Где ты вождь? Где ты Цезарь? Гордым римлянам нужна, война! Император! Император! Строй нас! Император! Император! Обещай нам рай! Харизма - Император
Спустя несколько недель. «Петровский сбежал» Практически бесшумно массивный «Визирь» пересекал океан Царьграда. Тишина, хорошие виды и комфорт, которые могут порой склонять к безделью под маской «заслуженного отдыха», сейчас работали на меня, позволяя сконцентрироваться на деле. Всё это время, прошедшее с момента покушения, мои силы были направлены, так или иначе, на завершение задуманных планов. Что-то проходило без сучка и задоринки, а что-то буксовало, как танк в весенней распутице. В любом случае, это требовало концентрации и громадного вложения сил и нервов, отчего некоторые незначительные и несущественные моменты (тем более не спрогнозированные) были все равно упущены. Ситуация с Петровским не добавляла оптимизма. Прошла неделя, следом ещё одна, а его всё не спасали и не спасали – что заставляло меня изрядно нервничать. Но «Боже, благослови Америку!», а если точнее, то конкретно американский Конгресс. Согласно букве и духу устава Альянса, Петровского должны были передать нам в течение трёх дней, но свободолюбивые американцы, а с ними и некоторые европейцы, встали на защиту «политического диссидента». Ведь, с их слов, я прямо кушать не могу, пока не расстреляю мятежного генерала, отважно ратующего за демократию и освобождение русского народа от цепей деспотии. Из зенитки и на Красной площади, разумеется. Также, разумеется, что с моего августейшего дозволения, русский МИД начал отчаянную дипломатическую борьбу ради борьбы, всячески затягивая процесс. А оно мне надо? Что я буду делать с Петровским? Особенно, после моего актёрского дебюта. С другой стороны, многие американские и европейские политики, выступающие за Петровского и зачастую крепко связанные с военной и тяжёлой промышленностью, чуть ли не в открытую поддерживают Цербер и подобные ему организации и чем дольше это длилось, тем больше людей в это вовлекалось. И это хорошо. Это сыграет нам на руки в ближайшее время, экстранет помнит все! «Петровский сбежал» Этого сообщения я ждал от Шагаева с нескрываемыми надеждой и злорадством. Всё, для наших врагов Рубикон пройден. Подобным шагом, вольно или нет, Цербер подставил огромное количество своих сторонников, сделав их соучастниками в глазах моих подданных, и далеко не только их. Всё это всплывёт и сыграет свою роль, когда речь зайдёт о реформировании Альянса. Дискредитация американских и европейских «союзников» в рядах Альянса сильно пошатнёт их позицию, что позволит нам их сковырнуть со многих постов и позиций. Несмотря на события, связанные с Российской Империей, реформа Альянса была представлена галактике без задержек. Общественность разных стран отреагировала, как водится, по-разному. В великих державах политики посыпали голову пеплом и жалели по «просранным полимерам», в то время как в малых странах ликовали. На Цитадели также высказались в одобрительном тоне, но ксеносов больше волновал вопрос о пересмотре и уточнении Фариксенских договорённостей. Как по мне, Совет отлично понимает, что децентрализация центров принятия решений в Альянсе не добавит последнему сговорчивости внутри себя. В это же время, на фоне всех вышеперечисленных событий, война в системах Терминуса вышла на новый виток. Очередной. Флот конфедератов, пополнившись остатками Гранд Флита, пошёл на батаров, словно поезд на индейцев. Проламывая очаги батарианской обороны, флот конфедератов движется в направлении главной военно-космической базы, расположенной на богатой и процветающей планете батарианцев (процветающей, впрочем, по причине того, что большая часть этой планеты заселена азари), Лореку. И что-то мне подсказывает, что батарианский флот особо ничего сделать не сможет. Особенно учитываю тот факт, что там максимальными темпами наращивали лёгкие силы флота, рассчитывая на применение врагом дерзких и подавляющих рейдерских операций, а в реальности столкнулись с одним супер-дредноутом, тремя обычными дредноутами и кучей тяжёлых крейсеров разных поколений. Батары лихорадочно