Путь на север

В сопровождении братьев Ночного Дозора Санса и Сандор въехали через большие ворота во двор Чёрного замка, ярко освещённый факелами. Пёс спешился первым и снял Сансу с её лошади. Она огляделась вокруг и увидела сверху на галерее выходившего Джона. Она замерла, пораженная тем, как Джон повзрослел. Вокруг губ пролегли незнакомые складки, чёрный плащ лорда-командующего Джон носил со сдержанным достоинством, напомнив ей их отца. Неужели она тоже сейчас выглядит такой взрослой? Как Джон примет её — свою высокомерную младшую сестрицу? На какое-то мгновение она успела пожалеть, что приехала сюда, но тут Джон увидел её. Их взгляды встретились, и у него на губах расцвела такая искренняя, так похожая на отцовскую улыбка, что у Сансы из глаз брызнули слёзы. Джон в несколько шагов слетел с лестницы, она тоже бросилась ему навстречу, и Джон подхватил её и прижал к себе. Словно вся её жизнь вернулась к ней в его объятии. Так много было у них общего — долгие летние дни в Винтерфелле, детские шалости, смех, братья и сестрёнка... Казалось, они стояли так целую вечность, обмениваясь бессвязными полусловечками, смысл которых был понятен только им двоим, пока, наконец, её слёзы не высохли, а Джон не обратил внимание на неподвижно стоявшего в стороне Клигана. Джон вопросительно посмотрел на Сансу, и она воскликнула: «Ой, где же мои манеры! Джон, позволь представить тебе лучшего мечника Вестероса Сандора Клигана — моего суженого. Сир Сандор, это мой брат Джон». «Твоего суженого», — растерянно повторил Джон, словно не совсем понимая смысла этих слов. «Рад знакомству, лорд-командующий, — официально произнёс Клиган. — И сразу должен заявить, что если вы, как ближайший на данный момент родственник миледи, будете против нашего с ней брака, то я со всем уважением подчинюсь вашей воле». Санса задохнулась: «Что?!» — и тут же увидела, как щурятся его глаза и подёргивается уголок рта — Пёс едва сдерживал хохот. «Ах ты!» — и Санса от души двинула ему кулачком в каменный бицепс. «И вот так она избивала меня всю дорогу», — пожаловался Джону Пёс. Джон, расслабившись, рассмеялся и шутливо заметил: «Узнаю свою сестру». Клиган задумчиво посмотрел на Сансу и спросил: «Кстати, лорд-командующий, вы-то уж должны хорошо знать эту девочку. Ответьте мне, зачем ей сдался такой старый и побитый пёс, как я?» Санса насупилась под их пристальными взглядами, а потом Джон сказал с загадочной улыбкой: «Я пока точно не знаю, Клиган. Но насколько я помню, моя сестра всегда выбирала себе только самое лучшее». Санса покраснела, а Джон спохватился: «Что же я вас держу во дворе? Сейчас выделим вам комнаты, потом поужинаем и поговорим». «Комнаты пусть будут рядом», — проскрипел Пёс. «Да, разумеется», — немного смущённо согласился Джон и повёл их через двор, покрытый стылыми, мутными лужами. Перед особенно большой из них Пёс легко подхватил Сансу на руки, продолжая шагать вслед за Джоном и словно не замечая изумлённых и оценивающих взглядов братьев Ночного Дозора. После ужина брат и сестра уселись рядом, почти прижавшись друг к другу. Пёс пристроился было сбоку Сансы, однако он был измотан и не особо интересовался семейными секретами Старков, к тому же его желудок был набит, а тепло очага жарко грело, поэтому Пёс почти тут же растянулся во весь немалый рост на лавке и захрапел. Санса пристроила его голову у себя на коленях и строго сказала брату: «Теперь рассказывай. Как ты пережил ужасные известия о нашей семье? Что случилось с тобой? У тебя такой вид, будто ты с армией мертвецов повстречался». Джон попытался улыбнуться, но улыбка вышла горькой: «Ты не поверишь, сестричка, как раз таки с ними я и