Встречи

Французские двери, ведущие в заднюю часть загородного клуба, были широко распахнуты на открытую террасу, когда люди входили и выходили, отчасти для того, чтобы насладиться окружающим, но также и для того, чтобы незаметно охладиться в кондиционированных комнатах, когда жара становилась невыносимой. Было до смешного жарко, как обычно бывает в Чикаго в июле, но бриз, дующий с озера Мичиган, делал температуру несколько более терпимой. Музыканты слабо играли на заднем плане классическую мелодию, соответствующую праздничной атмосфере, в то время как столы, изобилующие едой, выстроились вдоль террасы, которая была украшена красно-бело-синими флагами. Совместное празднование четвертого июля и дня рождения Натали Прайор всегда было ежегодной традицией для их семьи и близких друзей в престижном загородном клубе; великолепный вид на озеро делал его идеальным местом для просмотра фейерверков. Но с годами список гостей неуклонно увеличивался до сотен. И теперь эти сотни гостей либо слонялись по открытой террасе, скользя вниз по ступенькам, ведущим к сверкающему бассейну и патио впереди, либо прогуливались вокруг поля для гольфа справа. Сразу за живой изгородью, растущей в бетонных горшках вокруг бассейна, на пологом склоне, ведущем к озеру, цвела дикая трава. Трис откусила от креветки, улыбка приклеилась к ее лицу, когда она небрежно стояла прямо перед дверью террасы, кивая людям, когда они проходили мимо нее. Дело было не в том, что она не наслаждалась вечеринкой по случаю дня рождения своей матери — ну, «наслаждалась» может быть слишком сильное словом — а в том, что она умирала от желания пригласить кое-кого в сады. Одного. К счастью, у нее был план. Как раз в тот момент, когда ее разум начал вызывать в воображении все те непристойные вещи, которые она хотела сделать с ним в саду, она почувствовала, что кто-то приближается к ней сзади. — Будет невежливо с нашей стороны просто исчезнуть прямо сейчас? — глубокий голос Тобиаса прошептал ей на ухо. Улыбка Трис стала шире, когда она почувствовала тепло его тела своей спиной.  — Да, — поддразнила она. — В конце концов, это день рождения моей матери. Но если ты будешь терпелив, мы могли бы улизнуть ненадолго. Тобиас вошел в ее поле зрения. Он был одет в обычный клубный наряд — светло-голубые шорты и облегающую кремовую рубашку поло, которая хорошо обтягивала его мускулистые руки. Трис осторожно облизнула губы, проверяя, не осталось ли на них соуса, и чуть не рассмеялась, увидев, как потемнели сапфировые глаза Тобиаса. — Ты должна прекратить это прямо сейчас, если не хочешь, чтобы я потерял терпение и потащил тебя в ближайшую пустую комнату, — тихо сказал он, его голос был хриплым и напоминал их свидание в комнате для отдыха несколько месяцев назад. Усмехнувшись, Трис отправила остаток креветки в рот. Сглотнув, она слегка наклонилась вперед. — Терпение — добродетель, ты же знаешь. — Только не сейчас, — проворчал он. Прошел почти месяц с их последнего побега, прежде чем они смогли снова синхронизировать свои расписания, чтобы быть в одном и том же месте в одно и то же время, и терпение Тобиаса было на исходе. Он остановился в том же отеле, что и его родители, а Трис все еще жила у Прайоров, но они планировали, что сегодня Трис проведет ночь с ним в его гостиничном номере. Однако по мере того, как день клонился к вечеру, оказалось, что держать руки подальше друг от друга труднее, чем они думали. Уже дважды они находили укромное местечко, чтобы позволить себе несколько поцелуев, но вскоре им стало ясно, что этих мимолетных прикосновений будет недостаточно. Что-то изменилось в их отношениях с тех пор, как они встретились в Лос-Анджелесе, сделав их почти жадными друг к другу, но ни один из них пока не признавался в этом. Трис начала было отвечать, когда увидела приближающегося отца. — Привет, папочка! — сказала она весело, и Тобиас немедленно выпрямился и повернулся, чтобы улыбнуться Эндрю Прайор. — Вы двое выглядите так, словно замышляете захватить власть над миром, — заметил Эндрю, наклонив голову, чтобы поцеловать дочь в щеку. Он выпрямился и крепко пожал протянутую Тобиасом руку. — Тобиас, рад тебя видеть, сынок. Хорошо выглядишь. — Благодарю