Когда начнется шторм

      Брайтон никому бы не пришло в голову назвать обычным, тихим английским городочком. Являясь крупнейшим портовым городом, Брайтон всегда кишмя кишел туда-сюда снующими людьми, иностранными торговцами, пестрел нарядами морского флота. Ближе к центру шум не стихал даже по ночам, горожане и гости города во всю наслаждались благами городской жизни.       Резиденция адмирала Майера предусмотрительно располагалась на окраине города, занимала довольно большое пространство и была окружена высоким каменным забором от греха подальше. Сюда не доносились ни топот конских копыт, ни громкие голоса загулявших до поздней ночи моряков. Здесь, в тишине и спокойствии, в просторной уютной гостиной у камина, адмирал проводил свободное перед сном время.       Он читал.       Делать это он предпочитал в тишине и одиночестве, но чего адмирал точно не мог, так это отказать в компании своей дочери.       В камине уютно потрескивали дрова: расторопная служанка как раз подбросила пару новых поленьев и принесла ароматный чай. Его приятный травяной запах разлетелся по всей гостиной. Син, с удовольствием, полной грудью, вдохнула этот аромат. К вечеру тугие оковы корсетов сменились на домашнее платье, не так сильно сжимающее со всех сторон её и так тонкую талию, не перекрывающее доступ к любому вдоху, а главное, не обнажающие до неприличия декольте, как сейчас было модно. Кутаясь в домашний шёлковый халат: дорогой, красивый, с расклешёнными и украшенными кружевом рукавами, она лениво перевернула очередную страницу.       — Синтия. Что я говорил тебе по поводу моих книг? — строго заметил отец, когда на перевёрнутой странице оказались краткие чертежи корабельных снастей.       — Не трогать их, и не забивать себе голову, — с улыбкой отозвалась Син.       — А ты всё равно продолжаешь.       — Как и всегда, — так же улыбалась девушка, задумчиво проводя пальцем по каждой из картинок.       Адмирал вздохнул.       — И ничего с тобой не поделать, — ворчал он. — С момента нашего возвращения прошло уже больше полугода, я полагал ты никогда больше не приблизишься к кораблям после твоего похищения, но ты не только читаешь мои книги, но и вечно требуешь прогулок на набережной.       — Тебе не нравится это, отец? — Син подняла на него взгляд темных глаз, в ответ ей мужчина что-то невнятно проворчал.       — Лишь бы вновь ничего не случилось, — наконец, чётко ответил он. — Иди спать, дорогая. Уже поздно.       — Да, отец, — Син кивнула.       Легким движением она закрыла книгу, отложила тяжёлый том на стол, и поднялась с кресла, расправляя подол платья под распахнутым халатом.       — Спокойной ночи, — с улыбкой произнесла она и прежде, чем покинуть гостиную, наклонилась к креслу отца и поцеловала своего старика в морщинистый лоб.       Адмирал нахмурился. Напряжённым взглядом он проследил за дочерью, что покинула гостиную. В полной тишине ещё долго смотрел на, с тихим хлопком, закрывшуюся дверь. Наконец, он вздохнул и перевел взгляд на огонь.       Да, с момента, как он смог вызволить дочь из плена подлых пиратов прошло уже больше полугода. А адмирала все никак не покидала мысль о том, как же изменилась его дочь…       Она стала послушной. Она стала молчаливой. В ней будто бы исчезло что-то важное, что-то родное, к чему адмирал так сильно привык, будто бы он спас не свою дочь, а какую-то другую девушку, совсем не похожую на ту Синтию, что он знал. И теперь по его дому ходил совершенно чужой человек. Она больше не таскала его книги, не пряталась в саду; теперь она открыто читала их и принимала от отца любые его недовольства на эту тему. Она не противилась никаким его замечаниям и поступкам. Она молчала тогда, когда та, другая Син, должна была возмущаться. Она улыбалась тогда, когда родная адмиралу Син давно бы проявила характер. И вроде бы все было прекрасно, вроде бы они никогда не ссорились, и жизнь его дочери налаживалась: ей сделал предложение прекрасный офицер морского флота, не испугавшись тёмного прошлого Син, она согласилась по просьбе отца. Вроде бы все было так хорошо! И в то же время что-то не так. А что — адмирал не понимал.       