Береги меня, прошу, береги II

      Неделю назад,       Су-Сути, Южная Дакота.       Она сидела на кровати, едва чувствуя в себе силы держаться в таком положении. Рядом стояла капельница, соединяясь с девушкой тонким пластиковым проводком. Она пришла в себя около часа назад, чувствуя себя даже лучше, чем обычно, — словно «перезагрузилась».       Последнее, что Скарлетт помнила: как голова стала тяжелой, на коже выступила испарина, в глазах потемнело, окружающие звуки отошли на второй план. Больше ничего не помнила.       Пришла она в себя уже в больнице, в белой комнате, наполненной запахами спирта и хлора. Дверь в палату распахнулась. В помещение вошёл уже знакомый мужчина в белоснежном халате. В руках у него был блокнот. — Ну, как вы себя чувствуете, Скарлетт? — спросил он, подойдя к кровати и взглянув на девушку из-под очков. — Отлично, — отчеканила не думая. — Что произошло? — Вы потеряли сознание от истощения. Но сейчас всё нормально. Плод чувствует себя хорошо. — Какой плод? — Ребёнок. — Это что, шутка такая? — Вы не знали? Что ж. Значит, я вам сразу две хорошие новости принес. — Это, должно быть, ошибка… — Никакая не ошибка. Вы три недели как беременны. — Вот как… — бормотала Скарлетт себе под нос. — Завтра мы отпустим вас домой, если будете чувствовать себя так же хорошо. А пока подержим на витаминных укрепляющих капельницах, потом все будет зависеть от вас. Хороший сон, плотный завтрак, приемы пищи не менее трёх раз в день. Налегайте на фрукты, вам обоим это полезно. Так же, как и витамины. Я выпишу вам витаминный комплекс и обезболивающие, — врач поднял на девушку взгляд, догадываясь, что его не слушают. — Скарлетт? — Да? — она смотрела на него отстранёно, думая совсем о другом. — Выписать Вам обезболивающее? Ребро болит? — Вы уверены насчёт… беременности? — Да, абсолютно. Он ещё мал, — от этих слов тело стало совсем ватным. — Поэтому сегодняшнее на нём не отразится. Но в дальнейшем…       Скарлетт осела на кровати. Голова закружилась, перед глазами зарябило. Врач много говорил и всё объяснял, как важно следить за своим здоровьем, Скарлетт конечно же не слушала. В мыслях было только одно. Она беременна. У неё будет ребёнок. Ребёнок, который станет сиротой. Ещё один загубленный ею человек. Только совсем маленький и совершенно невинный. — Вы же понимаете, насколько важно правильное питание, для вас и малыша? Ему, как и вам, нужны силы. Послушайте, — врач придвинул стул к кровати и сел. — Что довело Вас до такого состояния? Если Вам требуется помощь, просто скажите. Я знаю с кем связаться, чтобы… — Нет, — негромко прервала его девушка. — Со мной многое произошло, доктор. Но обо мне есть кому позаботиться. Не нужно никуда сообщать, ладно? Он долго молчал, глядя на неё отцовским порицательным взглядом, затем едва заметно качнул головой и, поднимаясь с места, произнес: — Я выпишу рецепты на витамины для Вас и малыша. Но Вы должны пообещать мне, что возмётесь за ум… и не оставите ребёнка сиротой.       «Ох, как бы я тоже этого хотела!» — пронеслось у неё в голове. — «Вот только гарантировать ничего не могу, не при нашей работе…» — Обещаю. — Зайду позже, — врач развернулся и, взявшись за ручку двери, сказал: — Чуть не забыл. К вам отец пришёл… — Кто? — она подняла глаза. — Ваш отец. Сейчас я его пустить не могу, но как закончатся процедуры, сможете пообщаться.       Бобби. Пронеслось в голове. Он всё-таки жив! — Стойте, — окрикнула она врача, когда он уже наполовину выскользнул за дверь. — Можете ему не говорить о ребёнке? Я потом сама… — пришлось выдавить улыбку. — …сделаю ему сюрприз. — Хорошо, — улыбнулся врач.

