреча была случайной и он больше никогда не увидит девушку-джедая, но в один прекрасный день, возвращаясь с работы, снова столкнулся с ней на корускантской улице. Эйла сразу его узнала и кивнула в знак приветствия. — Здравствуйте, — улыбнулась она и хотела было пройти мимо, но как будто против собственной воли задержала на нем взгляд. Хейдис сразу это заметил. — Здравствуйте, — он улыбнулся в ответ. — А я вас помню. Эйла остановилась, внимательно посмотрела на его потрепанную одежду. — Ну как вы, учебу закончили? — спросила она. — Закончил, — он почувствовал себя слегка неловко, — и даже на работу устроился. Платят в принципе нормально, но приходится экономить, потому что большую часть денег я отсылаю родителям и еще кое-что отдаю своему брату, у которого так пока что и живу — снимать квартиру дорого, а коммунальные услуги тоже стоят немало. Так что на новую рубашку себе пока не накопил. — Извините, я не хотела вас обидеть, — девушка смущенно отвела взгляд. — Я привыкла, что нам в Ордене одежду выдают, если она рвется или изнашивается, а вы крутитесь как можете. Зато у вас родители есть и брат, которые вас любят. Я вот на днях едва не погибла, но мне даже и поговорить об этом не с кем, — внезапно вырвалось у нее, — никто не понимает, что я тоже живая и мне бывает страшно. Да, я джедай, но я же разумное существо, а не механизм. — Я слышал в новостях, тут недавно была какая-то жуткая заваруха на Джеонозисе, — уклончиво поинтересовался Хейдис. — Это вас туда занесло? — Туда, — повесила голову Эйла. — Вы, наверное, знаете подробности, или нет? У нас в Ордене есть один джедай — Оби-Ван Кеноби, а у него ученик — Энакин. Их назначили охранять сенатора Падме Амидалу от сепаратистов, которые постоянно покушались на ее жизнь. В итоге они выяснили, что джеонозианцы штамповали на своей планете дроидов и оружие для наших врагов, — объяснила она. — Их обоих там чуть не убили, и сенатора Падме тоже. Мы полетели вместе с магистром Йодой их выручать. Так меня тоже чуть не прикончили, даже несмотря на помощь армии клонов, которую создали для Республики каминоанцы по заказу покойного магистра Сайфо-Диаса. Вы себе даже представить не можете, как мне страшно было. А среди наших сколько пострадало! Граф Дуку вон Энакину руку отрубил. Сам бывший мусорщик в этой истории участия не принимал — наблюдательная Верджер еще в самом начале его обучения подметила, что воин из будущего ситха получится откровенно скверный, и ее опасения в общем и целом оправдались. Из засады юноша атаковал без промаха, но с координацией движений в открытом бою у Хейдиса были большие проблемы — один раз в тренировочном бою Саваж по неосторожности едва не выбил ему глаз, и после этого старшие посоветовали ему по мере возможности больше не соваться в открытую схватку. Однако он был в курсе событий и, чтобы не вызвать у Эйлы никаких подозрений, изобразил полное неведение и ужас — хотя ему и в самом деле было жалко девушку. — Да, не повезло вам, — произнес он. — Ну ничего страшного, главное, что все обошлось. Вы живы, здоровы и не ранены. Я вам отчасти завидую — вы все-таки джедай, драться умеете, вас так просто убить не получится. Это я человек простой, меня бы там в первую же минуту расстреляли. Эйла улыбнулась, она была рада тому, что этот юноша, с которым ее во второй раз случайно свела судьба, искренне ей сочувствует и за нее волнуется — хоть кто-то… — Не переживайте, все нормально, — ответила она. — Я не пострадала. Сепаратисты совсем обнаглели, все больше и больше систем объявляет о своем решении покинуть Республику и присоединиться к нашим врагам. Я даже не знаю, что делать. Наверное, мастер Верджер была права, когда говорила о том, что наше государство — это дом на песке. — А она кто? — Хейдис изобразил любопытство. — Ваш учитель? — Нет, мой учитель — Квинлан Вос, — покачала головой