***
Когда Дэхён остается на весь день, медсестра Хёсон расспрашивает о местонахождении Ёнгука на выходе из приемной. Успешно обойдя ее, Дэхён с удивлением обнаружил знакомую фигуру в толстовке, что сидит на кирпичной изгороди клиники. Одна нога молодого парня прижата к груди, другая болтается, а сам он погружен в чтение потрёпанной книги. Дэхён подходит, слегка вытягивая шею, чтобы посмотреть на обложку, которую закрывает голова парня. ― Что там у тебя? Миндальные глаза устремляются вверх, чтобы встретиться с ним взглядом. ― «Деструкция как причина становления», Сабина Шпильрейн. Ты читал ее раньше? Дэхён качает головой: ― Я слышал кое-что о ее работах, но так и не удосужился прочитать сам. Как ты, Ёнджэ? ― Оказывается, я впереди всех в университете, поэтому я решил расширить свои первичные знания медицины в сторону психологии. Но если ты спрашивал про вне учёбы, то в порядке, кажется. ― Каково твое определение «в порядке»? Тонкие пальцы Ёнджэ резко закрывают книгу: ― Я сказал Чжунхону сегодня — наверное, это не самый лучший способ — о том, что я… гей и все. Лучи заходящего солнца заставляют Дэхёна зажмуриться, и он хмурится, когда Ёнджэ снова начинает грызть ногти. ― Что он сказал? ― Он сказал мне, что ему нужно время, чтобы всё обдумать. И я даю ему время. Не думаю, что я отвратителен ему, но он, наверное, не так меня понял… и, знаешь, теперь сомневается в наших отношениях «сосед-сосед», что были в течение двух лет. Голос Ёнджэ замолкает, и он слегка кусает дрожащие губы. Дэхён беспокоится, что это сделает их слишком чувствительными на сухом холодом воздухе. ― Он вернётся, в конце концов. ― Дэхён успокаивает. ― Но это займёт время. ― Я знаю. Просто Чжунхон был мне как брат. ― Во всяком случае, я подумал, ты захочешь знать, что можешь начинать со следующей недели, вот. На этих словах Ёнджэ просиял. ― Правда? Это… Спасибо за возможность, доктор Чон. ― Не благодари меня сейчас. Надеюсь, ты не планируешь остаться здесь, как в прошлый раз? Ёнджэ выглядит застигнутым врасплох словами психолога, немного колеблется, а после самодовольная улыбка расцветает на его губах. ― Вы не позволите мне остаться здесь? ― Собирайся, ― мягко говорит Дэхён. ― Давай поторопимся, пока рестораны еще открыты.***
Дэхён говорит себе, что Ёнджэ — стимул, который ворвался в его слишком обычную, скучную жизнь. Для человека, который приближается к тридцати, это неизбежно — быть в сомнениях, что ты старый и нежеланный, и, конечно, он понимает, его тело, рано или поздно, не будет так хорошо реагировать на Ёнджэ. Недостаточно оправдывать то, какое непомерное количество времени тратит Дэхён, восхищаясь податливым телом Ёнджэ, которое находится под ним; хотя, Чон думает, что уже давно потерял все представления о ясности ума. Щеки Ёнджэ вспыхивают розовым оттенком от напряжения, и из-за его неглубоких вдохов начинает запотевать стекло трюмо возле кровати Дэхёна, когда он притягивает его лицо ближе, а руки еще сильнее обхватывают изголовье кровати в попытке не потерять равновесие. Из-за его дыхания запотело зеркало, а пальцы скользят по осевшему пару на холодном стекле; он наблюдает за любимой реакцией после каждого удара ладонью Дэхёна, которая обрушивается на эластичную кожу. Когда ягодицы Ёнджэ приобретают красный оттенок, Дэхён убирает ладонь и направляет к голове Ю и, зарываясь пальцами в темные локоны, повторяет диалог