Викки: Моя эмоциональная девственница:*
Я чуть со злобой не швырнула телефон прямо на землю. А затем мне пришло ещё одно сообщение, которое тут же заставило меня улыбнуться.Гарри: Зайди ко мне в кабинет <3
Я чуть не взвизгнула от удовольствия, и удивилась тому, как мои эмоции могли меняться за доли секунды. Может, сегодняшний день будет и не таким унылым. Около кабинета сидело около десятка девятиклассников. Гарри, очевидно, не пускал их внутрь. Я постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, зашла под громкие возмущения детей. Кажется, они мне крикнули что-то о ненависти к старшеклассникам. — Привет, — широко улыбнулся Стайлс, подходя ко мне. Он держал одну руку за спиной, и именно этот жест забавлял и умилял меня одновременно. А сердце колотилось так сильно, что мне казалось, что его можно было услышать. — Привет, — ухмыльнулась я. Настроение улучшилось в несколько тысяч раз. Я смотрела на этого человека (высоко задрав голову, надо отметить) и просто не понимала, как мне мог достаться кто-то такой, как он. Всю свою сознательную жизнь я была (и продолжала оставаться) чрезвычайно неуверенной в себе. Я никогда не подумала, что со мной добровольно начнёт встречаться красивый молодой человек (который при всём прочем был ещё и намного меня старше), да ещё и будет испытывать ко мне ответные чувства. — Не знаешь, что сегодня за день? — хитро спросил Гарри, делая ещё один шаг навстречу ко мне. Мы стояли почти вплотную друг к другу, и я радовалась, что девятиклассники не умели видеть сквозь стены. А ещё я была благодарна всему на свете за то, что Стайлс додумался запереть дверь. Я покачала головой, сдерживая широкую улыбку, которая рвалась наружу. Мне нужно было подыграть и все такое, но я была так счастлива, что хотелось прыгать, визжать и хлопать в ладони. — С Днём рождения, милая, — прошептал Гарри, отводя из-за спины руку и протягивая мне темно-синий конверт. — Открывай. Несколько мгновений я сомневалась, потому что первый открытый сегодня конверт не кончился ничем хорошим. Ладно, это как посмотреть. Если подумать, голый Гарри — это не так уж плохо. Но я больше чем уверена, что он выглядел намного лучше, чем то, что сделала на своём планшете Смайл. Я одернула себя от таких мыслей. Такими темпами сны с голым Стайлсом (и не только) начнут сниться мне чаще раза в три. А казалось бы, куда уж чаще. Более того, Гарри вряд ли мог преподнести мне нечто похожее в конверте. Он же не Викки. Я медленно распечатала конверт, чувствуя, что Гарри не сводил с меня взгляда. Внутри оказалось два билета — это я поняла сразу, как только увидела форму бумажек. Но моей первой мыслью было, что Стайлс раскошелился на какой-нибудь концерт. Но затем я увидела, что билеты были на самолёт. До Швейцарии. — В один конец? — нервно хохотнула я, не зная, как правильно реагировать. — Другие два у меня, — улыбнулся Гарри. Казалось, что его забавляло за мной наблюдать. Я посмотрела на даты и нахмурилась. — Но… — Для администрации школы, я везу тебя на конкурс по истории, — самодовольно усмехнулся парень. Я почувствовала, что сейчас точно расплачусь от счастья. Все казалось настолько нереальным, что создавалось впечатление, словно я вот-вот проснусь и снова окажусь в Лидсе, в классе, где меня все терпеть не могут, в школе, в которую я не лечу на крыльях любви в ожидании очередного урока истории. Громко хлюпнув носом, я крепко обняла Гарри под его звонкий смех. — Спасибо тебе огромное. Прозвенел первый звонок, и дети начали бесцеремонно колотить в дверь. Гарри наклонился и тихо сказал: — У нас вылет завтра в семь утра. Не против, если я вечером заеду с вещами к тебе и останусь на ночь? Так было бы намного удобнее. Я горячо закивала, еще раз в голове повторяя, что сегодняшний день вовсе не будет таким отвратительным, как я думала. После этого историк хитро подмигнул мне и открыл дверь. В класс начали засыпаться дети в каких-то неимоверных количествах, а я направилась на свой урок. Весь день я провела в предвкушении вечера. Уроки я почти не слушала, проводя все время в переписке либо с Гарри, либо с Викки. Смайл ругалась, что я буду радоваться в Швейцарии, пока она будет подыхать с температурой. И это даже несмотря на то, что она, как оказалось, прекрасно знала о купленной путевке. Сразу после уроков я бросилась домой, чтобы только успеть привести его в порядок. Я совсем не рассчитывала, что Гарри будет ночевать у меня или вообще посетит дом в ближайшее