Не всякий народ способен устроить из себя государство. Для этого нужно высшее политическое сознание и государственная воля, которая находится не у всякого. Борис Чичерин
«Кто-то должен был сломаться». Бакара всё чаще повторяла себе эти слова. В том, что другие расы окрестили бы отважным и благочестивым порывом, она до сих пор видела слабость, а шаман, наставлявший её когда-то, и вовсе схватился бы без лишних разговоров за дробовик, если бы дожил. Этой слабостью были сочувствие и милосердие — добродетели, которые в таком мире выглядят неуместно. Бакара долгое время их отвергала, а чем сильнее эта слабость пыталась себя проявить, тем больше она её гасила, заработав когда-то в молодости поистине грозную репутацию среди своего и окрестных кланов. Но всё-таки что-то стало последней каплей. Бакара и сама не уверена, оказался ей очередной мертворождённый, пустые глаза, длительное созерцание окружающих руин или вести об очередном «своём» наёмнике, который сложил голову ни за что в чужой войне. Кто-то действительно должен был сломаться, и чем больше радостных (насколько мимика кроганов позволяет выразить эту эмоции) лиц кроганов обоих полов, воодушевлённых речей и радостных или же полных уважения приветствий она видит на своём пути, тем больше в этом убеждается. Некогда пустые и тёмные тоннели, пронизывавшие землю под центральным храмом Тучанки, впервые за очень долгое время наполнились жизнью. Шаманка, вышагивавшая по шумным коридорам, видела в ней собственное отражение. Робкие, но крепнущие день за днём надежды; необоримое желание выжить, которое не совсем ещё отравил фатализм; дух воинов и убийц, который пытаются усмирить и подчинить, чтобы история не повторилась… какой бы гордой и славной та ни была; наконец, и внутренний конфликт между уже забытыми мечтами о лучшем будущем и старыми путями, выжженными в душе беспощадным солнцем этого мира и написанными шрамами на теле. Последние два фактора были особенно проблемными. С первым удалось пока совладать, установив жёсткий и не одобряющий необоснованное насилие свод законов (наказание всё-таки имеет вес, когда вдруг появляется, что терять), а также организовав под храмом несколько арен. Два крогана, чей спор или конфликт не может быть решён вмешательством собратьев, парой крепких слов и тумаков, могут сойтись в схватке один на один без оружия или брони. Правила весьма… минималистичны, они направлены только на то, чтобы оппоненты не убили друг друга и не вздумали даже переносить свои разборки за пределы арены, если, конечно, они не желают рискнуть изгнанием. Альтернативно, можно просто записаться туда, дабы выпустить пар. Может быть, этот метод и обладает элегантностью лома, но он оказался достаточно действенным. Со вторым же каждый воюет по-своему. Кто-то всё ещё считает это всё краткосрочной авантюрой и стремится выжать из неё как можно больше, но они уже остались в меньшинстве на фоне тех, кто принял идею нового будущего. Последней категории Бакара не может слегка не завидовать. Но что же привело к таким разительным переменам? Что ж… За последние полгода население так называемого «Храмового» клана женщин возросло в разы. Конечно, некоторые поспорят и многие не захотят признавать в открытую, но случилось это благодаря людям. Как и было оговорено, на территории храма была открыта торговая фактория Российской империи. Люди развернулись здесь основательно и поставили развитие инфраструктуры в приоритет, так что уже в скором времени можно было наблюдать многочисленные склады, взлетную площадку, казармы на двести бойцов и посольский комплекс. В обмен клан Бакары получил доступ к практически бесплатной и (что даже важнее) чистой воде, медикаментам и продовольствию, в то время как другие промышленные товары продавались по умеренным ценам. Благодаря подобному расположению фактория обезопасила себя от агрессии крупных мужских кланов. Против мелких же она и сама могла за себя постоять. Люди очень быстро стали наращивать торговые обороты, буквально монополизируя рынок воды и медикаментов. Самое интересное — оружием и промышленными товарами люди торговали крайне избирательно и осторожно, что казалось Бакаре странным, если смотреть с точки зрения коммерции, ведь конфликт может быть прибыльным бизнесом, и