И мысли эти терзали его уже далеко не первый месяц…       А пока он в раздумьях сидел в своём кресле в гостиной, Син, преследуемая служанкой, спокойно шла в свои покои. Девушка-служанка едва ли поспевала за ней, держа в руке свечу, так быстро Син удалялась от гостиной, но в какой-то момент она остановилась.       — Лиззи, — обратилась она к девушке, мягко забирая подсвечник из её рук. — Ты, должно быть, за сегодня очень устала. Иди спать, я справлюсь и сама.       — Но мисс, — попыталась было возразить девушка, но госпожа не дала ей продолжить.       — Ничего сложного в том, чтобы самостоятельно лечь спать, я не вижу. На сегодня я отпускаю тебя. Отдохни. Твой день начинается раньше моего.       Подумав, что такой добротой грех не воспользоваться, девушка всё-таки согласилась.       — Да, мисс, — пролепетала она, присев в реверансе. — Спокойно ночи, мисс.       Лиззи удалилась. Она стремительно убежала в комнаты прислуги, находившиеся в противоположном крыле дома, оставляя Син одну с подсвечником в руках посреди тёмного коридора.       И только тогда, только оставшись наедине с самой собой Син наконец смогла облегчённо вздохнуть. Та улыбка, что печатью лежала на её губах, исчезла почти мгновенно. Плечи поникли, дрогнули губы… И так происходило каждый вечер. Стоило только спрятаться от чужих глаз и она вновь становилась собой.       — Всего полгода прошло?.. — в пустоту поинтересовалась девушка, стискивая в кулак юбку домашнего платья. — Как же медленно тянется время…       Немногим больше шести месяцев прошло с тех пор, как она, кок пиратского корабля, добровольно отказалась от собственного счастья. Оставив за бортом друзей, заменивших ей семью, она отправилась в далёкий холодный Лондон, чтобы добровольно заковать себя в золотые цепи… Прошло уже столько времени!.. И ни на минуту не утихали её волнения. Что же произошло там?.. Что произошло с теми, кто был ей дорог?       Выжил ли Сай? Что случилось с Сагой, когда начал тонуть Дракон? Не повредилась ли Ками?.. А главное… Что с Гином?       Син не знала ответа ни на один из своих вопросов, и у неё не было никакого способа узнать. Иногда, по ночам, она плакала в подушку, представляя худшие варианты. Порой, подолгу лежала, глядя в потолок и представляя, как все они выкарабкались, как все поправились, залатали корабли и теперь за сотни миль обходят Англию и её колонии. Син нравилось мечтать, что когда-нибудь на горизонте вновь появится величественный галеон, а смелый парнишка, ещё сильнее возмужавший за это время, позовёт её на борт, чтобы увезти далеко-далеко!.. И иногда Син это снилось.       Она просыпалась в слезах. Быстро вытирала их, поскорее выкидывала из головы остатки сна и заверяла себя — лучше бы никогда больше они не появились здесь. Лучше бы они даже не думали о том, чтобы вернуть её на остров.       Тогда Син, убедив себя в правильности принятого когда-то решения, перед зеркалом натягивала милую улыбку и подолгу смотрела на какую-то высокую, стройную, дорого одетую леди в отражении, совершенно ей незнакомую.       Это была та леди, что за неё всегда соглашалась с решениями отца. Никогда не спорила. Вела себя тихо и кротко. В общем, была примером для подражания многим девушкам из богатых семей. И все же каждый вечер эта девушка отступала в сторону. И Син, привычная всем пиратам Син, вновь возвращалась в свою комнату, чтобы наплакаться всласть или с улыбкой помечтать.       