Алые мечи

В душе Энакина вспыхнуло яркое пламя надежды, но в следующее мгновение молодой джедай засомневался. Палпатин, безусловно, был очень образованным и эрудированным человеком, он окончил университет, но вряд ли он что-то понимал в медицине или в манипуляциях с Силой. — И… откуда они у вас? — недоверчиво спросил он. — Вы же не… — Я много чего знаю, — перебил Энакина тот, — просто было еще не время ставить тебя об этом в известность. — У кого вы этому научились? — лоб юноши прорезала глубокая морщина. — У своего учителя, естественно. Он меня много чему научил. Помнишь, я рассказывал тебе о легендах, которые вроде бы как тоже узнал из старинных книг, благо я их коллекционирую? Энакин кивнул. — Многие из них — отнюдь не легенда. Например, история о Дарте Плэгасе… На самом деле он жил не так давно, как я тебе говорил. Он умер незадолго до того, как ты стал падаваном. Это и есть мой учитель. «И твой отец», — подумал канцлер, но не произнес этого вслух. — Вы что… лорд ситхов? — потрясенный внезапной догадкой ученик Оби-Вана отступил на несколько шагов и вжался в стену. — И все это время… — Ну да, — ответил Палпатин совершенно будничным тоном с таким видом, словно речь шла о том, любит ли он кофе без сахара. Энакин окончательно запутался. — А ведь я могу вас убить, — неожиданно сказал он. — Или рассказать все магистру Винду. Ведь он, когда предоставлял мне кресло в Совете, просил меня за вами проследить и все ему докладывать… только я не стал, все-таки вы всегда были мне другом, я мог к вам обратиться, зная, что вы меня выслушаете и поддержите, и вообще… — Ну конечно, — развел руками канцлер, — имеешь полное право. Только, во-первых, я тоже умею сражаться и дам отпор, а не просто так возьму и позволю себя прикончить, во-вторых, не вижу в этом смысла, в-третьих, если ты решил упустить единственную возможность помочь не только своей жене, но и себе… думаешь, Винду тебя за это похвалит? Примет все как должное, а потом все равно найдет возможность вышвырнуть тебя из Ордена — потому он и не дал тебе звание магистра, даже предоставив кресло в Совете. Придумать причину не так сложно: Падме, ваш ребенок, неправильно выполненный приказ… долго ли что найти или даже насочинять? Думаешь, он под Асоку твою зря копал? Не зря. Ты будешь следующим. Не надо быть телепатом, чтобы заметить, как он тебя ненавидит. Я бы, честно говоря, предпочел видеть тебя своим учеником, а не врагом, но решать тебе. Мы, ситхи, никого на свою сторону силком не тянем, хочешь быть одним из нас, открыто жить с женой и воспитывать ребенка, ни от кого не прячась — это твой свободный выбор, нет — так не вопрос. В любом случае, какое бы решение ты ни принял, я не перестану к тебе хорошо относиться и считать тебя своим другом. Рука юноши невольно потянулась к мечу, но он остановился и задумался, а потом, не прощаясь, развернулся и выбежал из кабинета Палпатина. С одной стороны, сказанное им повергло молодого джедая в шок, с другой — он не мог не признать правоту канцлера… лорда ситхов… как его теперь правильно называть? Вечером того же дня Энакин заглянул к своей жене; чем меньше времени оставалось до родов, тем более печальной и нервной становилась Падме. Не успел ее муж и рта раскрыть, как она поделилась с ним совсем уж странными соображениями. — Знаешь, Эни, — сказала она, — я вот думаю: а что, если все, во что мы верили и за что боролись… неправильно, а Республика на самом деле действительно зло? То зло, против которого мы сражаемся? И Орден Джедаев, который обязан хранить мир и спокойствие в галактике, на самом деле выступает не за свободу, а против нее? Молодой джедай побледнел. В общем-то, он уже понял, что к чему, но пока не мог это принять. * Энакин так и не решился сказать Винду о своем недавнем диалоге с канцлером, который внезапно открыл ему свое истинное лицо, не только из-за слов Падме и более чем прохладных отношений с главой секты, но и потому, что ощущение, будто кто-то зовет на помощь в Силе, причем именно в Храме Джедаев, сегодня стало еще более острым, если не сказать — пронзительным, как будто этот неизвестный в беде понял, что Энакин услышал его мольбу и в свою очередь пытается что-то сделать для его спасения. Сказав Оби-Вану и Йоде, что пойдет медитировать, дабы немного собраться с мыслями, он уединился и сосредоточился на своих чувствах, пытаясь обнаружить точное местоположение неизвестного. Тот, видимо, тоже ощутил старания Энакина его найти, потому что теперь он продолжал звать на помощь с удвоенным отчаянием, и молодой джедай без труда обнаружил его точное местонахождение. Дождавшись, пока все разойдутся по своим комнатам, он не пошел ни спать, ни домой к жене, а спустился в подвал. Ощущение стало еще ярче, так что теперь он просто спокойно шел по этому следу, словно держась за путеводную нить. Свернув в один из многочисленных коридоров, он открыл первую дверь. Вторую. Третью. В полу он заметил тяжелую дюрастиловую крышку: судя по всему, звавший на помощь находился именно под ней. Когда юноша попытался выдернуть ее из пола, используя Силу, она почему-то не подалась, и он взялся за меч. Сломав несколько замков по периметру, он оттащил тяжелый дюрастил в сторону, про себя думая о том, что в Храме Джедаев творится что-то очень плохое — Энакина звал на помощь явно не заблудившийся малолетка-недоучка. — За что ж тебя сюда упрятали-то? — сказал юноша сам себе и, используя свое оружие как фонарик, спрыгнул в люк. Там он обнаружил в полу вторую дюрастиловую крышку. — Твою мать, — выругался он, взламывая мечом и эту дверь, — это что, каземат с двойным дном? Может, еще с тройным? Он не ошибся: внутри оказалась еще одна темная комната, впрочем, тут очередная дверь оказалась в стене. Вскрыв и ее, Энакин тотчас отшатнулся — в нос ему ударил совершенно чудовищный запах. Собравшись с силами, он задержал дыхание и глянул внутрь; в комнате горел тусклый светильник, и благодаря этому он смог хорошо все рассмотреть. В тесной каморке где-то от силы три на три метра на покрытом слизью влажном полу сидела считавшаяся давно погибшей Баррисс Оффи — исхудавшая, невообразимо грязная, но все же это была именно она! Юноша замер на месте, пытаясь осмыслить происходящее, но пленница окликнула его первой. — Энакин, — вполголоса произнесла она. — Спаси меня. Молодой джедай, пытаясь побороть рвотные спазмы, снова заглянул внутрь. В одном углу стояло почти полное пластиковое ведро для отправления естественных надобностей, в другом — две крошечные миски, из которых обычно кормят животных: видимо, в них девушке оставляли еду и воду. — Баррисс, не бойся, я тебя отсюда вытащу, — успокоил ее Энакин, успев заметить, что лицо мириаланки опухло и разбито в кровь, глаза заплыли, нос, похоже, сломан и передних зубов не хватает, запястья в наручниках, а на шее шоковый ошейник. — Спаси меня, — снова взмолилась она. — Он меня убьет… — Кто?! — юноша еще больше испугался. — Винду. Молодой джедай не стал предаваться долгим размышлениям — откровения канцлера сильно его озадачили, но увиденное было куда страшнее сорока тысяч ситхов вместе взятых. Надо было действовать, иного выхода не оставалось. Палпатин, конечно, ситх, но он, по крайней мере, не бросал никого в казематы, вполне искренне посочувствовал Энакину и предложил помощь. — Так, Баррисс, не волнуйся, — тихо сказал он, — сейчас я сниму с тебя наручники и ошейник, и мы потихоньку выберемся из Храма. Я знаю одного хорошего человека, который нам поможет. Ты в состоянии идти или тебе совсем плохо? — Не знаю, — засомневалась измученная девушка. — Ладно, если что, я тебя на руках понесу, — пообещал он. — Давай-ка я с тебя прежде всего все-таки наручники сниму. Баррисс попыталась встать и, пошатываясь, протянула к нему закованные руки. * Дарт Сидиус не возвращался мыслями к недавнему разговору с Энакином — он был уверен, что дело только за временем, потому что отношения с Кеноби у юноши очень натянутые, с Винду так вообще хуже некуда, он только и мечтает вышвырнуть несговорчивого рыцаря из Ордена вслед за его ученицей, поэтому Эни рано или поздно должен был понять, что к чему, благо он отнюдь не глуп. Ситх не