Алые мечи

Бывший учитель Оби-Вана Квай-Гон Джинн был — именно был, а не казался — очень хорошим человеком. Поэтому ему уже давно сильно не нравилось то, что творят его экс-собратья по Ордену Джедаев; приказ начальства разделаться с сыном неизвестного ситха, которым оказался Энакин, привел его в ужас — какой адекватный разумный согласится, находясь в трезвой памяти, поднять руку на маленького ребенка?! Естественно, он благополучно проигнорировал повеление Винду и впоследствии попытался образумить сектантов, уговаривая их позволить ему взять мальчика в ученики, но, сам того не подозревая, здорово навредил себе — Йода и его приятель-извращенец, недолго думая, приказали своему верному подпевале Кеноби, как только представится такая возможность, собственноручно избавиться от строптивца или просто не спасать его в трудной ситуации. Тот, в отличие от Квай-Гона, никогда не подвергал сомнению даже самые что ни на есть идиотские приказы вышестоящих лиц и, когда его наставник был тяжело ранен в бою, просто не оказал ему должной медицинской помощи и не использовал на практике общеизвестные джедайские приемы, позволяющие поддерживать в пострадавшем жизнь до прибытия медиков, вследствие чего его учитель вполне закономерно скончался. Однако Квай-Гон был не так прост: тайком от Йоды и Винду он уже давно изучал всякие интересные техники, благодаря чему смог вскоре после смерти своего физического тела вернуться к существованию в виде Призрака Силы. После гибели Винду и перестрелки в Храме Квай-Гон Джинн решил, что секта джедаев огребла по заслугам, но очень сожалел о том, что сейчас, будучи бесплотным призраком, не может разобраться с зеленой гнидой при помощи оружия и грубой силы, и решил применить хитрость, чтобы заманить бывшего коллегу в опасное место и окончательно избавить галактику от сбрендившего дегенерата. Явившись к Йоде, он какое-то время заговаривал ему оставшиеся зубы, рассказывая старичку о своем опыте сохранения сознания после смерти, а потом сказал: — Магистр Йода, вам опасно оставаться на Корусканте, здесь вас быстро схватят имперцы. Вам нужно срочно найти какое-то укрытие. — Верно говоришь ты, Квай-Гон, и не собирался оставаться я здесь, — ответствовал зеленый сморчок. — В изгнание отправиться намерен я. На Кашиике прибежище найду я, в добрых отношениях с вуки я состоял всегда. Мертвый джедай отрицательно махнул рукой. — Я не думаю, что это хорошая идея, магистр Йода. Кашиик — очень густонаселенная планета, и я не уверен в том, что на ней вы не наткнетесь на тайных агентов Императора. — Тогда что же делать мне предлагаешь ты?! — разочарованно воскликнул престарелый сектант. — Я советую вам выбрать какую-нибудь планету, где нет разумных существ. Вообще. Никаких, — Квай-Гон особо выделил последнее слово. — Там вы точно будете в безопасности. Мы сами знаем, что такое разумные, — пояснил он, изобразив на лице притворную печаль, — вон Энакин, какие мы возлагали на него надежды, а он что вытворил? Если вокруг вас не будет представителей разумных рас, никто из них не сдаст вас имперцам, а то вуки эти — кто там разберет, что у кого из них в голове?! Может, вы будете думать, что кто-то из них ваш друг, да он и будет казаться таковым и улыбаться вам в лицо, а на деле он, вон как Верджер или Энакин, тайный ситх! Аргументы Квай-Гон Джинна показались Йоде резонными. — И куда же отправиться мне посоветуешь ты? — Ну, в галактике полно необитаемых планет, — тот сделал вид, будто размышляет, — например, Малакор, Дагоба… Эти места бывший учитель Оби-Вана упомянул вполне умышленно: он задумал заманить мерзкого фанатика на какую-нибудь планету, где заведомо сильна Темная Сторона, которая быстро высосет остатки жизни из безумного джедая — так престарелый отморозок скорее загнется, а то его естественной смерти придется ждать еще добрых лет так девятьсот. Йода, однако, не заметил подвоха и принял все выкладки Квай-Гона за чистую монету, ухватившись за его идею обеими руками. — Дагоба, говоришь ты? — задумался зеленый сморчок. — Верно мыслишь ты, Квай-Гон. Планета не населена разумными, и не найдут имперцы меня на ней. Полечу в изгнание я туда и жить там буду, пока обстоятельства не изменятся. * После того, как Палпатин приказал разогнать Орден джедаев, на поверхность буквально в геометрической прогрессии стали всплывать грязные тайны мерзкой секты — одна гаже и страшнее