Усталость накрывала девушку с головой. Слишком сложно было для неё день за днём на протяжении целых шести месяцев играть роль леди из богатой семьи, когда в душе она была совсем не такой. Привычки и манеры сохранились, но общество потных сквернословящих мужиков, не боящихся ни взрывов, ни безумных штормов, ни окровавленных рож, было ей ближе, чем вышколенные офицеры и генералы с их дамами. Крепкий грог, спасавший от холода и цинги, казался вкуснее изысканных вин, а сидя за богато уставленным свежей едой столом Син всегда думала: какое же расточительство так питаться, когда подобной еды для двух человек хватило бы на ужин доброй трети команды.       Син думала, ей будет сложно вернуться к её прошлой жизни. Она ошиблась. Это было невозможно…       Как и каждый вечер, она вошла в комнату, тихо прикрыла дверь. Только тут девушка могла облегчённо выдохнуть, размять затёкшее тело. Поставив на прикроватную тумбу подсвечник, она глубоко вдохнула тёплый весенний воздух, залетавший в её комнату с открытых дверей балкона. Сбросив домашние туфли, она босиком прошла за ширму, с трудом расшнуровала корсет домашнего платья, полной грудью вдохнув свежий воздух. Надевать перед сном ночную сорочку, избавляясь от оков корсета — это лучшее, что происходило за день. Син потянулась, расправила плечи, вновь надела тёплый домашний халат, чтобы не замёрзнуть в кресле перед балконом. А когда шуршание её одежды стихло, девушка вдруг услышала скрип.       Она застыла.       Её покои были большими, но за свою жизнь здесь девушка успела изучить каждый уголок. Всё, что могло хоть капельку скрипнуть. Этот звук не издала бы входная дверь, а дверцы шкафов и тумб были закрыты. Скрипел паркет.       Опасливо сжав в кулаки ткань сорочки, девушка выглянула из-за ширмы. Свеча освещала лишь кровать с мягкими подушками, на большее ее не хватало. Лунный свет был большим источником освещения, но даже так Син с трудом разбирала очертания мебели. Скрип повторился, заставив что-то замереть внутри.       Теперь девушка не сомневалась: в комнате кто-то был. Вор? Она оставила двери балкона открытыми, её комната располагалась ближе всего к забору, за которым проходила улица, иными словами, её покои были уязвимы, но какой идиот полезет в дом адмирала?       Размышляла девушка недолго. Небольшой кортик на случай опасности был припрятан на полу под комодом. Не медля, Син быстро подняла его и крепко схватилась одной рукой за рукоять — второй за ножны, готовясь в любой момент выхватить кортик. Лишь тогда, вооружившись, девушка сделала смелый шаг из-за ширмы.       — Кто здесь? — не дрогнувшим голосом произнесла она, и скрип повторился, словно бы в ответ, заставляя девушку резко обернуться. Мысленно она усмехнулась. — Не в тот дом полез, — пробормотала она себе под нос, медленно подбирая мешающийся подол сорочки.       За полгода Син не растеряла навыков пирата и даже рада была бы их применить. Но неожиданно звук повторяется, а за ним следуют уверенные тяжелые шаги, такие быстрые, что Син едва успела обернуться. Сердце ушло в пятки, а внутри все похолодело. Грубая рука схватила её за запястье прежде, чем Син занесла обнажённый кортик в ударе, от неожиданности и испуга она громко взвизгнула. Крепко сжимая хрупкие запястья, девушку с силой толкнули назад, заставили выпустить оружие из рук, а Син отступить к стене. Все это заняло доли секунды, и вот, полный ярости с искорками испуга, взгляд девушки впивается в тёмный силуэт, возвышающийся перед ней. Синтия готовится вырываться, кричать, звать на помощь!.. Но вместо этого замирает, стоит лишь ей столкнуться взглядом с глубокими серыми глазами.       Все внутри перевернулось в один миг. Разрушилось. Застыло, и холодные мурашки скопом поднялись по спине. Словно бы увидев перед собой призрака из прошлого, Син смотрит в эти серые глаза, едва ли веря в происходящее, а обладатель серых глаз смотрит на неё. Точно так же.       