Алые мечи

Утром следующего дня в мандалорской столице Сандари получили запрос на посадку от неизвестного корабля — вернее, уже известного, поскольку не так давно на нем туда заявился Оби-Ван, который в своей обычной манере высказал герцогине Сатин все, что о ней думает. Если бы им снова управлял верный подвывала Зеленого Гоблина, мандалорцы, скорее всего, просто открыли бы по нему огонь из турболазеров, чтобы он если не сдох, так по крайней мере проваливал куда подальше и больше не гадил никому в мозги. Однако голос в динамике был женский, более того, неизвестная настаивала на том, что хочет видеть генерала Танн. Поэтому стрелять по кораблю сразу они не стали, но сразу же пошли за советом к Дарту Молу — что делать с прибывшими, дать им разрешение на посадку или прибить, пока не поздно? Тот, недолго думая, велел всем держать оружие на всякий случай наготове, но посадку разрешил — сначала надо разобраться, что за гости к ним пожаловали, а потом стрелять или махать мечом, одно уже понятно — это не Еблан. В итоге на посадочной площадке прибывающий звездолет встречали вооруженные до зубов гвардейцы и большая часть Дозора Смерти с бластерами наготове, а также три ситха с активированными мечами. Из люка вылезла совсем еще юная девушка с длинной темно-русой косой, одетая в джедайскую форму; не говоря ни слова, она внезапно упала на колени и, закрыв лицо руками, зарыдала в голос. Она не просто плакала, а безо всяких преувеличений захлебывалась слезами и кричала, переходя то на хрип, то на какой-то пронзительный вибрирующий шум, даже отдаленно не похожий на обычный плач. Саваж, который впервые в жизни видел нечто подобное, откровенно растерялся. — Хейдис, ну что ты стоишь и смотришь, ты же врач! У тебя есть хоть какое-нибудь успокоительное? Дай ты ей что-нибудь, не видишь — ей же плохо! — Не надо, — остановил его старший брат. — Дай ты ей выплакаться. Не знаю, в чем дело, но уверен, что ее джедаи до такого довели. — Да! — Наат наконец-таки смогла хоть что-то сказать. — Мой учитель издевался над моим братом… это он довел его до смерти, генерал Танн ни в чем не виновата! А Мэйс Винду об этом знал и ничего не сделал, даже ни разу слова не вымолвил! Она попыталась взять себя в руки и, сделав несколько глубоких вдохов, встала. — Поэтому я ушла из Ордена и к вам прилетела. Я сопоставила все факты… вы хотя бы не лицемерные. Вы меня не прогоните? — Нда, — произнес Саваж, деактивировав оружие, — вот скажите мне, почему я не удивлен? — Потому что Муся-Винда облямуденевшая пиздопроебина, подобное поведение вполне в его духе и ничего хорошего от этого уебка ждать не приходится, я уверен, что он непременно еще что-нибудь вытворит и это не последняя его поганая выходка в подобном духе, — ответил на его вопрос Хейдис и подошел ближе к звездолету. — Эйла, я знаю, что ты там. Вылезай, давай-ка все же нормально поговорим, я тебя не убью и не съем. Дарт Мол тоже сделал шаг вперед. — Ты Наат Рит, если я не ошибаюсь? — Да, — девушка окончательно успокоилась и вытерла слезы. — Я не хочу больше быть ни джедаем, ни ученицей этого мерзавца Шен-Джона. Он не только издевался над моим братом, но и меня постоянно оскорблял ни за что. Я хочу попросить генерала Танн, чтобы она, когда выздоровеет, взяла меня в ученицы. Мол, конечно, был наслышан о склонности сторонников Республики и отдельных джедаев к различным извращениям, да и самому ему довелось кое-что наблюдать — с него хватило хотя бы того морального урода, которого забил до смерти разводным ключом его ученик, но когда Наат упомянула об издевательствах над ее братом, не подумал ни о чем таком — ему в голову пришел прежде всего стандартный джедайский набор из пощечин, побоев, насмешек, оскорблений и угроз отправить в Корпус обслуживания вместо присвоения звания рыцаря. Поэтому он, в душе удивляясь терпеливости будущих джедаев — ситх-ученик за такое обращение давно бы нашел способ спровадить учителя-мучителя на