Тучанка была одним из идеальных мест для него. Естественно, радовало это далеко не всех, и в скором времени фактория стала головной болью ключевых игроков на Тучанке: клана Гататог, активно торговавшего водой, и клана Вейрлок, чьей нишей были медикаменты, и многих других. Понятное дело, что ни тухлая вода клана Гататог, ни кустарные лекарства Вейрлок не могли конкурировать с людскими товарами, но кого это волнует? Опасно для людей и то, что клан Вейрлок медленно, но верно подбивает на агрессию против них крупнейший альянс кланов на Тучанке — Кровавую стаю. К счастью, особого эффекта эти науськивания не имели, ведь торговая фактория находится под защитой женского клана, и за агрессию в его сторону остальные кланы попросту сотрут их в порошок. Так всё и было… до недавнего времени, вынуждающей порой идти на жертвы, нужды ни в воде, ни в лекарствах, ни в продовольствии, но клан Бакары не стал довольствоваться достигнутым. Следуя своим новым, пока ещё шатким, идеалам, клан стал помогать всеми возможными способами как другим женским кланам, так и всем нуждающимся: одиночкам, изгоям, мелким кланам. Результат был удивительным и превосходящим все, даже самые смелые ожидания. Горный, Прибрежный, Пустынный женские кланы перекочевали к Храму, желая лишь одного — стать единым целым. Кем-то из них двигала в то время эта странная, безумная даже в глазах многих Идея, но большая часть, на тот момент, всё же просто тянулась к более солнечному месту, к более высоким шансам на выживание. Что бы ни двигало ими в начале пути, но уже в скором времени оказалось, что нет больше ни Храмового клана, ни горного, ни какого-либо другого, ибо большинство крупных женских кланов слились в один — Единый клан. Вслед за женскими кланами потянулись и другие. Малые кланы мужчин, отказываясь от своих клановых имён, клялись в верности Единому клану, так же поступали одиночки и недавние изгои. Со временем произошло то, что никогда не могло произойти на прежней Тучанке — появился смешанный клан. Подобная тенденция стала напрягать крупные кланы, ведь они стали терять не только деньги, но и влияние и, что самое главное, самок. В конце концов, сама идея смешанного клана подрывала существовавшую уже столько поколений систему, а вмешательство людей в это дело и вовсе доводило многих до белого каления. Все эти факторы стали разъедать некогда незыблемые догмы, и особенно ту, что фиксировала неприкосновенность самок! Медленно, но верно ситуация стала накаляться. Сначала мелкие стычки и перестрелки со скаутами, потом попытка отжать территории и стратегические объекты, а вот сейчас и… — Госпожа Бакара, Андрей Сергеевич ждёт вас, — в мыслях о недавнем прошлом и будущем Бакара не заметила, как прибыла к посольскому корпусу торговой фактории. Перед ней стояло двое солдат в тяжёлых скафах и открытая дверь. Бакара уверенно вошла в комплекс, ведь она бывала здесь множество раз. Пусть Единым кланом и руководит совет старейшин, состоящий из бывших глав кланов и шаманов, но Бакара вместе с Горой остаются непрерикаемыми авторитетами. И если Гора была прекрасным организатором, то вот Бакаре отводилась роль духовного лидера и, как привилегия, должность кланового дипломата. Бакара, впрочем, была не против — общаться и получать новые знания и впечатления ей в какой-то степени нравилось. Наконец, Бакара добралась в конференц-зал, где её уже ожидали. — О! Госпожа Бакара, рад вас видеть, — перед шаманкой предстал посол империи Чернов, высокий и сухой человек, седые волосы на голове и такая же седая борода намекали на его солидный, для людей, возраст, — чем обязан? Над большим столом висела голограмма Тучанки с множеством отметок. Возле карты находился еще один человек, гладко выбритый и моложавый. Явно в военном мундире. — Приветствую вас, господин посол. И не думаю, что цель этого визита является для вас секретом, — Бакара уже полгода общается с Черновым на регулярной основе, и за это время они сильно сблизились. Какие темы они только не обсуждали, спорили, ругались. За это время они стали если не друзьями, то добрыми приятелями точно. — Действительно, — Андрей Сергеевич слегка поджал нижнюю губу, — война, что для Тучанки обычное дело. Разве что на кону в этот раз стоит будущее всей расы. Так для