В полной тишине проходят мучительно долгие секунды, и в этой тишине было слышно все до единой мелочи: и сбившееся вдруг дыхание, и то, как бешено стучит сердце. И тихий дрогнувший голос:       — Нашёл…       Сердце пропустило удар. В следующий миг Син рванулась вперёд, кидаясь в горячие крепкие объятия, тянется к любимым губам, получая жаркий, несдержанный, долгий поцелуй. Сердце зашлось в бешеной скачке, мысли спутались, а разум не верит в происходящее, пока она жалась к сильному, мужскому телу и путается пальцами в рыжих волосах. Он пришёл! Он здесь! Гин пришёл за ней!       — Гин!.. — прошептала она, отрываясь от горячих губ. — Гин!       Руки обняли еще крепче, уткнувшись лицом ему в шею, девушка вдохнула знакомый запах, ощущая, как слезы подступают к глазам, а в горле застывает ком. Его объятия кажутся такими сильными, словно вот-вот перехватит дыхание, затрещат ребра, дыхание обжигает висок. Его присутствие… Его присутствие меняло все.       — Это я, я, — успокаивающе шептал пират, и отстраняясь от её тела. Заключая лицо Син в ладони, он заглянул в её глаза, стирая пальцами дорожки слез с щёк. — Син… Я пришёл за тобой.       — Через полгода?! — всхлипнув, воскликнула девушка. — Где же тебя так долго носило?!.. Да лучше б ты вообще не являлся сюда, слышишь?!       — Слышу, — Гин широко улыбнулся. — Тебе этих месяцев, я смотрю, хватило по горло, — усмехнулся рыжий. — Ты выходишь замуж?       — Выхожу!       — И не за меня?       — А ты бы ещё шесть месяцев до сюда добирался! Я и не надеялась больше тебя увидеть! — всхлипнула девушка. — Я украла у отца ту карту! Я сожгла её, слышишь? Он не вспомнит обратного пути! — прошептала она, а потом будто бы опомнившись, принялась в панике оглядываться по сторонам. — Зачем ты вернулся?! Зачем ты пришёл, Гин, если я уйду, то отец ни за что не оставит в покое вас, и…       — Оставит. Я знаю, оставит.       Син ответить не успела. Почти в тот же миг она услышала громкие шаги, эхом раздающиеся в коридоре: её визг, разлетевшийся по дому, однозначно навёл паники и приставленные в качестве охраны армейцы уже были в доме и бежали к ее комнате.       — Тебе нельзя здесь быть!.. — спохватилась она. — Тебя увидят, тебя найдут и повесят, он знает, кто ты, уходи, быстрее!       Тонкие женские руки начали отталкивать рыжего, пихать к балконным дверям, но сдвинуть Гина — та ещё задачка.       — Я уйду, Син, я уйду, — шепчет он, заключая её лицо в ладони, заглядывая в растерянные, полные эмоций глаза. — Но завтра я за тобой вернусь. Я ни шагу не сделаю из этого города без тебя. Будь готова к ночи. Ведь ты… Ведь ты сбежишь со мной снова?       Неотрывно глядя в серые глаза, Син кусала губу.       — Да, — прошептала она. — Да, конечно, да! Только прошу тебя, уходи сейчас, ты можешь попасться! Сюда уже идут!       — Да уж я заметил, — нервно усмехнулся Гин, оглядываясь на дверь.       В тот же момент он почувствовал, как девушка прильнула к нему, крепко сжав в объятиях. Гин отстранил её от себя, наклонился, горячо и нетерпеливо целуя любимые губы. Он передать не мог, как же сильно скучал по ней! Он не мог передать, как был счастлив увидеть её живой и невредимой! С трудом оторвавшись, Гин повторил:       — Будь готова к ночи.       С этими словами он двинулся к балкону, Син за ним. Рыжий ловко перемахнул через перила, встал с обратной стороны, мысами сапог опираясь на край. Встревоженно наблюдая за Гином, Син встала перед ним, коснулась его щеки.       — Я даю тебе этот день, чтобы ты попрощалась с отцом и больше ни о чем не жалела, как эти три года жизни на острове, — напоследок заявил Гин, коснулся её руки, а потом ловко перемахнул с балкона на карниз первого этажа, оттуда спрыгнул на землю и скрылся в листве деревьев.       