Противоположности

      Яркая вспышка, точно взрыв, а после — полнейшая густая, облипшая со всех сторон, под кожу въевшаяся чернота. И всё. Конец. Ни звуков, ни запахов, ни ощущений, ни изображений. Чувство сорвавшегося в пропасть с утеса, чувство поймавшего в шею сюрикен, чувство одеревеневшего от удара по болевой точке, чувство… А к дьяволу всё: не было с чем сравнивать это чувство, ибо и чувств не было, и ничего не было, и кругом — одна смоль, в которой не то тонешь, не то уже пошел на дно, доверху ею залитый. Чернота всюду и даже изнутри, и в глазах — медленное затухание кровожадно скалившейся рожи и насмерть переполошенных очей цвета янтаря, которые в итоге неотвратимо заслонял собой противный цвет, мертвый, черный — аки угольная тушь…       Капитан Второго отряда тупо уставился на медленно растекавшееся по отчету пятно; непонятно, как и когда он опрокинул тушечницу. Снова. Ему явно следовало также отправиться в поместье, куда он отослал жену сразу по прибытию из Рукона. На нее жалко было смотреть, хоть и исцеленную, всю дорогу храбрившуюся: они оба вряд ли когда-нибудь смогут забыть то, что произошло там, во время усиленной тренировки ее банкая. Быть может, ради этого, наоборот, следовало обратиться к Айзену за помощью и забытьем Кёки Суйгецу, однако Шиба не знал, что сделал бы с этим ублюдком, напорись он на него прямо сегодня. Нужно было переждать, да; вытянуть обратно из глубин умершей души хладнокровие ниндзя, вспомнить наставления Шихоин-тайчо, сыграть в Кучики Бьякую, вдохновиться примером дяди и стать прежним, невозмутимым.       Мысль о выходном и в этой связи казалась более чем правильной, однако была такой же невозможной, как немедленный рапорт главнокомандующему. Дед Яма ни в жизнь бы не поверил «детишкам» на слово, уперся бы рогом в свою единоличную власть и взвешенный подбор капитанов Готэя, да еще и выписал бы иным, нерадивым его представителям, по первое число. Оснований для того имелось предостаточно: чета молодых Шиба оставила свои посты без предупреждения вышестоящего начальства на целых трое суток — шутка ли? Но именно столько, максимум, заняло у них «приручение» банкая Цубаки. Не считая смерти Ичиго и его воскрешения, конечно же.       Зангецу не преминул поерничать из души: «Пф, подумаешь, какие пустяки! Тебе ж теперь вообще ничего не грозит! Ты теперь можешь с голыми руками переть хоть на Зараки, хоть на Кучики. Твоя зазноба всегда вернет тебя с того света».       Капитан скучающе подпер щеку и бездумно заводил кистью в луже туши.       «Что, оклемался уже? Штаны сменил? А то и поострить не успел, пока нас продырявили…»       «Я, меж тем, твоей жёнке службу добрую сослужил, шкуру несколько раз спас и ее, и твою. А то, что кто-то наскочил на меч и сразу подох, так это к тебе претензии, наемничек. Хреновый из тебя защитник вышел. Возвращайся на тропу убийств, там у тебя малёхо мозг кумекает, а бабы всегда тебя расслабляли. Правильно кошка говорила».       «Обойдусь без твоих советов как-то», — фыркнул Ичиго, но, справедливости ради, отметил, что в ворчании занпакто имелось рациональное зерно. Он облажался по всем фронтам, подставился под нож как тупая животина. С другой стороны, как мог он дать Цубаки убить Орихиме? Да, тот целился в него, но меча хватило бы прошить их обоих. Черт!       — Да ты задолбал уже сегодня пакостить! — возник второй «ворчун» аккурат под рукой у капитана, и от ее общества так просто было не избавиться, абстрагировавшись. — Знаешь, сколько я корячилась над этой стопой?! — Лейтенант метнула из глаз гневные молнии, а после ядом приправила: — Ах да-а, откуда тебе знать об этом, если ты постоянно взваливаешь всё на меня!       — Достала, — резко поднялся из-за стола Шиба и на брошенный в спину вызов, куда это он собрался, повторил с рыком снова: — Достала вся эта мышиная возня, ненужные бумажки, дурацкие правила и игры идиотов! — У него и впрямь были дела поважнее.       Капитан резко зашагал к выходу через весь Дворец собраний, но было опрометчиво допускать мысль, будто от него тут же и отстанут.       — Стой! — Сой Фон выросла на пороге и пошла пятнами от злости. — Что ты себе думаешь вообще?! Как ты смеешь? Устраивать себе самоволки, любовные вылазки! Пока ты со своей женой развлекался три дня, мы здесь загибались с бунтом в Третьем Западном, а еще с побегом двух заключенных из Гнезда Личинок. В Готэе вообще полный бардак! Синигами пропадают, капитаны ходят лыбятся, будто их это совсем не интересует, а ты, ты командир Омницукидо и капитан Второго отряда, глава внутренней полиции… ты! Ты позоришь своим халатным отношением к делу и свой чин, и отряд, и клан Йоруичи-сама!       Ичиго шумно выдохнул на сторону, неосознанно провел рукой там, где от вчерашней дыры в груди сквозь сердце не осталось и следа. Заметив вскинутые на это брови вмиг заподозрившей что-то Шаолинь, он нахмурился и буркнул в присущей манере:       — Полегчало, когда высказалась?       Лейтенант скрипнула зубами, заострила и без того колкое лицо. Тоже насупилась.       — Ты… сам на себя не похож, — скрестила она руки на груди. Наверняка, по поводу упрека в «развлечениях» сейчас она передумала. — И потом, дела отряда действительно требуют твоего участия, ведь я…       — С Юширо как? Всё хорошо? Никаких происшествий не было? — невпопад ответил Ичиго, ибо мысли его были далеко от отрядных дел.       Он всё пытался сложить до кучи факты, открывшиеся от исцеления Орихиме, и те, которыми снабдил его Зангецу ранее. Напряжение закручивалось пружиной, норовило скоро выстрелить и больно ударить по Готэю, и, как правильно пропесочила его сейчас Шаолинь, Ичиго, как капитан внутренней безопасности, не имел права того допустить. Ситуация с экспериментальными пустыми, прорехи меж мирами, массовые проникновения пустых на территорию Общества Душ, исчезновения синигами, создание хогёку, опыты с реяцу и планы на одну «необычную девочку»… Айзен давно пересек границу дозволенного, и будь он менее умным, чтобы не заметать после себя следы преступлений слишком ловко, то давно бы загремел в Мукен, а то и на Сокёку. Лично Шиба предпочел бы справиться без первого и второго — теперь у него были развязаны руки, и стоило только пробраться в какую-то тихую ночь в капитанский домик да свершить расплату над убийцей, как минимум, членов Омницукидо, как максимум — половины населения ближнего Руконгая, н-но… Тут Ичиго для себя напарывался на чисто Шибовскую черту, что в данном случае его не радовала. Идеалы чести, справедливости, благородства — дядя был не шибко в восторге от племянника-наемника, но совсем бы не обрадовался он племяннику-палачу. Тут уж о репутации их клана шла речь. Как аристократ, Ичиго оставался, увы, связан по рукам и ногам долгом перед семьей и ответственностью перед десятком мелких домов-вассалов. Упразднение почетного статуса для рода Шиб пагубно повлияло бы на всех; наследник должен был оставаться дальновидным.       — Ичиго? Ты слышишь? — Сой Фон уже щелкала пальцами перед застывшим командиром.       — Д-да, — кивнул он и свел брови: нужно же было позаботиться о распоряжениях непосредственно для отряда. Шиба перво-наперво — капитан, а уж после — мститель. Он слишком долго добивался этой должности, чтобы всё пустить на самотек, хоть и понимал — допусти он войну меж пустыми и синигами, к которой явно клонил Айзен Соскэ, то командовать будет больше некем. — Хорошо. Давай бумаги на подпись.       