чего же вы всё-таки здесь? — Спросить, что вы намерены делать. — Бакара не без труда удерживала своё спокойствие. — Глава нашей службы безопасности, — Чернов слегка наклонил голову в сторону мужчины в форме, — настаивает на эвакуации фактории. Через пару недель Альянс кланов вместе с Кровавой стаей стянут сюда мощный кулак, а это, по нашим прогнозам, от полутора до трех тысяч кроганов. А сколько там будет ворка никто считать даже не собирается. Что до вас, то… насколько мне известно, вы соберете не больше тысячи бойцов с учетом самок пожелавших взять в руки оружие. — Вы совершенно правы, ситуация складывается не в нашу пользу. Но мы ещё ведём переговоры с нейтральными кланами, которых всё ещё немало. Мы знаем местность, мы готовы и знаем, за что будем сражаться. Нам лишь… — «Мы», «нам»… — И что вас тут смутило? — В последний раз, когда меня занесло за пределы своего кабинета, я мог наблюдать очень красочную картину. Целая очередь к арене и выходцы из разных кланов, которые еле сдерживались, чтобы не пояснить обидчикам, что лет 20 тому назад кто-то был не прав. Вы так уверены в своём единстве? В «вас»? — У моего народа есть обычай. Когда два крогана ополчатся друг на друга и все попытки их примирить провалились — им находят общего врага. Даже без этого подарка судьбы я сказала бы «да». Сейчас я скажу «абсолютно». Мы здесь за полгода сгладили века, и ещё одно чудо нам точно по плечу. Нам нужны поставки и оружие, без вас нам будет тяжелее выстоять. — Мне больно это говорить, но выстоите ли вы вообще? Вы пошли против самой природы кроганов, против ваших природной агрессии и эгоизма, против ваших приобретённых фатализма и отчуждённости. Даже попрали вековые ценности и нравы, господствовавшие на Тучанке. — Бакара окончательно опешила от подобного тона, смотря на Чернова во все глаза. Удивление шаманки от дальнейших его слов и вовсе было непередаваемым. — И с какой радостью я наблюдал, как шаг за шагом вы ломали себя и менялись. Хорошо ли это или плохо я не знаю, но вы перестали быть аморфной массой, вы восстали против всего и победили. Но даже этого оказалось мало. Многим перемены не по душе и их больше. Нейтральные кланы? Единственный нейтральный клан, достойный внимания, это клан Урднот, но он ослаблен без своего вождя, а остальные — просто мелочь. Итак… что вы намерены делать? — Сражаться, — тону Бакары вернулись уверенность и решимость, пусть и окрашенные в мрачные тона, — мы будем сражаться все до единого и до последнего. Мы не отдадим наше будущее эгоистичной мрази, живущей лишь для себя, поправ свой народ. — Хм, — Чернов довольно улыбнулся, — это я и хотел услышать и именно этого от вас ждал. Сложно спасать того, кто уже склонил голову, не так ли? Торговая Лига и Империя вам помогут. — Это отличная новость! — Сказать, что Бакара обрадовалась, это ничего не сказать, ведь она даже забыла пригрозить Чернову сломать ему что-нибудь за такие хождения вокруг да около, — сколько вы сможете выставить солдат? — Солдат? Нисколько. — Как это понимать? — Мое руководство считает, что три-четыре крейсера решат вашу проблему.***
— … таким образом, я считаю вмешательство Торговой Лиги во внутренние дела кроганов большой ошибкой, что может вылиться в большие экономические и имиджевые издержки. Громов с интересом смотрел на своего коллегу, человека весьма грамотного и умного, но при этом каким-то образом безынициативного. Для полного комплекта то, как он достиг кресла в совете управления Лиги покрыто страшной тайной. И всё же, Игнат Алексеевич Смолов говорит правильные вещи. Правильные, но кое-что забывает — Торговая Лига является коммерческой организацией лишь отчасти. — Мы выслушали ваши доводы, Игнат Алексеевич, — наконец заговорил глава совета, Леонов Константин Николаевич, видный деятель, бывший глава ИСБ, солидный человек с аккуратной седой бородкой и внимательным взглядом. — И, стоит признать, я во многом с вами согласен, но это не наша инициатива, а приказ. Приказ поддержать лояльных Империи кроганов. А так как это демилитаризованная зона, то военным кораблям путь закрыт. Тем более, мы в своём праве, и итоговый результат может быть для нас выгодным. Под «нами» я подразумеваю как Лигу, так и Империю в целом. — Но это кроганы… кроганы! Вы и