другой. Жители галактики, прилетая за своими детьми, рассказывали о том, как джедаи при помощи хитрости, уговоров, воздействия на разум, а то порой даже и прямых угроз забирали у них чувствительных к Силе малышей и не позволяли родителям с ними встречаться; немало нашлось и тех, кто не имел одаренных родственников, но по недомыслию, подобно дедушке Дарта Хейдиса, купил ситхский артефакт вместо предмета роскоши, неуважительно отозвался о секте джедаев, республиканских порядках и тоже пострадал вследствие этого — иной раз даже вместе со всей семьей. Расследование преступлений адептов Светлой Стороны обещало занять не один год. Большую часть детей и подростков, похищенных сектантами, глава государства благополучно вернул родителям, однако среди них нашлось много тех, кому было просто некуда и не к кому идти — родных убили прихлебатели Винду, о них не было вообще никаких сведений или они умерли сами за время пребывания своих отпрысков в Храме Джедаев. — Надо их всех куда-нибудь пристраивать, — поделился он своими мыслями с Талзин. — Не выгонять же на улицу, они же там просто не выживут, и это я даже не о детях говорю, а о молодежи, Айсард вон с ними поговорил — они в основной своей массе плохо понимают, как в окружающем мире ориентироваться. У той тотчас возникла идея. — В свое время, как мы оба знаем, многие великие лорды ситхов проходили обучение в заведениях соответствующего профиля, — сказала она. — Ага, пока Дарт Бейн все не испортил, — буркнул Император. — А что, если взять и создать что-то наподобие такой академии прошлого? — предложила датомирка. — Можно назвать это тоже академией или школой для одаренных детей, это уж на твое усмотрение. Сидиусу ход ее мыслей понравился: по крайней мере, это позволит решить хотя бы часть проблем. Если бы бесхозных жертв секты было двое-трое, их можно было бы успешно пристроить в ученики к кому-нибудь из ситхов, но с несколькими десятками разновозрастных детей этот номер не прокатывал; единственным выходом была именно школа или академия, как предлагала Талзин, где одаренная молодежь могла бы жить, адаптироваться к окружающему миру и обучаться чему-то полезному до достижения совершеннолетия под присмотром старших. — Прекрасная мысль! — улыбнулся он. — Совсем маленьких детей и подростков устроим туда, а потом можем уже организовать набор тех желающих из числа наших граждан, кто добровольно и всерьез мечтает стать ситхом — благодаря этому к моменту, когда нам придется столкнуться с захватчиками, у нас при самом благоприятном раскладе, возможно, будет достаточно боеспособная армия. — Кандидаты в преподаватели у меня тоже есть, — ответила Талзин, — попросим кого-нибудь из моих Ночных Сестер, да и я сама могу там поработать. — А я с Молом поговорю, он наверняка согласится, — поддержал ее Сидиус и поручил ей организационные вопросы. Императору пришлось принимать участие в судьбе не только осиротевших детей, но и вполне взрослых жертв сектантов — те же Шаак Ти, Баррисс Оффи, молодой пау`ан, которому Винду сломал руку, и многие другие бывшие джедаи, которые добровольно сдали оружие и не оказали сопротивления властям, не были причастны к преступлениям безумного главаря Ордена и его дружков, но после разгона джедайского гнездилища тоже оказались фактически на улице без средств к существованию и крыши над головой, имея из имущества в лучшем случае только выданную сектантами одежду, и таковых при самых скромных подсчетах тоже набралось несколько десятков. Дарт Сидиус немного поразмыслил, посовещался с Айсардом и придумал выход из положения: он решил создать особую организацию — тайное подразделение разведки, которая стала бы наряду с Имперской службой безопасности заниматься поддержанием порядка в галактике и уничтожением внешних и внутренних врагов государства, и предложил бывшим джедаям стать ее членами. В обмен на верную службу он предложил им все необходимое — бесплатное жилье со всеми удобствами, приличный оклад и различные льготы; новая организация получила название Инквизиторий. Собрав их в бывшем Храме Джедаев, Император решил, что тянуть дальше не имеет смысла, и объявил им о грядущем вторжении захватчиков из другой галактики. — Я надеюсь на вас, — сказал он, — на каждого из вас, что нам удастся хоть что-нибудь противопоставить этой угрозе и защитить свой дом. Республиканцы думали только о себе и о том, как набить свой