Стокгольмский синдром

В это время года в Техасе как правило безлюдно. Хотя, если говорить начистоту, на окраине Десоты людей встречаешь не часто. Десота, округ Даллас, с численностью чуть больше пятидесяти тысяч человек производила впечатление американского ретро. Ровные домики в один ряд по правую и левую руку, зеленый газон, ухоженная лужайка перед домом и почтовый ящик, на котором аккуратными буквами выведен адрес и фамилия владельца. Приветливые соседи, которые все друг о друге знают и уже успели переспать со всеми на своей улице, церковные семинары по воскресеньям и блинчики с клубничным вареньем по субботам на завтрак. У Стайлза нет ухоженного домика рядом с лицемерными тварями по соседству, у него нет зеленой лужайки перед домом и ему никто не печет блины. Стайлз Стилински редко захаживает в церковь и трахается с женой лучшего друга. Он вообще мало что видит, кроме захудалой кафешки в пригороде у черта на рогах, куда не часто заглядывают посетители. То ли их не привлекает пейзаж — раскаленная пустыня со всех четырех сторон и пара гигантских кактусов, отбрасывающих тень на кафе, — то ли дело в меню кафешки, которое не менялось еще с середины девяностых, или, быть может, людей отпугивает тюрьма в пяти милях от сюда. Или здесь просто место такое безлюдное. Стайлз давно перестал искать оправдания, почему в кафе так редко заходят. Кафе, в котором работал Стайлз, могло называться, как любое другое кафе на окраине, скажем, «У Боба» или «Закусочная у Билла», или на худой конец «Трасса 66», чему Стайлз был бы несказанно счастлив, но его босс очень креативен и назвал заведение просто и запоминающе — «Ад». Мы ждем вас в Аду, приводите своих друзей. Заведение и вправду напоминало, если не саму преисподнюю, то ее подобие. Стайлз устал спорить об интерьере кафе и пугающих кондиционерах размером с целую корову, а также о новой мебели, пусть самой дешевой, но зато без дырок от пуль. Стайлз всегда мечтал свалить в старый добрый город Техас, но не ожидал, что жизнь занесет его именно в это захолустье. Своих посетителей Стайлз знал наизусть — всех четверых. Стив, тридцатилетний работяга, который, почему-то, весь свой рабочий день проводил здесь, избегая свою жену и пятерых детей. Он уверен, минимум трое не от него, но доказать это он не может, а потому вынужден выслушивать скулеж жены о том, как сложно воспитать пятерых детей без мужского влияния. Стив всегда заказывает стейк с кровью и три-четыре бутылки светлого пива. И никогда не уходит, не напившись в стельку. Милая старушка Маргарет с белоснежными волосами, как у одуванчика, с очередной историей про своего мужа, а точнее про одного из восьми мужей, которые у нее были. Стайлз уверен, одного она точно кокнула. А иначе как объяснить эти ее странные вопросы. — Стайлз, мальчик мой, тебе известно, как избавиться от трупа? — тихо спросила она, притянув к себе парня за руку. Стайлз едва не распластался на столе, но вовремя успел вцепиться в край, чтобы не завалиться на старушку. — Я как-то не задумывался об этом, мисс. На этом моменте она обычно презрительно фыркала и рассказывала, как они с Чарльзом, Эмметом или еще каким-то старым скупердяем ездили отдыхать в Таиланд. Стайлз так и не разобрался, кто из мужей был кем и куда они все подевались, но подозревал, что ему лучше об этом не знать. Это он понял после того, как Маргарет на свое шестидесятипятилетие глотнула виски и рассказала, что во дворе под импровизированным фонтаном у нее закопан труп. Чей конкретно труп, она уточнять не стала, за что Стайлз ей был безмерно благодарен, так как не хотел бы оказаться под землей вместе с тем бедолагой. Но с того дня спал Стайлз на редкость плохо, а от улыбки Маргарет внутренности сводило узлом. Дейзи, дочь местного пастыря. Развратная сука, как называют ее соседи исключительно за глаза, а вовсе не за короткую юбчонку и развратное поведение. Она мечтает трахнуть Стайлза с того дня, как впервые увидела его в этом кафе. Отсосала ему прямо под стойкой, пока он обслуживал клиента. На следующий день отец Дейзи, пастырь Джесси Кастер, заявился в кафе с ружьем и грозился отстрелить Стайлзу хозяйство, если он еще раз посмеет притронуться к его дочери. Дейзи в этот момент усердно сосала леденец и смотрела точно на ширинку Стайлза. Послушная дочь пастыря с тех пор каждый божий день заходит в кафе «Ад», Стилински, помня угрозу ее отца, трахает ее лишь раз в неделю — по четвергам. И наконец Уолтер. Безработный сороколетний мужчина, пару месяцев назад вышедший из тюрьмы. Он попал в нее, будучи еще мальцом, а вышел лишь спустя двадцать лет взрослым немногословным мужчиной. Стайлзу так и не удалось вытрясти из Уолтера, за что тот загремел в тюрьму. А после того, как он по неосторожности ляпнул, что в свое время его отец работал шерифом в Калифорнии, Уолтер стал еще тише и угрюмей и старался лишний раз ни о чем со Стайлзом не разговаривать. Но заходил исправно каждый день в полдень на ланч. Но сегодня в кафе «Ад» у черта на рогах пожаловал еще один посетитель. Он пришел после четырех в грязных штанах — Стайлз решил, что это все из-за бури в пустыне, — великоватой ему темной куртке и сдвинутой на лицо бейсболке. Мужчина заказал крепкий черный кофе и сел в углу, чтобы никто его не видел. Самому же ему открывался вид на все кафе. Сейчас было чуть больше семи, мужчина попросил принести ему еще одну чашечку кофе. Кажется, уходить он не собирался. Как и Дейзи, сидя за барной стойкой и покачивая ножкой в такт музыке, игравшей у нее в наушниках. Маргарет снова завела разговор о своих многочисленных мужьях, а Стайлз делал только вид, что слушает ее, а сам краем глаза поглядывал на мужчины в углу. Кто он такой? За полгода работы в этом заведении Стилински научился различать местных и приезжих, так вот мужчина явно был из приезжих. «Американец, — уверено заявила Маргарет, проследив за взглядом Стайлза. — Очень даже ничего». — Отметила она, пихнув парня локтем, а после, подмигнув, покинула кафе. Голубой отблеск мелькнул в глазах мужчины, но Стайлз не придал этому значения. Девять вечера. Дейзи устала ждать, Дейзи не привыкла ждать и не привыкла, чтобы ей отказывали. Она запрыгнула на стойку и закинула ногу на ногу. Короткое платье задралось до середины бедер, что девушку ничуть не смущало. В отличие от Стайлза, который покрылся румянцем и бросил взгляд на мужчину в углу. Тот слегка улыбнулся и отвел взгляд. Стилински надеялся, что незваный гость поймет, что он здесь лишний и уйдет, но он лишь отвернулся к окну. — Дейзи, — шикнул на девушку Стайлз, отдергивая край ее платья. — Мой рабочий день еще не закончен. — Брось, Стайли, всего один посетитель. Ты ему здесь не нужен, а вот мне в подсобке очень даже пригодишься. С этими словами Дейзи спрыгнула с барной стойки, подмигнула Стайлзу и скрылась за дверью. Стилински прижался лбом к холодильнику. Боже, за двадцать пять лет его еще никто так не кадрил, и, стыдно, признаться, но такое откровенное предложение перепихнуться в кладовке его заводило. — Не заставляй девушку ждать, — раздался насмешливый голос из углового столика. Мужчина снял бейсболку, которую до этого времени лишь сильнее натягивал на лоб, и одарил Стайлза хищной улыбкой. — Или тебе часто в этом убогом месте предлагают секс? По позвоночнику пустили разряд тока. Когда кто-то другой озвучил вслух то, о чем думал Стайлз, желание усилилось втрое. — Вы же не вычистите кассу и не убежите с деньгами? — прищурившись, спросил парень, пятясь к двери. Мужчина усмехнулся и сам себе кивнул, что-то уже решив для себя. — Напротив, даже дождусь тебя и прослежу, чтобы никто другой этого не сделал. Стайлз сдержанно поблагодарил посетителя и быстро спустился в подсобку, где его уже ждала Дейзи. — А твой отец не заявится в кафе, в поисках тебя? — пытаясь отдышаться, спросил Стайлз. — Время уже позднее. Да и темно на улице. — Мне не пятнадцать, Стайли, — заметила она, поправляя платье. По внутренней части бедра скатилась белая капля, затем еще одна. Стайлз облизнулся, наблюдая, как его сперма вытекает из девушки. Дейзи же не придала этому особого значения, для нее это не впервой. — Я доберусь сама до дома. И к тому же, что со мной могут