опасался того, что молодой джедай выдаст его своим собратьям — уж слишком он к нему привязался, вопреки всем сектантским запретам. Так что дело было почти сделано, не стоило даже и беспокоиться. С чувством выполненного долга он откинулся на спинку кресла, улыбнулся и прикрыл глаза, чтобы немного расслабиться. Посидев так минут десять, он налил себе чашку крепкого горячего кофе из кофемашины и снова сел за стол. Тут запищал его личный комлинк, и Сидиус нажал на кнопку ответа. Это был его теперь уже единственный после гибели Тираннуса и Верджер ученик, который в настоящее время жил со своей семьей на Мандалоре; впрочем, старший ситх не терял надежды заполучить к себе в ученики еще и Энакина. — Привет, — глаза канцлера радостно заблестели. — Как вы там? — Да все замечательно, — ответил Дарт Мол. — Собираюсь вот Дессела спать укладывать. Растет не по дням, а по часам, чувствую, не успеем оглянуться, как в школу пойдет. — Подрастет еще немного, я ему тренировочный меч сделаю, — пообещал Сидиус. — Все хочу к вам выбраться, на Дессела с Вишиэйтом живьем посмотреть, — он вздохнул, — все никак время выкроить не удается. — Учитель, вы опять кофе на ночь пьете, — укоризненно произнес его ученик. — Для сердца вредно. — Мне можно, — отшутился тот. — Я же не такой маленький, как твой Дессел. Их беседу прервал настойчивый стук в дверь. — Господин канцлер, вы там? — донесся до Сидиуса срывающийся от волнения голос Энакина. — Умоляю, откройте, мне нужна ваша помощь! — Так, Мол, прости, давай чуть позже свяжемся, — извинился старший ситх, — тут ко мне Эни пришел, похоже, что его Винду с Кеноби окончательно допекли. Отключив комлинк, он нажал на кнопку пульта и открыл автоматическую дверь. — Эни, — окликнул он юношу, — что случилось? Молодой джедай вбежал внутрь, лицо его было искажено страхом, на руках он держал жутко худую, избитую до полусмерти и одетую в грязные зловонные лохмотья девушку, в которой Палпатин не без труда узнал Баррисс Оффи, объявленную джедаями погибшей при попытке сбежать из-под ареста. — Помогите, пожалуйста, — взмолился он. — Магистр Винду сошел с ума. Он несколько месяцев держал ее в ледяном каземате, бил, издевался и пытал шоковым ошейником! Я почувствовал в Силе, как она зовет на помощь, и нам чудом удалось выбраться из Храма незамеченными. Он убьет ее, если мы ее не защитим! Канцлер выразительно покрутил пальцем у виска. — Этот придурок уже давно разумом тронулся, — сказал он. — Посади-ка ее вон в мое кресло, я сейчас найду аптечку и позову тех, кто ее у себя спрячет, пока все не устаканится. Баррисс хотела было дойти до кресла сама, но, встав на ноги, сразу пошатнулась и невольно схватилась за плечо канцлера. От свежего очищенного прохладного воздуха в помещении в глазах у девушки заплясали огоньки, голова закружилась, ее замутило, и мириаланка испугалась, что ее вот-вот стошнит на роскошное одеяние главы государства теми отбросами, что утром дал ей Винду, но Сидиус безо всякой брезгливости сам подхватил ее под руки и усадил, а потом быстро набрал код вызова на своем комлинке. — Айсард, бегом ко мне, возьми с собой Слай, — приказал он. — У нас тут, кажется, назревают большие неприятности. Энакин растерялся: с одной стороны, до него уже начало доходить, что он подставил и себя, и канцлера, и неизвестно кого еще, с другой — он не мог бросить Баррисс на верную смерть! Может, она и предала Орден, но ее следовало судить по закону, а не истязать в смрадном подвале! Сидиус с невозмутимым видом достал из встроенного шкафа аптечку, нашел в ней упаковку влажных антибактериальных салфеток, бережно вытер Баррисс разбитое лицо, пощупал лоб. — Эни, похоже, у нее еще и температура, — обеспокоенно сказал он. Девушка надрывно закашлялась. — Там, в этом подвале, такой холод, что в морозильной камере, наверное, теплее, — пояснил молодой джедай. — У меня руки заледенели, пока я ее оттуда вытаскивал. — Так небось застудила себе все, и легкие, и наверняка еще и почки, — ответил канцлер и выбросил использованную салфетку в мусорную корзину. — Больно? Есть