Кровавая Химе

      Свадьба прошла… муторно. Не раз присутствовала на подобного рода событиях, но, ожидаемо, быть гостем или организатором и невестой — совершенно разные вещи. И последнее в разы тяжелее.       Громоздкие наряды, тонна косметики на лице, кимоно, что весит столько, что ещё немного — и просто не разогнёшь спину. Вокруг шум, гам, огромное количество различных чужих чувств, эмоций. И каждому от тебя что-то надо — то интересуются чем-то, то поздравляют, то намекают на выгодные союзы, то норовят ужалить.       За прошедший день, моего неродившегося сына успели семь раз сосватать.       Под конец всех церемоний, клятв, нанесения свадебных печатей и прочего, что жених, что невеста выглядели так, словно воевали неделю к ряду. Брат жениха тоже свежестью не отличался — за организаторские моменты (читай: примирение Узумаки, Учих и Сенджу) отвечал в основном именно он. Больше всех с наших кислых лиц потешался холостой и не замешанный во всём этом Мадара.       Он не упускал ни единой возможности напомнить Хашираме о том, что он-де говорил — женитьба вредна для нервов, а тот его не слушал. Ну, и мне, конечно же, за компанию перепало. Закончилось всё тем, что я, с самой любезной улыбкой, отдала Учиху на растерзание одной из моих особо активных кузин, как холостого, перспективного Главу Клана. Словом, присоединила Мадару к кругу страдальцев.       Под конец вечера, я уже смутно воспринимала действительность, отвечая всем на чистых рефлексах. Энергия закончилась даже в моём теперь уже муже — он вяло сидел рядом, предоставив получение поздравлений мне, а налаживание связей — своему брату. Новобрачному подобное прощалось.       Сенджу сидел рядом со мной, изо всех сил держал на лице улыбку и кивал всем подходящим, а сам с интересом рассматривал тонкую вязь печати на запястье левой руки.       У него, как и у меня, там теперь красовалась свадебная печать. Что-то навроде залога верности и рождения здоровых наследников, изобретённое моими предками давным-давно. Сейчас они не сильно в большом обиходе даже у нас, что уж говорить о других кланах — редко какой мужчина, особенно знатный, согласится поставить крест на своей активной личной жизни.       Ведь эта маленькая печать гарантировала абсолютную супружескую верность с обеих сторон. Но вместе с тем, она так же несла множество более приятных и полезных, с точки зрения шиноби, особенностей. Таких, как помощь при зачатии наследника, например. Печать гарантировала здорового и талантливого ребёнка. Если с ней заморочиться, то можно даже отрегулировать то, чьи гены должен в большей мере наследовать ребёнок — материнские или отцовские. Хотя, такое вмешательство всё равно остаётся весьма рисковым — генетика не слишком хорошо изучена в этом мире и напутать что-то можно очень легко.       К тому же, печать создавала некую связь между супругами, позволяя в ситуации крайней опасности почувствовать это и даже помочь передачей собственной чакры. Словом, занятная вещица, которая стала одним из обязательных пунктов с моей стороны в нашем брачном договоре. Хаширама, кстати, совершенно не возражал, воспринимая всё с чистым энтузиазмом.       Сейчас его энтузиазм уже явно подувял. Видно, даже у этого человека запас энергии не безграничен.       Наконец-то настало время супругам, то есть нам, удалиться в свои комнаты. Меня увели первую — требовалось подготовиться к первой брачной ночи, чтобы быть готовой принять мужа.       Через час я стояла в нашей уже общей спальне, в белоснежной юкате с вышитыми на ней ликорисами, с легко собранными заколкой волосами. Юката аккуратно сползла с плеч, обнажив ключицы и выемку меж грудей. Словом, вид был шикарным и Хаширама просто не смог бы устоять.       