время, поэтому с чистой совестью (пока мамы не было дома) раскидывала все вещи и не мыла посуду, всей душой надеясь, что в моем доме не заведутся тараканы. Теперь же я носилась по всему дому, стараясь сделать его презентабельным. У Гарри, сколько раз я там ни была, всегда все было идеально. Я не знаю, как это ему удавалось. Когда я споткнулась о собственный ноутбук, который что-то забыл на полу на кухне, я поняла, что мне стоило пересмотреть мои ценности и перестать себя вести как нелюдимый задрот. Так как Стайлс был в доме только в пьяном состоянии, он особо не осматривался и не мог заметить всего неимоверного количества задротских вещиц, которые украшали мои полки. Например, над письменным столом у меня был целый пантеон «Доктора Кто»: тут стояла маленькая деревянная ТАРДИС, небольшая склеенная из бумаги, фигурка Десятого, часы, где вместо цифр красовались лица всех двенадцати регенераций Доктора, фотография целующихся Десятого и Розы… Это место я не решилась разбирать, но просто убрала фотографию. На книжной полке у меня стояла чертова уйма компьютерных игр, которые ярче любых слов свидетельствовали о состоянии моей личной жизни на протяжении как минимум десяти лет. Еще у меня был коллаж, который в прошлом году мне подарила Викки. Этот коллаж состоял из подборки моих неудачных фотографий, которые я регулярно кидала Смайл в «Снэпчате». Он был так красиво и с любовью оформлен (собственно говоря, подруга прислала мне его посылкой), что я не смогла не повесить его в своей комнате. В прошлом году, когда мне было одиноко, этот коллаж словно освещал мои дни и говорил мне, что я не одна, у меня есть друзья, с которыми весело, и однажды все наладится. Когда с уборкой было покончено (во всяком случае, максимально), я поняла, что выгляжу, как… я не была уверена, что такое создание вообще существовало. Поэтому мне пришлось провести следующий час, приводя в порядок уже себя. Господи, ну почему ты дал так много мест, которые нужно брить? Именно с такой мыслью я вылетела из душа, заметив, что уже пять вечера. Гарри должен был приехать через два часа. Я смотрелась на себя в зеркало и не могла решить, что мне надеть. Обычно я ходила по дому в пижаме, но, кажется, это не было подходящим вариантом для сегодняшнего вечера. Собственно говоря, что вообще должен был представлять собой сегодняшний вечер? Это будет какой-то романтический ужин или Гарри просто переночует, как он и сказал? Искренне сомневаюсь, что это будет так. В таком случае: джинсы и футболка? Нет, это слишком просто. Платье? А не слишком ли нарядно? Если для обычных девушек платья были вполне нормальным предметом гардероба, я носила их довольно редко. Настолько редко, что я воспринимала даже летний сарафан как нечто безумно нарядное. Я остановила свой выбор на черном платье с широкой юбкой. Черный был единственным цветом, который не казался мне чересчур ярким или нарядным. Наверное, поэтому некоторые люди воспринимали меня как гота. Как раз в тот момент, когда я придала своей внешности финальный штрих (то есть застегнула на шее цепочку с кулоном), в дверь позвонили. Я бросилась к лестнице, по пути на первый этаж чуть не упав, чтобы только поскорей открыть дверь. Я все больше понимала, что в последнее время я жила моментами, в которых присутствовал Гарри. Каждое утро я просыпалась в ожидании встречи. Когда я выходила из ванной, на телефоне меня ждало сообщение от Стайлса, и я радовалась ему, как маленький ребёнок отцу в костюме Санты. Затем я шла в школу, поглядывая на часы, потому что я знала, во сколько приходил он. Потом он кричал мне «Доброе утро, Лоуренс!», я вздрагивала, а по лицу расплывалась широченная улыбка. Затем я жила до того момента, как приду к нему на дополнительные занятия, и он улыбнётся мне по-особенному, потому что теперь нас никто не ограничивал, ведь большая часть людей уже покинула школу. Я наслаждалась каждой секундой, в которую он рассказывал мне об истории. Гарри был безумно увлечён этим предметом. А наблюдать за человеком, который страстно обожает что-то, так же завораживающе как для него это самое «что-то». Стайлс каждый раз подвозил меня до дома и целовал на прощание. Медленно, нежно, пока его руки лежали на моей талии. А я так же медленно сходила с ума. После этого я жила до момента, когда я лягу спать и увижу лицо своего учителя во сне. Интересно, это я сумасшедшая или у всех влюблённых так сносило крышу? На пороге моего дома стоял Гарри, и я тут же