карман, но не о ситуации в целом. Я говорил им о чужаках и готов был предоставить все доказательства их враждебных намерений, но они лишь посмеялись надо мной. Буду с вами честным — я мало чего боюсь, но в тот момент я действительно испугался, потому что сразу себе представил, как захватчики застанут нас врасплох и перебьют, прежде чем мы успеем опомниться, а магистр Винду так и будет прикидывать, что бы еще утащить из государственной казны, пока они не прикончат и его самого. С этого мгновения нам придется бросить все наши силы на укрепление обороны, улучшение вооружения и оптимизацию работы нашей разведки, в противном случае нам всем конец. В один прекрасный день ученик Императора Дарт Вейдер, который, вопреки мечтам сектанта Кеноби, постепенно шел на поправку, обрадовал своего наставника весьма странной новостью, а именно упомянул в его присутствии о том, как летал со своим бывшим наставником-садистом на поиски Верджер. Сидиус уставился на него с раскрытым от изумления ртом: он считал свою ученицу давно погибшей, но тут в его душе вспыхнула надежда на то, что она, возможно, жива и где-нибудь прячется. — Как так? — воскликнул он. — Я был уверен в том, что Верджер давным-давно убил этот мерзавец Йода — уж не знаю, прикончил я его или нет, Блай так и не нашел тело! — Не совсем так, — пояснил его ученик. — Он хотел с ней разделаться, это верно. Только вот он ее не убил. Если я все правильно понял, она улетела с теми чужаками, про которых вы нам недавно говорили — правда, я не знаю, сделала она это добровольно или они взяли ее в плен и увезли силой с Зонамы-Секот, именно там ее видели в последний раз, и я сам разговаривал с тем, кто встречал там ее. — Так, а отсюда, пожалуйста, поподробнее, — попросил старший ситх. — Все, что сможешь вспомнить, не упуская ни одной детали. Сдается мне, что Уилхафф половину не видел, половину неправильно понял, потому что мне он все описал несколько иначе. Энакин рассказал своему учителю о том, как ему в детстве довелось летать с Оби-Ваном на живую планету, и тот, выслушав ученика, задумался еще сильнее. — Ну и ну, — мрачно покачал головой Сидиус. — Таркин решил, что того ферроанца, которого местные жители звали Судией, прикончили те самые чужаки, а это, оказывается, был наш дорогой друг Кеноби? Честно говоря, другого я от него и не ожидал, но куда все же пропала Верджер? — Вот и я не понимаю, — Вейдер чуть понизил голос. — Насколько я ее знаю, если бы эти чужаки попытались захватить ее в плен, она однозначно оказала бы сопротивление, а так как она далеко не самый слабый боец, то положила бы на Зонаме-Секот не одну дюжину наших незваных гостей. Тот ферроанец, Судия, не говорил ни о какой битве, он просто упомянул, что Верджер улетела с ними. — Может быть, он просто солгал и там произошло что-то еще? — предположила Шаак Ти, которая после гибели сбрендившего извращенца Винду и беседы с Айсардом проводила почти все время вместе с Сидиусом и его ближайшими соратниками. — В то, что Верджер могла просто вот так вот взять и сдаться в плен неизвестным, я тоже не верю. Давайте разложим все по полочкам и попробуем восстановить события. Что мы об этом знаем? Эйла предупредила мастера Верджер об угрозе со стороны Совета Джедаев и конкретно Йоды и Винду. Та решила бежать и полетела в непонятном направлении, после чего приземлилась на Зонаме-Секот… мне бы с ней тогда смыться, — добавила она уже чуть тише. — Это достоверная информация, потому что есть те, кто ее видел, и они подтвердили это в присутствии Энакина. А вот что было потом — большой вопрос. Если бы ее попытались увезти силой, она однозначно стала бы драться и действительно не далась бы врагам живой. — Я тебе говорю, Судия не упоминал ни о каком сражении, он просто сказал, что она улетела, — недоуменно возразил Вейдер. — И вот в этом-то вся загадка, — покачала головой тогрута. Сидиус отвернулся, сцепил руки за спиной, глядя в окно. Теперь после слов ученика он снова надеялся на то, что Верджер жива и что они смогут найти ее. Однако не была ли его надежда простым самообманом? Может быть, фош давно нет на свете, иначе почему она не попыталась выйти на связь со своим учителем или еще с кем-то из тех, кому могла доверять? Опасалась, что обо всем прознает Винду? Сейчас он мертв, кто знает, вдруг теперь Верджер даст о себе знать? Шаак Ти внезапно пришла в голову одна мысль. — А может быть, она