встретился». Внезапно он понял, как ему этого не хватало — возможности выговориться родному человечку, рассказать про все те ужасные вещи, произошедшие в его жизни. И он рассказал ей о дяде Бенджене, о белых ходоках, об одичалых. И когда она заплакала по Игритт, потянулась к нему и обняла настолько крепко, насколько позволял спавший Пёс, Джон впервые за долгое время почувствовал некоторое успокоение. Когда Джон закончил свой рассказ, было уже очень поздно, и он спросил: «Ты не устала? А то я бы хотел послушать твою историю тоже». «Я в порядке», — качнула она головой, мгновение подумала и начала свой рассказ с роковой потасовки на реке, после которой Леди была убита, а Арья смертельно обиделась на сестру. На скулах Джона играли желваки, когда она рассказывала об обещанной «милости» короля, и как внезапно для всех был казнён их напрасно унизившийся отец. Она описала жестокие выходки Джоффри, когда Пёс оказался единственным рыцарем в Королевской Гавани, кто заступался за маленькую заложницу. Рассказала, как он выкрал её в ночь Битвы при Черноводной и об их пути на север. При этом Пёс нещадно храпел, пока она гладила его волосы. Глядя на это, Джон чуть улыбнулся: «А он и, правда, похож на пса». Они ещё раз крепко обнялись, после чего Санса ласково потрепала своего суженого по плечу: «Сир Сандор, пойдёмте спать». Клиган дёрнулся, его рука потянулась к мечу, но потом он открыл глаза и пробурчал: «Я уже спал, глупая ты Пташка». Почёсываясь и зевая, он решительно прошёл вместе с ней в её комнату и улёгся на полу со словами: «Твой брат же не думает, что я оставлю тебя тут спать одну в штаб-квартире мужиков, спятивших от обета безбрачия». Санса возражать не стала и бросила ему подушку, решив, что у неё ещё есть целый матрас! Пёс обнял подушку и немедленно снова захрапел. *** На следующий день Санса проснулась только к полудню, Пёс к этому времени уже куда-то ушёл. Понежившись ещё немножко, она не спеша умылась, оделась и отправилась прогуляться, а заодно поискать своих родных мужчин. Искать их долго не пришлось, она просто вышла на звон мечей на галерею, где стоял Джон и зачарованно наблюдал за происходящим во дворе. Там на плацу собрались, наверно, все дозорные Чёрного Замка, тоже с азартом наблюдающие за удивительным показательным боем. В центре внимания находился высоченный боец, который с невероятной для его роста ловкостью уклонялся от одного удара, одновременно парировал удар с другого направления, переходил в атаку сам и выбивал одного противника за другим. Братья дозора выходили против него уже по трое, но Пёс расправлялся с ними с такой небрежностью, что Сансе вспомнились его слова: «Псу не нужна храбрость, чтобы гонять крыс». Джон оторвался от зрелища только на мгновение, кивнул ей и сообщил: «Твой суженый — великий рыцарь». «Я знаю», — просияла Санса. *** Но сама она увиделась с Сандором только за обедом. Намахавшийся мечом, он бухнулся на стул справа от неё и тут же принялся за еду. Её немного кольнуло то, что он не сказал ей ни слова, даже не взглянул на неё, но тут перед мысленным взором Сансы возникло улыбающееся лицо матери. Совсем маленькая Санса обиженно спрашивала её, куда всё время убегают старшие мальчики — Робб, Теон и Джон, ведь они так славно могли бы поиграть в чаепитие! На что мать отвечала ей: «Так уж устроены мальчишки. У них свои занятия, почти такие же важные для них, как, к примеру, для тебя твой кукольный домик». Поэтому Санса сдержанно вздохнула и решила не возникать. Она с недоверием всмотрелась в большущие куски мяса непонятного происхождения, лежавшие перед ней на тарелке. Потыкала их вилкой осторожно, словно они могли наброситься на неё. Тут