хочешь? — обратился он к Баррисс. Та едва заметно кивнула. — Ничего не бойся, — успокоил ее ситх, — я только что позвал сюда двух своих помощников, они спрячут тебя в безопасном месте, отмоют, накормят и подлечат. Мы тебя Винду не отдадим. Энакин, открой вон тот шкаф, там есть плед в запечатанном пакете, дай его сюда, ее согреть надо. Ну-ка, попей немного, — он сунул Баррисс в руки свою чашку с горячим кофе, взял протянутый Энакином пакет, разорвал упаковку и быстро закутал в плед бывшую пленницу. Та отпивала кофе мелкими глотками и чуть слышно поблагодарила канцлера. Сидиус достал из аптечки стерильные марлевые салфетки, вату и бинт, осторожно перевязал девушке оба запястья, на которых стараниями сектанта-садиста под наручниками от грязи и сырости образовались жуткие кровоточащие язвы. Энакин стоял, переминаясь с ноги на ногу, и заметно нервничал. — Не переживай, с ней все будет в порядке, — успокоил его канцлер. — Ты молодец, что не бросил ее на растерзание этому ненормальному, а то бы он ее точно в гроб вогнал. Она, конечно, на редкость выносливая, если до сих пор не умерла и не сошла с ума, но при желании можно уморить и того, кто отличается завидным здоровьем. — Что теперь будет? — юноша наконец решился задать тревоживший его вопрос. — Сейчас Винду спохватится, что она пропала, и тогда… честно говоря, я и не думал, что он на такое способен. — А для меня уже давно не тайна, что он чудовище, — пожал плечами Сидиус. — Монстр, который умело прячется под маской праведника. Я, кстати, заметил, что он пытается за мной следить, и все рано или поздно выплыло бы наружу — часом раньше, часом позже. Так что не переживай попусту, но нам, скорее всего, придется от него отбиваться. Знаешь что, Эни, я пока свяжусь со своим учеником и другими нашими помощниками, кто может сражаться и нас поддержать, а ты пока беги домой к жене, объясни ей ситуацию и скажи, чтобы она какое-то время на улицу не выходила и не подвергала опасности себя и ребенка. Пусть пересидит в тихом месте, пока все не успокоится. — Спасибо вам, — Энакин обнял на прощание канцлера и быстро вышел из комнаты. Буквально через несколько минут к Сидиусу подоспели Арманд Айсард и Слай Мур. — Что случилось, владыка? — спросил глава службы безопасности. — Случилось то, что Винду окончательно сбрендил, — ответил тот, указывая на закутанную в плед Баррисс, — выяснилось, что она не мертва, а этот придурок держал ее в каземате, избивал и истязал. Энакин Скайуокер теперь мало того что в курсе нашей тайны, так к тому же еще и спас эту девушку от свихнувшегося маньяка, а Винду скоро все узнает и пойдет ее искать. Быстрее, заберите Баррисс отсюда и уходите. Спрячьте ее в нашем штабе, накормите, отмойте, кроме того, ей срочно нужен врач. Арманд, поднимай всех, кто способен держать оружие. — Приказ шестьдесят шесть, владыка? — осторожно поинтересовался тот. — Разумеется. Только сначала надо разобраться с их главарем, его я беру на себя, больше никто с ним не справится, только зря своих положим. Баррисс вряд ли сможет идти. Ее Винду так отделал, что Энакин ее на руках сюда принес, — пояснил Сидиус. — Так, он наверняка попал в поле зрения камер, — сделал вывод Айсард. — У меня такая мысль, как нам самим не влипнуть. Есть у вас запасная накидка или покрывало? Мы наденем ее на Баррисс и будем ее поддерживать под руки, как будто ведем домой пьяную и сами не очень трезвые. Он с тобой больше ничего не сделал? — глава службы безопасности аккуратно помог девушке встать на ноги. — В смысле, не изнасиловал? — Нет, — в опухших глазах мириаланки мелькнул испуг при мысли о том, чего она избежала; по сравнению с этим даже жуткие месяцы в каземате показались бы великим счастьем. — Считай, что повезло. Винду известный извращенец, он постоянно снимает женщин во всяких клубах, а потом, пользуясь своей безнаказанностью, калечит и дубасит до полусмерти, к Эйле Секуре вовсю клинья подбивал и на Асоку покушался, они обе вовремя из вашей секты деру дали. Сидиус вытащил из шкафа обычную темную накидку, набросил ее на Баррисс. — Так она точно не