тот свет! — посочувствовал Наат, заверил девушку в том, что прогонять ее никто не собирается, и предложил ей, чтобы окончательно прийти в себя и успокоиться, пройти во дворец и выпить чашечку чаю, а чуть позже увидеться с генералом Танн — он был уверен, что та не держит на Наат никакого зла и согласится взять ее к себе в ученицы. Хейдис, как того и следовало ожидать, оказался в своем репертуаре. — Хуйэчуу Хрен-Джон мудак и хуйло, и этим все сказано, — он попытался утешить Наат Рит на свой лад. — Давно пора тебе было сбежать от такого учителя. Ему вообще нельзя учеников доверять. Только на месте твоего брата я бы под чужой меч не полез, я б его, хуесоса, зарубил и Мусю-Винду заодно. Винде уже давно в похоронном бюро прогулы ставят. А для Хрен-Джона мы с владыкой Тираннусом придумали кое-что, чего он заслуживает, он скоро получит свое. Девушка смутилась, но ничего не ответила и молча пошла с его учителем во дворец. Юноша тем временем продолжил свои попытки выманить Эйлу из корабля. — Эйла, ты думаешь, я тебя в Силе не чувствую? Выходи. Я тебя убивать не собираюсь, — крикнул он, думая, что рано или поздно она выйдет, если уж до сих пор не улетела. Должна выйти. Он подумывал, не попробовать ли ему самому подняться к ней, но решил воздержаться — и так наворотил лишнего, а торопиться ему совершенно некуда. Довольно долгое время никакого ответа не было, и Хейдис так и стоял в одиночестве на посадочной площадке — все остальные разошлись, пока Эйла наконец все-таки не выбралась наружу. Вид у нее был усталый и несколько растерянный. Юноша подошел ближе и коснулся ее руки — он боялся, что она шарахнется в сторону, но та не двинулась с места. — Как ты? Она пожала плечами, слегка замешкавшись. — Как видишь. Неважно, как и Наат. Мы со всеми в Ордене переругались и ушли оттуда, потому что сил моих не было больше все это терпеть. Она решила стать ситхом, а я просто завязать со всем этим раз и навсегда. Найду себе какую-нибудь нормальную работу и буду жить, как все обычные обитатели галактики. Надеюсь, что теперь мне повезет хоть в чем-то. Глаза Эйлы наполнились слезами. Хейдис напряженно думал, как бы сделать так, чтобы она никуда не убежала — наверняка после его обмана она на него в обиде… тьфу, что за дурацкая мысль. — У тебя родственники есть? — спросил он. — Хотя вряд ли, но ты теоретически можешь что-то о них знать. Может, тебе к ним пойти? — Они у меня есть, — глаза Эйлы вспыхнули, — но я не нужна им, а они мне. Когда я была еще совсем ребенком, они хотели продать меня в рабство каким-то уродам. Так что возвращение домой, к сожалению, отпадает, да я и в принципе не хочу на Рилот, учитывая, какие там нравы и порядки. Она посмотрела на него, и юноша ощутил что-то, что прежде никогда не чувствовал — желание во что бы то ни стало сломать стену, которой Эйла себя окружила, но он не был уверен в том, что это возможно. Он так много хотел ей сказать, но не знал, с чего именно начать и как себя вести, чтобы она в дальнейшем согласилась и на более близкие отношения. — Да я знаю, мерзкое место, — кивнул он. — У меня есть одна хорошая приятельница оттуда, рассказывала всякое. Ты устала? Может, ты есть хочешь? Она с сожалением улыбнулась и зевнула. — Да… совсем не спала сегодня, — сказала она, тут же испугавшись собственных слов — показывать свою уязвимость в присутствии ситха было отнюдь не безопасно. — Винду и его дружки тебе ничего не сделали? — К счастью, нет. Он, конечно, орал на меня, обзывал по-всякому, но я уже не юнлинг, чтобы отправить меня сидеть в подвале или просто бить, — Эйла слегка улыбнулась. — Я после этого и сказала ему, что ухожу из Ордена. Почему я должна оправдываться в том, в чем не виновата? — Оставайся у нас, — неожиданно предложил Хейдис. — Места много, найдем для тебя и что поесть, и во что переодеться. Меня можешь не бояться, я тебе ничего плохого не сделаю. — Тут и так все чуть голодной смертью не умерли, — угрюмо возразила