укрепляют оборону планеты, ведь если Лорек падёт, то… это уже совсем другая история. Но, несмотря на успехи конфедератов в войне против четырёхглазых, больше всего внимания к себе привлекло разворачивающееся противостояние конфедератов с Арией и стоящими за ней силами. Случайно или нет, но почти треть боевого состава разношерстной армии и флота королевы Омеги составляли силы Кровавой Стаи и… после того как кроганы ушли в «неизвестном направлении», силы Конфедерации нанесли удар по ослабленному флоту противника. Видя подобную диспозицию, различные группировки наемников потеряли львиную долю своей храбрости и решительности, а отдельные мелкие отряды и вовсе покинули ряды воинства Арии. Синие Светила удалили себя из конфликта «цивилизованно», отойдя в сторонку и объявив о своём нейтралитете. В итоге, из крупных и хорошо подготовленных и обеспеченных сил у бывшей стриптизерши остались элитные оперативники Затмения, а также её «личные» бойцы и корабли. Не смотря на это, Ария «отжигает по полной», заставляя конфедератов славно попотеть, дорого оплачивая своё продвижение. Проблема в том, что объединённые силы могут позволить себе заплатить такую цену. Силы неравны, и падение в руки Рихтер Омеги остаётся вопрос времени. В галактике бушует пламя войны. Войны реальной и дипломатической. Подданным Российской Империи… плевать на всё это. Сейчас россиян гложет два чувства: скорбь и жажда мести. Лучшие чувства для грамотных и тонких пропагандистов и не менее грамотных и циничных политиков. К моему сожалению, и для меня. Но благо, что особенно передёргивать факты нет необходимости, как и показывать пальцем на врагов. Внутри страны они себя показали и во всей красе, остаётся лишь указать на врагов внешних. Директорат политически разгромлен и обезглавлен. Да, в нём состоят десятки тысяч людей, а в непосредственном заговоре принимали участие считанные единицы, следствие ещё не окончено и допросы с изысканиями ещё только ведутся… но когда это кого-то волновало? На Директорат обрушились волны гнева и негодования вкупе с самыми радикальными предложениями на их счёт. Лишь моё заступничество, по сути, спасает и поддерживает Директорат, он мне ещё ой как пригодится. Да и из заговорщиков я планирую выжать по максимуму, такую возможность упускать просто недопустимо. Безусловно, Директорат, как организованная политическая сила, временно выведен из строя, но наивно полагать, что только он является оппозицией существующему порядку. В парламенте Империи полно депутатов и сенаторов, сочувствующих либеральному и демократическому строю. Это достойные люди с созревшими и отточенными политическими взглядами, желающие реформировать своё отечество и, что самое главное, за этими людьми стоит электорат. Это привело к тому, что после падения правительства Груздова, на протяжении этих смутных недель депутаты не могли определиться с кандидатурой нового канцлера. Здесь подливали масла в огонь и сторонники Груздова, стремящиеся переложить с больной головы на здоровую. Парламентский кризис, неожиданно, в том числе и для меня, раздробил российский парламент. Демократы-корпораты, монархисты, левые, центристы, партии и коалиции – картина менялась, разные её элементы появлялись и прекращали своё существование порой буквально за несколько дней. Казалось, этому не будет конца. И только моя угроза о роспуске парламента в связи с его недееспособностью заставила уважаемых парламентариев начать конструктивный диалог и выбрать нового канцлера. Им был избран Мамонтов Константин Сергеевич, фигура компромиссная с одной стороны, как и следовало ожидать, но и достаточно харизматичная и весомая с другой. Участник Войны Первого Контакта, командовавший тогда танковой бригадой, в данный момент генерал-лейтенант в отставке, решивший заняться политикой и, должен сказать, весьма успешно. Константин Сергеевич – человек умеренных взглядов, но вместе с тем и последовательный сторонник царской власти. Но, что больше всего меня поразило, несмотря на разность политических взглядов и позиций, имперский парламент был един в одном – попытка переворота и вероломное нападение не должны