сделать, изнасиловать? Она усмехнулась, как будто ничего глупее в жизни не говорила. Стайлз лишь пожал плечами, это не его дело, хотя, если Дейзи перестанет приходить, он лишится секса. Стилински застегнул молнию на брюках и надел рубашку, не став застегивать пуговицы. Дейзи запрыгнула на ящики и включила телек. Ее отец ярый противник технологий, так что дома такого не водилось, Стайлз позволял ей время от времени смотреть телевизор в подсобке, пока обслуживал посетителей наверху. Девушка, не переставая, тыкала на кнопки, беспорядочно переключая каналы. У Стайлза заболели глаза от того, что картинка постоянно прыгает. — Дейзи, — прикрикнул он на девушку, чтобы она прекратила. — Ого! — воскликнула Дейзи, сделав погромче. Стайлз подошел ближе. В новостях говорили о побеге из местной тюрьмы «Сона». За последние тридцать лет это первый побег, сообщил корреспондент, находясь, судя по всему, рядом с этой тюрьмой. Побег произошел сегодня в полдень (Уолтер сегодня не пришел на ленч, отметил про себя Стайлз), полиция до сих пор не нашла следов преступника, ходя куда он мог уйти по бескрайней пустыне. Дейзи заметила, что на пути к городу это единственное место, где преступник мог бы спрятаться. Стайлз не смог с ней не согласиться, но не вспомнил за весь день ничего подозрительного. — Странно, что за весь день полиция не заглянула сюда расспросить тебя, вдруг ты что-то знаешь, — удивилась Дейзи, отдав Стайлзу пульт от телевизора. Стилински тоже показалось это странным. За весь день — а с момента побега прошло уже почти десять часов — он не видел ни одну патрульную машину, не поисковых собак, вообще ничего, что бы говорило о недавнем побеге. Дверь хлопнула — Дейзи ушла домой. Через час кафе закрывается, но если посетителей нет, Стайлз может закрыть «Ад» хоть сейчас. А потом в новостях показали фото сбежавшего преступника, и у Стайлза земля ушла из-под ног. — Знаменитый преступник Техаса, человек, которому двадцать лет удавалось скрываться от правосудия, был пойман два года назад на границе с Мексикой. И вот, отсидев всего несколько лет из трех пожизненных сроков, Техаскому палачу, как его прозвали жители, удалось сбежать, — говорил корреспондент, перекрикивая вой сирен. — Напомню, что Питер Хейл жестоко убил и выпотрошил тринадцать человек. Также ему приписывают резню в Далласе и подрыв нескольких банков в Джорджтауне. Стайлз не слушал слов, его не волновало, что сделал этот человек, хотя стоило бы послушать хотя бы некоторые обвинения в его адрес. Парень не мог оторвать глаза от фотографии мужчины в правом верхнем углу экрана. Человек, чью фотографию показывали в местных новостях, приписывая ему утренний побег, сидел сейчас наверху в кафе и допивал свой кофе. Стайлз на ватных ногах поднялся по лестнице наверх, забыв выключить телевизор. В руках у него была бейсбольная бита, взятая из погреба. Надо добраться до телефона и позвонить 911, но от телефонного аппарата Стайлза отделял Питер Хейл. Стилински толкнул дверь ногой — та, качнувшись, вернулась обратно, ударив его по носу. Пришлось держать биту одной рукой, чтобы открыть дверь другой. Когда Стайлз вышел, в кафе никого не оказалось. Угловой столик пустовал, входная дверь была закрыта, а табличка «Открыто» повернута лицом к помещению. Стайлз облегченно выдохнул, а потом, спохватившись, рванул к кассовому аппарату. Очередной облегченный выдох. Деньги на месте. Может Стайлз что-то перепутал, а может у преступника оказалась совесть. — Убедился, что я не вор? Стайлз от испуга выронил биту и едва не поскользнулся на кетчупе, который пролили на пол. Стайлз надеялся, что это был кетчуп. Мужчина вышел откуда-то из темноты и не спеша подошел к барной стойке. Все это время парень, затаив дыхание, наблюдал за ним. — Все на месте? — спросил Питер, сложив руки в замок на столе. — Ничего не пропало? Стайлз внимательно оглядел помещение. Дверь закрыта, до телефона не добраться, бита в десяти шагах от него и ближе к Хейлу, чем к нему. Стилински шумно выдохнул. — Вроде все на месте. Посетитель продолжал сидеть за барной стойкой, не торопясь покинуть кафе. — Знаете, мне наверное уже пора закрываться. Ноль реакции со стороны мужчины. — Вам еще что-нибудь принести? — неуверенно спросил Стайлз, не зная, как спровадить посетителя и добраться до телефона. Питер потер щетинистый подбородок, сощурив глаза, будто в чем-то подозревал парня. У Стилински бешено забилось сердце, ладони вспотели. Он знал, если начнет врать — облажается. Так всегда бывало, когда он пытался лгать отцу-шерифу. Стайлз не выносит давления. — Послушай, — мужчина вцепился взглядом в бейджик парня, силясь прочитать незнакомое имя. — Стайлз. — Питер округлил глаза, усмехнулся, а после встряхнул головой и вновь стал серьезным. — У тебя есть машина? «Моя детка? — пронеслось у Стайлза в голове. — Нет, только не она». Стилински нахмурился и чаще задышал, как загнанный в угол зверек, хотя Питер еще даже не угрожал ему. — Не подбросишь меня? — продолжил Хейл, положив голову на сцепленные руки. — Я заплачу. Стайлз вытер пот со лба, ища пути отхода. Питер внимательно следил за каждым его движением. — И как далеко вам надо? — осторожно поинтересовался Стилински, вытирая потные руки о джинсы. — Тут недалеко. Я покажу дорогу. Стайлз нервно теребил пуговицы на рубашке, дрожащими руками пытаясь вставить их в дырочки. В голове всплывали фразы «хладнокровные убийства», «резня». Кед, испачканный в кетчупе, прилипал к полу. Всего лишь кед, это не какая-то магическая сила, которая не давала ему уйти. — Я не кусаюсь, Стайли, — улыбнулся мужчина, доставая из бумажника сотенные купюры. — И как я уже сказал, я заплачу тебе за хлопоты. Он сбежал из тюрьмы меньше суток назад, но у него уже есть бумажник и наличные, отметил про себя Стайлз, метнув взгляд в сторону телефона. У этого человека хорошие связи и он точно знает чего хочет и как этого добиться. — Да — нет? — теряя терпение спросил Питер, стукнув рукой с купюрой по столу. Стайлз сглотнул. — Да, — неуверенно проблеял он, а потом тверже повторил. — Да, конечно, я отвезу вас. Только спущусь в подсобку, кажется, я телевизор не выключил. Пять минут, я только туда и обратно. И в этом была его ошибка. Питер громко цокнул языком и покачал головой, убирая деньги в карман. Кажется, Стайлз снова облажался. Пора с этим заканчивать. — Я так и думал. Хейл прикусил кончик указательного пальца, с ног до головы осматривая Стайлза. Снова громко цокнул и скривился. Мысли у Стилински лихорадочно забегали в голове. Что, что он сделал не так? Что такого сказал, что заставил мужчину передумать? А потом его осенило. Он ударил себя по лбу и прижался спиной к холодильнику, проклиная себя за болтливость. Телевизор. Как он мог так неосторожно упомянуть о включенном телевизоре. По всем каналам наверняка уже говорят о побеге. — Я ничего не видел, — совершил еще одну глупость Стайлз, тем самым окончательно решив свою дальнейшую судьбу. — Да неужели? — Питер вмиг превратился из тихого посетителя в злого, опасного, недовольного клиента. — Чего же ты не видел, Стайлз? Парень быстро затряс головой. — Я ничего не видел. И ничего не знаю. Питер склонил голову набок, оценивая, этот паренек просто притворяется или на самом деле такой болван. Решив, что все же второе, Хейл достал из-за пояса пистолет и положил его на стол прямо перед Стайлзом. — Ты поедешь со мной, Стайлз. И это не просьба. Плохой день. Очень плохой день. Надо было закрыться пораньше, а лучше вообще не открывать сегодня кафе. Стайлз поджал губы и снова посмотрел на телефон. Один звонок, всего один и его головная боль исчезнет. Внезапно серьезный, властный, пробирающий до костей голос, расставил все по местам. Сопротивляться дальше не имело смысла. — Посмотришь еще раз в сторону телефона, и я тебе плечо прострелю. — По спине парня пробежал неприятный холодок. Питер возвел глаза к потолку, задумываясь. — Левое. Машину поведу я. Вот так легко Питер расставил все точки над i. Борись — и ты умрешь. Прими поражение — и возможно ты увидишь рассвет. Стайлз выбрал второе, отдав ключи и послушно сев в машину вместе с незнакомцем, с которым ему предстояло провести несколько незабываемых недель.