вас, сэр. Тоже рад видеть вас, — Тобиас нервно посмотрел на Трис, потом снова на Эндрю. — Но, к сожалению, мы не думали о захвате мира. Просто придумываем оптимальные способы заполучить по кусочку этого шоколадного торта. Эндрю рассмеялся. — Я позабочусь, чтобы вы оба получили по кусочку. С Трис и Натали здесь, я знал, что мне нужно убедиться, что у нас он будет, — он добродушно толкнул Трис плечом. — И, кроме того, мы в долгу перед твоей семьей за рецепт, — шоколадный торт с густой глазурью был фирменным блюдом Николетты, повара из Швейцарии, работавшей в семье Тобиаса более двадцати лет. Она делала его несколько раз, когда семьи Прайор и Итон были вместе, и после многих лет, когда Трис и Натали умоляли, она наконец смягчилась и дала им рецепт. Трис подозревала, однако, что это было больше из-за того, что Макс, глава службы безопасности семьи Прайор, тоже питал к нему особую нежность. Трис с облегчением улыбнулась, услышав ответ Тобиаса. Он не только прикрыл их близость, но и позаботился о том, чтобы они получили кусок пирога. Десять из десяти. Эндрю повернулся к Тобиасу. — Вообще-то я хотел поговорить с тобой о фонде «Руки помощи». Джоанна очень хочет попросить тебя взять на себя более постоянную роль… — Прошу меня извинить, но это мой намек на то, что я должна оставить вас двоих наедине, — Трис улыбнулась Тобиасу и своему отцу, когда повернулась, чтобы направиться к одному из фуршетных столов. Она взяла мини-говядину «Веллингтон», ответ клуба на гамбургер, со стола, когда проходила мимо, и прошла прямо через клуб, коротко здороваясь с людьми, когда она направлялась в гардеробную, чтобы осуществить свой план. — Привет, Люси, — поздоровалась Трис с подростком за стойкой. Люси была милым ребенком, который работал в клубе в течение последних трех лет. Она оканчивала среднюю школу в следующем году и собиралась отправиться в колледж. Трис определенно будет скучать по ней. — Не могла бы ты, пожалуйста, дать мне мою сумку? — Конечно! — Люси зашла в гардеробную, предусмотрительно расположенную за стойкой регистрации, и вышла оттуда с полосатой разноцветной сумкой от «Кейт Спейд». — Они, случайно, не испекли те маленькие карамельные яблочные пироги? — прошептала Люси, протягивая Трис ее сумку. Трис наклонилась и прошептала в ответ: — Уверена, что испекли. Просто попроси официанта принести тебе парочку. Люси усмехнулась. Ей действительно нравилась Трис. В отличие от некоторых других членов клуба, Трис всегда проявляла к ней личный интерес, расспрашивая о школе, ее жизни, обо всем. — Как мило! Спасибо, мисс Трис! Наслаждайтесь остатком вечера. Трис улыбнулась Люси через плечо и помахала ей рукой, когда повернулась, чтобы уйти, повернув налево от переполненной открытой террасы к более тихим садам. Она открыла французские двери на маленькую частную террасу с изгибающейся дорожкой из пустых кованых железных столов и стульев; цветы также выступали из белых каменных вазонов вдоль дорожки. Частная терраса заканчивалась каменной дорожкой, которая вилась через сады клуба. Сады были не так велики, как поле для гольфа, которое было главной достопримечательностью клуба, но они были красивыми и относительно тихими. Деревья и высокие живые изгороди отделяли сад от дикой травы, которая вела к озеру, обеспечивая уединение. Трис скинула свои каблуки, не желая, чтобы пятки утонули в ухоженной лужайке в центре сада. Улыбаясь про себя, она достала из сумки одеяло, которое принесла с собой, и развернула его на земле возле изгороди. Она бросила сумку на каменную скамью рядом и направилась обратно через двери, зная, что все останется нетронутым, пока она не вернется. Обернувшись, она посмотрела на темнеющее небо и улыбнулась. Скоро начнется фейерверк, который привлечет всеобщее внимание и поможет скрыть то, что она задумала. Трис проскользнула обратно через клуб на главную террасу, и никто, казалось, не заметил этого. Она скользнула к боковому столику, за которым сидела ее мать, и обняла Натали за плечи. Натали улыбнулась ей и втянула Трис в разговор о предстоящей выставке в Чикагском художественном институте, спонсором которой были «Прайор-Итон». Трис улыбнулась и включилась в разговор, но ее мысли уже были в саду с Тобиасом.

