History

Кейт

Сердце колотилось так быстро, что, казалось, было готово пробить грудную клетку и станцевать чечетку на полу старшей школы Манчестера. Руки у меня были такими холодными, что даже трупы столетней давности могли показаться теплыми. Я шла по направлению к кабинету истории с твердым намерением сегодня не прогуливать урок. Это был первый понедельник за последний месяц, когда я пришла к первому уроку. Обычно я уходила, чтобы мама ничего не заподозрила, и на автобусе доезжала до близлежащего «Макдональдса». Там я выпивала кофе, дочитывая очередной параграф в учебнике истории, сидела до девяти часов утра и шла в школу, где как раз звенел звонок с первого урока. Я облизнула высохшие губы и дождалась, пока в кабинет зайдет кто-нибудь еще, чтобы не быть единственной. — Здравствуйте, мистер Стайлс, — поздоровался Сэм, мой одноклассник, занимая свою вторую парту у окна. — Привет, Сэм, — кивнул Гарри, не отрываясь от экрана ноутбука. Я еле сдержалась от того, чтобы замереть на пороге и просто таращиться на историка. Я так давно не была в этом кабинете. Я вспомнила все те занимательные занятия, которые Гарри проводил только для меня. Он ведь был действительно замечательным специалистом в своей области, мне очень повезло, что моим учителем был именно он. — Здравствуйте, — это было прилично — поздороваться. Так что, чтобы меня не сочли грубой, я поздоровалась, но тихо, чтобы Гарри этого не услышал. В тот момент мне больше всего на свете хотелось, чтобы у меня была мантия-невидимка, как у Гарри Поттера. Но Стайлс меня услышал. Он тут же перестал печатать на ноутбуке и перевел взгляд на меня. Кажется, он не ожидал увидеть меня в этом кабинете. — Привет, Кейт, — пробормотал молодой человек, внимательно меня рассматривая. Мне вдруг захотелось испариться или провалиться сквозь землю. Идея мамы прийти на урок истории вдруг перестала казаться такой уж хорошей. Я заметила, что по лицу Гарри скользнула едва заметная тень улыбки, но он тут же принялся копаться в ящиках своего письменного стола, словно желая скрыть ее. Я выложила все свои вещи на парту и уставилась в телефон, чтобы отвлечься. Тем не менее, я все равно замечала, как на меня косились входившие одноклассники. Не знаю, что они себе напридумывали, но меня здесь явно никто не ждал. — Вау-вау-вау, привет! — радостно зашептала Викки, которая завалилась в кабинет истории за пару минут до звонка на урок. Она положила рюкзак на стол, потрепала меня по голове, и я вдруг заметила, что они с Гарри обменялись взглядами. Я знала, что Викки близко общалась со Стайлсом с тех пор, как мы с ним разругались. Моя подруга заняла этакое «срединное» положение: она не была ни на моей стороне, ни на стороне Гарри. Она постоянно просила меня выслушать историка и поверить в то, что он мне не изменял. То же самое делали Луи, Найл, Лиам, Софи и Джемма. Может, это и было правдой. Но я не могла забыть то, что Гарри так легко перестал мне доверять. Мне всегда казалось, что правильные, серьезные отношения должны строиться на взаимопонимании и доверии друг другу в любой ситуации. Стайлс же начал сходить с ума из-за малейшего пустяка, а кто знает, с какими трудностями нам еще предстоит встретиться на жизненном пути? Я много думала о том, как мне стоит поступить. Я скоро оканчивала школу, я планировала уехать. Я не была готова менять свои решения, я мечтала о переезде в Лондон уже давно. А Гарри каждый раз говорил, что не может оставить свою работу, что слишком привязан к детям. И как мы решим такую проблему? Возможно, расставание — единственное правильное решение в этой ситуации. Вне зависимости от того, изменял мне Стайлс или нет. Гарри решил начать урок с «обзора» тестов, которые класс написал на прошлом уроке. Учитель взял в руки стопку бумаги и стал раздавать работы. Каково же было мое удивление, когда историк выдал бумажку и мне. На скрепленных четырех листах сверху красным цветом было написано:

«Мы с тобой упустили очень много материала. Реши эти тесты, так будет больше пользы»

Что ж, он решил эту проблему сам. Я не была уверена, что я смогу вслушиваться в лекцию Стайлса, не возвращаясь мысленно ко всему тому, что произошло некоторое время назад. Сегодня после всех уроков мне еще предстояло идти на дополнительные с Гарри, и этого я действительно боялась. Я была уверена, что я не в состоянии провести целых два часа с ним наедине. На днях я нашла одну из записок, которую Гарри передавал мне во время уроков, вместе с моими тестами. Я проревела над этим кусочком бумаги около часа прежде, чем нашла в себе силы убрать ее в коробку воспоминаний. Но я же не могла убрать самого Гарри в эту коробку. После звонка я молча положила на стол историка свою работу и поспешно покинула кабинет, боясь, что он решит со мной поговорить. Я не представляла, как мне пережить дополнительные со Стайлсом, потому что я при нем даже рот открыть не могла.