***

Как там говорится? «День не предвещал ничего плохого?» Так вот, этот день был дерьмовым с самого утра и дальше грозился стать только хуже. Конечно, про «недалеко» Питер пошутил или, как он сам сказал, немного преувеличил. Они ехали уже добрых восемь часов, и Стайлзу уже стало казаться, что они специально петляют, так как он был почти уверен, что огромный кактус с раскинутыми как у человека руками они уже проезжали минимум трижды. А вряд ли во всей пустыне найдется хотя бы два одинаковых кактуса. Стайлз старался ехать молча. Он в целом уже успел составить впечатление о своем попутчике, но то, что он узнал, не помогало точно узнать, убьет ли его мужчина за попытку поговорить. Спать Стайлз тоже боялся. Страшно закрыть глаза, когда не знаешь, сможешь ли ты их потом открыть. Питер почти не смотрел на парня и не говорил с ним, только раз велел сесть на переднее сиденье, когда Стайлз собирался сесть сзади. — Хочу видеть тебя, — пояснил он. А потом добавил. — Ты же не будешь делать глупостей? Всю дорогу теперь Стайлз думал, о каких глупостях идет речь. О том, чтобы выпрыгнуть из машины на ходу или о попытке позвонить копам? А может Питер имел ввиду что-то другое? Хейл заговорил спустя много часов, когда на горизонте появился яркий диск солнца, а пустыня обрела очертания. — И надо было тебе включать телевизор, — пробормотал он в пустоту, не обращаясь конкретно к парню. — Хорошо же день прошел, на редкость хорошо. Мне даже убивать никого не пришлось, а все твоя заслуга. Молодец, что не привлекал ко мне внимания, это могло плохо закончиться. Но сам ты не переставал пялиться. Знаешь, в любой другой ситуации мне бы это польстило, но сегодня был не тот случай. Стайлз бы фыркнул или закатил глаза, но слишком устал, чтобы проявлять эмоции. Он лишь хотел знать, доживет ли до завтрашнего дня. — Зачем я тебе? — устало спросил он, потирая глаза. — Видишь ли, в чем дело, Стайлз. Если бы не твое любопытство, мы бы уже расстались. Я бы ушел, оставив тебе неплохие чаевые. Если бы ты был чуть понастойчивей, возможно, трахнул бы тебя прямо на барной стойке. Стайлз округлил глаза и уставился на Питера. Вот это заявление! Хейл говорил об этом так, будто рассуждал, что он закажет в следующий раз на завтрак. Отжаренного Стайлза на стойке, пожалуйста. — А ты думаешь, почему я не уходил? — усмехнулся Питер. — Хотя, согласен, эта была не единственная причина. Мне надо было где-то отсидеться и твое кафе удачно подвернулось. Мне надо было лишь дождаться темноты, но вот ты сунул нос, куда тебя не просили, и теперь у нас два возможных варианта развития событий. Либо я тебя отвожу в глубокую пустыню, где мы сейчас и колесим, и простреливаю тебе череп, либо я таскаю тебя повсюду с собой, чтобы ты ненароком не сболтнул лишнего кому не следует. А дальше видно будет, как мне с тобой поступить. Что выбираешь, Стайлз? — Я предпочел бы второй вариант. — Кто бы сомневался. Стайлз не переставал дергаться, он сидел как на иголках. — Куда мы едем? — Навестить старого друга. Почему-то от этой информации легче не стало. Если Питер мог с самого начала поехать к нему, зачем же он остался на пол дня в кафе, а после катался по пустыне? Кто этот друг и чем он занимается, раз пришлось ждать утра? Да и друг ли это? Меньше чем через час они подъехали к пятиэтажному дому. Старое, потрепанное здание с исписанными дверьми и стенами, разбитыми лампочками в подъезде и бомжом под лестницей. Иначе говоря, ночлежка для бедных. Стайлз и то со своей мизерной зарплатой может позволить себе жилье в приличном районе. Видимо, тот, кого ищет Питер, слишком беден, чтобы найти нормальную квартиру, или — Стайлз проследил за тем, как мужчина перезарядил пистолет и сунул его за пояс брюк, — он прячется. Сбежал от мира, от нормальной жизни, лишь бы до него не добрались, лишь бы Питер до него не добрался. Но они здесь. — Выходи. По спине пробежал неприятный холодок. Как в детстве, когда они с мамой вдруг останавливать у клиники дантиста. Вроде понимаешь, что бежать уже поздно, но идти внутрь все равно отказываешься. — Может, я лучше здесь посижу? Можешь забрать ключи, если хочешь, а я пока… — Из машины вылезай, — медленно проговорил Питер, тяжело дыша. — Или получишь пулю промеж глаз. Стайлза бросало в дрожь каждый раз, как Хейл холодным, строгим голосом велел что-то делать. В такие минуты он вспоминал замкнутого, интересного мужчину, что зашел вчера к нему в кафе. Но это мало помогало, жестокая реальность разбивала детские наивные мечты: слетать на луну, стать ковбоем, получить световой меч от самого Йоды, поступить в колледж, дожить до завтра. За Стайлза как обычно решал кто-то другой. Например, обстоятельства или чертова судьба. По собственной воле Стайлз никогда не зашел бы в этот дом. Еще на первой ступеньке он ожидал, что кто-то вот-вот выскачет из темноты и пырнет его ножом. Даже Питер с пистолетом в руке за спиной не пугал его так, как жители этого дома. Этих жильцов довели, забрали у них все и бросили прозябать, в надежде, что они умрут. Но они выжили. Чего ожидать от таких людей? Вряд ли гостеприимства. Лестница была более-менее пуста, лишь пустые бутылки и чья-то блювотина украшали ее. А вот на самом этаже, до которого они лишь чудом добрались живыми, был разбит небольшой лагерь, напоминающий ночлежку под мостом. Кто-то даже жег костер прямо посреди коридора. Другие спали, укрывшись газетой. Находились даже такие, кто трахался. Пьяные (Стайлз надеялся, что они были пьяными, а не мертвыми) люди по одному лежали на протяжении всего этажа. Стайлз не на шутку испугался. Если Ад существует, то он выглядит именно так. Питер, как только они поднялись на этаж, ухватил Стилински за шкирку и потащил его вперед, стараясь идти быстро и держать голову Стайлза наклоненной, чтобы он ничего не видел, но паршивцу все же удавалось крутить головой. А после они свернули, толкнули большую массивную дверь и очутились в совершенно другом мире. Этот мир Стайлз мог понять. Обычный, пусть и грязный коридор, обшарпанные стены и от силы четыре-пять квартир. Но главное, никаких костров, бомжей и трупов. Видимо, эта дверь отделяла тех, кто опустился на самое дно, от тех, кто еще продолжал бороться за выживание. Они остановились у второй от края двери. Питер припечатал Стайлза к стене и велел ждать его здесь. — И не вздумай сбежать, — добавил он, проверяя магазин пистолета. — Все равно поймаю. Стайлз так и замер, смотря перед собой. Хейл выбил ногой дверь и зашел внутрь. Стилински закрыл глаза и начал считать про себя. Раз, скоро все это