***

Тобиас пробрался сквозь толпу, обогнул край бассейна и направился обратно к главной террасе, намереваясь загнать Трис в угол, надеясь, что она будет одна. После разговора с Эндрю, его отец, Маркус, пришел за ним, чтобы еще раз поговорить с главой бухгалтерской фирмы, которая занималась бухгалтерией «Прайор-Итон Интернэшнл Трэвел». Тобиас понимал, что не сможет долго сдерживать желание отца официально приобщить его к бизнесу, но надеялся, что, потакая капризам Маркуса, он сможет еще какое-то время удерживать его. У него был план, но он еще не был готов его осуществить. Он отдал свою тарелку проходящему мимо официанту, довольный тем, что Эндрю выполнил свое обещание, и он получил кусок торта. Он надеялся, что Трис тоже получила свой кусочек, и отвлекся мыслями о том, чтобы слизать густую глазурь с ее груди. Тяжело вздохнув, Тобиас оглядел толпу, ища ее, и ему захотелось, чтобы им стало легче. Он должен был признать, что тайна их отношений поначалу вызывала у него трепет, но это всегда заставляло его желать большего. И он знал, что Трис так же неохотно покидала его, когда они расставались. С нового года им удавалось встречаться только раз в месяц. В последний раз, когда они были вместе, они оба, наконец, признались, что хотят быть исключительными друг с другом, если только они могут понять, как это сделать. — Тобиас! Он поднял глаза и увидел брата Трис, Калеба Прайора, и его невесту, Сьюзен Блэк, идущих к нему. Тобиас улыбнулся им, остановившись у лестницы на террасу, чтобы подождать. Ему, без сомнения, нравился Калеб, хотя решения молодого человека временами казались несколько безвольными. Помолвка Сьюзен и Калеба была практически устроена, но, похоже, у них все получалось. Они любили друг друга достаточно, пока встречались, поэтому, когда их родители решили поощрить их жениться, таким образом укрепляя отношения между туристической компанией и их ведущим поставщиком текстиля, Калеб и Сьюзен не возражали. Трис призналась Тобиасу, что, хотя Калеб и любил Сьюзен, он чувствовал себя виноватым, продолжая карьеру медицинского исследователя, вместо того чтобы заняться семейным бизнесом, как того хотел Эндрю. Так что, по крайней мере, часть его отношений со Сьюзен была направлена на то, чтобы успокоить отца, чего Тобиас и Трис хотели избежать. Тобиас наклонился, легонько поцеловал Сьюзен в щеку и пожал Калебу руку. — Я не видел вас со дня помолвки. Как у вас дела? — О, прекрасно, — улыбнулась Сьюзен, и ее карие глаза заблестели. — Дата свадьбы все время подкрадывается ближе, но мы так взволнованы начать нашу совместную жизнь, — добавила она, обнимая Калеба за руку. — Да, если мы переживем свадьбу, — пошутил Калеб. Он нежно улыбнулся Сьюзен. Сьюзен была самой уравновешенной девушкой из всех, кого он знал, поэтому Калеб был слегка шокирован, когда она присоединилась к их матерям в том, что казалось свадебной манией. За восемь месяцев, прошедших с момента их помолвки, происходил один драматический инцидент за другим. Тобиас прикусил внутреннюю сторону щеки, вспомнив полный разглагольствований телефонный звонок Трис всего три дня назад, после того, как она провела четыре часа, слушая, как ее семья и Сьюзен обсуждают график рассадки. Сьюзен смущенно улыбнулась.  — Я признаю, что свадьба становится немного… большой. Калеб закатил глаза. — Разве цирк с тремя аренами — это тревожный звоночек? — поддразнил он, и Тобиас усмехнулся. — Клянусь, моя мама сошла с ума. Одно за другим. — Свадьба будет идеальной, — процедила Сьюзен сквозь стиснутые зубы, и ее слегка маниакальный взгляд заставил Тобиаса нервно улыбнуться. — Конечно, будет! — сказала Трис из-за спины Тобиаса. Он слегка повернулся, чтобы посмотреть на нее с облегчением, когда она улыбнулась ему. — Ты получил свой торт? — поддразнила она. — Чертовски верно, — усмехнулся он. Сьюзен застонала. — Не говорите о торте! Я избегаю всех сладостей до свадьбы, чтобы вписаться