твиʼлечка, — а мастер Верджер просто в нашем ордене была, но потом куда-то пропала, наверное, погибла на задании. — Вы не переживайте, я думаю, все образуется, — юноша снова сделал невинное лицо. — У Республики сильная армия, на ее стороне Орден Джедаев, теперь еще и эти солдаты-клоны, так что война продлится недолго, и все снова встанет на свои места. — Спасибо вам за поддержку, — снова улыбнулась Эйла. — Знаете, мне кажется, мы могли бы с вами подружиться… не подумайте ничего плохого, — сказал Хейдис, имея в виду, конечно же, совсем другое — может, эта девушка-джедай отнюдь не безнадежна, и у него есть шанс не только ей понравиться, но и как-нибудь аккуратненько помочь ей… сделать в жизни правильный выбор, а также исподволь выяснить, что же именно произошло с Верджер? — Давайте вместе погуляем по городу! Например, сегодня… или завтра? — Ну хорошо, — Эйла протянула ему руку на прощание. — Сегодня мне, к сожалению, пора, а вот завтра… Давайте увидимся завтра, в это же время на этом же месте! * Вернувшись домой после встречи с Эйлой, Хейдис с порога услышал, как Сидиус за что-то вовсю распекает Тираннуса, а тот вяло оправдывается. Прислушавшись, он понял, что речь идет как раз о недавнем сражении на Джеонозисе. — Я же тебя просил, — возмущался он. — Я же тебе говорил: Энакина не трогать. Дуку забормотал нечто невразумительное, потом произнес: — Так я не понял — чего в этом Энакине такого особенного? — Ты все мои слова мимо ушей пропустил! — с досадой воскликнул Сидиус. — Я не пропустил, — ответил его ученик, — я слышал, что вы просили его по возможности не трогать, но не думал, что это прямо так принципиально важно, думал, что вам его просто по-человечески жалко. И в чем все-таки дело? Хейдис не решился им помешать и стоял в коридоре, слушая их беседу. — Кто его отец, думаю, не знаешь? — проговорил старший ситх. — Надо было тебе раньше сказать, тогда бы не натворил непонятно чего. Дуку растерянно молчал. — Так нет у него никакого отца, — он наконец нарушил тишину. — Говорят, что парень был зачат мидихлорианами… — Какими мидихлорианами?! — возмущенно выкрикнул Сидиус. — Ты хоть понимаешь, что такое мидихлорианы? Ими нельзя зачать ребенка! Это органеллы! Ты биологию учил? Знаешь, для чего органеллы нужны и как функционируют?! Для зачатия потомства нужны мужские и женские половые клетки! Дарт Тираннус ничего не ответил, по всей видимости, задумался, потом произнес: — Ну да… — Вот теперь все понятно?! — настойчиво спросил Сидиус. — Что бы там ни плела его мать, без мужчины там обойтись никак не могло. Просто по некоторым вполне понятным причинам она сочинила сказку для малограмотных людей и постаралась скрыть факт наличия у него конкретного родителя. И я знаю, кто причастен к появлению Энакина на свет. — Неужели… — начал было Дуку, но не договорил. — Вопреки распространенному мнению, — продолжил свою мысль его учитель, — представители разных рас в ряде случаев вполне способны иметь жизнеспособное потомство — похожее на обоих родителей или только на одного из них. Конечно, у человека и мон каламари ничего родиться не может, потому что они не принадлежат к одному классу, а вот если оба родителя, предположим, млекопитающие и их виды обладают одинаковым числом хромосом, это совсем другое дело. Так вот, биологический отец Энакина в свое время просил меня присмотреть за мальчиком, если с ним вдруг что-то случится. Я вообще-то хотел забрать парнишку к себе, но джедаи меня опередили. Впрочем, я надежды не теряю. Энакин неглупый, да и с Кеноби-Хреноби к тому же здорово не ладит — достался бедняге учитель хуже некуда, рано или поздно поймет, что к чему и кто из нас прав. — Так кто все-таки отец Энакина? — спросил недоумевающий Тираннус. — Вы его знали? — Знал, — коротко бросил Сидиус. — Более того, я у него учился. Это мой учитель — Дарт Плэгас.