сами понимаете — неизвестно, что от них можно ждать. И мы обязаны также учитывать, что Кровавая стая попытается отомстить. — После этих слов остальные двенадцать членов совета обеспокоенно стали переглядываться. — Ну, — на лицо главы вылезла кривая усмешка, — в этом случае Империя может не сдерживаться. А что касается кроганов, то здесь Вы не правы, Игнат Алексеевич. Наши советники и наблюдатели на Тучанке подтвердили, что руководство нового… «клана» достойно нашего доверия. Даже самые скептичные наблюдателя отмечали, по меньшей мере, его адекватность. По моему мнению, этот клан ждёт большое будущее. Не знаю уж, какого плана придерживается дворец, но похоже, что пока всё складывается так, как надо. Борису Громову осталось только внутренне усмехнуться. Империя явно вознамерилась подмять под себя большой такой кусок кроганов, но, так как качество этих самых кроганов оставляло желать лучшего, во дворце решили создать себе союзника собственными силами, вылепив сперва с помощью косвенных инструментов влияния из множества осколков нечто более-менее стоящее. Судя по тому, что обсуждение вопроса затянулось и не завершилось жирной точкой на проваленном проекте, затея увенчалась успехом. — Хватит о кроганах, — Леонов обвёл присутствующих взглядом, — время идёт, и я хотел ещё обсудить с вами не менее важную тему — наш будущий кадровый кризис. Ни для кого не секрет, что благодаря «адмиральскому патенту» количество судов в Лиге растёт рекордно высокими темпами. Конечно, это даёт рабочие места тысячам высококвалифицированных специалистов, а нынешние показатели весьма оптимистичны и не предвещают беды, но у нас есть одна проблема — Флот. — Флот? — не смог сдержать своего удивления, граничащего с усмешкой, один из советников. — Да, флот. Доблестный Императорский Флот, если точнее. Он строит и строится. Очень быстро притом. Да, как нам известно, ввод в строй многих законсервированных верфей проходит с задержками, поставки сырья и комплектующих происходит со сбоями, но процесс пошёл. Год-два и судостроительный план заработает в полную мощность, и будет выдавать чуть ли не сотни кораблей в месяц. В связи с этим у меня возникает вопрос, откуда флот будет брать кадры? — Насколько нам известно, власти серьезно так расширили космические академии. К тому же, готовятся социальные программы, чтобы направить больше молодёжи в эту стезю. — Верно, безусловно верно. Но с теми темпами строительства кораблей, которые мы наблюдаем, этого может оказаться недостаточным. Откровенно говоря, я абсолютно уверен, что этого окажется недостаточно, и мы можем с уверенностью говорить, что власти рассматривают Лигу как кадровые закрома. Считаю, что нам нужно решительно отбросить всевозможные «а если пронесёт?» и чётко констатировать — Лига столкнется с сильнейшим оттоком кадров. Потребовалось несколько минут на то, чтобы этот посыл окончательно закрепился в умах присутствующих. Пора было от стадии признания проблемы и её неотвратимости переходить к ещё менее приятной стадии выработки вариантов её решения. — Итак… каковы же ваши предложения? — Выход из данной ситуации нам показал господин Громов, — Борис недовольно поморщился от подобного обращения, — а точнее, его старший сын. Прошу, ознакомьтесь с данным докладом. Спустя пару секунд на инструментрон каждого пришел текстовый файл. На десять минут зал утонул в вязкой тишине. Каждый вчитывался в сухие строчки доклада Громова-младшего. Кроме одного, ведь Борису всё и так хорошо известно от первоисточника. — Невозможно! — члены совета стали оживать. — Невероятно! — Немыслимо! — Лихо! — Решительно невозможно, — со своего места поднялся Игнат Алексеевич, — принять в команду ксеноса? А если это шпион или диверсант?! И неужели вы предлагаете ввести подобную систему во всей Лиге?! — Не несите чушь, — Борис уже не выдержал, — мой сын действовал в строгом соответствии с инструкциями, а законы Империи не запрещают нанимать ни ксеносов, ни даже иностранцев, если уж на то пошло. — Борис Валерьевич прав, — Леонов вовремя вклинился в загоравшуюся перепалку, — и даже более, этот кварианец стал невероятно ценным членом экипажа, не единожды спасшим корабль и экипаж. Поэтому, проявив инициативу, я подготовил законопроект, который позволяет ксеносам