Пёс, стул которого страдальчески скрипнул, резко повернулся и быстро порезал её мясо, одновременно скидывая попадавшиеся кости и хрящи в собственную тарелку. Порозовев от удовольствия, она церемонно поблагодарила Пса и принялась есть, размышляя о таком удивительно разном соотношении слов и поступков у мужчин и женщин. Она поймала заговорщический взгляд брата и улыбнулась в ответ. Славный Джон, ему определённо нравился Клиган. «Пора», — подумала она. Уничтожив две плошки мяса, Пёс решительно двинулся наружу, где его уже ждали «товарищи по играм». Санса с не меньшей решимостью бросилась за ним: «Сир Сандор! Прошу вас на два слова». Он остановился, чуть склонился к ней, и Санса выпалила шёпотом: «Джон сказал, что здесь есть септа! Септон всегда пьян, но нужных слов не забывает. Как вы смотрите на то, чтобы провести церемонию сегодня вечером перед ужином?» Он чуть замешкался, странное удивление промелькнуло у него в глазах. Словно он был уверен, что добравшись до Чёрного Замка, она «забудет» о своём намерении стать его женой. «Устрой это, девочка», — скрипнул его голос. «И ещё, — вспомнила Санса. — Меня к алтарю поведёт брат, а как насчёт вас? Не желаете ли вы, чтобы я попросила оказать нам эту честь сира Давоса? Он кажется человеком вполне почтенным». Пёс мазнул взглядом по присутствовавшим в комнате, буркнул: «Согласен. Это всё?» — и когда она кивнула, широкими шагами покинул комнату. Таким стал день их свадьбы. Санса носилась по замку, договариваясь с сиром Давосом, септоном и даже с поваром, а Пёс лязгал мечом на плацу. Впрочем, за некоторое время до церемонии он испарился, уйдя к себе в комнату. *** Он чуть опаздывал, и она уже начинала нервничать («А вдруг он и правда не хочет на мне жениться?»), но когда он появился, едва не захлопала в ладоши. Пёс выглядел как в те времена, когда ещё был телохранителем принца. Тщательно расчесал волосы, завесив ими, насколько смог, корку шрамов, надел ту самую, тёмно-красную тунику с нашитой на груди пёсьей головой. Наряд дополнял чёрный плащ — самый важный атрибут свадебной церемонии! Дальнейшее действо немного напоминало Сансе сон — уж очень часто она себе это представляла. Вот их провели в септу, вот они произнесли в унисон слова древней клятвы, а вот септон провозгласил: «Покройте невесту плащом в знак своей защиты и покровительства и поцелуйте её, дабы скрепить брак». В это мгновение словно некая завеса спала с её разума. Она отчётливо услышала все окружающие звуки — ржание лошадей в конюшнях, далёкие разговоры и его напряжённое дыхание. Увидела, как красиво играют блики от свечей на цветной мозаике, взглянула в его тёмные глаза и медленно улыбнулась — это происходило на самом деле. Высокий и сильный рыцарь из её детских грёз стоял перед ней. Джон принял её плащ и отступил на шаг. Не отпуская её взгляда, Сандор встряхнул свой плащ и набросил ей на плечи. Ловко застегнул застёжку и склонился для подтверждающего поцелуя. *** На праздничный ужин были поданы баранина с дикими травами и замороженная черника со сливками. К её удивлению Пёс почти не ел, только постоянно искоса поглядывал на неё. Когда Джон деланно зевнув, заметил, что время уже позднее и пора идти спать, горячая рука нашла под столом её ладошку и крепко сжала. Они встали одновременно, и она едва успела учтиво распрощаться с гостями, как Пёс потащил её к выходу. Они вернулись в её комнату, где уже был разожжён очаг, а на маленьком столике стояли нехитрые закуски и самодельный эль. Почти не заметив этого проявления заботы, она прошла к кровати и оглянулась на Пса. Тот запер дверь и теперь стоял, прислонившись к ней спиной и не сводя с Сансы глаз. Прикусив нижнюю