Мой «любимый» старший брат

      И почему Паскарелли такие упрямые? Из-за Руджеро, мы с Мерседес даже утром не смогли выйти из комнаты. Благо, дверь в мою личную ванную находится в моей комнате, так что выглядим мы уже отлично, а Мерседес решила надеть мою одежду, так как, цитирую, «Не в одном и том же мне второй день быть!». Одиннадцать утра, Руджеро спит под дверью, а Хорхе ничего поделать с этим не может. — Твою же мать, — фыркнула блондинка, садясь на кровать. — У меня на пол двенадцатого назначено свидание с Диего. — Так отмени. У нас тут, мягко говоря, третья мировая намечается и, я думаю, он поймет, — съязвила я. Мне тоже надоело сидеть в комнате. Мерседес решила не сидеть без дела, а ходить по комнате туда-сюда, с крайне задумчивым видом, словно планирует как же получше застрелить Руджеро. Неожиданно, блондинка щелкнула пальцами, радостно улыбнувшись. А после, как сумасшедшая, стала бегать по моей комнате, переодеваясь из платья в топ с джинсовыми мини-шортами, а каблуки сменила кедами. — И что ты делаешь? Смена одежды успокаивает? — закатила глаза я. — Дура, — буркнула она. — Идея есть. С той же довольной улыбкой, Мерседес достала простынь, с трудом, но сняла пододеяльник и связала все вместе, привязывая один конец к ножке кровати. Я округлила глаза, когда до меня наконец то дошло, что этой несносной Мерс пришло в ее светлую головушку. — Я первая, ибо опаздываю. Девушка вылезла через окно, по такому канату. Я смотрела из окна. По ней видно, что боялась, но закончилось все удачно — она даже не упала. По идеи, я могу выйти через дверь, ведь Рудж убивать хотел только Мерседес. Но такая мысль осенила меня, когда я уже почти спустилась. Желая хлопнуть, по привычке, себя ладонью по лбу, я отпустила простынь и упала, с громким визгом. Видимо, Руджеро был на страже, так как сразу вышел из дома. — Попались! — крикнул он. — Бежим! Я только хотела встать из своей позы под названием «звездочка», но Мерседес быстрей схватила меня за руку и потащила. Ко мне вернулся разум. И я уже не тащилась за Паскарелли, а бежала с ней на ровне. Серьезно, видел бы нас учитель по физической культуре — без экзамена поставил бы отлично. Мы остановились у кафе под названием «Солнце». Мерседес быстро скрылась за дверями этого заведения, а я растерялась не зная что мне делать. Позвонив Лодовика, мы договорились встретится в парке у этого кафе. От абонента «Гребанный Садист»: Руджеро вас убьет. Он собирается искать по всему городу. Для абонента «Гребанный Садист»: Чёрт. Спасешь нас? Пожалуйста. От абонента «Гребанный Садист»: Я постараюсь. Но будите мне должны! От радости хотела даже написать — «Ты самый лучший», но как только написала, решила что такое я ему не должна писать, так что удалила. В голову сразу влетел момент, когда я его поцеловала. Сразу же меня как буд то током ударило. Я не столько жалею, сколько не понимаю какого черта я сделала это. Почему я такая… Дура? И ведь он ответил на поцелуй. Не понимаю. — Привет, — голос Лодовики вывел меня из своих мыслей о Хорхе. Не к чему мне о нем думать. — Ага, — вздохнула я, садясь на скамейку около неё. — А где Мерседес? — На свидание с Диего. Вот тут то и сама Лодовика тяжело вздохнула. Как тогда, когда мы нашли Мерс в коридоре с Диего. Так, два и два сложить не трудно. Неужели?.. — Тебе нравится Диего? — Нет! — брюнетка покраснела, поджав губы. — Это не правда. — Видно же, что да, — хмыкнула я. — Ладно, может, выпьем? — Давай. С такими темпами я сопьюсь. Но мы с Лодо обе устали. По этому пошли в магазин, где попросили двух парней купить нам бутылку шампанского и одноразывве стаканчики. Мы выпили все это. Нам захотелось ещё, потом ещё и так раз пять. Вернулась я домой в двенадцать ночи. Голова приятно кружилась, я хотела дальше веселится, но меня убьет Хорхе. И за то, что я выпила тоже. Надо сделать вид, что я трезва. Прокатит? Чёрт, он ведь умный… Нет, он тупой, просто догадливый. И не умный! Даже не красивый… Мартина, до чего ты докатилась? Врёшь самой себе. Он очень красивый и умный, и вообще идеальный. Ладно, с идиальным перегнула. — Ты, че, пьяная? Хорхе сразу понял все. Прижал меня к стене, а его лицо близко к моему. Слишком. Я тяжело дышу от такой близости и мне до дрожжи в руках захотелось обнять его. Губы пересохли. — Да, — как в бреду, приговорила я. — Я пьяная. И я… Я хочу поцеловать тебя. — Что ты несешь, полоумная... Я заткнула его поцелуем, зарываясь пальцами в его волосы. Его руки легли на мои бедра, сдавив их. Хорхе зажал меня между собой и стеной. Хочу. Мы оба хотим.