History

Викки заявилась на порог моего дома уже следующим утром. — Знаешь, что, Кейт? — бесцеремонно произнесла моя лучшая подруга, входя в дом и целенаправленно идя на кухню. В последнее время она приходила ко мне в гости только рано утром, и за такое уж очень хотелось ее убить. Ну, или просто переехать в другое место, а ей не сказать. — Да? Собственно говоря, я и сама вставала ни свет ни заря, чтобы готовиться к истории. Сроки поджимали, нужно было учить, повторять, понимать, что опять все забыл, снова учить и опять повторять. — Мы вчера с Луи очень серьезно поговорили, — девушка буквально вся светилась, это было сильно не похоже на нее в последние дни. Все это время она ходила весьма угрюмая, даже не всегда отвечала на вопросы потому, что задумывалась. Над ней висел груз не рассказанной Луи тайны о положительном тесте на беременность. — Все выяснили и… я поняла, что люблю его. — Так вы это друг другу чуть ли не каждый день говорите, — я не сразу поняла, к чему клонила моя подруга. — Нет, — покачала головой Смайл. — Кейт, когда он сказал, что никогда бы в жизни от меня не отказался и даже был бы рад малышу, я вдруг поняла, что все. Именно его я и искала все это время. Я не хочу никого другого. Мне, конечно, только семнадцать, но я решила, что готова остепениться. С Луи. Я вопросительно изогнула бровь. — Вот как. — Да. А еще давно-давно я сказала себе: если найду настоящую любовь, сделаю татуировку, посвященную этому человеку. Я распахнула рот. Мы с Викки обсуждали тему татуировок и далеко не раз. Нам обеим безумно нравились нательные рисунки Деми Ловато, потому что они несли в себе особый смысл. Однажды Смайл сказала мне, что верит, что в жизни бывает только одна настоящая любовь. Она, конечно, до жути боится делать себе татуировку, но, если она найдет своего «единственного», девушка непременно сделает на теле рисунок, который олицетворял бы этого молодого человека, всегда напоминал бы ей, что такое для нее настоящая любовь, что бы ни случилось. — Ты уверена? — у меня вдруг улучшилось настроение. Я ждала этого момента для Викки уже очень давно. — Да, — подруга радостно улыбнулась. — Съездишь со мной в тату-салон? Мне одной страшно. Я выкрикнула «ДА!» и ринулась наверх переодеваться (как я уже упомянула, Викки заявилась ко мне с утра пораньше, так что я все еще была в пижаме). Я не стала заострять на этом внимания, но я понимала, что Викки также пыталась отвлечь меня от всей этой суеты с Гарри. Почти все в окружавшем меня мире напоминало мне о Гарри Стайлсе, и с этим было весьма трудно справляться. Я то и дело снова уходила с головой в себя и думала о том, как Гарри изменил мне, как я скучала по нему, а иногда даже еле удерживала себя от того, чтобы достать коробку с воспоминаниями и позволить себе утонуть в слезах. Смайл, конечно же, подошла к выбору серьезно. Она нашла один из самых дорогих тату-салонов в городе, о котором были только позитивные отзывы, выбрала себе самую востребованную татуировщицу (мы обе стеснялись идти к мужчине), а еще целыми днями штудировала всевозможные идеи татуировок, намереваясь выбрать именно ту, которая характеризовала бы ее чувства лучше всего. Мы с Викки обе страдали маниакальной зависимостью от музыки. У обеих плейлисты насчитывали несколько тысяч песен и, надо признаться, мне нравилось иметь подругу, с которой можно было просто лечь, включить музыку, и лежать. Потому что это было поистине моим самым любимым занятием. Так что Смайл решила, что лучше всего ее любовь к Луи будет характеризовать музыка. Музыка, которую создавала именно его группа. Мне было все еще больно слушать музыку 1Д, как бы она мне ни нравилась. У парней было до чертиков любительских записей, и все я бережно хранила на своем айподе. Все четверо активно участвовали в написании песен, и они всю душу вкладывали в это занятие. Я прекрасно знала, что песни, написанные Гарри в последние несколько месяцев перед нашим расставанием, были обо мне. Там не говорилось этого открытым текстом, но я чувствовала это в том, как он поет, видела в небольших намеках, проскальзывающих в словах. Так что для того, чтобы запечатлеть над своим сердцем свою любовь, Викки выбрала песню, которую для нее написал Луи. Строчка оттуда гласила:

«When I'm not with you I'm weaker»