закончится. Два, они пришли сюда просто поговорить. Три, уже завтра он снова будет открывать кафе с первыми лучами солнца, а Дейзи придет самая первая, чтобы глянуть телек или перепихнуться в кладовке, а может, и то и другое. Стайлз открыл глаза. Слишком тихо. Неужели никто не слышал, как выломали дверь? А может внутри никого нет? Стайлз почти поверил в это. Стайлз может убедить себя в чем угодно, но даже дураку ясно, что означают два выстрела из пистолета. Стилински пробрала нервная дрожь. Нет, нет, он не стал соучастником убийства, он всего лишь работает в кафе и Питер попросил его подвести. Он лишь… Прозвучал еще один выстрел. Стайлз уже не сомневался — владелец квартиры мертв. Вопрос, что теперь будет с ним? Он думал не долго, еще пару минут и Питер вернется. Надо решать сейчас, как ты видишь свою дальнейшую жизнь. Кем ты себя видишь? Беглецом или трупом в мешке? Стайлз точно знал ответ на этот вопрос. Не думая больше ни секунды, он побежал. В тишине шаги отдавались эхом. Сердцебиение заглушало почти все звуки. Стайлзу оставалось только молиться, что он успеет убежать до того, как Питер начнет стрелять. Массивная дверь поддалась на удивление легко, может дело бы в адреналине и желании жить. Странные люди, лежащие на полу, уже не так пугали, как тот, с кем он приехал сюда. Стайлз бежал, не оборачиваясь, бежал, что есть силы. Но этого было недостаточно. Вскоре кто-то грубо схватил его за ворот рубашки, едва не задушив, и приложил о стену. Первые несколько минут Стайлз был дезориентирован. В ушах гудело, картинка перед глазами расплывалась. Через пару минут ему удалось увидеть, что бродяги вокруг них опасливо отходят подальше. Над парнем стоял Питер с недовольным лицом и целился пистолетом Стайлзу прямо в лоб. Голова болела от соприкосновения со стеной, но Стилински понимал, что от пули крови будет больше. Только не будет боли. Уже ничего не будет. — Не ценишь свою жизнь? — холодно спросил Питер, сжав губы в одну полоску. Он недоволен поступком парня, Стайлз это видел. — Кто позволил тебе уйти? — так же холодно продолжал он. — Кто позволил тебе распоряжаться своей жизнью? Стилински пытался что-то сказать, но сильнейший стресс и возможное сотрясение не способствовали этому. Он вытянул руки перед собой, пытаясь отгородиться от пистолета, от Питера, от мира, в который он его затащил, не понимая, что этого будет недостаточно, чтобы остановить мужчину. Хейл вновь грубо схватил его за локоть и повел на выход. К горлу подкатывала тошнота, парень едва перебирал ногами, так что мужчине пришлось тащить его на себе. Стайлз плохо помнил, как Питер заталкивал его в машину, плохо помнил, как кто-то выбежал из дома и начал что-то кричать Хейлу. Наверное, он собирался вызвать копов, решил Стайлз. А иначе зачем тогда Питер вытащил пистолет, подошел вплотную к уже замолчавшему мужчине и спустил курок. Стайлз плохо помнил то утро, но отчетливо запомнил страх в глазах убитого, запах пороха и привкус крови во рту. В уши как будто вату запихали. Парень едва что-то слышал сквозь пелену тишины. Будто кто-то закрыл ему уши руками, чтобы уберечь от мира, но этого было недостаточно. Стайлз все еще был в опасности. А потом тишина прекратилась и появился страшный гул. Ощущение, будто кто-то включил сирену, предупреждая об опасности. И этот гул был хуже тишины. Гул напоминал звук выстрела. Стайлз почти ощущал запах пороха в машине. Впрочем, это мог быть и пистолет за поясом брюк у Питера, из которого он стрелял. — Так что ты забыл в этом богом забытом месте? — как ни в чем не бывало спросил Хейл. Обычное утро. Дорога, двое друзей колесят по старому доброму городу Техасу с руками по локоть в крови. Стайлз не привык к такому. Несмотря на то, что произошло с ним за последний год, не привык. — Ты меня слышишь? Да брось, Стайлз, не молчи. Эта тишина меня угнетает, давай поговорим. Познакомимся, в конце концов. Я же ничего о тебе не знаю, а ведь нам предстоит провести вместе ни одну неделю. Стайлз резко обернулся к Питеру. Недель? Он планировал управиться за сутки. — Рассказывай, — велел Хейл. — Как тебя занесло в этот свинарник? Стайлз уставился перед собой, вспоминая тот день, когда пришлось все бросить и бежать. Бежать, пока не устали ноги, пока не выбился из сил. А потом запрыгнул на поезд и раз и навсегда распрощался с прошлой жизнью. Теперь он другой человек, теперь он Стайлз. — Из-за отца, — тихо начал Стилински. — А-а, твой старик нашел легкую работенку в этом городе и потащил тебя за собой. — Нет, — равнодушно ответил парень, не сводя взгляда с дороги. Он впервые об этом говорил, но уже не чувствовал той тяжести на сердце, что была еще год назад. — Он умер. Питер не перебивал. Теперь он внимательно слушал. — Он был шерифом в небольшом городке в Калифорнии. Хорошим шерифом, — подчеркнул Стайлз. Это должно было все объяснить. И Питер понял. — Однажды он перешел дорогу не тем людям, и они ему этого не простили. Шерифу города часто угрожают на работе, но отнюдь не каждый может купить город. Мой отец был уверен, он справится со всем как и всегда. Прокурор, его хороший друг, обещал помочь ускорить процесс, а полицейский участок клялся в своей верности. Но клятвы нарушают, а у людей есть свойство предавать. Стайлз замолчал, перекатывая во рту привкус горечи. — Я думал, все кончено. Если честно, к этому все и шло. Разве может шериф спокойно уйти на пенсию? Это что-то из ряда вон выходящее. Нет, рано или поздно это бы случилось. Не он, так кто-то другой. Я каждую ночь засыпал с мыслью, что больше не увижу отца, и вот однажды мои опасения подтвердились. Поразительно просто. Я уже был готов пуститься во все тяжкие — ну, знаешь, наркота и все такое. Имею право, в конце концов. А на похоронах отца ко мне подошел тот самый ублюдок — представляешь, заявился на похороны! — и сказал, что это лишь начало. Ему было мало убрать отца, он обещал убить всех, кто был ему дорог. И начать он собирался с меня. В тот день я, не раздумывая, побросал вещи в рюкзак и просто сбежал. И, кажется, бегу по сей день. Хейл присвистнул. — М-да, печальная история, парень. Питер потер рукой лоб, исподлобья глядя на парня. Не увидь Стайлз собственными глазами, как этот мужчина только сегодня убил двух людей, он бы даже подумал, что увидел в глазах Питера сочувствие. Стилински не знал, сколько денег имеется у Питера, но тому не составило труда снять номер в неплохой гостинице (Один! Питер ни за что не позволил бы Стайлзу остаться без присмотра), а также купить шмотки себе и похищенному парню. Везти в больницу его