Ёнджэ, спрашивая его: ― Посмотри на себя, что ты видишь? ― Я вижу очень… очень плохого мальчика, ― Ёнджэ задыхается, выгибая спину для лучшего доступа, когда Дэхён полностью входит в него. ― Я заслуживаю наказания. ― Но ты был хорошим мальчиком сейчас, не так ли? ― хрипло говорит Дэхён напротив плеча Ёнджэ, позволяя себе прогнать шквал ощущений через его тело. ― Нет, ― прохрипел сквозь зубы. ― Я должен быть наказан. Пронзительные стоны и пятна смазки на коже побуждают Дэхёна двигаться дальше размеренным темпом, покачивая кровать. ― Тогда я покажу тебе, как ты должен сожалеть, ― Дэхён рычит, стискивая бедра и безжалостно попадая по простате. Он смотрит в зеркало, чтобы увидеть, как входит в красиво мокрого и дрожащего Ёнджэ, и психолог теряется, кончая в презерватив, в то время как тело Ёнджэ напрягается и парень кончает без слов, прежде чем упасть на кровать. Когда эйфория растворилась, Дэхён аккуратно протирает их обоих, убедившись, что Ёнджэ не неприятно. Джэ всегда разговаривает после этого, и Дэхён слушает. Он не решается прикоснуться к Ёнджэ, правда, и парень полусонно лежит на подушке, а грудь слегка вздымается, как он поворачивает голову к лицу Дэхёна, запуская руку в его спутанные волосы. Эта беззаботная улыбка, чистое удовлетворение от усталого тела, и Дэхён находит это более успокаивающим из всего происходящего ранее, а слово «лечение» неприятно для его языка, но и «привязанность» сыро для оправдания того, что он делал с Ёнджэ. ― Каково это для тебя — заниматься с кем-нибудь сексом? Твои бывшие девушки или парни? ― Ёнджэ спрашивает через некоторое время, нарушая тишину и мысли Дэхёна. Дэхён опешил, но честно ответил: ― Ванильно, я полагаю. Нежно, может быть. Это было слишком давно, чтобы помнить. ― Каково это для тебя, когда занимаешься со мной сексом, доктор Чон? ― Это… определенно более бурно, несдержанно, ― Дэхён чувствует, что краснеет из-за расспросов Ёнджэ. ― Я чувствую скованность, так или иначе. Ты, возможно, сдерживался с другими, но я не хочу, чтобы ты сдерживался со мной, ― в голосе Ёнджэ проскальзывает намек на что-то, но Дэхён не может распознать этого. ― Ты не причинишь мне боли, ― Ёнджэ шепчет с полуприкрытыми глазами, как он сокращает расстояние между ними, чтобы их бедра соприкоснулись, желая продолжения. ― Ты знаешь, я не могу по-другому. У Дэхёна кругом идет голова, и он позволяет себе пойти на уступки парню.***
Поглаживая ткань своей рубашки, Дэхён выходит в зал ожидания, называя имя своего последнего пациента: ― Им Джебом? Довольно высокий парень с задумчивым взглядом встает в знак согласия, и Дэхён улыбается: ― Здравствуйте, Джебом, я доктор Чон. Пожалуйста, следуйте за мной, ― он ведет Има вниз по коридору в свой кабинет, где Ёнджэ, одетый в черную рубашку и галстук, держит дверь открытой, склоняя голову в вежливом поклоне, как Дэхён заканчивает: ― Джебом, это Ёнджэ. Он будет сидеть вместе с нами сегодня. Я понимаю, что Вы дали согласие на разрешение записи сеанса, но Вы можете попросить нас остановиться в любое время или в течение сеанса, чтобы остаться один на один. Парень пожал плечами, прежде чем занял указанный стул: ― Все в порядке, Вы можете начинать прямо сейчас, ― Джебом неотрывно смотрит на Ёнджэ, и Дэхён пытается сосредоточиться на бумагах, а не на скучающем взгляде ассистента. ― Джебом, ты всегда считал себя «вспыльчивым»?***