остаться безнаказанными. Разумеется, споры велись о методах и средствах, но здесь уже моя епархия. Собственно, для этого я и направляюсь с утра пораньше в сенат. Конечно, я должен принять присягу нового правительства, но наибольший интерес и вес будет иметь моё выступление, уж очень долго я отмалчивался, и, по сути, скрывался от своего народа. Российский парламент «внушал», иного ожидать не следовало. Разумеется, это не галактический сенат из Звёздных Войн, но тоже «ничего так себе». Он находится в самом центре Александрии, в одном из небоскрёбов административного квартала. В самом городе я бывал нечасто, что весьма печально. Столица Царьграда, не побоюсь этих слов и ничуть не преуменьшу, прекрасный город. Расположенный на крупном острове, его пронизывают многочисленные каналы и многие кварталы (да и сам Царьград в целом) утопают в окружении пышущих тропическими красками садов. А как прекрасен город в закате? Нет, это полноценно не передать словами. Настоящий скай-фай рай. Встреча с канцлером и принятие присяги заняли приличное время. Всё проходило в духе традиций и старых церемоний. Мамонтов человек уже давно за восемьдесят, грузная фигура, выдающиеся седые усы переходящие в шикарные бакенбарды, наполненные весом опыта и достойной для его лет энергией глаза и острый ум, завершавший образ нового канцлера. Константин Сергеевич произнес пространную речь про верность трону и народу империи, представил министров и аппарат кабинета перед сенатом. Признаться, очутившись в зале парламента я немного растерялся. Место монарха… эти два слова должны говорить сами за себя. На возвышении рядом с креслом спикера и ровно под огромным золотым двуглавым орлом, меня ожидал настоящий трон. Взгляды тысячи депутатов, сотни летающих камер… немного сбивало с толку, давая зернам неуверенности пускать корни в сознании. Но всему настаёт конец, в том числе и речам политиков. Новоизбранный канцлер закончил свою речь. Силой воли задушив все лишние мысли, я встал и приблизился к канцлеру, чувствуя, как с первым же шагом из коленок ушла незваная дрожь. Взяв в руки орденскую цепь Канцлера Российской Империи, богато украшенную золотом и драгоценными камнями, я водрузил её на плечи Константина Сергеевича. Зал охватили овации и одобрительные выкрики, слегка оглушив, судя по лицу канцлера, не только меня. Мамонтов глубоко поклонился, уступая место перед трибуной. Мой выход.***
Время остановилось. В зале повисла тягучая тишина, полная ожидания. Да что там, и зал, и, казалось, вся империя застыла, чтобы услышать своего владыку. Миллионы людей воззрели свои очи на императора посредством трансляций. Империя остановилась, от столицы до дальних экспедиций. Народ, независимо от того, какие политические воззрения исповедуют разные его составляющие, как и встарь, с трепетом вслушивается в слова государя. Не из чувства долга, а из чувства сопричастности. По всей империи и не только, люди и не только, приготовились внимательно слушать подошедшего, слегка хромая в процессе, к трибуне человека в скромном мундире цвета берлинской лазури и со свежими шрамами на довольно молодом лице. Император не торопился, обведя взглядом зал, он словно нехотя, словно сомневаясь, словно ища поддержки… В конце концов, тишина была разрушена. «-В это суровое время я обращаюсь ко всем и каждому из моих подданных в метрополии и колониях. История не один раз преподавала нашему народу жестокий урок. Урок о недопустимости войны. Наш народ, будучи на пике своего могущества, смирил свою гордыню и принял для себя принципы, которым мы следуем до сих пор. Мир, даже самый худой и несправедливый, лучше, чем самая праведная и самая справедливая война. Наш народ всегда стремился к дипломатическому решению конфликтов, ведя, казалось бы, бесперспективные переговоры, но из раза в раз находя компромисс. Это справедливо как для нашей внешней, так и для нашей внутренней политики. Не отрицая классовую, извечную борьбу, царское правительство всегда стояло на позиции равноправия и беспристрастности, вовлекая в социальные и экономические процессы внутри нашей империи максимально широкий спектр