бросится никому в глаза. Спрячьте ее поскорее и возвращайтесь на рабочие места. Ждите моего сигнала, вы мне наверняка скоро понадобитесь. Как только они вышли за дверь, он быстро набрал код вызова своего ученика. — Мол, мне срочно нужна твоя помощь, — сказал он. — И не только твоя. Бери с собой Хейдиса, нам наверняка понадобится еще один человек с медицинским образованием, немедленно сообщи всем, кому только можно, и лети ко мне на Корускант. Тут скоро такое начнется… Короче говоря, Винду окончательно съехал с катушек и на самом деле не убил Баррисс Оффи, а запер ее в подвале и пытал. Энакин пришел ко мне за помощью. Он в курсе, кто я такой. Скоро Винду узнает, что он помог Баррисс сбежать и обратился ко мне, отследит их… в общем, ты понял. — Понял. Мы вылетаем. * Слай Мур и Арманд Айсард осторожно дотащили бедную Баррисс до штаб-квартиры, умело изображая перебравших на веселой вечеринке — умбарианка для конспирации даже специально облилась спиртом, вследствие чего от нее разило, как от винной бочки, и прохожие с осуждающим видом шарахались от мнимой поддатой компании в стороны. — Это ж надо так нажраться, — брезгливо бросил им в спину какой-то тви’лек, обращаясь к своей спутнице, — вроде приличная с виду молодежь, а упились до скотского состояния. Та принюхалась. — Фу, и не говори, мерзость какая. Вон та, похоже, не только нализалась вусмерть, что на ногах не стоит, но еще и обделалась по полной. Родители виноваты, готовы своих детей содержать чуть ли не до старости, вот те вместо того, чтобы работать, и кутят вовсю на их денежки. Арманд Айсард мысленно обрадовался: его идея прокатила, и никто не заподозрил неладное. Добравшись до нужного места, он включил свет в прихожей и провел Баррисс в ванную; пустив душ, они со Слай стянули с нее сырые грязные лохмотья, когда-то бывшие ее одеждой, и стали осматривать и отмывать бывшую пленницу сектанта; теперь при электрическом освещении они могли толком понять, насколько сильно ей досталось. Все тело девушки было покрыто ссадинами, синяками и кровоподтеками, а когда Айсард невзначай слишком неосторожно коснулся губкой ее правого бока, она чуть слышно пискнула, хотя до этого спокойно терпела все неприятные манипуляции. — Похоже, этот урод точно сломал ей пару ребер, — сделала вывод Слай Мур, — или даже не пару, а больше, либо это трещина, что менее серьезно, но все равно надо вызвать кого-то из наших доверенных медиков. — Естественно, надо, она вон в каком состоянии… Чувствую, лечиться ей придется долго… Волосы мириаланки превратились в жуткий спутанный колтун, который вряд ли представлялось возможным расчесать; взяв ножницы, Айсард обрезал их как можно короче, вымыл ей голову, потом выключил воду, закутал девушку в махровую простыню и уложил на диване, который Слай уже успела застелить свежим постельным бельем. — Я только что связалась с врачом, — сказала она, — оставь ее пока со мной и возвращайся на верхние уровни, ты нужен владыке Сидиусу. Я к вам присоединюсь, как только смогу. Подожди немного, я тебе сейчас поесть и попить принесу, — пообещала она Баррисс. — Ей бы еще одежду чистую, — Айсард полез в шкаф, — Асажж оставляла тут кое-что из своего, думаю, она не обидится, если мы позаимствуем ее ночную рубашку, тем более что она сейчас в своем положении все равно в нее не влезет. Вот, держи, оденьте Баррисс, только осторожно, а то на ней живого места нет. Мириаланка попыталась повернуться на другой бок, вполуха слушая их беседу — она уже успела понять, что за время ее заточения в подвале в галактике произошло много всякого интересного. — Если мы все-таки окончательно отобьемся от республикоидов, — размышляла вслух Слай Мур, — у нас тут быстро новое поколение ситхов подрастет, и вернется золотой век, о котором мы все мечтаем! У Мола Дессел, у Хейдиса Вишиэйт, по идее, ребенок Асажж и графа Дуку должен унаследовать их способности, жаль только, что своего отца уже никогда не увидит, кроме как на фотографиях… Баррисс очень хотелось послушать, о чем та будет говорить дальше, но она не выдержала и все-таки