― Ты думаешь, что самые великие вещи рождаются из-за разрушения, например, или запретов? ― Спрашивает Дэхён, листая страницы текста, что читал Ёнджэ. ― Возможно, но если человек поддавался бы каждому неконтролируемого желанию, то где было бы наше общество? Вот почему работа Шпильрейн, точнее роман, не может быть применен, ― Ёнгук отвечает с умным видом за полуденным кофе. ― Я надеюсь, что ты не придерживаешься такого мнения. ― Общество ограничивает многих до такой степени, что они саморазрушаются, ― продолжает Дэхён . ― И наша работа — помочь в лечении тем, кто находится на грани. Есть причина, почему мы следуем правилам. ― Говоря о работе. Мне пора идти готовиться к следующей встрече. Я лучше подготовлю Ёнджэ в ближайшее время. ― Ёнджэ, да? Он, кажется, популярен среди Хёсон и других медсестёр. Дэхён кивает головой в подтверждение. В течение последних нескольких недель они работали над проблемой агрессии Им Джебома вместе, и с тех пор Ёнгук оценил работу Ёнджэ — старший смягчился по отношению к молодому парню, рассматривая его теперь с более терпимым оттенком, без преобладающих подозрений. ― В конце концов, они видят в нас лишь старичков, ― размышляет Дэхён, посмеиваясь. ― Тогда не буду мешать вашему прогрессу. О, ― Ёнгук достает из ящика кроликообразное приглашение. ― Дэхён, Джиын и я хотели бы, чтобы Чонопа официально поприветствовали, поэтому мы кое-что устраиваем для него в эти выходные. Я не уверен, что молодые люди этого времени заинтересованы, но не мог бы ты передать его Ёнджэ? Я был бы признателен, если бы вы двое смогли бы придти. ― Конечно, ― Дэхён кладет в свой карман пригласительное, прежде чем встретится с Ёнджэ.***
― Ёнджэ, что думаешь? ― Я заметил, что волнение пациента росло, когда дело доходило до упоминания о его работе, ― Ёнджэ комментирует записи, разложенные на столе. ― Я допускаю, что его агрессия связана с чем-то или кем-то на рабочем месте, может быть. ― Хорошая работа, продолжай… ― Дэхён считает это милым, когда в раздумьях Ёнджэ морщит лоб, а пальцы быстро перетасовывают таблицы: ― Я также предполагаю, что на работе он сдерживает, а дома — хаос, выплеск на домашних животных и предметы. Но мы ничего не знаем насчет его отношений, так что… ― Это очень хорошее исследование, ― Джэ лучезарно улыбается, и Дэхён задерживает на нем секундный взгляд, прежде чем чувствует пригласительное в своем кармане. ― Ёнджэ, ты свободен в эти выходные? ― Спрашивает он любознательные глаза.***
Приёмный сын Ёнгука ― Чоноп ― застенчивый и милый маленький мальчик пяти лет, который неуверенно задувает свечи на своем торте только после ласковых уговоров Ёнгука. После того, как он сделал это, его посвящают со множеством Тигруль и с теплыми пожеланиями с объятиями от своих новых родителей. После посвящения, Чоноп идет играть с детьми участников вечеринки, и родители, в конечном итоге, общаются между собой. Дэхён по-настоящему счастлив за старшего врача-психиатра и его семью, когда он смотрит на развернувшуюся перед ним сцену и вспоминает, как молодым твердил о том, что хотел бы столько детей, сколько сможет и которые слушали бы его. Он все еще влюблен в идею о детях, но, возможно, его представления стали намного реалистичнее и, может быть, более осторожными, когда он стал старше. Мысль о детях делает его сентиментальным, и это даже немного неуместно, и он разделывается с куском шоколадного торта с задумчивой