Он в сюнпо вышел у стола, отметив, что Сой Фон практически пришла с ним нога в ногу: пустой внутри нее способствовал ее рвению превзойти лучших мастеров ее отряда. Уже хорошо. Собравшийся, Ичиго только и успевал макать кисть и выписывать нужные закорючки на листах — дело сдвинулось с мертвой точки, по крайней мере, здесь тоже вроде всё ладилось.       — Что касается Гнезда Личинок, распорядись о дополнительном обыске. Нужно поискать… смутьяна, не оружие: кто-то знающий попал туда, настолько, чтобы мутить воду, подбивать на побег или просто дестабилизировать работу Омницукидо. Как думаешь?       — Да, — Сой кивнула, — есть у меня пара кандидатов на эту роль, доставили их сравнительно недавно. Тогда мне понадобится приказ на одиночную камеру.       — Я подпишу. — Капитан остался доволен слаженной работой с помощницей, но не подал тому вида. — Что насчет бунта в Руконе? Какой район? Количество жертв? Меры, которые отряд предпринял?       — Мы задержали четверку мужчин, выдававших себя за крестьян, а на деле служивших одному из местных «князьков». Из землевладельцев. Он собрал неплохой отряд…       — Надеюсь, ты позаботилась о том, чтобы тот отряд прекратил свое существование? — съехидничал Ичиго.       Девушка нервозно пригладила стрижку:       — Я не по части помилований, если группе задержания оказывают сопротивление. Поэтому да, некоторые из бунтовщиков больше не возьмутся за оружие. А вот взятый под арест Минамото дожидается у себя в доме твоего решения по делу.       Шиба кивнул, пообещал поговорить с арестованным и щедро отблагодарить ниндзя, быстро отреагировавших на новый очаг бунта в Руконе. Подмасливание — один из верных способов добиться преданности такого вида бойцов, хотя личный авторитет тоже играл роль. Шибе нужно было вернуться в программу тренировок в ближайшее время, как только он прояснит один нюанс по делу Айзена. В любом случае, если война сотрясет стены Сейрейтея, он должен был иметь за спиной сплоченный отряд. Шиба еще не забыл тот разлад, что случился в их рядах после «предательства» бывшего капитана.       — А что-о насчет личных писем? — осторожно ввернул капитан, вспоминая о второй части своих союзников, пускай и немногочисленной. — Ну, например, ничего не было для меня от лейтенантов Абарая, Хинамори и Хисаги?       Сой Фон недоуменно вскинула бровь. Собрав со стола высохшие бумаги, она криво ухмыльнулась:       — С чего это они должны были тебе писать?       — Хех! Поклонник моей матери, жена моего друга и ухажер моего лейтенанта — у нас могли бы найтись общие дела… — обернул Ичиго в шутку свой интерес, чем довел Сой до нового приступа бешенства:       — Он не мой ухажер! — подчеркнула она знамо о ком. — И вообще, в отличие от тебя и твоей жены у нас дел невпроворот было. Правда, — она ехидно оскалилась, — Абарай, да, просил передать, что он силой добьется от тебя извинений за то, что своим побегом заставил волноваться много людей.       — Хотелось бы посмотреть, как у него это получится, — Ичиго и себе позволил улыбнуться.       От сердца немного отлегло. В кругу немногих друзей, пускай и вынужденных «слепцов», он чувствовал себя с прочным тылом за спиной. Верно, подумал Ичиго, оставалось только их просветить и «прогнать» через банкай Орихиме: Шаолинь вместе с остальными «шпионами». Такова задумка пришла Ичиго сегодня по пути на службу через вереницу отрядов. Обычно, он сигал в сюнпо, но сегодня ему захотелось проветрить бурливший событиями мозг: слишком много чего в том повсплывало, составляя в голове неясное месиво из картинок и идей. Существовала вероятность того, что «исцеленные» Цубаки Мудзюн синигами могут повторно попасть под действие злодейского занпакто, однако, если они