вступать в Торговую Лигу на равных правах с верноподданными Империи, а также свободно набирать ксеносов в экипажи. — А как же их статус в случае военных действий? — Они будут действовать согласно уставу Лиги и сражаться. Разумеется, не всё будет так просто и однозначно, потребуется долгий период обсуждения и проработки данного законопроекта. Я даже рассматриваю возможность натурализации ксеносов. — Невозможно! — Немыслимо! … Громов отключился от голосвязи и откинулся в своем кресле. Как и следовало ожидать, несколько часов, которые прошли в криках и спорах, сильно вымотали Бориса Валерьевича. Кто бы мог подумать — натурализация ксеносов! Это не проект Леонова, нет, это проект дворца. С каким бы уважением Громов ни относился бы к Леонову, но Борис отлично усвоил, что устами главы Лиги говорит царская канцелярия. — Ну и заварил же ты кашу, сынок.***
Филипп устало потер переносицу. В последнее время он практически не спит, живя в основном за счёт стимуляторов и специальных пищевых добавок. Побег от бывших соотечественников и еврофлота прошёл крайне удачно (и скажем честно, ему не хотелось думать о том, сколько в этом успехе было именно слепой удачи), ему удалось увести флот в Терминус, где его уже ждали. По соглашению с Призраком, Филиппу отошли одна из планет Конфедерации, определенное количество ресурсов и промышленного оборудования. Взамен же новосозданное Английское Королевство становится членом Конфедерации Систем Терминуса, а сам Филипп получает место в Высшем Совете, главном политическом органе КСТ. Прибытия громадного флота и известие о «пополнении», как подозревал Филипп, не сильно обрадовали как руководство Конфедерации в целом, так и Рихтер в частности. Тому было две веских причины. Во-первых, в КСТ появилась новая сила, обладающая громадными военными возможностями и не подконтрольная лично Рихтер и её окружению. Во-вторых, вся эта эпопея с флотом и королевством была осуществлена в обход самой Рихтер, что не могло не вызвать у неё множество вопросов, не говоря уже о потенциальном ударе по гордости и амбициям. Все эти совокупные факторы заранее определили отношения между Филиппом, новым королем Английского королевства, и Рихтер, Леди-Протектором конфедерации. Но Филиппу удалось сгладить ситуацию, когда дело дошло, наконец, до личной встречи. Беседа с Рихтер оказалась даже слишком длительной, разрушив изначальные планы и подкорректировав рабочие графики обеих сторон, но оказалась, в итоге, плодотворной. Самое главное — Филипп обозначил и выставил в доверительном свете свою позицию, а именно полное невмешательство в политику КСТ, если это не угрожает его подданным, и полную лояльность. Конечно, монарху не было известно, поверила ли ему Рихтер, но отношения с тех пор, кажется, нормализовались. Впрочем, Филиппу не было дел до женских обид и интриг Призрака. Конечно, они были важны. Конечно, их необходимо учитывать, планируя будущее. Но именно сейчас его интересовало в первую очередь состояние флота и его новых подданных. В переданной колонии, Галлифрее, располагалось дюжина небольших поселений, чьё население обслуживало несколько крупных добывающих и перерабатывающих комплексов, и небольшой космопорт (к слову, бонусом оказался приятный и мягкий климат этой планеты). Разместив на Галлифрее свою новую столицу, англичане стали быстро её обживать. Каждую неделю к планете с бывшей Родины прибывают корабли с беженцами (в основном семьи военнослужащих), за что нужно говорить «спасибо» в первую очередь Призраку, или прорвавшиеся военные корабли. После аккумуляции всего необходимого оборудования, а также ресурсов, было начато строительство ремонтных мощностей, жилых блоков, производств, складов и многих других объектов. Люди размещались оперативно, организовывались мероприятия по структурированию управления планетой, был начат процесс создания планетарной и местных администраций и других социальных и бюрократических аппаратов. Стоит признать, что конечный продукт всех усилий больше походит на флотскую организацию, чем на гражданскую, но тут ничего не попишешь — Филлип других специалистов не имеет. Особое внимание, разумеется, было уделено ремонту кораблей. Это далеко не лёгкая задача, но адмирал Инглфилд, тем не менее, обещает закончить