Питер категорически отказался. Он сам осмотрел Стайлза, вытер кровь с виска и поставил диагноз — всего лишь легкое сотрясение и шишка на пол лба. До свадьбы заживет. Питер вновь стал немногословен. Но, к счастью (иного слова Стайлз просто не мог подобрать), он не издевался и не морил голодом Стилински, как тот того ожидал. Напротив, в первый же день они с Хейлом заехали в магазин, накупили продуктов — Питер сам готовил, — мужчина приодел парня, отказываясь покупать футболки с изображением Бэтмена или на несколько размеров больше, воспользовавшись правом не объяснять свою позицию. Одежда Питера была заляпана кровью, так что, если на то пошло, в магазин они пошли именно по этой причине, а потом Стайлз заныл, что все его вещи остались дома. Нет, он не жаловался. По крайней мере не так, как мог бы. Он был рад, что Питер снял номер в гостинице, а не велел везти его к себе. А Стайлз ожидал именно такого расклада. Ожидал и боялся. Ведь прятать беглого заключенного у себя дома никому не хотелось. Стилински не знал, понимает ли это Хейл, может, тот просто боялся, что парнишка в своем доме найдет способ, как сдать его копам, а здесь они оба на незнакомой территории. Они поселились в гостинице «Ореал» и не выходили из номера два дня. Номер оказался достаточно просторным, чтобы два практически незнакомых человека не пересекались. Питер целый день копался в ноутбуке, а Стайлз бесцельно бродил по номеру, пока Хейл откуда-то не притащил книги и велел ему читать. Лишь раз Стайлз, выйдя из душа, увидел открытый ноут и не удержался. На экране была статья про какого-то мужика, три года назад открывшего фирму, которая уже успела высоко подняться. В самом верху была фотография мужчины с подписью Дэвид Гросс. Пробежав статью глазами, Стайлз натолкнулся на знакомое имя. Питер Хейл, компаньон по бизнесу, оказался преступником. — Не можешь задницу свою на месте удержать? — раздражительно произнес Питер, захлопнув ноутбук перед носом парня. — Тебе помочь? Стайлз замотал головой. — Тогда придумай, чем себя занять до вечера и не мешай мне. — До вечера? — повторил Стайлз. — Да, детка, сегодня вечером у нас еще одна встреча со старым знакомым. У Стилински моментально пересохло во рту. — И она закончится так же, как и предыдущая? — Очень на это надеюсь. У Стайлза закружилась голова. В последнее время такое часто случалось. Питер сказал, это все из-за сотрясения и пару раз в день давал ему какие-то таблетки. Но сейчас Стайлз был уверен, дело в другом. Он снова собирается это сделать. Питер вновь готовится кого-то убить, а Стайлз ничего не может с этим поделать. Дэвид Гросс. Кто он такой? Что он сделал? Есть ли у него семья, собака, друзья, которые придут на его похороны? Боже праведный, а ведь Стайлз даже не знает, как звали того мужчину, которого Питер убил пару дней назад. А может так даже лучше? Когда не знаешь, кто из-за тебя пострадал, спится по ночам спокойней. Хейл и Стилински покинули гостиницу «Ореал» в семь вечера. Всю дорогу до Далласа Стайлз не переставал задавать себе вопросы по поводу своего вынужденного попутчика и своего крайне туманного будущего. Сколько еще таких Дэвидов Гроссов им предстоит навестить? Всем ли им суждено умереть от рук Питера Хейла? Все ли они этого заслуживают? Как сын шерифа — пусть это и было очень давно, — Стайлз не мог позволить Питеру и дальше безнаказанно убивать людей у него на глазах. Стайлз должен что-то сделать. Чуть больше чем через час они были уже в городе, переминались с ноги на ногу напротив кафе «Глория». Как Стайлз понял исключительно по своим наблюдениям, Питер хорошо изучил свою жертву. Он точно знал, где Дэвид Гросс будет в 8.17 p.m., знал, что после того, как тот выпивает пряный капучино, отправляется домой через торговый центр, где навещает одну особу в отделе нижнего белья. Стайлз был восхищен дотошностью Питера. Прежде чем пойти на дело, тот досконально изучил расписание, привычки, а также слабые места своей жертвы. Хотя Стайлз больше склонялся к мысли, что он лишь порылся в своей памяти, они наверняка были знакомы в прошлом. Как Стилински понял, Хейл убирает всех, кто помог засадить его в тюрьму два года назад. Как и было предсказано, Дэвид Гросс зашел в отдел нижнего белья и там пропал на некоторое время. Питер уже ждал его на скамейке неподалеку и поглаживал ствол беретты в кармане. Стайлз часто и прерывисто задышал. Этого не может быть. Ну не может человек средь бела дня застрелить другого человека в общественном месте. Их обязательно поймают. Их должны поймать. Но какой в этом толк, если Дэвид Гросс уже будет мертв? — Не дергайся, — будничным тоном посоветовал Питер. — Расслабься. Все пройдет хорошо. Еще десять минут и мы покинем это место. Дэвид Гросс вышел из магазина с небольшим пакетиком в руках. Хейл встал и последовал за ним на расстоянии двадцати шагов. Стайлз остался сидеть с зарождающейся паникой. Детский смех, две женщины прошли мимо с колясками, подростки уткнулись в гаджеты. Питер достал пистолет. Никто не обратил на это внимание. Между ним и Гроссом прошел мужчина с воздушными шариками, на пару секунд закрыв Хейлу обзор на жертву. Еще пару минут. Стайлз встал и ноги сами понесли его вслед за Питером и Гроссом, только по другой стороне, чтобы перехватить Дэвида раньше Питера. Стилински купил шарик у продавца и быстрым шагом догонял Питера. Вот они уже поравнялись, но мужчина не видел его. Гросс остановился, дожидаясь лифта, Хейл в десяти шагах от него вскинул руку с пистолетом. Стайлз перевел взгляд с Дэвида на Питера. Сегодня никто не умрет. Стайлз сильно сжал в руках шарик, прижимая его к себе. Тот лопнул с громким хлопком, похожим на выстрел. И тогда парень закричал: — О, Господи, у него пистолет! — и ткнул пальцем в Питера. Тот так и остался стоять с вытянутой с пистолетом рукой. Все с криками разбежались. Гросс затерялся в толпе. Дело сделано, Дэвид Гросс жив и возможно увидит сегодняшний закат. А вот насчет себя Стайлз не был уверен. Потеряв Гросса из виду, Питер сосредоточился на нем. Парень пытался затеряться в толпе, как сделал это Дэвид, но Хейлу удавалось все время его отыскивать. В итоге Питер перехватил его уже на улице, прежде чем тот успел сесть в такси. Он заломил Стайлзу руку и потащил его в переулок, где им никто не смог бы помешать. Когда мужчина толкнул парня в стену, тот не удержался и упал. Гордость не позволила ему умереть в куче грязи, поэтому он встал, смело глядя Питеру в лицо. Он знал, что умирает не зря, он спас человека. Хейл отнюдь не считал Стилински героем, скорее придурком