в платье! Трис сочувственно и, возможно, немного самодовольно улыбнулась своей будущей невестке. — Не волнуйся, я съем достаточно для нас обоих, — Сьюзан сморщила нос, глядя на Трис с игривой гримасой. Улыбка исчезла с лица Калеба, когда он заметил мужчину, идущего к ним. — О, черт. Не оборачивайся, Трис, потому что Эрик Стаников направляется сюда. Хмурый взгляд Сьюзен превратился в сочувственную гримасу, когда Трис застонала. — Только не это! Тобиас посмотрел на них троих. — Я не понимаю… кто такой Эрик Стаников? Калеб быстро прикинул расстояние, когда кто-то остановил Эрика, чтобы поговорить, хотя было очевидно, что Эрик все еще следил за Трис. Если Калеб собирается держать Эрика подальше от своей сестры, ему нужно действовать быстро. — Он племянник Джанин Мэтьюз-Станиковой. Она владеет кучей отелей в России и пытается наладить отношения с «Прайор-Итон», — лицо Калеба потемнело, и он понизил голос. — Ходят слухи, что она заняла место своего мужа в русской мафии после его загадочной смерти. Эрик положил глаз на Трис с тех пор, как встретил ее в офисе нашего отца несколько недель назад, — Калеб окинул взглядом мужчину. Темные волосы Эрика были зачесаны назад, и хотя он был одет в идеально подогнанные брюки и рубашку, он все еще умудрялся излучать угрозу. — Он кретин, — прямо заявила Трис. Она случайно встретила Эрика. Она приехала в «Прайор-Итон», чтобы встретиться с отцом, и пришла как раз в тот момент, когда Эрик уходил. Ей не понравился интерес, который она увидела в его темных глазах, и с тех пор она изо всех сил старалась избегать его. — Я полностью согласен, — сказал Калеб, его тон соответствовал тону его сестры. — Боже, он идет, — пробормотал он, когда Эрик продолжил свой путь к ним. — Тобиас, быстро уведи ее отсюда. Тобиас кивнул. Он видел другого мужчину краем глаза и не собирался подпускать этого перекачанного придурка к своей женщине. Он взял Трис за руку и, повысив голос, как только Эрик приблизился к нему, сказал: — О, Трис, моя мать хотела поговорить с тобой об этой покупке картин. — О, конечно. Увидимся позже, Калеб, Сьюзен, — ответила Трис, как только Эрик подошел к ней. — Трис… — начал Эрик, надежда в его голосе было такой же сильной, как и акцент. — О, привет, Эрик. Прошу нас простить, — она повернулась и улыбнулась Тобиасу, когда он положил руку ей на поясницу и повел прочь. Эрик нахмурился, но не пропустил ухмылку на лице Тобиаса, когда он посмотрел на Трис. — Мой герой, — хихикнула Трис, когда они с Тобиасом отступили. Как только они подошли к дверям, ведущим внутрь клуба, она наклонилась и переплела свои пальцы с его. — Ты заслужил сюрприз. В его глазах появился озорной огонек. — А мне он понравится? — Просто следуй за мной, — она провела его через боковую дверь в частный сад. Сгущались сумерки, и Трис знала, что фонари, работающие на солнечных батареях, выстроившиеся вдоль дорожки, скоро начнут светиться. Она остановилась, дойдя до угла сада, где расстелила одеяло. Отпустив его руку, она повернулась к нему, улыбка играла на ее губах. Он ответил на ее улыбку своей собственной. — Что все это значит? — Я подумала, что нам это не помешает… личное время после общения с обеими нашими семьями, — не сводя с него глаз, она потянулась за молнией, позволив изумрудно-зеленому платью в стиле ампир обвиться вокруг ее лодыжек. — А теперь, похоже, это достойная награда за спасение меня от Эрика, — сбросив туфли, она ступила на одеяло и протянула руку, приглашая. Тобиас снял свои кожаные туфли и присоединился к ней на одеяле. — Не могу поверить, что ты все это спланировала, — пробормотал он, когда она помогла ему стянуть через голову рубашку поло. Трис ухмыльнулась. — Я думаю, мы оба знали, что держать руки подальше друг от друга до позднего вечера будет непросто, — ее руки скользили по его рельефному прессу, пока она не добралась до пояса. Она не отрывала глаз от своей работы, зная, что один взгляд в