***

      Сейчас,             Когда первые лучики утреннего солнца засветили в глаза, Скарлетт повернулась набок, спиной к окну, протянула руку на другую половину кровати, улыбаясь в полудрёме… и тут же подскочила, будто ужаленная током: вторая половина кровати была пуста.       «Когда Дин успел уйти? И зачем?» На второй вопрос ответ нашёлся почти сразу: Чтобы Сэм и Бобби ничего не заподозрили. Она бы сделала тоже самое. Надо же, он позаботился о ней, позаботился о них двоих. Интересно.       «Двое». «Мы». Что именно это означает для двух конкретных людей? Союз? Крепкую связь? Слияние? Семью? Что «я» и «ты» просто не существуют отдельно друг от друга?       С этими мыслями она продолжала лежать в постели. Из окна прямо на неё лился солнечный свет, согревая сквозь тонкое покрывало, пока она не отбросила его и не потянулась. Солнечное тепло приятно расслабляло. Скарлет вздохнула и поёрзала в постели, чтобы оказаться под солнечными лучами целиком. Широкий луч пульсировал на плечах и груди. Тепло ластилось к ней, как живое. Ощущение было непривычным.       Она задумалась: «так вот, что чувствуешь, когда внутри тебя, в животе, кто-то есть». Интересно, как ведёт себя новорождённый ребёнок, что он делает: ползает и растет, движется, вертится, протягивает ручки и ножки? Живой ребёнок, который дышит и тянется к свету. Как растения. Растения тоже тянутся к свету. Как же это называется? Эм… фототрофы? Организмы, использующие свет для получения энергии. Она открыла глаза и посмотрела на солнце, но свет ослепил её. Она повернула голову в сторону. Наверное, люди тоже как растения. Хотя… темнота и сырость ночи нравились ей не меньше нежного солнечного света.       Она встала с кровати, потянулась и осмотрелась: вещей Дина нигде не было, её халат аккуратно висел на спинке стула, но Скарлетт его туда не вешала — вчера она швырнула его куда-то вместе с вещами Дина, возможно, на пол или под кровать — точно уже было не вспомнить. И тут она задумалась… Может, ей приснилось? Может, она… просто сошла с ума?       Поток беспорядочных мыслей прервал скрип половиц за дверью. Ручка шелохнулась. В тот же миг в голову пришло осознание: Скарлетт стоит в чём мать родила. — Чёрт! — она сделала то, что первым пришло в голову: бросилась к кровати, стащила одеяло и в спешке принялась заворачиваться в него. В дверь постучали. — Скарлетт? Можно? — поинтересовался голос. — Да!       Дверь приоткрылась всего на пару сантиметров. — Привет! — она подпрыгнула, выбивая из-под ног оставшуюся часть одеяла и разворачиваясь к двери. — Хм… — остановившись на пороге, Сэм с удивлением смотрел на прыгающий одеяльный кокон с торчащей из него головой. — Утренний наряд — класс, — улыбнулся он. — Да, — девушка сдула прядку волос с лица, и Сэм заметил, что она улыбается. — Что-то случилось? — Да, — ответил он. — Нужно обсудить. — Буду через десять минут, — сказала она до того, как дверь за Сэмом захлопнулась.       Она заскочила в душ ненадолго, ополоснулась, умылась, прибрала волосы в тугой хвостик, натянула нижнее бельё, джинсы и свежую блузку нежно-голубого цвета. На всё ушло чуть больше семи минут. Всё это время она думала о том, что произошло ночью — вернее, произошло ли вообще? Она никак не могла понять, как такое могло ей присниться. А если не приснилось, то где тогда Дин? Боже, хоть бы не случилось ничего плохого… Только не снова. — Извиняюсь, что долго, — с этими словами О’Коннелл вошла в номер Сэма через входную, а не смежную дверь. — Были кое-какие… — едва перешагнув порог, она приросла к земле от того, что увидела. В горле мгновенно пересохло, голова закружилась. Она с трудом договорила: — …дела. — Да-да, ты не одна в шоке, — заговорил Бобби, но Скарлетт на него не смотрела. Она не могла оторвать взгляда от зелёных по-доброму смеющихся глаз, глядящих на неё в ответ. Прямо перед ней, на старом двухместном диване, сидел Дин. Настоящий, невыдуманный, самый реальный.       