ударят в скорости, выработав общий план и научившись вести себя, не вызывая у Айзена подозрений, то успех по его поимке имел высокий шанс. Ичиго справедливо рассудил, что «ловить» того следовало на «горячем», то есть, уличив капитана Готэя в связях с пустыми, с врагами, с которыми он уже вел беспрецедентную дружбу. Монстры запросто проникали в их измерение, неплохо подъедались в Руконе, затем и на территорию Сейрейтея пробрались. Айзен использовал их и как объект для исследований, и как составную часть тех по всей видимости тоже — образ того монстра, который в один момент скосил отряд Дайсукэ, теперь здорово мозолил глаз. Ичиго вообще много чего не выходило из ума: бесконечные «стирания» его памяти, когда он подбирался к негодяям близко, а также бесцеремонная кража реяцу у него, как аристократа, у его сильной жены, у его не менее сильных друзей. Упивающийся своей властью над загипнотизированными, Айзен позволял себе много вольностей и пускался порой в рассуждения о «лучших, сильнейших, чем синигами и пустые, созданиях», не без сарказма отзывался об участи пустофицированных им и судьбе тех беглецов-капитанов, которые предпочли своему высокому потенциалу какую-то эфемерную дружбу… Уже за одно это ему можно было дать в морду, но на кону стояло больше, чем просто личное сведение счетов.       Именно поэтому Ичиго потащился не в Пятый отряд, а в Двенадцатый — там у него имелись тоже кое-какие наметки на «союзников»; одного рогатого парня, который не раз помогал ему, он даже зандзюцу учил, как раз, на случай возможной войны. Несмотря на свою аморфность, Акон отличался от безбашенного, садистки настроенного и оттого не располагавшего к себе капитана. По правде говоря, страшного как сказочный ёкай Куроцучи можно было одного выставлять против армии пустых и ждать неминуемой победы, но пока сражение не входило в планы Ичиго — его вполне устроила бы небольшая слежка. Так, тщательно изучив материалы, собранные по кусочкам как из коротких записей, так и воспоминаний, Ичиго пришел к выводу, что открываемые гарганты на территории Общества Душ должны были фиксироваться какими-то датчиками Бюро технологий и, на вскидку, уже имели определенную схему возникновения. Если обличить ту в точные расчеты, то можно было предопределить и предупредить новое появление пустых. В последний раз их присутствие зафиксировали на территории Шестого отряда, где след пока и потерялся: Шестой не справился с «незваным гостем» и тот, натворив немало бед, как в воду канул…       — Шиба-сан? — Акон, встречавший пожаловавшего к нему капитана, даже встать не соизволил — только взгляд оторвал от своего занятия: в воздухе пахло чем-то плавленым вперемешку со стойким табачным дымом. Молодой лаборант работал довольно увлеченно, зачастую не вылезая за пределы стен лаборатории, не говоря уж о жизни за пределами Бюро. — Хм, чем обязан визиту?       Ичиго легко запрыгнул на высокий длинный стол и уселся, притянув ноги к себе, на его краю аккурат у занятной поделки, с которой возился его знакомец.       — Да так, нужно одну информацию добыть. Сможешь?       — Секретную нет, голова мне еще нужна, — пыхнул дымком из краешка рта рогатый и снова что-то поджег на агрегате, добавив едкости в и без того спаренный воздух этого места.       Шиба, довольно чопорный, несмотря на промысел ниндзя, брезгливо поморщился, но от своего не отступил.       — Нужно… отследить все случаи открытия гарганты в нашем мире за последние, скажем, десять лет. — Он пододвинул свиток карты Общества Душ, намекая, что сведения неплохо было бы перенести наглядно. — А за голову не бойся, скорее твоим легким после этого задания может грозить беда. — В сторону Акона пододвинули еще одну припасенную штуку…       — А, табак, — равнодушно хмыкнул на примечательный мешочек рогатый парнишка и ради Сейрейтейской шелухи даже с места не сдвинулся. Впрочем, тот заблуждался на счет ценности подношения.       — Не просто табак, а табак генсейский, — уточнил наемник и лукаво оскалился на промелькнувшие огоньки желания и интереса в глазах заядлого курильщика. — Моя матушка знает толк в контрабанде. Будь уверен, товар — высшего качества!       Акон кивнул. Бросив на столе всё, как есть, не говоря ни слова больше, он поднялся с рабочего места, взял под руку карту и выплыл в коридор, бросив через плечо сухое: «Подождите немного».       Шиба и не спешил особо — слишком уставший, он сквозь накатывавшие волны дремы лениво оглядывался по сторонам; лаборатория Бюро технологий было жутко любопытным местом — от слова «жуткий», естественно. Какие-то банки-склянки с неведомо чем, и порой — с чем-то живым. Ко всему тут имелись невиданной формы и происхождения предметы: они мало напоминали традиционные, возможно, будучи достижением местных изобретателей или заимствованием из Мира живых. Шиба скептично относился к новинкам, прекрасно зная, что в столь консервативном миру, как их, подобное вряд ли приживется, впрочем, люди были теми еще мастерами по части выдумок. Чего, к примеру, стоила та штуковина, игравшая музыку у капитана Хирако, или нечто о двух колесах, которое своему приятелю приволокла Йоруичи из миссии на Грунте.       Парень вздохнул: те далекие времена казались бесследно утраченными, хоть и оставили его юному, любознательному, еще не огрубевшему сердцу массу приятных впечатлений. Удивительно, что исцеление Орихиме будто пробудило и их, такие несущественные. А может, всё дело было и не в технике Цубаки, а в самой супруге?.. Ичиго обреченно помотал головой и кисло усмехнулся: Зангецу, черт его дери, был снова прав — женщины, которыми он проникался, отвлекали от работы и серьезных вещей, превращали если не в влюбленного идиота, то в тех маменькиных сынков, которые дни напролет слагали песни да стихи. Прекрасно образованный аристократ, увы, к подобным искусствам не имел ни тяги, ни способностей, но вот послушать игру жены на сямисэне не отказался бы. Отдых, ему и впрямь нужен был отдых, как и ей, осталось только выведать предположительное место следующей гарганты, дабы установить там круглосуточный дозор и за пустыми, и за склонными к предательству капитанами…       — Кхе-кхе. Шиба-сан, дело сделано, — тихонько клацнула дверца кабинета и перед очнувшимся ото сна наемником раскатали на столе карту.       Рыжий проморгался, утер лицо и попытался настроить резкость: от густоты отметок в районах Готэя сразу зарябило в глазах, поэтому определить нужную точку с датой он не смог самостоятельно.       — И? Откуда ждать следующих гостей? Они подбираются к Шестому, верно? Там много сильных на реяцу душ, хотя Кучики и их приближенные отличаются прекрасным контролем над ней.       — Ошибаетесь. — Акон закусил кисэру набок и провел палец от Шестого отряда по карте вниз и на запад. — Вот, прямо кладезь духовной силы, лично зафиксированный капитаном Куроцучи, и следующее появление пустых следует ожидать именно здесь.       Шиба округлил глаза и заикнулся даже:       — Т-так. Погоди. Да это же Десятый отряд и наше поместье! А день тут записан какой…       Акон не успел ни свериться с календарем, ни что-либо ответить — он вообще не ориентировался в датах, однако по тому вихрю, что сбил его с ног и сорвал дверцу лаборатории с петель, парень понял что что-то упустил, когда наносил гипотетический крестик на сосновый лес между территориями, озаглавленными иероглифами «Десять» и «Шиба». Оказалось, там было начертано сегодняшнее число…