девушка. — Меня еще не хватало. Как тебя на самом деле зовут? Я уверена, что имя, которым я тебя называла раньше — вымышленное. — Так и есть. Ладно уж, нет смысла скрывать — мое настоящее имя Маано Рион, ситхское — Дарт Хейдис. Когда мы с тобой познакомились на Корусканте, мне показалось, что тебе в Ордене Джедаев несладко живется. Мне тебя очень жалко стало, вот я и пригласил тебя погулять, да и вообще ты мне понравилась — неудивительно, что ты с ними не ужилась, ты не такая, как они. Эйла вздохнула. — Знаешь, дело скоро дойдет до того, что Винду всех нормальных членов Ордена оттуда распугает, а сам останется с Йодой, который с разума спятил, своими подпевалами в Совете и Оби-Ваном, который ему в рот глядит и все, что он говорит, воспринимает как истину в последней инстанции. Я уж не знаю, чем там все кончится — он нас с Наат выпер и Энакина с Асокой выживает. То есть не напрямую, конечно, выпер… — Да я понял, — ответил он. — Можно просто создать кому-нибудь невыносимые условия, и ты вроде бы как и не виноват, он же сам сбежал. Пойдем все-таки со мной, я тебя тоже хотя бы чаем напою. Твиʼлечка какое-то время колебалась, но потом все же кивнула — когда кто-нибудь уже утонул, не все ли равно, поднялась над его головой вода на метр или на целую сотню. У нее уже просто не было сил ни на страх, ни на какие-либо еще чувства — она ощущала лишь полнейшую опустошенность, словно ее душа была канистрой, из которой выпустили всю воду. — Я так понимаю, они там юнлингов постоянно бьют? — сочувственно спросил Хейдис. — Досталось тебе в детстве. Мало родителей-уродов, еще и эти уе… сволочи. Эйла вздрогнула, вспоминая кое-что совсем уж неприятное. — Бьют, — подтвердила она, — в холодном подвале запирают, обзывают по-всякому, а еще все мы в детстве очень боялись заболеть или серьезно пораниться. — В смысле? — молодой ситх одновременно насторожился и заинтересовался. — В смысле, что никто тебя лечить, если что, не будет. В лучшем случае все пройдет само, и тогда, считай, тебе очень сильно повезло. Если что-то средней тяжести, то все равно будут ждать, пока пройдет само, а если не пройдет, только тогда позовут медицинского дроида — Винду не считает нужным тратить на юнлингов деньги. А вот если что-то совсем уж серьезное… если кому-нибудь становилось плохо при всех, тут, конечно, вызывали врача, если же он просто долго болел и не мог встать с постели, то однажды ночью его куда-то увозили, нам говорили, что якобы в больницу. Оттуда никто не возвращался, и больше этих детей нигде и никогда не видели. Я однажды спросила об этом своего учителя. Он не смог мне ничего толком объяснить, лишь повторил то, что говорили ему самому — юнлинг, который тяжело болел в детстве, не может стать рыцарем-джедаем, поэтому его вроде как возвращают родителям либо, если их нет, отправляют в государственный приют. Я не хотела ни к родителям, ни в приют, но мне очень повезло — у меня хорошее здоровье. Хейдис внимательно выслушал Эйлу, высказал ей все, что думает, о порядках в Ордене, изо всех сил стараясь не выругаться — он как-никак старался произвести на нее хорошее впечатление! — однако задумался и решил, что всю историю с юнлингами надо будет обязательно обсудить с Молом и Сидиусом, а заодно и разведать обстановку: не исключено, что от больных детей эти выродки просто избавляются, потому что лечить их дорого и долго — куда проще положить деньги в свой карман. Что ж, будет еще один отличный антиджедайский компромат, который можно использовать в своих целях. Ему ни разу не доводилось слышать о том, что кто-либо из детей, украденных или отобранных сектантами, вернулся в родную семью в связи с состоянием здоровья или иными обстоятельствами, равно как и о том, чтобы кто-либо из них по причине отсутствия родственников попал в государственный приют, поэтому рассказанное Эйлой показалось ему очень подозрительным. Анализируя информацию, он подумал, что джедаи никогда не выпустят