Когда Дин тайком послал ей воздушный поцелуй, она почувствовала, что уши горят от стыда. Господи, должно быть, Сэм и Бобби знают, что было ночью, и позвали их, чтобы отчитать! Какой позор! Зло глядя на Дина, Скарлетт мысленно пообещала ему медленную, болезненную смерть, когда они выберутся из клетки позора… Если выберутся. — Бобби, Дин… — «и я» хотела она договорить, но поймав на себе сердитый взгляд Сингера, прервалась. — Да, этот кретин сбежал из больницы! — заговорил Боб. — И знаешь, что первое он сказал, когда постучался в эту дверь полчаса назад? — Сингер выдержал небольшую паузу. Скарлетт затаила дыхание, пока её сердце стучало как бешеное. — Что голоден, как дикий зверь, и что соскучился. Мало того, что он сбежал, так ещё и добирался сюда пешком — человек, три дня назад перенёсший операцию, две мили шёл пешком! Идиота кусок. — Нужно радоваться. Значит, я чувствую себя лучше, — вставил своё слово Дин. Поначалу он говорил с энтузиазмом, но когда Бобби бросил на него сердитый взгляд, стал заметно тише и неувереннее. — Ты бы и сам оттуда сбежал, — снова парировал Винчестер. — Скука смертная. Ещё и медсёстры страшненькие. — Это я должен радоваться? Тому, что ты, эгоистичный придурок, в первую очередь подумал о себе, а не о нас? Мы что теперь каждую минуту должны беспокоиться о том, как бы ты не впал в болевой шок? Прости, но мы медсёстрами не нанимались, у нас полно другой работы, которую ты у нас отнимаешь, просто потому, что в больнице тебе стало скучно, — Бобби был почти в ярости. — Ты вообще соображаешь, что это не шутки? Ты едва не умер! За твою жизнь боролись часами, а ты в очередной раз готов бездумно её просрать, только потому, что там «медсестры страшненькие».       Скарлетт с трудом пришла в себя. Она так испугалась, что Сэм и Бобби могут всё знать, что приросла от страха к месту. Дин поглядывал на неё, изредка улыбаясь одними глазами, но Скарлетт замечала и грусть в его взгляде. Кажется, слова Бобби дошли до него, и он начал понимать, что поступил не самым разумным способом. Скарлетт стало жутко его жаль, что она открыла рот, чтобы вступиться за него, как… — Раз уж Дин здесь и чувствует себя хорошо, заставим его работать, — вставил Сэм, стараясь хоть как-то помочь брату. — Лишняя пара глаз нам пригодится. А Скарлетт проследит, чтобы он никуда не вляпался, пока мы будем заняты, — Сэм взглянул на неё, взглядом стараясь дать понять, чтобы она согласилась. Иначе ситуацию было не спасти. — Да. От меня беглец никуда не денется, — сказала она важно, подмигнув младшему Винчестеру. Когда всё затихло и показалось, что Бобби немного утихомирился, Скарлет сказала: — А теперь может позавтракаем? Из того, что есть в холодильнике, я могу приготовить только блинчики и яичницу, — поджав губы, она захлопнула дверцу холодильника. — О, от блинчиков я бы не отказался, — протянул Дин. Скарлетт улыбнулась. — Вот сам себе и приготовь, — пропыхтел Бобби, выходя из комнаты. Вскоре Сэм вышел за ним следом. — Не переживай. Он остынет, — пожала плечами девушка. — Просто дай ему время, — она снова открыла холодильник и присела на корточки, ища, чем же полакомиться. — Думаю, ты просто их напугал. Хотя, кое в чём я мнение Бобби разделяю: ты сбежал из больницы, не долечившись, да ещё и пешком. И как ты ещё на ногах стоишь, удивительно. Я бы надрала тебе зад за такое, — она выпрямилась, так ничего и не найдя, обернулась и вздрогнула от неожиданности.       