нарочно это сделала? — В смысле? — ее голос прервал раздумья Императора; тот резко обернулся к ней. — В том смысле, — пояснила та, — что Верджер увидела этих чужаков и специально улетела с ними, чтобы втереться к ним в доверие и разузнать о них как можно больше, а потом, когда ей удастся собрать достаточно информации о врагах, предупредить вас. — Мне кажется, это вполне возможно, — поддержал ее идею Вейдер. — Верджер для этого достаточно хитра и умна. Уж если она, будучи вашей ученицей, столько лет джедаям голову дурила… Вы сами знаете, что она сделает все для того, чтобы помочь вам. * В клинике на Набу Падме вскоре навестила ее подруга Сатин Крайз. Содеянное Оби-Ваном привело мандалорскую герцогиню в запредельный ужас: и этому человеку она умудрилась довериться! — Я очень рада, что все относительно обошлось… хотя это, конечно, тебя вряд ли утешит, — посочувствовала она сенатору от Набу. — Раньше, пока у меня не было детей, я не очень понимала чувства тех, кто уже стал родителями, но сейчас я даже не представляю, как тебе тяжело. — Спасибо, — Падме старалась не плакать. — Все действительно могло быть куда хуже, мы с Энакином оба едва не погибли, но врач сказал, что у меня еще непременно будут другие дети. Надеюсь, когда Оби-Вана наконец арестуют, мало ему не покажется! А ведь при первой встрече он произвел на меня такое приятное впечатление и показался таким приличным человеком! Сатин поежилась. — Да я вон вообще была в него влюблена, а сейчас… вроде не так много времени прошло с того момента, как я высказала ему все, что о нем думаю, а мне кажется, будто все это происходило с другим человеком и я просто не могла любить такое чудовище. До сих пор не понимаю, что я могла в нем найти. Сижу я тут недавно, своего сына кормлю и одновременно смотрю новости, а там веселый заголовок: «Свихнувшийся сектант сжег заживо собственного ученика при попытке сбежать из секты джедаев». Когда я поняла, о чем речь и кто это вытворил… Падме снова почувствовала, как ее глаза наполняются слезами: пусть даже у них с Энакином будет еще двадцать детей, этого малыша, их долгожданного первенца, никто не заменит и не оживит. Ведь Дессел почти его ровесник, и теперь она, глядя на сына Сатин, будет постоянно вспоминать своего и думать: сейчас он мог бы научиться ходить… пойти в школу… поступить в институт… ему могло бы быть семь, десять, пятнадцать лет… — Можешь не продолжать, — прошептала она так тихо, что подруга едва расслышала ее. — Вот так и бывает: иной раз думаешь, будто можешь доверять кому-нибудь, как самому себе, а он такое устроит, что ты и представить себе не мог. Вскоре Падме смогла наконец-таки снова увидеть своего мужа. Они вернулись домой, в апартаменты сенатора на Корусканте, но теперь понимали, что их жизнь изменилась навсегда. Зрение Энакину удалось восстановить лишь частично — конечно, он как ситх обладал способностью видеть сквозь Силу, но без этого теперь всякие предметы и живые существа представлялись ему размытыми цветными пятнами. Мысленно он представлял себе свое лицо в шрамах и отеках, изуродованное страшными ожогами, и ему хотелось снять его, как маску, вернуть свою прежнюю внешность, но это было невозможно. Ему не хотелось никуда выходить и общаться с другими разумными, хотя ему приходилось делать это по долгу службы, и ему казалось, что окружающие постоянно на него смотрят: кто с жалостью, а кто с любопытством. — Падме, — как-то раз спросил он жену, — я очень жутко выгляжу? — Нет. — Не лги мне. Лучше скажи честно. Она села рядом с ним на подлокотник кресла. — Честно? Честно — мне все равно. Я этого не замечаю. Я все равно тебя люблю, как бы ты ни выглядел, и не перестану любить. Может быть, если бы передо мной оказался какой-нибудь чужой человек, я бы и обратила внимание на его внешность, но ты — это ты. Они немного помолчали. — Я люблю тебя, — тихо сказал Энакин. — И я люблю тебя, — Падме крепко обняла мужа и прижала его к себе, с трудом сдерживая слезы. * Мэйс Винду никогда не разговаривал с Энакином о своих подозрениях относительно его происхождения, но тот, в отличие от своего бывшего учителя-мучителя, и сам неплохо соображал. Как того и следовало ожидать, он, достигнув более-менее сознательного возраста, стал размышлять о том, кто его отец. Из уважения к своей матери он не говорил Шми ничего лишнего и делал вид, что верит в ее рассказы о том, что