Викки

Чем ближе был конец года, тем больше на меня валилось дел и домашних заданий. Каждый день я сидела в школе часов до девяти вечера, готовясь к вступительному по математике. У меня он был на неделю позже, чем у Кейт, так что времени у меня было немного больше, чем у нее. Но голова у меня уже кипела. Я уже просидела час на дополнительных и теперь возвращалась из «Макдональдса», где я купила и себе, и учительнице кофе. Миссис Стоун была приятной женщиной сорока лет, которая разбиралась в своем предмете так великолепно, что я чувствовала себя счастливой просто потому, что она со мной занималась. Она всегда сидела со мной до последнего, ковырялась над каждым заданием, пока до меня все-таки не доходило, что делать и как. Так что я каждый день носила нам своеобразный «обед», так как чувствовала, что это отличный шанс отблагодарить учительницу. Проходя мимо кабинета истории, я решила заглянуть в него. Гарри сидел за столом, подперев голову рукой, и смотрел куда-то вдаль. Я прислонилась к косяку и спросила: — Она не пришла? Он даже не вздрогнул. На улице ярко светило заходящее солнце, уютно пели птицы. Все говорило том, что скоро конец учебного года. И это навевало радостные мысли. Но, к сожалению, не всем. Лица Гарри и Кейт грустнели с каждым днем все больше и больше. Когда я спросила сегодня у Лоуренс, собиралась ли она приходить на дополнительные, та еле заметно кивнула и поспешила скрыться в толпе. В последнее время наши отношения с ней тоже заметно напряглись, поскольку я тесно общалась со Стайлсом. Кейт, скорее всего, воспринимала это как своего рода предательство нашей дружбы, но открыто мне об этом не заявляла. По синякам у нее под глазами было понятно, что она все еще не спала ночами и, видимо, ревела над расставанием, учебниками по истории или сериалами. Раньше она чуть ли не каждый день жаловалась мне, как ей плохо и тошно. А потом просто замолчала, и на все вопросы отвечала, что у нее все нормально. — Нет, — выдавил Стайлс, откидываясь на спинку стула. Я решила, что вполне могу зайти в класс и сесть за парту напротив его стола. — Все наладится, — прошептала я, стараясь ободряюще улыбнуться. Вот уж не думала, что однажды буду помогать своему учителю в решении проблем такого характера. Вместо ответа Гарри закрыл лицо руками и промычал: — Что же я натворил… У меня сердце разрывалось смотреть на этих двоих. Когда я впервые увидела их вместе, я поняла, что эта парочка просто идеально подходила друг другу. И вот что они теперь делали? Рушили все вокруг себя. Одна целыми днями смотрела «Офис» и плакала, а другой просто ходил по барам, тем самым просаживая всю зарплату. Молодой человек оторвал руки от лица и повернул голову в сторону окна. Мне показалось, что у него на глазах блеснули слезы. — Вы ещё помиритесь, я уверена, — мне было очень противно от одной мысли, что двое моих друзей так страдали. Подождите, я что, только что назвала своего учителя истории другом? Да уж, не могла представить, что моя жизнь примет такие обороты. — Я поговорю с ней ещё раз. И… У меня сейчас дополнительные. Я пойду, хорошо? Он кивнул, не отрывая взгляда от окна. Я встала и направилась к выходу. На полпути я обернулась и прошептала: — Только не делай глупостей, прошу тебя.

Кейт

Я ненавидела опаздывать. Особенно я ненавидела опаздывать тогда, когда меня ждал Гарри, с которым отношения у меня и так были слишком натянутыми. У меня по математике выходила оценка, которая абсолютно меня не устраивала. К сожалению, мне попалась не миссис Стоун — такой прекрасный преподаватель учил лишь профильной математике. Идиоту, который учил меня, было очень трудно растолковать, что его математика мне по гроб жизни не сдалась, а вот хорошие оценки увеличивали мой шанс поступления в университет. Именно на математике, которая была у меня уроком перед дополнительными, я задержалась на целых полчаса. Пока я бежала от кабинета математики до кабинета истории, я нервно думала о том, как мне следует общаться со Стайлсом — на «вы», так как мы с ним больше не состоим в отношениях и теперь он только мой учитель, или все-таки на «ты», потому что после всего того, что между нами было, просто глупо было вести себя иначе. — Прости за опоздание, — пропыхтела я, вносясь в кабинет и кидая рюкзак на первую парту. Давненько я этого не делала. Гарри явно не ожидал моего прихода. Он смотрел на меня так, словно я была привидением. Наверное, я бы даже посмеялась над этой ситуацией, но меня трясло одновременно от того, что мне пришлось ругаться с другим учителем целых полчаса, и от того, что Гарри был снова так близко. И я опоздала. — О, я думал, — он откашлялся. — Ты не придешь. — Я долго уговаривала математика поставить мне «отлично», — устало пробормотала я, доставая учебник. — У тебя с ним проблемы? Я вздрогнула. Он говорил так, словно ничего не случилось: тем же заботливым голосом. — Могу поговорить. — Нет, — тут же выпалила я. — Я уже сама все решила. — Ладно. — Так, — я решила, что надо перевести тему. Я не могла нормально смотреть на Гарри, поэтому нервно разглядывала учебник и тетради. — Я несколько тем прошла сама, так что я думаю, тебе не надо тратить на это время. Было бы здорово, если бы ты просто подобрал тесты на эти темы, а мы просто пошли дальше. — Да, конечно, — кивнул Стайлс. Он тоже казался слегка смущенным нашей встречей после долгого игнорирования друг друга. Ладно, игнорирования его мной. Гарри вручил мне тест, который я писала на уроке, чтобы я могла посмотреть на ошибки. Это был момент, когда я заметила новую татуировку на его запястье. Четыре цифры.