В тот же миг у Син будто бы отказали колени, ноги подкосились. Держась за перила, она опустилась на пол, слыша, как за спиной распахивается дверь её спальни.       — Мисс! Мисс, вы в порядке?! — армеец, запыхавшийся после бега из сада до комнаты госпожи, ворвался в комнату, а за ним ещё трое.       Син быстро опомнилась.       — Нет, не в порядке! — воскликнула она. — Я видела кого-то, вот там! — она тут же указала пальцем в противоположную сторону от той, где скрылся Гин. — Что вы за охрана такая?       — Прошу прошения, мисс, мы сейчас же во всем разберёмся! — воскликнул мужчина, разворачиваясь и покидая её покои, а Син так и продолжила смотреть в сторону улицы и сжимать дрожащими руками край подола.       Ей всё ещё не верилось…       Эту ночь Син не спала. Как бы не пыталась, уснуть она не смогла до самого утра. Однако, это нисколько не испортило её настроения. Когда Лиззи пришла её будить, Син уже была одета, и расчёсывала перед зеркалом волосы.       — Вы сегодня рано, мисс, — улыбнулась она, поставив на столик поднос с тёплой водой для умывания.       Син широко улыбнулась.       — Не спалось.       — У вас хорошее настроение сегодня. Хорошо спали?       — Да. Снилось кое-что, — усмехнулась девушка, опустив руки в миску для умывания, куда служанка тут же налила теплой воды.       Син задумчиво наблюдала за тем, как вода покрывала её руки, грела замершие пальцы. Тем временем Лиззи расчёсывала ей волосы.       — Такая красота, — восхищённо вздохнула она, закалывая причёску Син драгоценной заколкой с россыпью жемчуга.       — Нравится? — Син усмехается.       — Очень, мисс. Я в жизни не смогу позволить себе такую.       — Обыкновенная безделушка, — вздыхает бывшая кок, вспоминая, насколько бесполезна была бы эта заколка на пиратском корабле, куда она так скоро вернётся.       И тогда Син задумалась. Задумчивая усмешка вдруг отразилась на её лице.       — Слушай, Лиззи, — обратилась она к служанке, и та, готовая как угодно услужить, тут же внимательно прислушалась.       Син подняла на неё взгляд. Лиззи показалось странным, как вдруг заговорщически улыбнулась девушка, как в её глазах заплясали озорные искорки. Но куда более странным ей оказались сказанные ею слова.       — Хочешь, отдам её тебе?       — Что вы, мисс! — ахнула девушка, но Син её прервала.       — Забирай, — она вытащила заколку из волос и вложила служанке в руки. — Продай её или носи, мне не важно. А взамен… Достань мне мужские штаны, рубаху и сапоги. И никому не говори ни слова.       В верности служанки Син не сомневалась. Лиззи была доброй и чересчур наивной, ей бы и в голову не пришло узнать, для чего госпоже понадобилась мужская одежда. Девушке это было только на руку.       В столовую Синтия спустилась, буквально сияя улыбкой. Сегодня абсолютно всё казалось ей иным: и солнце светило ярче, и трава казалась зеленее, и корсет её нисколько не волновал, и сонливости не было… А в воздухе словно бы витал морской бриз. Син всем сердцем желала как можно скорее оказаться на корабле. Это желание не пропало, даже когда она вошла в столовую, где сидел её отец. Бодрым шагом подойдя к адмиралу, она поцеловала его в лоб и села рядом.       — Доброе утро, — улыбнулась она, оправляя складки платья.       Майер взглянул на неё удивлённо.       — Доброе. Мне доложили, что что-то случилось ночью в твоих покоях.       — Всё уже в порядке, — Син тут же отмахнулась. — Просто показалось, что кто-то лез в наш сад через забор.       Адмирал хмыкнул.       — У тебя подозрительно хорошее настроение для свидетеля воровства.       — Никакого воровства не было отец, всего лишь моя фантазия, — Син легко пожала плечами и с аппетитом принялась за завтрак. — Чем собираешься сегодня заняться? Не хочешь прогуляться со мной по набережной?       