общественных сил. Вот уже полтора века наше общество не знает, что такое война и гражданский конфликт. Этот мир, это спокойствие обеспечивали нам непрерывный рост, непрерывное развитие, непрерывное процветание. До сих пор.» Все слушатели и зрители уловили это «до сих пор». Оно вызывали разные эмоции – тревогу, сомнения, у кого-то жгучее нетерпение. Но даже независимо от эмоций, у всех зрело понимание того, что закончилась эпоха. «-Хотят ли русские войны?» Эти слова. Четыре простых слова, оформленных в вопрос, словно приморозили и больно кольнули у самого сердца. «- Сотню лет мы блюли мир и законность, порою в ущерб себе. Мы были открыты и протягивали руку каждому, кто нуждался в нашей помощи. Мы не просили ничего взамен. Мы на равных защищали человечество в Войне Первого Контакта, блюли букву, и, что самое главное, дух устава Альянса. До сих пор. Мы жертвовали своими интересами ради общего блага снова и снова, снова и снова! Делая это осознано, не лукавя и не юля. Но, в итоге, когда человечество пребывает в отчаянии и скорби, когда во многих странах Альянса проходят болезненные трансформации, с нами решили расправиться! Некоторые… Личности, которым я и многие из вас жали руки и приветливо улыбались, решили нанести удар, в сговоре с внешними силами, такими как Цербер, а возможно и не только с ним. С цинизмом матёрых убийц, они вырезали подданных Империи словно скот! Очередная цифра в статистике, очередной заголовок в газете, очередной «фактор», из которого нужно выжать свою выгоду или же отбросить в сторону – так они видели их самих, их жизни, их смерти!» Император уже почти кричал. Его голос оставался на той грани, когда его давление и жар выходили далеко за «парламентские» рамки, но никто и подумать не посмеет, что он теряет контроль и ведом своими эмоциями. Лицо владыки империи было изуродовано гневом. Истинным Гневом могущественного человека, ибо только такой гнев может заразить сердца подданных. Атмосфера непреклонно меняла свой полюс, скорбь и тоску вытеснял гнев, исходивший уже не от императора. И этот эффект ощущался далеко не только в зале, полном депутатов, сенаторов и министров. «- Они, с расчетливостью мелких спекулянтов, искренне убежденные, что ради своих интересов имеют право принести в жертву Наш народ, и Нашу империю! Использовать нас, наших детей и возлюбленных как топливо для своих Великих планов. Они отбросили все наши намерения и стремление к миру, наши цели и мечты, как что-то несущественное и недостойное внимания. Для них, наши принципы это принципы сломанного народа, не имеющего своей воли, а всего лишь человеческий скот, который идет тем путем, куда его направит поводырь. Нашему рыцарскому народу, перековавшему свои мечи на орала, нанесли предательский удар, рана от которого еще очень долго будет отравлять наше общество страхом и неуверенностью, эти нелюди, рассчитывая, что мы, преисполненные своими принципами и духом законности, проглотим это, проявим смирение и ограничимся разовыми ответными акциями непрямого воздействия и бессмысленным популизмом.» Вновь империя замерла, в ожидании… воззвания! Да, именно этого ждут верноподданные, охваченные эмоциями, боясь произнести в слух эти слова, сакральные… и такие же древние как само Человечество. « - Хотят ли русские войны? Ответ на этот вопрос уже не имеет смысла. Я, как ваш государь, могу предложить вам лишь одно. Это не справедливость и не законность… Нам нанесли подлый, бесчестный в своей сути удар, чего и следовало ожидать от, как выяснилось, убийц и душегубов. Мы же ответим прямым благородным ударом рыцарской лавой, растаптывая и уничтожая всё, что встанет на нашем пути. Осознавая подобную перспективу и видя, кто идёт за ними, наши враги, словно крысы, будут забиваться в самые глубокие норы и использовать самые радикальные меры, но это их уже не спасёт. Мы будем искать их всеми силами, и находить везде, где бы они ни скрывались! На цветущих планетах или трущобах, в лесах или на свалках, в далёком космосе или у нас под носом! Политиков, бизнесменов, военных и простых исполнителей, сочувствующих и содействующих, найдём всех и уничтожим их. Без сомнений и терзаний! Непримиримо и беспощадно! Я предлагаю вам мщение за погибших братьев и сестёр! Кровь за кровь, смерть за смерть!» Кровь за кровь! Смерть за смерть! Многие депутаты и сенаторы вскочили со своих мест, крича и скандируя эти магические слова. По всей империи происходило нечто похожее, целый народ, такой разный и единый, приносил клятву. Клятву мести. Кровь за кровь! Смерть за смерть! Разносилось по всей Галактике.***
