TSAR EFFECT

      Кому-то суждено умереть трусом, кому-то героем, кому-то никем. Мне же, как оказалось, суждено было стать жертвой своего внутреннего альтруиста, который ни секунды не задавался вопросами и не медлил — лишь заставил тело сработать на пределе своих возможностей, рвануть вперёд и оттолкнуть шедшую впереди меня девчушку в огромных наушниках от неминуемой гибели. Мгновение спустя, большущий мерин, чей хозяин явно возложил анатомические подробности на скоростной режим, сбивает меня. Отдалённо я слышу гул, в котором признаю биение своего сердца. Мир вокруг меня замедлился. Мои мысли чисты и спокойны. Я должен был бы вопить и корчиться от адской боли, но вместо этого я… мне больно. Я знаю это. Именно осознаю, но не чувствую. Перед глазами, с нарастающей скоростью проносятся кадры из моей жизни, даже те, которые я давно забыл. Или даже те, которые и помнить-то не должен. Младенчество, заботливый голос матери. Впервые на моей памяти, пусть и от радости, но проронивший слезу отец, который осторожно держал в руках своё величайшее достижение, которое он ставил даже выше звезды героя. Раннее детство, игры на детской площадке, первая драка, после которой отец начал, наконец, ставить мне удар. Школьный учитель истории, заразивший меня любовью к своему предмету. Папа военный-артиллерист, распаливший во мне огонь, который только солдат или его сын способны понять. Постоянные переезды, каждые два-три года новая школа. Долгожданная квартира в собственность в Подмосковье за выслугу лет. Рождение сестренки. Первая настоящая любовь, выпускной, жаркая ночь, уход в армию, письмо от неё: «я не могу ждать». Дембель, ссора с отцом, который настаивал на продолжении службы и на поступление в военный ВУЗ, я же выбрал то, чем был болен — историю. Поступление на исторический факультет, знакомство с отцом Дмитрием, подбившим меня вступить в их патриотический клуб, где половина членов молодые священники и дьяконы, а вторая: сборная солянка из студентов и взрослых «дядечек» — ветеранов из правоохранительных органов. Занимались мы всем, от пейнтбола и страйкбола до исторического фехтования, а также поисковыми миссиями по обнаружению останков погибших во время Великой Отечественной Войны. Увлекательные походы, теологические и исторические диспуты у костра в лесу. Неудачи на личном фронте, о которых я быстро забывал, подработка школьным учителем истории… вот бы мой первый учитель посмеялся, если бы узнал. Наконец, калейдоскоп воспоминаний меркнет. Я ни о чём не жалею. Я жил честно, не лгал себе и не знал такого греха, как трусость. Но, так или иначе, скоро всё закончится, ведь я — просто груда переломанных костей, которая сейчас перелетает сбившую ее машину. Затуманенным взором я вижу приближающийся серый асфальт. Скоро. — Потерпи немного… — Мысленно говорю я то ли себе, то ли Господу.