широко заулыбалась. Я готова была поспорить, что ни один человек на всей планете в жизни не выдавливал из моего депрессивного тела столько улыбок. Он держал в руках огромный букет цветов. — Гарри, — начала я, но молодой человек бесцеремонно сунул мне в руки цветы, наклонился и поцеловал, пробормотав еще одно поздравление. Стайлс затащил в дом свой чемодан и пристроил его около двери. — Так, — он хлопнул в ладоши. — Как насчет того, чтобы заказать суши и провести вечер за просмотром старого доброго «Доктора Кто»? Это было настолько идеальное предложение, что я лишь закивала, чем позабавила Гарри. Лишь сделав заказ, он вдруг замер и осмотрел меня еще раз. — Погоди-ка, — он нахмурился, а его взгляд прошелся по моим голым ногам снизу вверх, внимательно изучив платье. — Так у тебя все-таки есть платья? Я густо покраснела. Дело в том, что Стайлс, приглашая меня в кафе или просто на прогулку, регулярно говорил, что очень бы хотел увидеть меня в юбке или платье, и что ему дико надоели все мои рваные джинсы или брюки в стиле Десятого. И каждый раз я отвечала ему, что платья и юбки не ношу и таковыми не обладаю. Я просто слишком стеснялась надевать что-то подобное на люди. Во мне просыпался параноик и упрямо твердил, что все пялились только на меня. И что всем было смешно от того, как я выглядела. — Ну… видимо, — пришлось признать мне. Стайлс поджал губы. — И зачем ты врала? — он напустил на себя строгий вид. — Мне они не нравятся. — А зачем тогда надела сейчас? Как на уроке, честное слово! — Уже думаю, что лучше бы выбрала джинсы, — съязвила я. Не успела я даже усмехнуться, как оказалась прижатой к кухонному столу. Гарри оперся руками о стол по обе стороны от меня так, что теперь я была словно в ловушке. Надо признать, довольно приятной ловушке. — Я требую, чтобы ты положила все свои платья в чемодан, потому что без них я тебя не выпущу. — В Швейцарии холодно, — попыталась отговориться я, нервно улыбаясь. Такая непосредственная близость его губ просто сводила меня с ума. Когда я вообще успела стать такой зависимой от чьего-либо присутствия и прикосновений? — В гостинице тепло, — парировал Стайлс, медленно сокращая между нами расстояние. Мне казалось, что марш моего сердца можно было услышать даже стоя на другом конце кухни. Я сдалась первой: встала на цыпочки и поцеловала его. Гарри быстро перенял всю инициативу на себя. Его руки оторвались от стола и сомкнулись на моей талии, тесно прижимая меня к его телу. Кажется, с каждым новым поцелуем мы все больше теряли контроль, потому что постепенно руки Стайлса спустились еще ниже, а потом я и вовсе оказалась сидящей на столе. Гарри раздвинул мои ноги, сам довольно удобно пристроился между ними, а его губы переместились на мою шею. А потом в дверь позвонили. — Твою мать, — выругался Стайлс, пытаясь отдышаться и пряча лицо в сгибе моей шеи. Я нервно рассмеялась. — Пойду, включу «Доктора», — пробормотала я, спрыгивая со стола и поправляя юбку. Гарри посмотрел на меня, прищурившись, а затем все-таки пошел открывать. Господь всемогущий, что бы случилось, если бы не доставка суши? Пока я нервно пыталась найти стоящий эпизод сериала, в голове я прокручивала возможные варианты развития событий. Исход нашего поцелуя мог быть только один. Меняться могли лишь позы. От этой мысли я покраснела и сосредоточила все свое внимание на сериале. Для себя я уже решила, что мне пора начинать действовать смелее в отношениях со Стайлсом, иначе он просто взорвется прежде, чем скажет мне, чего действительно хочет. Но мне все равно было страшно, стыдно и неловко. — «Судный день»? — раздался голос Гарри, и я вздрогнула. — Ты серьезно? Я хитро улыбнулась. — Посмотрим, у кого из нас психика устойчивей, — показала молодому человеку язык я, и он закатил глаза. Кажется, ответ был очевиден. — Так, — протянул Стайлс, помогая мне расставлять еду на столике перед телевизором. — Как насчёт небольшого спора? Я посмотрела на парня и нахмурилась. — Какого ещё спора? — Ну… Допустим, кто первый сдастся за просмотром «Судного дня», — ухмылка Стайлса стала ещё шире, что просто не могло предвещать ничего хорошего. Его глаза как-то подозрительно заблестели. — И на что же спорим? — решила подыграть парню я. — Ну, смотри, — мой учитель истории открыл соевый соус, красиво пристроил его на столе и подошёл ко мне. — Если выиграю я, то я забираюсь к тебе в шкаф, нахожу платье, которое мне понравится, и ты берёшь его с собой. Вот козёл. Хотя, с