Дин стоял прямо перед ней, облокотившись плечом о стену. Такой спокойный, красивый, уверенный в себе… Скарлетт чувствовала запах его тела: от него пахло свежим потом и чистым бельём. Ей пришлось поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом. С наигранным высокомерием она встретила его взгляд и игривую улыбку. Его брови приподнялись. — Вот значит как? — Что? — спросила она. — Я тебя спасаю, стараясь прикрыть, а ты рожицы мне строишь? — он слегка нахмурился. — Во-первых, ты спасал не меня, а нас. Во-вторых, то была не рожица. А вот это да, — она показала ему язык и рассмеялась. Вскоре после этого он поцеловал её — одновременно нежно и страстно.       Тридцать минут спустя, О’Коннелл снова начала ощущать боль в боку, и поэтому ушла к себе в номер, достала лекарства и с ними вернулась в общую кухню.       Бобби и Сэм ещё не вернулись, Дина тоже не было. Скарлетт начала переживать и направилась к входной двери, но тут поняла, что в ванной кто-то есть — дверь была слегка приоткрыта и снизу горел свет. Она приблизилась к ней.       Дин стоял напротив зеркала, у раковины, крепко вцепившись в неё руками. Скулы были напряжены, глаза закрыты, на лбу проступили капельки пота. — Дин, — позвала Скарлетт негромко. Он слегка вздрогнул, распахнул глаза и повернулся. — Да, — выдавил привычную улыбку. — Тебе плохо, — сказала она, входя. Протянула руку и коснулась его мокрого лба — он весь горел. — Нет, — соврал он.       Коснувшись его плеча, Скарлетт почувствовала, что Дин весь дрожит. Не самый лучший знак. — Жди здесь, — сказала она, выходя за дверь. Через полминуты она вернулась с каким-то пакетом и стаканом воды. Достала из мешка коробок с таблетками, затем две капсулы и протянула их Дину. Он дрожащими руками, не спрашивая, что это, закинул их в рот и запил водой. Затем облокотился руками о раковину и постарался взять себя в руки. — Знаю, ты не хочешь, чтобы Бобби и Сэм знали, но хотя бы мне говори, когда тебе плохо. Ладно? — прошептала Скарлетт, умоляюще смотря на него. — Хорошо, — он кивнул. Спустя минуту он обернулся и так внимательно на неё посмотрел, что она поняла: нужно уносить отсюда ноги. — Что ты делала в больнице на прошлой неделе? Что с тобой случилось? — Да ничего особенного… — она почесала затылок. — Упала… — Упала? Ты что-то повредила? — и тут же его взгляд встревоженно забегал по неё. — К счастью, нет. Не переживай. Просто у нас сейчас полно проблем. — Наша работа не доводит тебя ни до чего хорошего. — Она никого до хорошего не доводит.       Оба считали это правдой, поэтому и не спорили. Просто стояли, молча глядя друг на другу, пока не раздался скрип входной двери и голоса Бобби и Сэма. Они вернулись. — Скарли, — Дин поймал её за руку, когда она уже собиралась уйти. — Можешь Бобби ничего об этом не говорить? — Ладно, — она кивнула, но явно без одобрения. — Только до того момента, пока мы можем это контролировать. — Договорились, — он улыбнулся. — Нет. Мы не договариваемся, я точно тебе говорю.