она зачала его сама по себе, без участия каких-либо мужчин, но прекрасно понимал, что это невозможно. У него возникли некоторые идеи на этот счет, и ему показалось, что только один человек во вселенной может пролить хоть какой-то свет на тайну его происхождения. — Простите, учитель, — как-то раз сказал Вейдер Сидиусу, — я бы хотел задать вам один вопрос… только он довольно личный и вообще я не уверен, что вы на него не обидитесь. Тот удивился. — И что это за вопрос такой, что так тебя беспокоит? — Когда я был маленьким, — осторожно начал Вейдер, — моя покойная мама уверяла всех в том, будто у меня нет никакого отца, якобы она зачала меня не от какого-нибудь мужчины, а внезапно сама по себе. Однако сейчас я в это не верю, потому что такого попросту не может быть, женщина не в состоянии зачать и родить ребенка без участия мужчины. Скорее всего, она солгала, потому что не хотела называть имя моего отца. Скажите мне честно — это были вы? Это вы мой отец? Именно поэтому вы все время мне помогали? И вы послали за мной Квай-Гона? — Нет, не я, — спокойно ответил Дарт Сидиус. — Но я знаю, кто это был. На какое-то время он замолчал, а его ученик не решился задать еще один вопрос. Наконец Император нарушил тишину: — Твой отец — это мой покойный учитель. Дарт Плэгас. * …и летал я, как орел, а теперь печальный я. Из народной песни На Татуине Оби-Ван быстро вручил младенца Оуэну Ларсу и его жене, благополучно наврав, что Энакин и мать ребенка якобы разбились в неисправном звездолете, и растворился в песках, оставив фермера оплакивать якобы погибшего брата. Теперь перед сектантом стояла непростая задача: ему, как и зеленому шизофренику Йоде, предстояло скрываться от правосудия. Немного поразмыслив, он решил никуда не рыпаться с Татуина: планета была не особо населенной и довольно труднодоступной для потенциальных имперских ищеек, он прекрасно помнил, как джедаи долгие годы не могли почувствовать и обнаружить на ней его бывшего ученика-предателя, может быть, и ему удастся здесь затеряться? Джедай, который за считанные часы превратился из генерала и героя Республики в преступника, объявленного во всегалактический розыск, уныло присел на большой камень, торчавший из песка, и тут же, ойкнув, вскочил на ноги — он не учил не только биологию, но и физику и не рассчитал того, что за день два татуинских солнца нагрели булыжник до такой температуры, что на нем можно было спокойно жарить яичницу, а то и что-нибудь посерьезнее типа стейков. Это вызвало у него новый приступ злости, заставив его сжать кулаки в бессильной ярости: ну вот, даже сама природа против него, уже даже и сесть некуда, если не считать, конечно, имперской тюрьмы, где его в любом случае после суда ожидает высшая мера! Тем не менее ему не оставалось ничего иного, кроме как брести дальше по раскаленному песку в поисках хоть какого-нибудь укрытия: не ночевать же здесь! Через какое-то время он добрался до заброшенной постройки — по всей видимости, раньше здесь располагалась ферма или просто чей-то дом. Здание было покинуто уже много лет назад — стекол в окнах не было, двери тоже, и пол покрывал толстый слой песка, занесенный сюда ветром во время бурь, но все равно это было лучше, чем спать под открытым небом, рискуя стать жертвой тускенов или крайт-дракона. Кеноби решительно шагнул внутрь и, немного расчистив себе при помощи Силы место для ночлега, заметил у себя прямо перед носом небольшую нишу в стене, заставленную пустыми банками и склянками; к его удивлению, одна из них оказалась наполовину полной. Протянув руку, Оби-Ван снял бутылку с полки, стер с нее пыль и песок полой своей джедайской хламиды, откупорил плотно притертую пробку и поморщился: в нос ему ударил запах очень крепкого спиртного. Впрочем, сектанта и без того настолько сильно тошнило от отвращения ко всему происходящему, к жизни и к себе самому — где-то в самой глубине души он все же осознавал, какое он ничтожество и как подло поступил со своим учеником, что он решил, что хуже уже не будет, и, набрав воздуха в легкие и зажмурившись, сделал глоток премерзкого пойла. Потом, вспомнив коварную негодяйку Сатин Крайз, которая клялась ему в вечной любви, а потом отдалась ситху, буркнул себе под нос непотребное ругательство по адресу мандалорки и ее муженька, после чего отпил еще один. Осушив бутылку до дна, он наконец растянулся на пыльном полу и захрапел.