ремонт основных кораблей к концу следующего месяца. И всё же, отдельное спасибо стоит сказать Рихтер, ибо благодаря ей на Галлифрей потянулись тысячи добровольцев и гуманитарная помощь со всей Конфедерации, что ощутимо облегчило жизнь нового королевства, а от самой КСТ пришёл неплохой такой транш кредитов в размере нескольких десятков миллиардов. Что, в принципе, не удивительно. КСТ, а в первую очередь Рихтер, заинтересована в том, чтобы Гранд-Флит восстановил свои силы и возможности как можно быстрее. В кабинет, предварительно постучав, вошел старый друг, соратник и опора нового короля. — Милорд, — адмирал Инглфилд слегка поклонился. За прошедшее время старик сильно сдал, он тяжело пережил, что Империя, за которую умирали его предки и за которую он не один раз проливал кровь, сгинула… да ещё как сгинула. Но Томаса прозвали бульдогом не только за его внешность, но и за характер. Сдаться и опустить руки было вариантами, созданными явно не для него. — Приветствую, Томас. Я так понимаю, гости прибыли? — Да, милорд. Леди-Протектор вместе с адмиралом Штейнмецом и адмиралом Кассием. — Хм… хорошо, пусть их проводят в тактический зал. Филипп продолжал держать свою ставку на Оверлорде, сильно прикипев к этому кораблю, в дуэте с которым он столько пережил за столь короткий срок. Встав из-за стола, Филипп направился к тактическому залу, жестом показав Томасу следовать за собой. — Томас, что с боевым духом флота и населения? — с как можно более бесстрастным лицом спросил Филипп, внутренне страшась ответа. — Тяжелое, — сердце Филиппа дрогнуло, — личный состав и население в глубокой скорби, но их дух крепок. — Томас, — Филипп остановился, и перевёл свой взгляд на адмирала, — ты знаешь, чего хотят от нас Рихтер и Призрак. Участие в их войнах. Как бы я ни хотел, но нам придётся участвовать, иначе без поддержки… — Ваше Величество, британцы готовы сражаться за своего короля хоть против всей галактики. Да, мы разбиты и нас мало, но, как и встарь, мы начнём с малого и возродим наше Отечество. Я верю в это. Десятки тысяч британцев верят в это. Верят в вас, милорд, ведь их предали все, кроме вас. Поверьте и Вы в них, милорд, они Вас не подведут. — Спасибо, Том. — Всегда к Вашим услугам, милорд.***
В тактическом зале супер-дредноута их уже ожидали. — Ваше Величество, рада Вас видеть. Признаться, я очень сильно ждала нашей встречи. Особенно на борту этого красавца. — Леди-Протектор, господа, приветствую вас. Вместе с Рихтер прибыли, по сути, и высшие военные чины КСТ. Карл Штейнмец и Тилус Кассий. Первый — правая рука Рихтер, ветеран космофлота ЕС, глава генштаба и главный стратег КСТ, высокий и жилистый пруссак в возрасте, гладковыбритый и с густой седеющей шевелюрой. Второй — бывший турианский адмирал, покинувший Иерархию по политическим причинам и долгое время возглавлявший силы обороны независимых турианских колоний, успешно оберегая последние от пиратов и другой швали, коей в галактике всегда с избытком, попутно отлично изучив театр военных действий и зарекомендовав себя как великолепного командира и тактика. — Еще раз рад вас приветствовать на борту Моего флагмана, это, — Филипп указал на адмирала Инглфилда, — начальник моего штаба, адмирал Томас Иглфилд. Думаю, нам стоит начать как можно скорее, так как мы все очень занятые люди. Или вы всё же желаете сначала отдохнуть? — Ха. «Знаменитое» английское гостеприимство, — Рихтер развела руками, изобразив грустное лицо, — к сожалению, у нас и правда не так много времени. — Отлично, — в этот же момент в центре зала заработал голографический проектор, отображая карту Терминуса, — тогда… кто окажет честь и начнет первым? — Герр Штейнмец, прошу, изложите нам ваши идеи. — Как будет угодно, госпожа, — вперед вышел Штейнмец и, подойдя к проектору, загрузил необходимую информацию, — господа, из-за резко и существенно, если не сказать «пугающе», возросшей активности Омеги, мы более не можем затягивать войну с Гегемонией. Ария оказала батарианцам неоценимую поддержу в Немейской бездне, перебросив им подкрепления, снаряжение и корабли. Как вы понимаете, эти действия осложняют положение наших сил в регионе. Параллельно с этим Ария уже не скрываясь начала мобилизацию своих сил. На данный момент мы можем с