- Господа, приветствую вас. Вновь длинный стол во главе со мной. За ним двадцать человек, не испытывающих оптимизма от этого собрания. Вот они, сливки общества, богатейшие мужчины и женщины империи, вынужденные быстро пополнять и менять свой состав, в связи с непредвиденными арестами. По правую руку от меня сел господин Варыханов, который тоже не избежал ранее ареста и допроса, но был отпущен за «отсутствием доказательств», так как в результате перекрестных допросов, обысков и проверок в отношении основных подозреваемых, его участие зафиксировано… не было. Сергей Петрович не один такой. Как оказалось, у Соловьёва было достаточно доверенных людей в Директорате, но если отношения между Варыхановым и Соловьёвым можно обозначить как сотрудничество, то остальные не больше, чем стукачи, крепко взятые за яйца. По левую руку, находилась моя дражайшая тётя. Светлане Владимировне в это время не позавидуешь. Любимый мужчина устроил заговор с целью посадить её на трон, доверенные лица, коллеги и друзья приняли в этом активное участие. И всё это вылилось в попытку убийства одного племянника, а также невольное участие в прямых боевых действиях второго племянника. Знала ли она о заговоре? Если нет, то я буду в ней разочарован. А если да, понимала ли она до конца, что планировалось и что происходит? Что же, по крайней мере, следствие не нашло ничего серьёзного. Регулярный секс с Петровским не в счёт. - Я не просто так осчастливил вас высочайшим визитом, - господа буржуи окончательно превратились в слух, - в связи с известными событиями многие приближенные к престолу и к органам государственного управления, а таких было большинство, предлагали самые радикальные методы решения проблемы, обозначенной ими как «Директорат». Также, скажу прямо, мне хорошо известно, и эти данные подтверждены из многих источников, что большинство из вас, а также члены Директората рангом меньше, являлись участниками заговора. Косвенными участниками, иначе вы бы здесь не сидели. Господа капиталисты, будучи хищными и матерыми акулами бизнеса и не привыкшие к подобному тону, переживали крайне широкий спектр эмоций, но какими бы героями и крутыми решалами они бы себя ни считали в своих светлых головах (а может даже и являлись в своих маленьких мирках), поднять на меня глаза не решались. - Но звучали и иные мнения. Редкие, но достаточно авторитетные мнения, с которыми я, в конце концов, согласился. Директорат – очень важный институт нашего государства, приносивший, до сих пор, больше пользы, чем вреда. Промышленный капитал заговорщиков, чья вина будет доказана, подлежит национализации. Из него будет сформирован военно-промышленный консорциум с широким участием частного капитала. Цель консорциума - строительство военных производств, а именно постройка новых верфей сверхтяжелого класса. Председателем консорциума буду лично я. Но, дабы будущий консорциум успешно выполнял задачи, которые мы ставим перед ним, необходимо интенсивное финансирование проекта на ранних стадиях. Империя такими средствами, увы, не располагает. Дождавшись, когда до уважаемых толстосумов дойдёт мысль, представленная перед ними, я окончательно оформил своё предложение. - Два триллиона кредитов необходимо для скорейшего запуска и функционирования проекта, и это только на первом этапе. - Два триллиона! – всё-таки один не выдержал, бедняга, - это грабеж! Весьма молодой и явно следящий за собой мужчина, который, видимо, ещё не нажил достаточного количества страха перед власть предержащим. - А во сколько вы оцениваете жизни почти трёх тысяч человек погибших на Гистраде, господин Бельский? Готов с удовольствием выслушать Ваши мнение и «оценку». Что-то