с обостренным чувством справедливости. Питер ударил Стайлза в солнечное сплетение, а после направил на него пистолет. В тишине переулка было слышно лишь тяжелое дыхание. — Спасаешь незнакомого человека ценой своей жизни? — ломанным голосом спросил Питер. Парень видел, ему стоит немалых усилий сдерживать себя. — Думаешь, его жизнь ценнее твоей? — Думаю, что не хочу быть пособником в убийстве человека. — А этим самым убитым человеком хочешь быть? Стайлз сглотнул, в надежде, что вопрос был риторическим. Глупо. Боже, как это глупо. Бежать всю свою жизнь и в итоге подохнуть в грязном переулке от мужчины — единственного мужчины, — который приглянулся. Глупо было бежать от одних проблем, чтобы вляпаться в другие. Впрочем, ничего другого Стайлз от себя и не ожидал. Его жизнь сплошной блокбастер. — Ты веришь в стокгольмский синдром, Стайлз? Стайлз был на взводе, он был зол. За эти дни уже наигрался и отказывался дальше поддерживать Питера в этой больной и жестокой игре. — Нет, — на выдохе выплюнул он. — Никогда не верил. И никогда не поверю. Хейл подошел вплотную, не выпуская пистолет из руки, до боли упираясь дулом в живот парню. Горячее дыхание опалило ухо. Стайлз едва не терял сознание от количества эмоций, которых за последние дни было слишком много. — А придется, — сквозь зубы проговорил Питер, приставив дуло пистолета к виску парня. — Ведь это единственный способ остаться тебе в живых. Стайлз смутно понимал, как Питер это себе представляет. Хочет влюбить его в себя? Что ж, пока у него плохо получается. — Предлагаешь спать с тобой? — сквозь зубы проговорил парень, вложив в эту фразу столько ненависти и презренья, сколько смог. — Нет, — на удивление легко ответил Хейл, оглаживая скулу Стайлза дулом пистолета. — Предлагаю тебе поменять свое мнение обо мне, пока еще не поздно. Питер очертил скулу парня, линию подбородка, шею. Стайлз неподвижно стоял, заворожено смотря в неоновые глаза, которые ему так пригляделись в кафе. — Я предлагаю тебе не столько спать со мной, детка, — продолжил мужчина, опускаясь дулом пистолета ниже, исследую грудь парня, — сколько сотрудничать. — А разница? Дуло пистолета опустилось ниже и уперлось в член Стайлза. Тот прикрыл глаза, позволив Питеру массировать его оружием. — Разница в том, Стайли, что я буду спрашивать тебя, нравится ли тебе то, что я делаю, а не просто брать и делать. Я буду исходить не только из своих желаний, но также буду учитывать еще и твои. Это взаимовыгодное сотрудничество. Питер убрал пистолет за пояс брюк, продолжив поглаживать член парня через ткань брюк рукой. Тот впечатался в стену, крепко зажмурившись, изо всех сил стараясь не толкаться в руку. Что бы Стайлз там не говорил, ему нравится, когда с ним обходятся хорошо, когда его балуют в роскоши и ласкают. Питер сразу это понял, как только увидел его. — Вопрос лишь в том, готов ли ты к сотрудничеству, Стайлз? Стилински до зубного скрежета сжал челюсти, отказываясь отвечать. Хейл лишь усмехнулся этой детской глупости. Не сегодня, так в другой раз, он готов ждать. — Идем, — позвал он, отойдя уже на приличное расстояние. А Стайлз и не заметил. — Поедим, а потом до наступления ночи нам нужно найти новую гостиницу. — А чем плоха прошлая? — спросил парень, лишь бы забыть то, что только что произошло. — Там мы уже засветились. В машине они снова погрузились в тишину. Как бы Стайлз не надеялся, что Питер остыл, он видел, что тот все еще зол на него. Об этом свидетельствовали и пальцы рук, до побелевших костяшек вцепившиеся в руль, и сведенные вместе брови, и морщинка между ними, и напряженная поза, а также взгляд, обращенный на Стайлза. Этот взгляд как бы спрашивал: «А правильно ли я поступил, сохранив ублюдку жизнь?» Пожалуй, на этот вопрос у парня не было ответа. Найдя ближайшее кафе, Питер припарковал машину на парковке. Приказа выйти из машины не поступало, и Стайлз не смел покинуть салон машины. Хейл пару минут посидел в молчании, задумчиво барабаня пальцами по рулю, бросил мимолетный взгляд на Стайлза и снова отвел взгляд. Стилински почему-то решил, что сейчас решается его судьба и, как и в большинстве случаев, не прогадал. Питер вышел из машины, громко хлопнув дверью, и подошел со стороны пассажирского сиденья, туда, где сидел Стайлз. — Выходи! — ствол пистолета уперся парню в висок. В принципе, другого конца Стайлз и не ожидал. — Может хоть какая-то польза от тебя будет, — задумчиво проговорил Питер, терпеливо ожидая, пока Стилински, запутавшись в своих ногах, выбирается из машины. Дуло пистолета смотрело ровно в лоб Стайлзу. За последние дни парень слишком устал, чтобы бояться или, тем более, сопротивляться судьбе, если она приложила к этому руку. — Встань на колени. О Господи, умереть на парковке у придорожного кафе. Дерьмовое начало дерьмового фильма. Стайлз опустился коленями на мокрый асфальт. Глаза напротив паха Питера. Уж лучше так, чем смотреть ему в глаза. Раскаяние или сожаление он вряд ли там увидит. — Расстегни молнию, — холодный металл вновь соприкоснулся с горячей жилкой на виске. Стайлз застыл. Кажется, из дерьмого фильма это стало превращаться в неплохую порнушку. — Детка, — медленно проговорил Питер, приподнимая голову парня пистолетом за подбородок. — Расстегни молнию на джинсах. Стилински медленно опустил голову, снова уставившись на пах мужчины. Черт, в конце концов не самый плохой партнер и не самый дерьмовый сценарий. Стайлз послушно потянул за собачку, расстегивая молнию на джинсах. Дальше приказов не поступало. Кажется, Питер решил, что парень и сам поймет, что от него требуется. Стайлз прикрыл глаза и шумно выдохнул. А казалось, дальше опускаться уже некуда. Он сбежал из родного города, бросил друзей, сменил имя и устроился за гроши в убогую кафешку. Жизнь хуже не придумаешь. Но Стайлз умудрился и в этом преуспеть. Стоять на коленях перед малознакомым мужчиной, под начавшийся дождь и держать в руках его член — это верх достижений Стайлза. Парень не торопился начинать, хотя холодный металл у виска ясно давал понять, что мужчина не настроен на игры. Но, к удивлению Стайлза, Питер не давил на затылок, не угрожал и не торопил, позволяя ему не торопясь погружать в теплую полость член. Хейл протяжно застонал, когда напряженную плоть сладко обволокло со всех сторон. Стайлз втянул щеки, усиливая давление, и почувствовал руку на затылке. Она впилась в мокрые волосы, но не давила, лишь придерживала, не давая отстраниться. Стайлз выпустил член из рта, громко чмокнув, тот дернулся и ударил его по щеке. Мелкий дождь приятно охлаждал