уверенностью говорить о том, что в её распоряжении находятся около семи сотен кораблей, в том числе сотня кораблей крейсерского класса. Силы эти внушительны, хоть и в основе своей «лёгкие». Штаб прогнозирует, что Ария может нанести удар нам в спину в зоне соприкосновения с Гегемонией, а это уже может обрушить весь наш фронт. Из этого следует, что мы более не можем затягивать эту войну. Нам жизненно необходим решительный перелом, а иначе мы рискуем оказаться в окружении. — Так… — в голос Рихтер моментально вернулась серьёзность, а глаза впились в карту, словно слова Штейнмеца отражались там схемами и графиками грядущих сражений, — что Вы предлагаете, адмирал? — Концентрированный удар по силам Гегемонии и скорейший вывод её из войны. Это позволит нам освободить достаточно сил, в основном тяжелых соединений, для адекватного ответа на потенциальные угрозы. — Слова адмирала сопровождали красные стрелочки предполагаемого удара на стратегической карте. — Благо, у нас прибавилось тяжелых кораблей, и теперь мы превосходим батарианцев по дредноутам. В зале повисло молчание, каждый обдумывал сказанное. Филипп пока слабо ориентировался в военных реалиях Терминуса и больше помалкивал. — Данная стратегия вызывает у меня сомнения, герр Штейнмец, — вперед вышел Инглфилд, — батары воюют с вами достаточно долго, чтобы проанализировать своего противника. Я считаю, что именно подобных действий от нас и ждут враги. Если мы сконцентрируем весь наш флот в единый кулак, то мы попросту открываем двери в наши тылы для Арии и её флота рейдеров. Также, насколько мне известно, Гегемония собрала у себя в тылу крупное резервное соединения, целью которого вероятнее всего станет купирование возможного прорыва. Именно такая операция и затянется, давая время Арии для подготовки удара, которого вы так опасаетесь. — И каково ваше предложение? — Перл-Харбор. — Простите… что? — Мы нанесем массированный превентивный удар по Омеге и захватим её. — Вы уверены, что полностью понимаете, о чём ведёте речь? — Скрипучим голосом в разговор вмешался адмирал Кассий, — Омега может и выглядит, как плод любви медузы и городской свалки, но это всё ещё укрепленная по военным стандартам станция с гарнизоном отпетых и опытных головорезов, знающих в ней каждый закоулок. При всём желании извести эту грязь, даже я вижу, что мы не выиграем время, а ввяжемся в долгую и кровавую осаду. — Верно, но осада, скорее, побочный продукт. Главная опасность для нас это не сама Омега, а её флот. Уничтожив его, мы обезопасим наши тылы, а саму станцию сможем брать без спешки, дав время этим головорезам превратится из загнанных крыс в отчаявшуюся шпану, которая предпочтёт суд закона иным, более смертельным альтернативам. Где-то на этом этапе Ингфлфилд прочёл, что его план начинает вызывать если не согласие и одобрение, то, как минимум, симпатию турианца. Видимо, Кассий за годы в колониях наточил особенно острый зуб на пиратов и прочую, как он сам выразился, «грязь». — А что касается сил, то я предлагаю провести рокировку. Все тяжёлые соединения объединить в единую группу с отдельными легкими эскадрами во главе с Гранд-флитом. Этого должно хватить, чтобы в относительно короткие сроки нанести достаточно поражений Гегемонии для её вывода из войны. А в это же время, наши легкие силы, усиленные крейсерами и, возможно, парой дредноутов займутся флотом Арии. — Вы предлагаете нам начать вести войну на два фронта! — Штейнмец недовольно уставился на Инглфилда. — Мы в любом случае будем вести войну на два фронта. Вопрос только в том, у кого будет инициатива и возможность навязать противнику свои правила. — Но… — Достаточно, — Рихтер пресекла начавшийся спор, — мне понравилась идея адмирала Инглфилда. Дерзкая, безусловно, но она мне нравится. Когда будет готов Гранд-флит? Вот так вот коротко и ясно была поставлена точка в обсуждении, которое имело все шансы затянуться ещё на один такой визит. Более высокому рангу и авторитету без колебаний подчинился и Штейнмец, в глазах которого, впрочем, читалось негодование тем, как легко отмахнулись от его плана. Конечно же, это скоро пройдёт, но день жгущей хуже любой язвы уязвлённой гордости ему был обеспечен. — Два месяца. — Что ж, господа, у нас есть два месяца на проработку деталей.