эти глубокие голубые глаза потопит ее. — Тем более что будет уже очень поздно, прежде чем я смогу выскользнуть из дома так, чтобы моя семья не заметила, — добавила она, стягивая с него шорты и боксеры. Тобиас пинком отшвырнул их в сторону, прежде чем взять ее за руку и вместе встать на колени на одеяло. Тобиас запустил руки в ее волосы и притянул ее лицо к своему для глубокого поцелуя. В равной степени восторг и нервы мчались по его венам. Быть с Трис было невероятно, она заставляла его чувствовать так много, все сразу, что ему было трудно действительно определить каждую отдельную эмоцию. Он чувствовал, как она улыбается ему в губы, и чувствовал, что сам отвечает на этот жест, проводя рукой вниз по ее телу, чтобы погладить грудь. Их отношения начинались просто как забава. Они наслаждались друг другом, наслаждались тем, что были двумя состоятельными людьми в мире, это была просто вспышка. Но за последние девять месяцев она стала самым важным человеком в его жизни, единственным человеком, о котором он думал, когда ему нужно было услышать дружеский голос или поделиться своими мыслями. Она поддерживала его работу с беженцами и доверяла ему настолько, что позволяла читать главы ее книги и честно высказывать свое мнение. Она публиковала свои рассказы под псевдонимом, известным только ему и Юрайе Педраду, ее доверенному лицу. Тобиас не был уверен, когда он начал желать большего с ней; он только знал, что ему становилось все труднее и труднее оставлять ее каждый раз, когда они должны были попрощаться. Трис толкнула Тобиаса на спину и оседлала его. Наклонившись, она глубоко поцеловала его, ее длинные волосы скрыли их в уединении. Она застонала ему в рот, когда его руки скользнули вниз по ее спине к ягодицам и начали дразнить ее. Как бы ей ни хотелось, чтобы он продолжал играть на ее теле, как на музыкальном инструменте, она знала, что у них есть только ограниченное количество времени, прежде чем их хватятся. Сев, она отодвинулась назад, крепко взяв его за руку и опускаясь вниз, наслаждаясь тем, как его глаза закатились. Трис крепко держала его, скользя на нем, испуская тихий стон, когда он наполнил ее. — Господи, в тебе так хорошо, — выдавил Тобиас, стиснув зубы в попытке сохранить самообладание. Она кивнула. — Это взаимно. Тобиас потянулся и притянул ее к себе для поцелуя, когда они начали чувственный танец, который оба любили. Трис опустилась обратно, оседлав его с самозабвением, когда Тобиас схватил ее бедра, чтобы толкнуть вверх, а затем она снова скользнула вниз. Вечер быстро опускался вокруг них, но никто из них этого не замечал, настолько они были потеряны друг в друге. Мир сузился до них одних и того удовольствия, которое они приносили друг другу. Трис прикусила губу, чувствуя, как румянец пробирается от ее лица к груди. Тобиас водил большим пальцем по ее соскам, высекая искры, которые, казалось, путешествовали по всей ее нервной системе. Она сжала свои внутренние мышцы и была вознаграждена его глубоким стоном. — Трис! О черт, Трис! — он задохнулся, когда освободился внутри нее. Трис продолжала двигаться, подталкивая себя к краю, который чувствовала все ближе и ближе. Тобиас опустил руку вниз по ее телу и стал кружить там, где они соединялись, его большой палец терся о нее. — О Боже! — Трис прикусила губу, испустив низкий стон, желая, чтобы она могла выпустить стон, который хотела, но вместо этого наклонилась и яростно поцеловала Тобиаса, позволяя волнам оргазма обрушиться на нее. Поцелуй стал мягче, а ее дрожь замедлилась. Наконец, они тихо легли рядом, Трис прижалась к изгибу шеи Тобиаса, а его руки обвились вокруг ее плеч, прижимая ее к себе. Тобиас улыбнулся, слегка вдохнул ее пахнущие клубникой волосы и поцеловал в макушку. Он слышал только звуки музыки с вечеринки, но они были достаточно далеко, чтобы он знал, что никто не побеспокоит их. Рано или поздно им придется встать, вернуться на вечеринку, но