явно сбило его с толку, заставив подавиться собственными словами. Может, мой прохладный сарказм. Может, взгляд вивисектора, обнаружившего интересный экземпляр. А ведь мне и правда интересно. - Что же вы молчите, господин Бельский? Может быть, поговорим тогда про ваши фонды на Иллиуме или ещё о чем-нибудь, не менее животрепещущем? – видя, что собеседники готовы и дальше внимательно меня слушать, я решил уже оканчивать этот цирк, у меня не так много времени, - обозначу проблему с иной стороны. Для самых непонятливых. Здесь нет невиновных. Безусловно, вес вашей вины неизмеримо меньше, чем некоторых, но и этого достаточно. То, что я вам предлагаю, это вира за те судьбы, которые были уничтожены из-за вашего эгоизма, замешанного на деформации сознания от обладания колоссальными материальными средствами. Торг здесь неуместен. Альтернатива есть, но она вам не понравится. Империя возьмёт своё в любом случае. Итак… сейчас вы изберете нового главу Директората, который и организует сбор средств и будет коллективно нести с вами ответственность за исполнение этих обязательств. Уже встав и намереваясь покинуть сие гостеприимное сборище, я решил напоследок поддержать товарищей по капитализму. - В конце концов, зачем так унывать? Ведь я забираю у вас всего лишь деньги, а мог бы этим и не ограничиваться. Рассматривайте это как долгосрочное инвестирование, ведь вы тоже начнете получать прибыль от будущего проекта. Всего лишь через каких-то лет двадцать.***
- Ещё раз примите мои поздравления, Сергей Петрович. Думаю, Директорат поступил мудро, избрав именно Вас в качестве председателя. - Благодарю вас, Ваше Императорское Величество. Это большая честь и ответственность. Впрочем, больше ответственность, благодаря Вам. Мы с господином Варыхановым расположились за небольшим столиком в одной из веранд дворца, с прекрасным видом на полыхающий в закате океан. Коньяк, лёгкие закуски и табачный кумар, что ещё нужно джентльменам? - Уж извините за это представление, но боюсь, с Вашими коллегами по-иному разговаривать нельзя. - Здесь я с Вами не соглашусь, Ваше Императорское Величество. Среди них много хороших людей. Но они, как и все люди, не застрахованы от совершения плохих поступков, чужого влияния… - За это можете не переживать. Пока истребованные средства не начнут поступать в фонды консорциума, я буду пристально за ними присматривать. Кое-как отсмеявшись, мы с господином Варыхановым выпили и закусили. - Признаться, я не всё сказал членам правления – дождался внимания собеседника, продолжил, - удовлетворенный вашей победой, я уверился в мысли предложить Вам пост сопредседателя нашего будущего промышленного гиганта. Кто, как не Вы, видный промышленный деятель, сможете настроить работу столь сложного организма? А последние события показали, что Вы ещё и достойны моего доверия. - Это большая честь, Ваше Императорское Величество. - В ближайшее время мои доверенные лица введут вас в курс дела, и проект полностью ляжет на Ваши плечи. Моя фигура будет нужна лишь для отвода нежелательных бюрократических процессов. - Понимаю. Тогда уж позвольте задать вопрос, - получив одобрительный кивок, Сергей Петрович, тщательно подбирая слова, неспешно продолжил, - какова цель создания такого гигантского производства? Я и многие другие, не побоюсь этого слова, эксперты, занимающиеся промышленностью в нашей стране, не понаслышке знаем о состоянии производственных сил Российской Империи. И мы всегда считали их достаточным. А порою избыточными. Почти всегда избыточными, если послушать некоторых. - В ответ могу лишь сказать следующее. Боюсь, даже при успешном завершении порученного Вам проекта, остаются шансы на то, что у нас не хватит сил для отражения тех угроз, что нависли над нами. Повисло молчание. Мы с Сергеем Петровичем погрузились в свои мысли, невольно, перетекшие в созерцания заката. - Я так понимаю, - разрушил невольную медитацию гость, - услышанное мной таится под многочисленными грифами «совершенно секретно»? - На этот счёт можете не переживать, - я невольно улыбнулся, от пришедшей в голову мысли, - всё тайное, рано или поздно, станет явным.