другой стороны, он мог воспользоваться возможностью и попросить что-то не настолько невинное, как залезть в мой шкаф и выбрать мне платье. — Ладно, — согласилась я. Это было меньшее из зол. Спорить не стоит. — А если выиграю я, ты… — я запнулась. Я всегда плохо придумывала такие вещи. — Даю тебе время подумать, все равно ведь ты проиграешь, — подмигнул мне Гарри, садясь на диван и включая серию. Собственно говоря, он был абсолютно прав. Мне стало плохо уже в самом начале серии, потому что я прекрасно знала, что будет в конце. Гарри тоже не выглядел очень уж весёлым. Тем не менее, будучи взрослым мужиком перенести расставание двух выдуманных людей намного легче, чем семнадцатилетней истеричке. — Ой, да пошло все к черту, — стянула с себя очки я, когда главные герои начали прощаться. Я вытерла слезы и недовольно скрестила руки на груди. — Проигра… — ехидно начал говорить Гарри, но, повернув голову ко мне, вдруг замолчал. — Кейт, ты что, серьёзно плачешь? — Пошел ты, — ответила я, радуясь тому, что не решила краситься, иначе бы моё лицо сейчас было бы похоже на палитру с красками. — Ты моя прелесть, — рассмеялся Стайлс, пододвигаясь ко мне. Он осторожно меня обнял, а затем завалился на диван так, что теперь я лежала сверху него, а моя голова покоилась у него на груди. Гарри прижимал меня к себе сильно, но в то же время как-то по-своему нежно. Рядом с ним у меня создавалось ощущение защищённости. Нужности. — Ненавижу Десятого, — хрипло пробормотала я, стараясь не выглядеть глупо. Вместо ответа Стайлс оставил поцелуй на моей макушке, и я улыбнулась. Серия уже закончилась, и началась следующая, и мы как-то безмолвно решили смотреть и её. Честно говоря, уже через десять минут мы забили на просмотр и просто разговаривали обо всем на свете, все так же лёжа на диване. Рука Гарри обнимала меня за талию, периодически водя вниз-вверх и заставляя меня покрываться мурашками. — И что мы будем делать в Швейцарии? — шёпотом спросила я. Не знаю, почему мы говорили тихо, но это прибавляло ситуации определённой романтики. — Не скажу, — показал мне язык Гарри, и я рассмеялась. — Я не умею кататься на лыжах, — предупредила его я. — Научу, — кивнул Стайлс, и я решила не говорить ему, что он ещё пожалеет. Если в чем-то я и была экстремально плоха, так это в спорте. Меня одновременно грела и ужасала мысль о том, что следующие четыре дня я проведу наедине с Гарри. Только он и я и никакой вероятности, что нас встретит кто-то из знакомых. Кто-то, кто знает, что он мой учитель. Я обожала проводить время с ним. Каждый раз, когда мне казалось, что я знаю про него уже все, что только возможно, я узнавала нечто новое, и в моей голове Стайлс становился ещё в тысячу раз невероятнее. Серия закончилась, и Гарри, взглянув на часы, сделал вывод, что нам пора спать, потому что вставать нам без малого через пять часов. Все ещё слегка смущенная тем, что в который раз разревелась над одним дурацким моментом, я тут же скрылась в душе. Присутствие Стайлса в моем доме делало его (дом) каким-то особенным. Я помнила, что случилось в последний раз, когда мы спали в одной кровати, и какие последствия это имело, так что надела пижаму, у которой были длинные штаны. К сожалению, она была с мишками, так что я не избежала смеха Гарри, когда вышла из ванной. — У тебя прикольная комната, — заметил он, осматривая увешанные плакатами стены. Его взгляд задержался на «пантеоне Доктора», и я смутилась. — Мне нравятся эти часы. — Мне тоже, — кивнула я, забираясь под одеяло и стараясь скрыть свое смущение в телефоне. Он так внимательно осматривал комнату, что мне было жутковато. Он как будто ворвался в мое личное пространство, которое до этого подробно изучала лишь Викки. В конце концов, именно она и помогала мне украсить новое место жительства. Боже, да я, наверное, умру, когда Гарри меня разденет. Стайлс особенно не заморачивался с количеством одежды. Из душа он вышел, одетый только в боксеры. — Не замерзнешь? — вопросительно изогнула бровь я, когда он лег рядом со мной. С ехидным выражением на лице парень придвинулся вплотную ко мне, сомкнув руки на моей талии. — Ничего страшного, я вполне могу погреться об тебя. С этими словами он переплел наши ноги, тем самым сокращая те единственные миллиметры, которые вообще оставались между нашими телами. Рядом с Гарри было так до безумия уютно, что я почти сразу отключилась, причем я больше, чем уверена, что на моем лице сияла наиглупейшая улыбка.