заснула, благо впервые за долгие месяцы оказалась в нормальной постели. * Как того и опасался Сидиус, в скором времени Винду проспался и обнаружил исчезновение пленницы. Просмотрев записи с камер видеонаблюдения, он сделал правильные выводы. — Все сходится, — поделился он своими мыслями с Йодой. — Теперь мне понятно, почему Дуку и Гривус пощадили канцлера, Скайуокер, когда я дал ему место в Совете при условии, что тот будет следить за Палпатином и сообщать мне обо всех его действиях, соврал, что ничего подозрительного не замечает, а сам он ответил категорическим отказом на мои требования сложить с себя полномочия после окончания войны и заявил, что сделает это только в том случае, если того потребует весь народ, а не джедаи. А я-то все гадал! Он на самом деле и есть загадочный Дарт Сидиус, потому так и цепляется за власть, и сейчас Энакин пошел прямиком к нему вместе с Баррисс — вот, посмотрите, здесь видно, как он направляется к его апартаментам и держит ее на руках! История с похищением была умелой инсценировкой! Я сопоставил записи предыдущих дней и понял, кто есть кто! Все это время нас водили за нос, а Энакин Скайуокер — предатель и тоже тайный ситх! Я не ошибся, когда говорил вам о его возможном отце, но промахнулся лишь в одном: думал, что его папашу убила Верджер! Канцлер Палпатин и есть отец Энакина и ее учитель! Однако сектант не бросился сразу к канцлеру, а начал выяснять, кто из джедаев допустил преступную халатность. Логичнее всего было бы предположить, что мастер Луминара Ундули помогла ученице сбежать, но эта версия отпадала сразу: наставница Баррисс последние два дня неважно себя чувствовала и все время отлеживалась в своей комнате, что подтверждали и записи с камер на внутренних стенах джедайского гнездилища. Поэтому глава секты набросился с нецензурной бранью и побоями на стражей Храма, которые проворонили Баррисс и Энакина; особенно сильно досталось одному молодому пау’ану, которому в тот вечер не посчастливилось быть старшим смены. — Идиот! — истошно орал сектант. — Чему тебя только учили? В окно глазеть вместо того, чтобы делом заниматься? Ты хоть понимаешь, что натворил?! Тот попытался как-то оправдаться, поскольку, во-первых, ни одно живое существо по определению не в состоянии держать под контролем абсолютно все и всех вокруг, во-вторых, он не имел никакого понятия о том, что Баррисс жива и что ее нужно стеречь, так как глава Ордена не поставил никого в известность о том, что запер несчастную девушку в подвале, но Винду по своему обыкновению слушал только себя. — Из-за тебя и твоего разгильдяйства у нас теперь очень большие неприятности! — рявкнул он и в воспитательных целях ударил нерадивого прислужника кулаком так, что бедняга не устоял на ногах и при падении сильно ударился об острый угол дюрастилового шкафа, а потом еще несколько раз от души пнул. — Саэссие, Кит, Аген, идите-ка все быстро сюда, нам нужно немедленно арестовать или убить канцлера, пока он не удрал к конфедератам вместе со своими пособниками! Пау’ан просто не успел среагировать, когда сначала услышал хруст, а потом не сразу понял, почему ему так больно, но в следующее мгновение почувствовал, как рукав рубашки намокает от крови и перед глазами вспыхивают разноцветные круги; он попытался сжать правую руку в кулак, но пальцы ему не повиновались. — Магистр Винду, — простонал он сквозь стиснутые зубы, пытаясь подняться с пола, — кажется, у меня рука сломана… — А мне плевать, ты сам во всем виноват. Когда я вернусь в Храм с головами этого проклятого ситха и его татуинского дружка, — проорал он пау’ану на прощание, — чтобы тебя уже здесь не было. Можешь собирать свои вещи и уматывать вон. Ты изгнан из Ордена. После этого он с выражением полного спокойствия на лице достал свой комлинк и вызвал Оби-Вана. — Ты где сейчас? — На Утапау. Мы ведем бой с сепаратистами, - ответил тот. — Не распыляйся понапрасну. Немедленно найди генерала Гривуса и убей его, затем сразу же возвращайся на Корускант. Я обнаружил главного ситха и беру его на себя, потом дам тебе дальнейшие указания.