губу, она принялась расстёгивать платье. Он, словно получив от неё разрешение, подошёл к стоявшему рядом стулу и тоже начал раздеваться. Она исподтишка наблюдала за тем, как он стянул сапоги, потом свою парадную тунику. Развязал и снял бриджи, оставшись в серой нательной рубашке, достаточно длинной, чтобы целомудренно прикрывать его ниже пояса. К этому времени Санса уже тоже разделась до рубашки и теперь сидела на краю постели, зябко обхватив себя руками. «Седьмое пекло, ты боишься?» — спросил он с другого конца комнаты. «Немножко», — прошептала она. Он закатил глаза: «Женщины! Ты же вроде столько об этом мечтала?» «Я знаю, — виновато ответила Санса. — Просто я боюсь... а вдруг всё будет не совсем так, как я представляла?» Крякнув, Пёс стремительно приблизился к ней, схватив за плечи, поднял на ноги и впился в губы сладко-жгучим поцелуем. Но как только она, затрепетав, подалась ему навстречу, Пёс толкнул её, бросив обратно на кровать. Потом раздвинул ей ноги и, к её изумлению, нырнул с головой ей под подол. «Сир Сандор, что вы...» — начала она, но не сумела закончить, задохнулась, когда Пёс поцеловал её нежный бутончик. Это было неправильно, немыслимо, в песнях о таком не пелось, однако Пёс продолжал целовать её там и по-собачьи лизать. Сансу накрыли с головой новые ощущения, заставлявшие её царапать простыни скрюченными, как птичьи когти, пальцами. А когда она выгнула спину, чувствуя, что сейчас попросту умрёт, лопнет как большой мыльный пузырь и полетит по воздуху мокрыми разноцветными обрывками, тогда Пёс выбрался из-под её рубашки и скользнул по её телу вверх, глубоко войдя в её лоно одним мощным движением. Боль от разорванной девственной плевы и невероятное чувство наполненности, которого она, кажется, ждала всю жизнь, смешались для неё воедино, и она закричала так, что её, наверно, услышали все обитатели Чёрного замка. А Пёс, не сводя с её лица странно печальных глаз, сделал ещё несколько плавных и сильных движений — внутрь... наружу... внутрь... наружу... Ей хотелось, чтобы это продолжалось вечность, но «мыльный пузырь» всё-таки лопнул. Она обмякла почти со всхлипом, чувствуя, как по внутренней стороне её бёдер размазывается кровь и ещё какая-то жидкость, а Пёс продолжал двигаться в её растаявшей мягкости, пока не содрогнулся всем телом и не исторг в неё своё семя. Он тут же откатился в сторону, некоторое время выравнивал тяжёлое дыхание, потом хрипло спросил: «Больно было?» «Нет, — шёпотом ответила она. — То, что вы сделали со мной, было... божественно». Он покосился на неё, потом встал с кровати и отправился к столику со свадебным угощением. Жадно съел пару маленьких пирожков, налил и выпил полную кружку кислого эля. Оглянулся на Сансу: «Хочешь чего-нибудь?» «Да, очень, — тихо ответила она. — Тебя...» Тут Сандор заметил, что Санса сняла свою рубашку и теперь сидела на постели, прижимая одеяло к груди. Он медленно поставил кружку обратно на столик, уголок его рта подёргивался. «Ты только что стала женщиной, тебе будет больно», — сказал он. Она возразила: «Я пока не чувствовала боли. Неприятной боли...» Он стащил свою рубашку и отшвырнул в угол. Дыхание Сансы участилось. Конечно, она и раньше видела его обнажённым, но тогда его тело было изранено и слабо, сейчас же он стоял перед ней мускулистый и гибкий, похожий на статуи богов в Старой Валирии. «Если бы дамы Королевской Гавани видели его голым», — мелькнула у неё дурацкая мысль. А Пёс проворчал почти нежно: «Ну, девочка, держись». Притворно зарычав, он ринулся на неё и стащил одеяло. Она завизжала и захохотала, пытаясь удержать своё прикрытие, но бороться с Псом было совершенно невозможно. Вот он уже