пока они могут остаться здесь, в теплых летних сумерках… только вдвоем. Волна нежности захлестнула его, когда он понял, что наконец-то может дать имя преобладающей эмоции, которую она вызывала в нем. — Я люблю тебя, Трис, — прошептал он ей в волосы. — Хм, — сонно пробормотала она. — Это хорошо. Он снова улыбнулся, крепче обняв Трис, и его глаза закрылись. Но они распахнулись секундой позже, когда она внезапно вскочила на него. — Что? — прошептала она недоверчиво. — Что ты только что сказал? Тобиас поднял на нее глаза, удивленный выражением шока на ее лице. — Я сказал: «Я люблю тебя, Трис». Ее серые глаза были такими огромными, что, казалось, занимали половину лица. — Но… но это же должно было быть просто для развлечения! — в ее голосе слышалось отчаяние, и Тобиас задался вопросом, кого из них она пытается убедить. Тобиас был благодарен за темноту, за слабый свет, исходящий от фонарей вдоль дорожки. Тусклый свет сделал проще быть правдивым. — Да, я знаю, — он пожал плечами, его сердце начало биться быстрее. Что, если он ошибся, и она не чувствует к нему того, что он чувствует к ней? Он не был уверен, что сможет жить с этим. Подавив мимолетную вспышку страха, он сказал: — Где-то по пути, это изменилось для меня, — он посмотрел на нее в ответ. — Ты хочешь сказать, что это не так для тебя? — Нет, в смысле, да. То есть, я… я… я не знаю! — она запнулась. Тобиас немного успокоился, услышав панику в ее голосе. За тот период их совместно проведенного времени он узнал, что Трис всегда была не уверена в себе, только когда сталкивалась с чем-то, чего хотела, но чувствовала, что не может — или не должна — этого делать. Это не значит, что она не хочет этого, не хочет его. Осколок надежды проник в его сердце. Тобиас приподнялся на локтях. — Что случилось, Трис? Она дергала одеяло под собой. — Между нами не должно быть ничего серьезного, — прошептала она. — А любовь… ну, это серьезно. Он кивнул и сел рядом с ней. — Да, это так. Настолько серьезно, насколько это возможно, — он убрал прядь ее волос за ухо, поймав и удерживая ее взгляд, его рука нежно обхватила ее подбородок. — Так ты хочешь сказать, что не любишь меня? Трис смотрела в его темно-синие глаза, не зная, что сказать. — Нет, — услышала она свой ответ. Как только это слово слетело с ее губ, она успокоилась. Теперь, когда она сказала, это уже не казалось таким страшным. — Нет, я вовсе этого не говорю. Губы Тобиаса изогнулись в улыбке, когда он наклонился и коснулся ими ее губ.  — Тогда у нас все в порядке, — он притянул ее к себе и опустил обратно на одеяло. Она выводила пальцем узоры на его груди. — Ну и что теперь? Он провел пальцами по ее волосам. — Чего ты хочешь? — она пожала плечами, и он вздохнул. — Это ничего не меняет, Трис. Мы можем продолжать в том же духе, если хочешь. — Но ты не хочешь этого, — предположила она, ее голос был приглушен его грудью. — Не навсегда, но пока все в порядке. Я понимаю, почему ты все еще хочешь сохранить это в тайне. Драма вокруг свадьбы твоего брата — более чем достаточный стимул. Трис рассмеялась, его шутка немного разрядила напряжение. — Именно. Если наши родители когда-нибудь узнают, что мы были вместе все это время, мы никогда не услышим конца этому, — пробормотала она. — Я не хочу, чтобы кто-то думал о нас как о каком-то деловом соглашении. Может быть, это и подходит Сьюзен и Калебу, но мы не такие. — Кого волнует, что думают другие? — Тобиас приподнял ее подбородок, чтобы снова посмотреть ей в глаза. — Все, что имеет значение — это мы. Бизнес в это не входит. Я просто хочу тебя, Трис. Ничего больше. Только тебя. Трис медленно улыбнулась. — Тогда нам придется во всем разобраться. Он кивнул и поднял глаза как раз в тот момент, когда над ними взорвался первый фейерверк. — Фейерверк начался. Улыбка Трис превратилась в злую усмешку. — Пока нет, — поддразнила она, опрокидывая его на спину и позволяя своей руке блуждать по его телу.