Мужчина отвлёкся. Он внимательно уставился на свою дочь, с аппетитом уплетавшую завтрак, оглядел ее с ног до головы, будто бы искал какой-то подвох: впервые за полгода Син не молчала за завтраком.       Син делала всё, чтобы этот день поскорее закончился. Ей казалось, что часы тянутся вечно. Завтрак, прогулка с отцом, чтение книги в саду под забором. Она переделала за день столько всего, лишь бы время прошло быстрее! Даже одежду, что Лиззи принесла к обеду, она примерила дважды. Штаны оказались великоваты, а вот сапоги и рубаха — в самый раз, в них и на корабле можно будет проработать не один год. А к ночи, когда прошли сумерки, в небе взошла яркая луна, на Син нахлынули чувства тоски и грусти.       В темноте и тишине, одетая мужскую одежду, она нервно расшагивала по комнате. Пальцы касались стола, спинки кровати, стен. Она будто бы прощалась со своей золотой клеткой, прекрасно понимая, что видит её последний раз. Как понимала и то, что пару часов назад последний раз поцеловала на ночь своего отца. Гин рисковал, дав ей целый день, чтобы попрощаться с отцом: она провела с ним много времени, она впервые за полгода сама пригласила его на прогулку… И девушка верила, что отец поймёт причину. Не сейчас, а когда обнаружит её пропажу утром.       Едва за окном послышался шорох, все мысли из головы исчезли. Она выскочила на балкон и вовремя, Гин как раз взобрался на балкон.       — Живо в комнату! - шикнул он, перемахнув через перила и утащив девушку в темноту ее покоев. — Извини, я припозднился, — прошептал он, оглядываясь на окна. Син не ответила, вместо этого она крепко стиснула его в объятиях.       — Если бы ты не пришёл — я бы не оставила тебя в живых, — угрожающе произнесла она.       — Я знаю, поэтому не рискнул. Боюсь, коротким путём мы с тобой не уйдём, — вздохнул парень. — Под твоими окнами столько охраны, что я едва прорвался. Откуда? Вчера же дай бог четыре человека патрулировали сад! Идём. — и он, сжав её ладонь, потянул девушку за собой.       А ей не верилось… Син не верилось, что этот вечер — последний в родном доме. Ей не верилось, что Гин был здесь, ей казалось, что все это — дурацкий сон. Каждый шаг, что она делала за Гином, она делала будто бы во сне.       В дверях Син вдруг остановилась, окинула грустным взглядом комнату.       Здесь она выросла, здесь провела много лет, здесь были все её любимые вещи, Син до сих пор помнила, как же тяжело ей было переживать тот спонтанный побег в первый раз! Но сейчас она готова была послать всё к черту.       Чувствуя, как девушка упирается, Гин остановился и взволнованно обернулся на неё. Тогда он и увидел, каким взглядом Син смотрела на свою комнату, на свой дом… Но Гин и не знал, что в тот момент, стоя на пороге комнаты, Син чувствовала, что покидает пусть золотую, но, все же, клетку, в которой так долго была заперта… В следующий раз, когда она обернулась на Гина, её глаза были полны решимости, и лишь тоска и жалость мешали ей прямо сейчас сорваться с места.       Гин поджал губы.       — Я не буду уводить тебя от сюда насильно, — тихо произнес он. — Ты должна решить сама: идти ли за мной в этот раз.       Син кусала губы. Долго не решалась ответить, и все это время, что тянулось так медленно, Гин чувствовал, как болезненно ноет внутри в ожидании её ответа. Наконец, она отозвалась.       — Я всегда буду скучать по дому. Но без тебя я жить не хочу.       Сказанные девушкой слова отозвались счастливой улыбкой на лице молодого квартмейстера. Крепче сжав её руку, он повёл прочь из комнаты, по пустым темным коридорам её же особняка.       — Сюда!.. Налево!.. — то и дело шептала девушка, выводя его из лабиринтов комнат.       — Нас ждут у ворот, — отвечал ей Гин. — Полчаса до бухты, и мы будем на корабле!        