улыбкой. Об усыновлении можно подумать в будущем. ― Оппа, мне так жаль! Внимание Дэхёна перемещается влево: он оборачивается и видит испуганного Ёнджэ с каплями мороженого на темно-синем свитере и маленькую девочку, что извиняется перед ним со слезами на глазах. ― Ч-ш-ш, ч-ш-ш, все хорошо, это ерунда. Оппа не хочет, чтобы ты плакала сейчас, ― глаза Ёнджэ встречаются с Дэхёном, и он немного краснеет, но все-таки продолжает утешать девочку, а психолог подавляет смех. ― Хана, милая, ― худенькая женщина средних лет подбегает и хватает плачущую девочку, спасая ситуацию до Дэхёна. ― Разве ты не играла с Чонопом и другими? Ох… Мне жаль, если Хана испортила Вам свитер. Ёнджэ энергично тресет головой: ― Нет, все в порядке, мороженое можно смыть. Это всего лишь несчастный случай. ― У меня есть салфетки, вот, ― встревает Дэхён, оставляя свой торт. ― Я очень сожалею, Хана, давай поблагодарим двух прекрасных парней, хорошо? А вы?.. ― Я Ёнджэ, а это — доктор Чон Дэхён, — Ёнджэ улыбается и тыкает в него, неловко отводя взгляд. ― Я Хан Сонхва, а это моя дочь, Хана, ― Сонхва подталкивает Хану вперед, а затем садится в ближайшее кресло. ― Значит, вы работаете в клинике вместе с Ёнгуком? ― Хан спрашивает с интересом, откидывая рыжие волосы за плечо. ― У вас красивая дочка, ― добавляет Дэхён. Приятный и простой разговор, но прежде чем вечеринка подходит к концу, Ёнджэ смотрит на время. ― Было очень приятно познакомиться с Вами, мисс Хан, но я пойду, так как мне завтра в университет. До свидания, госпожа Хан, доктор Чон. ― Ёнджэ, ты собираешься ехать на автобусе? Уже темнеет, я отвезу тебя домой. ― Было очень приятно, Сонхва, ― Дэхён кивает до прихода Ёнджэ Ёнгуку и семье. В машине Ёнджэ говорит: ― Я не имел в виду, что Вы должны были уходить вместе со мной, доктор Чон. Вы могли бы остаться. Дэхён смотрит на Ёнджэ, прежде чем поворачивает в сторону его квартиры: ― Было здорово.***
Ёнджэ поворачивает ключ в замке, и Дэхён видит, как парень слегка хмурит брови темноте своей квартиры. ― Все в порядке, Ёнджэ? ― Ага. Чжунхона, по совпадению, здесь никогда нет, когда я прихожу домой. Думаю, ему еще нужно время. В любом случае, спасибо за поездку, доктор Чон. ― Увидимся на следующей неделе, Ёнджэ. ― Дэхён. ― Ёнджэ вполголоса его зовет, когда Дэхён разворачивается, чтобы уйти. ― Чжунхона сейчас нет, не хотел бы остаться ненадолго? Они с трудом оказываются за дверью, и как только она закрывается, губы страстно сминают друг друга, пока они идут в спальню, и спотыкаются об кровать Ёнджэ. Ёнджэ вырывается из поцелуя и дергает ремень брюк Дэхёна из поясной петли. ― Я хочу, чтоб ты использовал это сегодня ночью. Ёнджэ замечает тени сомнения в глазах Дэхёна, когда касается ремня, и добавляет: ― Пожалуйста. Дэхён смотрит вниз на Ёнджэ, осторожно ставя парня на четвереньки, прежде чем исполняет его просьбу. Сегодняшняя ночь немного отличается: Ёнджэ, который лежит в кровати с полосатым зеленым одеялом, что переплетает его ноги. Возможно, дело в обстановке, думает Дэхён, когда смотрит на аккуратную мебель в комнате Ю, но заполненную персонажами и музыкальными постерами. Ёнджэ выглядит необыкновенно тепло, как в первый раз, наполняя приятной энергией, и Дэхён снова чувствует себя старым и нежеланным. Он встает с кровати, но кое-что серьезное хочет слететь с его уст. «Я так больше не могу. Ёнджэ, мы не можем и дальше так продолжать».