разгоряченную кожу. Питер заворожено смотрел, как парень облизывается. Он надавил ему на затылок, принуждая продолжить, и парень послушно открыл рот, медленно вбирая в себя член. Питер с удовольствием бы поиграл, но как-нибудь в другой раз, когда дел будет поменьше. Прислонив Стайлза к машине и зафиксировав его голову, он начал резко вбиваться в горло парня, проигнориров заглушенный протест и пальцы, до боли впившиеся в бедра. Стайлз не успевал сглатывать, слюна стекала по подбородку и пачкала новую футболку. Горло саднило, а легкое возбуждение, которое неожиданно пришло пару минут назад, ушло так же быстро, как и появилось. Питер жестко трахал его рот, но надо отдать должное, входил лишь наполовину, щадя Стайлза. С другой стороны, решил Стилински, чем быстрее он кончит, тем быстрее все это прекратится. Но Питер заканчивать не торопился. Когда парень уже решил, что осталось совсем чуть-чуть, Хейл поднял его на ноги и также грубо уложил животом на сиденье. Через секунду джинсы были спущены до щиколоток. Капли воды падали на оголенную поясницу, и Стайлз каждый раз вздрагивал. Питер спустил свои джинсы ниже и пристроился сзади. Горячая, твердая плоть коснулась внутренней части бедра. Стайлз затаил дыхание. — Опыт с мужчинами был? — спросил Хейл, оглаживая бока парня. Стилински вытер подбородок тыльной стороной ладони. — Да. Глупо врать и отнекиваться, когда о твой зад трется стояк, а твой собственный член наливается кровью от этого. — Актив или пассив? — по-деловому спросил Питер. — А какая разница? Если скажу актив, мы поменяемся местами? — Не сегодня, детка. Просто хочу знать, привычна ли тебе подобная роль. Стайлз постарался расслабиться, когда мужчина сплюнул ему между ягодиц, а потом нежно огладил звездочку ануса. Питер тихо усмехнулся в затылок парню. — Можешь не отвечать. Вижу. А точнее чувствую, — выдохнул он в ухо Стайлзу. — Максимально расслабься и тогда мы оба получим удовольствие. Не вовремя вспомнилась лекция в школе о безопасном сексе, но вряд ли сейчас было уместно спросить о резинке, хотя когда же тогда уместно, если не перед сексом. Питер надавил парню рукой между лапоток, не давая приподняться на локтях, провел членом между ягодиц Стайлза, растирая свою слюну, и едва заметно надрачивал себе у основания. Дождь усиливался, все попрятались в кафе, кроме двух людей, оголенные задницы которых выглядывали из машины. Стайлз шумно дышал и цеплялся пальцами за сиденье. Питер раздвинул его ягодицы, позволяя дождю смазать парня, а тот послушно ждал, выпячив задницу. Хейл вновь провел членом между ягодиц Стайлза, лишь слегка проникая внутрь. Парень расслаблялся, как и было велено, пропуская внутрь себе член, который казался обжигающе горячим по сравнению с температурой на улице. Питер покачал бедрами, удобней устраиваясь между ног Стилински, пару раз вошел неглубоко, проверяя, насколько далеко парень позволяет ему войти, и, убедившись, что тот вполне согласен с отведенной ему ролью, с каждым толчком входил чуть глубже. Стайлз дышал через раз, максимально расслабляясь, боясь, что Питер может сорваться и порвать его. Но Хейл не торопился, он ритмично вколачивался в парня, придерживая его за бедра. Стайлз закусил губу и уперся лбом в разъем между сиденьями, а в следующую секунду правую ягодицу обожгло. Стилински не выдержал и громко вскрикнул. Этот вскрик тут же потонул в шуме дождя. Питер вновь шлепнул Стайлза по заднице, но на сей раз парень сдержался. Хейл ускорил темп, раздвинув ягодицы Стайлза, открывая себе лучший доступ. Член хорошо скользил внутри без каких-либо дополнительных смазок. Стайлз то расслаблялся, пропуская Питера глубоко внутрь, то зажимался, крепко удерживая член внутри себя. Лишь когда Питер замедлился, едва входя в парня, Стайлз обратил внимание, что сам насаживается на член мужчины, покачивая бедрами. Хейл усмехнулся, навалившись сверху, и приобнял Стилински поперек груди, зафиксировав позу. От резкого проникновения из Стайлза вылетел несдержанный стон. Питер быстро ускорился, загоняя член максимально глубоко. Череда громких, пошлых шлепков яиц о ягодицы потонули в шуме дождя. Стайлз вцепился в руку Питера, молчаливо умоляя не останавливаться. Хейл привстал с парня, одной рукой придерживая его за плечо, другой приобнимая за талию, и стал жестко трахать Стайлза, чувствуя скорую разрядку. Каждый толчок, как болезненный удар, Питер входил грубо, жестко и глубоко. Стилински закусил губу до крови, терпя эту пытку. А потом, как бы извиняясь за свою жестокость, мужчина обхватил широкой, мокрой ладонью член Стайлза. И тогда тому стало все равно, что его зад рвут на части, растягивая до неимоверных размеров, лишь бы рука на члене продолжала так же грубо ему дрочить. Стайлзу все же удалось привстать на локтях, сильнее прижимаясь к Питеру, тот тут же обнял его поперек груди, ускоряясь. Рука на члене парня так же ускорилась, грубо и быстро натирая чувствительную головку. Стайлз едва не задыхался, буквально разрываясь на части от невозможности кончить. Хейл глубоко вошел в Стилински, наполняя его своей спермой, продолжая все еще слегка покачивать бедрами, выплескиваясь в него, а потом грубо и по собственнически укусил Стайлза за плечо через футболку, прокусывая нежную кожу. Тогда кончил и сам парень, вцепившись в бедро мужчины. Кровь вместе со спермой стекала с его тела, Питер продолжал нежно поглаживать почти опавший член, слизывая капли дождя и крови с шеи. Сам он не торопился выходить из Стайлза. Внутри его согревало приятное тепло и влажность собственного семени. Дождь потихоньку заканчивался, люди торопились к своим машинам, а два человека посреди парковки все еще с оголенными задницами продолжали прижиматься друг к другу. — Меня ноги не держат, — пожаловался Стайлз, толкнувшись бедрами назад. — И я есть хочу. Питер прикусил парня за мочку уха, но спорить не стал. В конце концов они приехали сюда для того, что поесть, а не потрахаться. Стайлз сидел за столом, взъерошивая мокрые волосы, пока Питер заказывал им еду у стойки. В теле была приятная легкость, задница и горло саднили, но впервые за последние дни Стайлз был более-менее расслаблен. Однако хоть тело его и было расслаблено, мозг не переставал работать. «Что я, черт возьми, творю? — спрашивал себя парень, дергая за волосы. — Кого обманываю — себя или его?» Стайлз не знал, что они будут делать завтра, что он будет делать, когда все это закончится и придется вернуться обратно в кафе. А в голове не переставала крутиться фраза: «Ты веришь в стокгольмский синдром, Стайлз? Ты веришь?»