из своих лап даже очень слабо одаренного ребенка — если уж он не годится в рыцари, так в сельхозкорпус точно. Однако если он в силу проблем со здоровьем и туда не годится — тогда что делают с ним прислужники Муси-Винды? Просто убивают? Это показалось Хейдису весьма подозрительным, и он решил непременно разобраться в ситуации, как только они с Дуку отправят на тот свет мерзкого Хрен-Джона. Эйла стояла рядом с ним, отрешенно глядя вдаль — она не знала, как себя вести, как держаться, но сейчас ей почему-то казалось, что она медленно пробуждается от тяжелого ночного кошмара и начинает осознавать происходящее. Они долго молчали, потом юноша, не зная, как разрядить обстановку, спросил: — Наверное, тебе интересно, почему я скрыл от тебя, кто я такой? Она чуть заметно нахмурилась. — Мне и так все ясно. Что тут спрашивать… — Злишься на меня? Это ведь тебе из-за меня влетело. Эйла отрицательно покачала головой. — Нет… нет. — Оставайся пока у нас, — уже более настойчиво потребовал Хейдис, — если что, я не дам тебя в обиду этим свихнувшимся сектантам. Не переживай, найдем для тебя тарелку супа. Он взял ее руки в свои. — Не надо делать такое лицо. Уверяю тебя, что ситхи никого живьем не едят. Здесь ты в безопасности. Я очень рад, что мы снова вместе. Девушка осторожно высвободила пальцы — Хейдису это не понравилось, но его обнадеживало хотя бы то, что она не улетела прочь без каких-либо объяснений, не накинулась на него с оружием, спокойно с ним разговаривает и не трясется от страха. Эйла же пребывала в крайней растерянности: с раннего детства ей внушали, что все ситхи — кровожадные изверги в облике разумных существ, и если некто по недомыслию, из алчности, не умея управлять своими эмоциями или же сознательно избрав зло, переходил на Темную Сторону, это начисто стирало всю прежнюю жизнь ее нового адепта, разрушая его личность. Однако Хейдис вовсе не походил на монстра, да и герцогиня Сатин вряд ли могла бы спутаться с каким-нибудь полубезумным убийцей, а если посмотреть на то, что Наат здесь встретили вполне хорошо… неужели Совет Джедаев попросту выдает желаемое за действительное? — А ты тоже ученик мастера Верджер? — с опаской спросила она. — Нет, я ученик Дарта Мола. — Значит, ученик ее ученика, — улыбнулась Эйла. — Мне очень жаль, что с ней так вышло, она, кстати, хорошая была, хоть и си… извини, она, в отличие от других, никогда юнлингов не била, порой старалась нам даже помочь и выслушать. Хейдис покачал головой, про себя усмехаясь: он уже был в курсе того, что Муся-Винда считает Верджер учителем Мола и идейным вдохновителем Ордена Ситхов. Ну что ж, думай так, джедайская рожа, потом будет весело, когда до тебя допрет, что не с той стороны ты ждал удара! — Да, она была очень хорошая, — согласился он. — Мы все по ней очень скучаем, а еще мне как врачу очень не хватает ее целительных слез… мы ведь именно благодаря им моего учителя в свое время относительно быстро на ноги поставили. * Я прилечу — ты мне скажи, Бурю пройду и пламень… Из популярной песни …Им она не прекословит, Не перечат ей они. Так идут за днями дни. А.С. Пушкин «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» Уже долгое время Дарт Сидиус считал свою ученицу Верджер мертвой и клялся, что непременно отомстит Йоде, которого подозревал в ее убийстве, однако он и не подозревал о том, что фош жива, здорова и уже давно нашла себе новых приятелей среди йуужань-вонгов. Она очень быстро поладила с Цавонгом, который вскоре получил звание командующего, и подружилась с йуужань-вонгской жрицей Фалунг. Новые знакомые Верджер сразу же представили ее своему Верховному Повелителю Шимрре Джамаане, и тот впервые за много циклов наконец-то остался доволен своими подчиненными. — Хоть какая-то от вас польза, — сказал он им после беседы с фош. — Сколько вы времени впустую потратили перед тем, как наконец привели ко мне разумное существо, с которым можно толком разговаривать. Эта Верджер