Когда сёдзи отворились, внутрь комнаты зашел крайне взволнованный и смущенный супруг. Он ещё только подходил к спальне, а я уже почувствовала этот коктейль эмоций, заставивший меня испустить смешок. Из нас двоих девственница я, но ведёт себя, как девица, только мой муж, что застыл около двери в нерешительности.       — Что-то не так, Хаширама-сан? — спросила, понизив голос, чтобы он приобрёл чувственную хрипотцу. Да, с такими мужчинами химе не зря учат поведению в супружеской постели, а так же методам соблазнения. Мне вот, судя по всему, пригодится эта наука.       — Ч-что вы, Мито-сан, — отлип от входа Сенджу, сделав несколько шагов по направлению ко мне.       В комнате царил полумрак — горели всего несколько свечей, обрисовывая контуры, но не давая видеть собеседника целиком.       — В таком случае, что вас заставляет так переживать?.. — в любопытстве склонила голову набок, заставляя несколько длинных алых прядок упасть на лицо, а заодно и на плечи. Причёска была лёгкая, так что некоторые пряди волос лежали достаточно свободно, чтобы позволить мне сделать это.       — Ну, мы почти не знакомы, вот я и подумал…       — Мы женаты, — перебила его с улыбкой.       — А, точно! — эта его реплика, в связи с моим последним высказыванием заставила меня тихо рассмеяться вслух. Пришел мужчина в свою спальню, увидел там жену новоприобретённую и вдруг вспомнил о том, что женился. Замечательный вышел бы анекдот. Может, потом ещё и детям своим расскажу. Или внукам. — Нет-нет, то есть я не о том!.. — понял, с чего я смеюсь супруг, мигом растеряв любое красноречие. Что заставило меня рассмеяться громче.       Конечно, можно было бы вести себя, как и положено покорной жене, а смеяться над мужем — последнее дело в таком случае. Но Сенджу Хаширама был далеко не светским человеком, да и от закостенелых знатных мужчин весьма отличался. Ему будет проще, если я буду вести себя естественно, не сдерживая маленькие «недостойные» порывы. Всё же, назвать Бога Шиноби крайне благовоспитанным мужчиной можно с бо-ольшим трудом.       — Простите, Мито-сан, — так же тихо рассмеялся он. — Просто мы почти не знакомы, а жить нам вместе всю жизнь и я боюсь всё испортить, — даже в полумраке я видела его мягкую, чуть неловкую улыбку. — Я хотел подарить вам свой свадебный подарок. Надеюсь, вам понравится, — с этими словами он подошел ко мне, протягивая небольшую деревянную коробочку.       С любопытством взяла её в руки, открыла. То, что я увидела там, было абсолютно прекрасно в своей простоте и изяществе.       — У вас прекрасные волосы, Мито-сан, что похожи на лучи алого заката, — смущённо запустил руку в волосы Хаширама. — Может, она, конечно, и простовата для химе, подобной вам, но стоило мне увидеть её и я тут же вспомнил о вас, — сказав эту фразу, мужчина тут же сконфуженно замолчал.       О да, преподнося подарок женщине, никогда не стоит говорить о том, что эта вещь мало того, что излишне простая, так ещё и с первого взгляда ассоциируется с той самой женщиной. Это словно назвать её слишком простой и недостойной более изящных вещей. К тому же, девушки с моим статусом обычно брезгуют уже готовыми украшениями, если только у них нет длинной и древней истории. Считается ужасным моветоном, дарить химе украшения, сделанные не на заказ, если они не имеют за собой шлейф великого прошлого.       Уверена, обо всех этих нюансах мой супруг мало того, что знал сам, так ему наверняка ещё и младший брат об этом напомнил. Так что сейчас он осознавал глубину своего провала, уверена.       — Она прекрасна, — улыбнулась в ответ, но, почувствовав, что муж решил, что это я из крайней воспитанности говорю, решила отбросить своё светское воспитание. — Хаширама, я предлагаю для начала упростить наше общение — всё же, мы теперь муж и жена. Нам вместе жить, строить деревню, рожать и растить детей. Потому, думаю, мы можем позволить себе более неформальное обращение. И не беспокойся насчёт канзаши — она мне правда очень понравилась, — нежно провела пальцем по золотому изделию, увенчанному белыми цветками вишни. — Всё же, на этикете мир клином не сошелся, — пожала плечами, буквально кожей ощущая, как расслабился Сенджу.       — Я очень рад, что тебе понравилось, Мито-чан, — кажется, переходы на неформальное обращение даются моему благоверному очень легко и явно в удовольствие.       Но на этом прогресс закончился. Стоим, молчим. Хаширама нервничает, я держу в руках канзаши. Выдыхаю, чувствую напряжение Сенджу. Откладываю в сторону, на тумбочку, подарок. М-да, в первый раз инициативу взять в руки придётся явно мне. Думаю, в дальнейшем такой проблемы возникнуть не должно, но сейчас придётся.       Делаю шаг навстречу, стою впритык. Кладу руки на широкую грудь, провожу нежно ладонями вверх, к плечам. Это простое движение заставляет активизироваться мужчину. Он кладёт свои руки мне на талию, наклоняется вперёд, целует. Нежно, трепетно, спрашивая разрешения и не торопясь заходить дальше. Отмер, наконец.       Покорно приоткрываю губы, подаюсь вперёд, прижимаясь грудью к нему, скользя ладонями выше, прикасаясь к шее, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Большего согласия супругу и не надо — поцелуй углубляется, а Хаширама акуратно достаёт из моих волос канзаши, заставляя те рассыпаться по плечам. Дальше рука скользит вниз, касается обнаженного плеча, ведёт вниз, задевая ткань, приспуская её.       Супруг разрывает поцелуй для того, чтобы в следующий момент проложить целую цепочку осторожных, нежных касаний губ — щеки, скулы, шея, ключицы. Я выгибаюсь, подставляясь под ласку. Одновременно с этим тяну руки к его хакама, так как без того, чтобы спустить штаны, к его косодэ, а следственно — груди, я не доберусь. Вот именно поэтому мне больше нравятся на мужчинах или просто юката, или традиционный костюм шиноби — штаны и водолазка. Просто, быстро, понятно.       Мою инициативу поддерживают, но своеобразно — Хаширама подхватывает меня на руки, отрываясь от ласк, кладёт на футон, шустренько самостоятельно раздеваясь. Сразу видно — сноровка. Впрочем, с такой же скоростью я могу вынуть шпильки из сложной причёски, а вот у постороннего, к тому же мужчины, на это уйдёт минимум минут сорок. Ничего, со временем я научусь быстро раздевать мужа.       Несмотря на то, что Сенджу разделся сам, я его примеру не следовала — всё же, раздевание женщины, полагаю, доставляет мужчине особый вид удовольствия. Есть в этом что-то… эротичное.       Словом, первая брачная ночь прошла отлично — мой муж был настолько нежен и осторожен, словно я была хрустальной вазой. И это было совершенно искренне — он волновался, переживал о том, чтобы не причинить мне неудобств и доставить как можно больше удовольствия. Мне даже не пришлось задействовать ирьедзюцу, как я предполагала изначально. Стоило только Хашираме войти, как он самостоятельно его применил, старательно меня отвлекая от любых неприятных ощущений. Я, конечно, шиноби, и подобный дискомфорт меня мало чем мог смутить, однако заботу супруга я принимала с благодарностью и нежностью. Это было приятно.       Утро встретило меня приятной истомой в теле, негромко похрапывающим рядом мужем и полным отсутствием каких-либо следов страсти. Можно было бы списать это на повышенную регенерацию, но разгадка была гораздо проще — муж ирьенин под боком. А что, удобно, даже заморачиваться не надо.       Тихо встала, попутно немного углубив сон Сенджу, пошла в купальню. Там всё было заранее подготовлено, так что я со стоном удовольствия опустилась в горячую воду. На данный момент моей жизни, меня всё целиком и полностью устраивало.       Конечно, было немного тревожно на сердце за Узушио, оставшееся без меня, но своим подопечным я доверяю — Нобуо, под руководством Райдон-сама, не подведёт. А через полгода-год, так и вовсе освоится. Так что всё будет хорошо.       