покрыл поцелуями её смеющееся лицо, её маленькие грудки, пробормотал: «Сейчас будет пожёстче», — и резко вошёл в неё во всю длину, медленно вышел почти целиком и снова резко вошёл. Она чуть слышно ахала. Поначалу ей было даже некомфортно, но потом она неожиданно для себя поймала его ритм. Неуверенно приподняла свои бёдра навстречу, увидела, как он со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, и повторила. Ей понравилась его реакция, и захотелось сделать что-то ещё. Какой-то женский инстинкт подсказал ей чуть-чуть сжать там внизу мышцы как раз в тот момент, когда он собирался выйти из неё. Наверно, она хотела просто, чтобы он оставался в ней подольше, но его мучительный стон сначала напугал её, а потом восхитил. Это не Пёс имел её, а она его — она управляла его страстью! Она продолжала, и он не выдержал и кончил в неё ещё сильнее, чем в первый раз. Скатился с неё со словами: «Ты что творишь, девочка?» — слез с постели и пошёл умыться. Она смотрела, как он плещет холодную воду из кувшина на своё лицо, на разгорячённое тело, и думала, что действительно натворила что-то не то. Он закончил очень быстро, а ей немного не хватило. Поэтому, когда Пёс вернулся и лёг рядом, она, ведомая смутным желанием, потянулась и поцеловала его плечо. Он в ответ чмокнул её в макушку, но Санса не успокоилась. Её губы скользили всё ниже, целуя его ключицу... его маленький твёрдый сосок, прячущийся в заросли чёрных волос... покрыли лёгкими поцелуями его мускулистый живот... Внезапно он схватил её за волосы, не пуская дальше: «Не делай так. Ты моя жена, а не шлюха». Санса обиженно спросила: «Причём тут шлюхи? Ты целовал меня там, и мне это понравилось. Если я хочу сделать приятное своему законному супругу, разве это плохо?» Мгновение поколебавшись, он отпустил её, и Санса нежно поцеловала сначала его бедро, а потом и сам мужской корень. Пёс лежал очень тихо, просто-таки вжавшись спиной в подушку, но Санса с интересом заметила, что уже после нескольких поцелуев его корень начал твердеть. Она принялась целовать его с ещё большим старанием и даже лизнула, сразу заметив, что Псу это очень нравится. Его копьё уже торчало вверх, будто слоновий бивень, когда ей пришло в голову, что можно взять этот подрагивающий кончик между губ и... Пёс снова схватил её за волосы: «Стой, стой! Я не хочу кончить на твоё милое личико». Он перевернул её на спину и легонько взял за горло левой рукой. «Дай-ка я посмотрю в твои волчьи глазки», — пробормотал он, склоняясь над ней так низко, что она попыталась дотянуться и поцеловать его, но он крепче прижал её за горло, не пуская к себе. Кривая улыбка появилась на его расколотом пополам лице. «Смотри на меня», — шепнул он, и пальцами правой руки раздвинул её нижние губки, нашёл маленькую, скользкую от влаги пуговку и начал неспешно теребить её, скользить пальцем вокруг и даже чуть-чуть надавливать, доводя Сансу до исступления. Она рвалась к нему всем телом, хотела поцеловать его, хотела, чтобы он хотя бы ввёл свой палец поглубже, но он только улыбался и крепче держал её, пока Санса не прошептала: «Пожалуйста, любовь моя. Ну, пожалуйста...» Тогда он убрал руки и вошёл в неё, одновременно целуя. Её тело уже было полностью готово и вскоре взорвалось навстречу ему судорогой облегчения. Он немного помедлил, наслаждаясь её тёплой и влажной мягкостью, но тоже долго не продержался, а кончив, перекатился на спину, проворчал: «Всё, девочка, ты совсем заездила старого Пса», — и тут же захрапел. Санса свернулась рядом клубочком, положила голову ему на руку и вдруг здесь, так далеко от Винтерфелла, но в безопасности и среди любящих её людей, к ней пришла мысль: «Я дома».