Син кивала. Син следовала за ним. Син готова была идти за ним куда угодно, и не важно, сколько времени бы прошло: несколько месяцев или даже годы. Когда бы не появился этот рыжий парень, куда бы её не позвал — она пошла бы. И была бы счастлива. Теперь девушка знала это наверняка.       Но возможно, сегодняшним их планам не суждено было сбыться. Потому как в следующий миг, вывернув из-за угла, они оба остановились, как вкопанные, отшатнувшись назад.       Всего каких-то двадцать метров отделяли их от побега, от дверей на тихую улицу, от прежней жизни на корабле, на острова! Но путь им преградила чужая грузная фигура, возникшая перед ними словно бы из ниоткуда. Тяжёлым взглядом адмирал Майер смотрел на свою дочь, на парня, что крепко сжимал её руку, и адмиралу этот парнишка был совсем не знаком. Но в то же время в глазах адмирала не было ни толики удивления. Будто бы их он и поджидал, стоя в пустом просторном холле.       Сделав шаг назад, Гин намеренно спрятал Син за спиной, а правую руку опустил на рукоять шпаги. В холле воцарилась тишина. Адмирал тяжело вздохнул. Свеча, что стояла на столе, выхватывала из темноты его хмурое лицо, пристальный взгляд, мужчина молчал. Никого не звал на помощь. Не поднимал тревоги. Будто чего-то бы ждал.       Гин решил первым нарушить тишину.       — Сэр, — уверенным голосом обратился он к адмиралу. — Вы мне не преграда.       — Отец, — Син отстранила Гина, быстро подступая к отцу. — Отец, я…       — Я знаю, — прозвучал усталый спокойный голос. — Ты уходишь.       Всё это было произнесено так спокойно, что этому тону оба пирата поразились. Они в замешательстве переглянулись. Адмирал протянул к Син руку. Грубая, шершавая ладонь опустилась на ее нежную щеку, адмирал не улыбнулся, но как никогда ласково гладил дочь по щеке.       — Сегодня впервые за полгода я увидел свою дочь, — вдруг произнес он. — Такой, какой я её запомнил.       Не понимая, о чем он говорил, Син опустила свою руку поверх руки отца.       — Я не мог не заметить, что что-то не так. Сегодня ты вела себя иначе. Да и служанка, которая несла к тебе в комнату эту одежду…       Син кусала губы. Она не знала, что сказать отцу, но её слов он и не ждёт.       — Я, конечно, адмирал… Но в первую очередь я твой отец. И если ты будешь счастлива с… — адмирал кинул взгляд на Гина и презрительно выдавил, — С этим… То я не в праве тебе мешать. Как же сильно надо любить, чтобы отдать свою жизнь пирату?..       Губы мужчины тронула добрая улыбка. Ничто человеческое не было чуждо даже строгому военному. В дочери Майер всегда видел свою любимую жену: Син так была на неё похожа! И взглядом, и характером, и непокорностью… Она была, как птица. Не могла жить в клетке, какой бы просторной, дорогой и изящной та не была. И поэтому адмирал мог лишь отпустить.       Син хотелось разрыдаться. Она бросилась к отцу, крепко сжала его в объятиях и что-то прошептала. Это были слова прощания. После она обернулась на Гина. Тот выглядел растерянным. Едва ли понимая, что сейчас произошло, он встретился с внимательным взглядом адмирала.       В благодарность Гин коротко кивнул. А в следующий момент Син поймала его за руку и потащила за собой. Прочь. Адмирал ещё долго смотрел им вслед. Затем он тяжело опустился в кресло, плеснул в стакан дорогого бренди, стоящего на небольшом столике. Задул свечу и еще долго сидел в просторном холле, глядя в распахнутые двери, прежде, чем уйти спать и встретить новый день без своей дочери.       В эту ночь его дом опустел.       Тем временем Син и Гин добрались до места, где их уже давно ждали. Какой-то местный мальчишка, из бедных, держал под уздцы коня и нервно оглядывался по сторонам. Гин кинул парнишке несколько обещанных монет, вскочил в седло и помог Син забраться сзади.       Со смешанными чувствами девушка обернулась на свой дом. Второй раз в жизни она покидала его, сбегая с пиратом. И уже второй раз она ни о чем не жалела. Тем более, сейчас, когда она не просто покидала отца… Когда её отпустили.       