мне определенно нравится: мало того, что она подробно рассказала мне о том, что это за место, куда мы прилетели, кто здесь обитает и что тут творится, так она еще с уважением относится к нашим обычаям, да и советы толковые дает — видно, что в черепе у нее мозги, а не пустое место, как у большинства из вас. Пусть поживет немного среди нас, осмотрится, поймет, что к чему, а там, я думаю, она и сама не захочет от нас уходить. Фош действительно поступила именно так — узнав побольше об истории, культуре и традициях своих новых знакомых, она изъявила желание остаться с ними на одном из кораблей-миров — во-первых, возвращаться в Республику или даже к конфедератам она сочла делом не слишком безопасным, во-вторых, гости из другой галактики действительно ей понравились; с подачи своей подруги Фалунг она стала полноправным членом касты жрецов. Йуужань-вонги по достоинству оценили ее знания и способности; рассказав им о республиканских технологиях, которые, как того и следовало ожидать, не вызвали у них особой симпатии, поскольку после неоднократных конфликтов с соседями по своей прежней галактике они питали неприязнь ко всему механическому, фош научила Цавонга общегалактическому языку, а также продемонстрировала его воинам свой световой меч. — Это очень страшное и эффективное оружие, — сказала она, — на всякий случай вы должны быть готовы к встрече с его носителями. Протестировав меч Верджер на своем оружии и броне, ее новые приятели призвали на помощь свои технологии и усовершенствовали их так, что теперь световые мечи джедаев были практически бессильны против их доспехов и амфижезлов, если только им не удавалось попасть в уязвимое место. Ученица Дарта Сидиуса прекрасно умела разбираться в характерах других разумных существ и ладить с окружающими, поэтому быстро завоевала значительный авторитет среди йуужань-вонгов. Она смекнула, что они в основной своей массе создания честные, прямолинейные, открытые и в то же время несколько агрессивные и воинственные, поэтому, рассказывая им о Республике и джедаях, намеренно расписала свою родину и ненавистную мерзкую секту в самом что ни на есть неприглядном виде. У Верджер была одна особенность характера — она мало кого любила, а к большинству разумных существ она относилась с безразличием, если, разумеется, они не делали лично ей или кому-нибудь из тех немногих, к кому она питала симпатию, ничего плохого. Однако если кто-либо на свою беду умудрялся нечаянно или нарочно навлечь на себя гнев вредной фош, обидев ее саму или ее друзей, то ему было несдобровать: она была весьма мстительна и изобретательна в своей жестокости, могла долго ждать, а потом нанести удар исподтишка. Вот и теперь она, живя среди гостей из другой галактики, не теряла зря времени: при помощи миниатюрных живых созданий, которые служили йуужань-вонгам в качестве шпионов, зондов-сливилитов и самих разведчиков этой расы, которые для конспирации специально меняли свою внешность при помощи особых существ — углитхов, чтобы не выглядеть слишком необычно и не вызывать ни у кого подозрений, она наблюдала за тем, что творится в галактике. Пока что ее учитель был жив и здоров, а конфедератам, несмотря на тяжелые кровопролитные сражения, удалось переломить ход войны в свою пользу, но если бы республиканцы одержали безоговорочную победу или же сам Сидиус вдруг был арестован либо погиб в бою с джедаями, то столь ненавистные злой птичке сторонники света и добра сделали бы хуже только себе. Фош не бросила бы других ситхов в беде республиканцам на расправу, равно как не оставила бы смерть своего обожаемого учителя и его приверженцев неотомщенной, и, пользуясь своим влиянием среди йуужань-вонгов, со спокойной душой привела бы их в родную галактику уже отнюдь не как беженцев, которые ищут себе новый дом, а как врагов. Однако пока что ничто не внушало ей тревоги, и она продолжала благополучно следить за событиями на родине со своего «летающего мира».