***

Из-за недавней выходки Стайлза о Дэвиде Гроссе на время можно было забыть. Эта крыса наверняка уже залезла в самую глубокую нору и не вылезет оттуда в скором времени. Питер попросил Стайлза найти последнего предателя, так как парень хорошо разбирался в компьютерах. На деле Стилински был почти уверен, что причиной этому послужило то, что он сын шерифа. Тот, кого искал Хейл, был главным свидетелем по делу Питера Хейла. Именно на его показаниях строилось все дело. Стайлз не сомневался, этот человек в скором времени здорово поплатится за это. Программа защиты свидетелей хорошо заботится о своих «клиентах». Так любят говорить в кино, а также правоохранительные органы, но на деле слишком много людей знают местонахождение свидетеля, а это огромный минус и их главная ошибка. — Кого я ищу? — Стайлз взломал сайт ФБР и просматривал документы об их делах за последние несколько лет. О Питере Хейле ни слова. — Мексика. Два года назад. Листай. Найдешь что-то забавное — поймешь, это то, что ты ищешь. Стайлз так и не понял, с чего Питер стал ему так доверять, пока наконец до него не дошло, что это вовсе не доверие. Хейл лишь использует его, как в тот вечер на парковке. Просто берет то, что ему хочется. Пролистав с десяток дел, Стилински наконец натолкнулся на то, что имел ввиду Питер. — Хейл? — удивился Стайлз, изучая дело. — Дерек Хейл. Родственник? — Племянник, — равнодушно ответил Питер, будто семья давно уже перестала для него что-либо значить. — Такой же мягкотелый, как и его мамаша, моя сестренка. Оба строят из себя всемогущих холодных лицемеров, а на деле оказываются мягкосердечными идиотами. Знал, что Дерек хочет уйти из семейного бизнеса, не знал только, что ради этого он готов пойти против своей крови. — И ты убьешь родного племянника? — Детка, я и тебя убью, если ты будешь задавать слишком много вопросов. Доверия нет, Стайлз, не забывай об этом. — Где эта крыса прячется, там написано? Стилински пролистал дело вниз, пощелкал мышкой. — Мэдисон сайд, 17. Отель «Рошелье», номер 213. — Отлично. Жду тебя в машине. Стайлз и слова вставить не успел, дверь захлопнулась и он остался один. Доверял ли ему Питер настолько, чтобы оставить одного или же это какая-то проверка? Стилински захлопнул крышку ноутбука, схватил с кровати куртку и спустился вниз. Пробежав по коридору, Стайлз остановился. На ресепшене никого не было, а это место с улицы не просматривалось. Внимание Стайлза привлек телефон, одиноко лежавший на столе. Один звонок в полицию и он отправится домой, а Хейл будет доживать свой веке уже в тюрьме, подальше от Стилински. Всего один звонок отделяет его от свободы. Когда Стайлз сел в машину, громко хлопнув дверью, Питер не задал ни единого вопроса. Стилински отвернулся к окну. «Рошелье» представлял собой отель среднего класса, стоимостью в две-три зарплаты Стайлза. Не пятизвездочный отель, но и не ночлежка. Лучшее, что может позволить себе ФБР. Стайлзу это напомнило отельчики, в которых они заселялись, когда с командой и тренером по лакроссу ездили на соревнования. Бюджетный вариант. — Наверх я пойду один, — сказал Питер, остановив парня, который собирался выйти из машины, положив руку ему на сердце. Питер оставил Стайлза стоять у машины, не то защищая его от племянника, не то оберегая его психику. Стайлз спорить не стал, он с самого начала говорил, что не хочет быть соучастником убийства. Стилински проводил взглядом широкую спину Хейла и закурил. Кажется, он не курил со старшей школы. Еще до смерти отца. После он не посмел закурить в доме и ни разу даже не взглянул на сигареты. Видимо, смерть отца подействовала на него сильнее, чем угрозы отправить в армию. Будто именно сигареты забрали у него отца, а не ублюдки с девятимиллиметровым. Наверное, Стайлз увидел некую схожесть сигареты с пистолетом. Пусть они абсолютно разные: сигарета легкая, пистолет — тяжелый, сигарета убивает медленно, разъедая легкие изнутри, пуля — быстро, оставляя маленькую, едва заметную дырочку на теле. Но есть в них одна единственная схожесть — нажать на курок, так же как и дернуть колесико зажигалки можно самому. Питер поднялся наверх. Со второго этажа он видел Стайлза, зажегшего сигарету. Надо будет отучить его от этой дряни. Дверь номера 213 не отличалась от других дверей на этом этаже. Такая же деревянная, покрашенная в грязно-белый цвет дверь с покошенным номером посередине. Питер шел сюда с целью пристрелить родственничка, как только откроется дверь, но, оказавшись так близко к цели, захотелось узнать, как же они дошли до того, что он стоит перед дверью племянника с пистолетом в руке? Два стука в дверь. В ответ тишина. Представиться? Питер решил, что это неостроумно. Дерек не понимает шуток. Еще один стук, что ж, похоже придется самому открывать. Хейл выбил эту чертову дверь, сорвав ее с петель, и вошел внутрь, где его тут же повязали агенты спецслужб. Дерека в номере не оказалось. Может ошибся дверью? Питеру застегнули за спиной наручники и силком потащили вниз. У полицейской машины стоял Стайлз, сверля глазами свой кроссовок. Он глубоко затянулся сигаретой и бросил ее на асфальт. Ну конечно, маленький ублюдок предупредил ФБР о злопамятном дядюшке Питере, желающим преподать племяннику урок. Стайлз стоял, ковыряя носком кроссовка землю, пытаясь убедить окружающих, что он лишь тушит сигарету. Глаза не поднимал, боясь столкнуться взглядом с Питером. Хейл специально поравнялся с парнем, чтобы посмотреть паршивцу в глаза. Улыбка не сходила с его лица. — Браво, детка, браво. Ты поразительно двуличен. Похлопал бы тебе, да руки связаны. Стайлз зажмурился и сжал руки в кулаки. Досчитал до десяти и поднял глаза на Питера. — О, детка, неужели тебе не стыдно за свой бессовестный поступок? Мы ведь так хорошо проводили время. — Потрясающе, — Стайлз спрятал руки в карманы и прикусил щеку с внутренней стороны. — Нет, серьезно? Ты действительно так себя любишь? Перед зеркалом не позируешь по утрам, восхищаясь, какой ты восхитительный. — Нет, но стоило бы. — Хочешь бесплатный совет, Питер? Сознайся им во всем. Меньше головной боли. Хейла повели дальше, толкнув в сторону машины. Уходя, он не сводил взгляда с парнишки. Стайлз смотрел вслед уходящему мужчине и не мог понять, что же он сделал не так, где ошибся. Почему Питер такой спокойный, почему не злится? Что Стайлз упускает? И снова фраза Питера всплыла у него в голове. «Ты веришь в стокгольмский синдром, Стайлз? » Сейчас он был уверен как никогда. — Я говорил тебе, Питер. Я не верю в стокгольмский синдром, — прокричал он вслед уходящему мужчине. Конвой остановили, позволив Хейлу повернуться к Стайлзу и вновь обнажить свои зубы в улыбке. — До встречи, Стайлз.

***

*Год спустя* Старый добрый город Техас. На окраине Десоты безлюдно, как впрочем и всегда. Ничего не меняется. Стайлз как и прежде работает в кафе «Ад», посетителей, как и год назад, немного. Все кроме Стилински были удивлены, что он вернулся, после так называемого похищения. Но не Стайлз. Он хотел вернуть хотя бы крупицу прежней жизни, потому и вернулся в это злополучное кафе. Это место уже стало родным для него. Джип снова сломался — уже в четвертый раз за этот месяц — и Стайлз копался в движке, заматывая почти каждый предмет скотчем. Он привык к этому, привык к таким вот мелочам: чинить джип по утрам вместо пробежки, разговаривать с посетителями, выпивать бутылочку пива вечером. Из этого и строится жизнь. Когда-то белая футболка Стайлза испачкалась в машинном масле. Парень, не стесняясь, вытирал об нее руки. Десять утра, а печет как в аду. Стайлз усмехнулся. Кажется, до него наконец дошло, почему хозяин так назвал кафе. В гараже стоял доисторический автомат с пепси, и несмотря на жару, он был холодным. Стайлз пнул ногой старый автомат и из него выпала холодная бутылочка пепси. То, что нужно после изнурительной работы. Стилински прислонился к автомату, охлаждаясь, и прикрыл глаза, наслаждаясь напитком. — Знаешь, детка, надо иметь стальные яйца, чтобы вернуться в эту дыру, зная, что я мотаю срок в местах не столь отдаленных исключительно по твоей милости. Стайлз даже не вздрогнул. Он на своей территории, в своем городе, в собственном гараже. И скоро он выплатит все деньги за кафе и оно официально станет его собственностью. Поэтому Стайлз спокоен. Его здесь все знают. Здесь все между собой знакомы, а потому приглядывают друг за другом. — Не слышал, чтобы по телеку передавали об очередном побеге из Соны, — Стайлз подогнул ногу под себя и оперся ею на автомат с пепси. — И не услышишь. Зато Стайлз отчетливо услышал угрозу в голосе Питера. Рука сама потянулась к винчестеру, что был спрятан за холодильником. Чисто рефлекторно. Стайлз лишь защищает свое. — Зачем ты здесь? — это все, что интересует парня. Питер по-хозяйски прошел в гараж, проигнориров направленное ему в грудь оружие. Он, как и год назад, уверен в своем превосходстве. Тюрьма ничему его не учит. Все такой же самовлюбленный мерзавец. — Пришел задать тебе вопрос, Стайлз. — Питер широко улыбнулся, обнажая ровный ряд белых зубов. Стайлз внутренне напрягся. — Ты веришь в стокгольмский синдром?