Гин пришпорил коня. Крепко обнимая его со спины, Син закрыла глаза. Ей все ещё не верилось, что обычный серый вечер, не предвещающий никаких изменений, вдруг стал самым счастливым вечером в её жизни. Ей не хотелось видеть, как они отдаляются от её дома, как петляют по улицам, как несутся к дальней бухте. Но, когда Гин сказал, что они были почти на месте…       Её взгляд был брошен вдаль, на морскую гладь. Там, на волнах, покачивался такой знакомый ей и такой родной галеон. Син не терпелось. Сейчас ей так сильно хотелось взойти на борт, увидеть десятки знакомых лиц! Увидеть своих самых близких друзей: Сая, Ками, Джеффа…       На берегу их встречала шлюпка с тремя мужчинами. Как бы ни были пираты рады видеть их кока, на приветствия они много времени не тратили, до корабля их двоих доставить пираты постарались максимально быстро. Уже через несколько минут Син взбиралась по канатной лестнице на палубу корабля. А в следующий миг её уже окружала толпа.       Все они проделали этот путь ради неё. И эти мужчины рады были видеть их кока, и даже не потому, что её временная замена едва ли справлялась с работой…       Здороваясь со всеми, смеясь, радуясь встрече, Син на мгновение забыла и о Гине, и о людях, которых хотела увидеть больше всего… В себя её привёл громкий голос одного из боцманов, разлетевшийся над палубой.       — Капитан! Мы готовы к отплытию!       Едва услышав эту фразу, Син тут же начала оглядываться в поисках Сая. В один миг она ощутила, как же сильно скучала по своим друзьям, по Ками, по этому угрюмому капитану, и теперь искала их взглядом среди толпы, уже начинала злиться и переживать, что те не вышли встречать её вперёд всей команды.       — Да, отчаливаем, поднять якорь!       Син замерла.       В тот момент она подумала, что её разыгрывают, что что-то здесь не так. Ведь голос, отдавший команду, Саю не принадлежал. Широко распахнув глаза, она медленно обернулась на Гина. Тот стоял рядом с ней и все продолжал отдавать приказы, которые он, как квартмейстер, отдавать самостоятельно просто не мог! И тогда один единственный вопрос застыл у девушки на губах.       — Капитан?.. — едва слышно переспросила девушка, широко распахнутыми глазами глядя на рыжего. — Ты… — её руки ощутимо задрожали, в один миг Син ощутила, как её собственное сердце ушло в пятки, а десятки эмоций смешались в одну кучу. — Гин… Гин, что это значит?.. Ты — капитан?!       Рыжий в тот же момент опомнился. Он ведь и думать забыл, что Син не знала ничего о произошедшем после того, как она покинула остров.       — Где Сай?! — воскликнула девушка, дрожащими руками вцепившись в край рубашки Гина. — Почему я не вижу Ками?!       — Тише, тише, спокойней, — с взволнованной улыбкой новоявленный капитан поймал кока за плечи, заглядывая в глаза. — Всё хорошо! С Ками всё в порядке, Сай тоже жив!.. По крайней мере был… Когда я видел его последний раз, месяца четыре назад…       — Что?! — воскликнула Син, растерянно оглядываясь по сторонам, не понимая, в чем дело. — Что случилось?! Объясни мне сейчас же, меня ведь не было всего полгода!       Гин вздохнул. Он растерянно почесал затылок и окинул взглядом свою команду, готовящую к отплытию корабля. Как Син и заметила, здесь не было Сая, чьи капитанские обязанности теперь лежали на плечах Гина, не было Ками. Не было еще нескольких десятков человек, что было не так заметно, как отсутствие дорогих друзей Синтии, и теперь девушка оглядывала команду, все еще надеясь, что происходящее - дурацкая шутка. Все еще надеясь увидеть знакомые лица среди толпы. Но надежды рассыпались прахом, стоило лишь Гину вновь подать голос.       — Ну… В общем… Это очень-очень долгая история, — произнес он, нервно усмехнувшись. — Одно скажу точно. Сейчас мы отправляемся не домой.