Одевшись в домашнюю юкату, вышла, застав уже вполне бодрствующего мужа.       — О, доброе утро, Мито-чан, — подскочил с футона он, запахивая заодно полы юката. Хаширама был несколько смущён, но радостен.       — Доброе, — улыбнулась. — Мне сейчас надо будет тебя покинуть, ничего?       — А, очередной ритуал, да? — сказал и снова сконфузился. Ну да, ну да, наш клан один из самых религиозных и многие другие относятся к этому несколько непонимающе. Впрочем, это вовсе не повод оскорбляться на подобное — вера у каждого своя, навязывать её — гиблое дело, а уважение… что ж, главное, чтобы уважали нас самих, а о своей вере мы позаботимся сами.       — Да, сегодня, эту ночь и раннее утро, я буду занята «очередными ритуалами», — тихо рассмеялась, на скорую руку закалывая волосы. До нашего нового храма (а он был одним из первых построек) доберусь на носилках, скрытая тканями, да и под прикрытием моих служанок — невесту до рассвета следующего дня никто, кроме мужа, женщин её клана и Шинигами-сама видеть не должен.       — Ясно, — кивнул, расслабившись, Сенджу. — Да уж, а мне ещё все эти поздравления принимать и Тобирама ведь работой загрузит… и Мадара бузить будет… — мой супруг впал в очередную свою мини-депрессию, представив свои перспективы.       В сёдзе аккуратно постучалась Акико, уведомив меня о том, что время пришло и всё готово. Улыбнувшись напоследок мужу, накинула на голову чёрное кимоно, расшитое алыми цветками.       Добравшись до храма, осталась одна. Да, последующие сутки мне предстоит провести наедине с Шинигами.       На самом-то деле, наш клан не столь фанатичен, как те же последователи Джашина — кровавых жертв от нас не требуется, материальных тоже. Мёртвые и так стабильным потоком приходят к нашему богу, а материальные блага ему и вовсе ни к чему. Нет, Шинигами-сама требует от нас иного — уважения и почитания, традиционного крещения детей, да следования заветам его и его жены.       В храме было темно, так что к главному алтарю я проследовала в темноте. Обувь с одеждой сняла ещё на входе, так что единым моим прикрытием выступал каскад алых волос. Обнаженная и нагая, с открытыми помыслами и сердцем — такой следовало предстать женщине пред своим богом, после лишения невинности на супружеском ложе.       Этой ночью пролилась кровь не просто невинная, но божественная — ибо же все Узумаки потомки богов. И это стало началом главного ритуала в жизни женщины — ритуала, дарующего жизнь.       Шинигами — бог смерти, но не будь смерти, никогда не было бы и жизни. Каждый рождённый однажды уйдёт, встречаясь со Смертью. Сейчас я, сидя на коленях на мраморном полу, прошу у своего покровителя здоровья мне и моим детям, силу, выносливость. Прошу скорее зачать долгожданное дитя, легко выносить его и стать матерью, как стала однажды Усаги-химе всему клану Узумаки.       Закрывая глаза, шепчу молитвы, знакомые с детства слова. Каждую девочку с рождения готовят к этому ритуалу и неважно даже из какой она семьи, какого сословия или состояния. Да, даже пред Шинигами мы не равны — есть те, в ком кровь его сильнее и к кому он благосклоннее, а есть те, кто эту милость почти потерял. Но все мы почитаем наши корни, истоки всей истории. Тем более, что все когда-то к нему придём.       Сегодня я буду открыта, не думая о том, что ждёт меня за дверьми храма. Я обязана Шинигами-сама — обязана шансом на вторую жизнь, силой и удачей. И я искренне благодарна ему. А потому не имею права не оказывать ему должного почтения. Тем более, если рассчитываю на поддержку в будущем.       Думать о своём новом клане, муже, деревне и прочем буду завтра — тогда уже решу, каким именно образом укрепить моё положение среди Сенджу, начну совершать первые шаги в построении Конохи, буду налаживать мосты между своим кланом и двумя другими. Это всё будет, обязательно будет, но — завтра.