Викки нервничала, так что она даже согласилась, когда милая с виду татуировщица (женщина лет тридцати с двумя рукавами во все руки) предложила ей успокоительное. Когда Смайл спросила, кажется ли она ей сумасшедшей, женщина ответила: — Все волнуются перед своей первой татуировкой. Я усмехнулась и уселась в кресло рядом со Смайл, которая теперь лежала на специально отведенной кушетке. На кофейном столике в небольшом помещении, где мы находились, лежало несколько журналов, и я решила начать с «Космополитана». — Не думала, что ты увидишь мои сиськи при таких обстоятельствах, — заметила Викки, когда мастер попросила ее снять футболку и лифчик, поскольку иначе желаемую татуировку было просто не сделать. — Честно говоря, мне глубоко наплевать на твои сиськи, — ответила я, перелистывая интервью с Майли Сайрус. — Это ты всегда интересовалась моим голым телом. — Ну а почему Гарри может тебя видеть, а я нет? — возмутилась Викки. Она лежала, пока на ее теле делали пробный рисунок. Не то чтобы мне действительно было интересно посмотреть на мою раздетую подругу, но я все же оторвалась от своего чтения и стала внимательно наблюдать за работой. Я вдруг заинтересовалась, как же делают все эти рисунки на человеческих телах? Игла, которую татуировщица приготовила для Викки, выглядела, признаться, весьма пугающе. Моя подруга зашипела, когда эта штуковина впервые коснулась ее кожи. — Терпи ради Луи, — усмехнулась я, наблюдая за тем, как Смайл вцепилась в поверхность стола. — Ох, и как он носит такое количество татуировок, — шумно выдохнула Викки. Я задумалась. Я столько раз проводила рукой по телу Гарри, столько раз покрывала поцелуями каждую из его татуировок и ни разу мне не приходило в голову, как, должно быть, было больно набивать каждую из них — а ведь на его теле были и большие рисунки. Нет, эта прогулка должна помочь мне отвлечься от мыслей о Стайлсе. Посмеяться над тем, что Викки больно, подбодрить ее, а потом смотреть с ней какие-нибудь сериалы, пока подруга жалуется на то, что ей все еще больно. Но воспоминание о Гарри, сидевшем на моей кухне и болтающем с моей мамой, никак меня не покидало. Его громкий вздох, когда он покидал мой дом. И мой разговор с мамой. Мне так хотелось вернуться к нему. Я махнула головой и вдруг осознала, что задумалась на слишком долгий период времени. Смайл уже нацепила на себя обратно футболку. Лифчик ей надевать не разрешили, так как это причинило бы ей довольно много неприятных ощущений. Так что Викки с наглым видом стащила с меня кожаную куртку (сама она пришла только в футболке, а я жутко мерзла в последние дни) и сказала, что не собирается светить своими сосками на всю улицу. Мне пришлось поджать губы. Викки пошла оплачивать свой нательный рисунок, когда мне в голову вдруг пришла мысль. Я повернулась к женщине, убиравшей свое рабочее место и произнесла: — А у вас есть визитка?.. Я стояла около тату-салона снова уже вечером следующего дня. Я потратила целые сутки, обдумывая свои сумасшедшие мысли. Я безумно хотела расстаться с чувством, словно у нас с Гарри еще что-то есть, что еще не все кончено. Мы расстались. Нас больше ничего не держало вместе, но в то же время мои отношения с моим учителем истории приносили мне действительно хорошие воспоминания, с которыми мне не хотелось расставаться. Так что я решила поставить особенную, жирную, символическую точку, которая бы всю жизнь напоминала мне о счастливом времени, а также о том, что все хорошее когда-нибудь заканчивается. — А где на бедре можно сделать татуировку так, чтобы мне не пришлось снимать нижнее белье? — было первым, что я сказала, подойдя к той же самой женщине, что делала татуировку Викки. Да уж, прозвучало слегка странно. Но я не могла не задать этот вопрос. Мне бы хотелось поставить эту особую отметку где-то там, где не все увидят. Потому что все мои друзья сразу же поймут, что значит татуировка и снова начнут меня либо жалеть, либо осуждать. А мне хотелось, чтобы мои страдания и чувства остались только со мной. Господи, я была такой сентиментальной!.. Это было до чертиков больно, но все же того стоило. Через сорок минут над моей тазобедренной костью красовалась небольшая, витиеватая буква «Н». Я смотрела на татуировку и не могла перестать улыбаться. Боль от ее создания вдруг перекрыла всю душевную боль от моей ссоры с Гарри. Я поняла, что это было тем, в чем я нуждалась с самого начала. Татуировщица выписала чек, который надо было предъявить на кассе, и я вышла из комнатки, в которой мне делали рисунок на теле. И застыла на месте. Около кассы стоял Гарри. Я видела его только со спины, но эту спину я могла узнать где угодно. Я заметила, как он протянул кассиру небольшой листочек, в котором я тут же признала купон. Скорее всего, подаренный мной ему на День рождения. Все мое тело похолодело, и лишь татуировка безумно жгла. В небольшой точке на моем бедре сконцентрировались все мои чувства, горечь последних дней, пока я смотрела, как Гарри выходил из тату-салона.