30/09

Я дернулась и вырвала листки бумаги из рук учителя намного резче, чем следовало, и мгновенно отвела глаза. Внутри творилось черт знает, что. Тридцатого сентября прошлого года ничего не подозревавшая я пришла в кафе, ожидая встречи с Барбарой Стенфилд. А потом туда заявился Гарри, тем самым перевернув всю мою жизнь. Тридцатого сентября прошлого года начались мои отношения с Гарри Стайлсом. Он сделал татуировку. Я сморгнула слезы и поморщилась, обращая все свое внимание на тесты. К счастью, Гарри был занят поиском нужной лекции в его тетради. На бумажках не было ни одного замечания: лишь плюсы и минусы. Гарри, видимо, решил, что мне будет некомфортно, если он будет комментировать мою работу, и я была благодарна ему за это. После того, как я заметила его татуировку, я поняла, что не в состоянии пережить еще что-то, напоминающее о наших отношениях. Всего понемногу. Занятие прошло на удивление быстро. Наверное, потому, что я дико волновалась. — Что ж, на сегодня, думаю, все, — произнес Гарри через два часа, закрывая тетрадь, из которой он диктовал мне все конспекты. Я кивнула и стала собирать вещи. — Завтра придешь? — Да, — хрипло ответила я. Я накинула рюкзак на плечи и направилась к выходу, когда Стайлс снова меня окликнул. Я повернулась, чувствуя, что сердце начинает бешено и тяжело колотиться. Мне снова стало холодно. Гарри порылся в своем рюкзаке и выудил на белый свет книжку. — Я тебе еще с декабря ее вернуть хотел, все время забывал, — он смущенно рассмеялся и протянул вещицу мне. Это была «Сойка-пересмешница». Книга, с которой буквально началось все наше общение. Я именно тогда поняла, что у нас много общего. Я взяла в руки книжку, чувствуя, что к глазам подступают слезы. Кое-как выдавив из себя «пока», я вышла из кабинета и поспешила покинуть школу. Наверное, я бы просто положила эту книжку на полку или в коробку с воспоминаниями, но почему-то, вернувшись домой, мне захотелось ее полистать. Когда я кому-то что-то одалживала или, например, давала послушать песню, я сама читала и слушала то же самое, пытаясь понять, как бы я себя чувствовала, если бы снова могла воспринимать все это в первый раз. Так и сейчас: я взяла в руки «Сойку-пересмешницу», села на кровать и открыла один из своих самых любимых моментов. Тот самый, когда Пит — единственный, кто вернулся в Двенадцатый за Китнисс, кто остался, чтобы поддержать ее даже несмотря на то, что он сам нуждался в помощи. И каково же было мое удивление, когда внутри я обнаружила небольшой полароидный снимок. На нем были изображены мы с Гарри. Эту фотографию сделала Джемма во время Рождественских каникул. На фотографии мы со Стайлсом сидим на диване в гостиной, обнимаемся и смотрим телевизор. Мне всегда очень нравился этот снимок (хотя у меня и была только его цифровая версия). Он заставлял меня улыбаться и вспоминать, какие же прекрасные у нас с Гарри отошения. Трясущейся рукой я взяла кусок бумаги и перевернула. Конечно же, Гарри не смог ничего не написать. Сзади кривоватым почерком было написано:

Listen honey to every word I say I know that you don’t trust me But I’m better than the stories about me Everybody messes up someday Ain’t got no rhyme or reason All I know is that I’m yours, yours, yours For every season

Это уже действительно было слишком. Использовать мои любимые песни против меня. Набивать татуировку с датой нашего первого свидания. Я прорыдала в подушку следующий час, а потом убрала фотографию подальше. Я разрывалась. Мне очень хотелось схватить телефон, позвонить Гарри и попросить его приехать, вернуться в мою жизнь, снова проводить целые дни со мной. Надо оставаться адекватной. Я скоро уеду из Манчестера. У этих отношений все равно не будет будущего.