Папочка покажет кто в доме хозяин.

      Каждого ведь в жизни предают? Это же нормально? Хоть раз человек должен пройти через это, будь то альфа, омега или бета. Это этап в жизни...       Тогда почему мне так фигово? Почему я не чувствую... ничего? Словно сердце улетело и разбилось об асфальт, как тот чертов телефон? Неужели в прошлой жизни я топил котят или совершил массовое прослушивание Бибера?       Черт, лежу как сопливая девчонка подросткового возраста, которую бросил парень... Хотя, меня фактически тоже бросили...       Открыв глаза, уставился на чертов зеленый потолок. Да вы издеваетесь?! Чувство, что я спал… нет совсем, словно и не отрубался...       Мыслей в голове нет, энергии нет, ничего нет. Кас, надо встать, поесть... Точно, спасибо Кас. Что? Я уже говорю сам с собой? Докатился.       На том и порешил. Встав с кровати, отправился к холодильнику. Лениво открыв его, достал шоколадную пасту. Нарезав батон, налил чай и все так же лениво ушел в кровать. Пошло все в лес.       Но не успел он откусить свой бутерброд, как кто-то стал открывать дверь. Опять? Серьезно?       — Я пришел к тебе с приветом, коньяком и... твою мать! Кас! Ты меня все же решил грохнуть, но жопишься киллера нанять? Зачем тебе коробка пустая посреди коридора?!       О, точно. Я же вчера ее отпихнул, чтобы не мешала. Было такое... Коробка тихо вжикнула по полу, красиво уехав в какой-то угол, а Гейб прошел дальше.       — Я тебе миллион и один раз позвонил! Ты глухой что ли? Где твой телефон, я его скотчем примотаю к уху. Только о альфе своем грезишь... Я начинаю ревновать.       Обреченно выдохнув, я понял, что поесть нормально не выйдет, отложил все на тумбочку. Взглянув на друга, спокойно, даже нет, безэмоционально ответил.       — Выкинул в окно. Он мне не к чему.       — Не понял. Что?       — Он. Мне. Не. Нужен.       Гейб стоял минуты две, просто смотря на меня, и молчал. Потом развернулся и ушел. Вернулся с бутылкой коньяка и двумя стаканчиками колы.       — На, там ванильная, как ты любишь.       Вручив мне стаканчик, открыл свой коньяк и просто налил его туда. Омега не глупый, понял, что тут что-то трешовое.       — Всё, я готов. Что произошло? — при этом размешав, закрыл стаканчик и стал размеренно потягивать через соломинку.       — Дин мне больше не позвонит. А если и позвонит, то не на что. Позавчера он сказал, что будет очень сильно занят, так что наш вечерний разговор отменяется... и вчера же раздался от него звонок. Вместо привычного голоса Дина, я услышал возню и стоны... Не трудно было догадаться, что они там...       Перебил его кашель друга.       — Трахаются?! Ты уверен? Хотя да, это трудно с чем-то перепутать. Какого хрена вообще?! Как этот выродок вообще посмел свой хер в кого-то, кроме тебя пихать? Да даже думать об этом?! Я его с корнем вырву и в банку закатаю. Буду каждый день фотки кидать, чтобы не забывал! Твою мать, Кастиэль, с какой стати ты такой спокойный?!       Габриэля буквально трясло. Казалось, что стаканчик скоро выпадет из его рук, но тот крепко вцепился в него. Сорвав долбанную крышечку вместе с трубочкой, залпом осушил его.       — Я люблю своего альфу... И если он хочет быть с кем-то другим, поддерживаю его. Гейб, это его выбор. Я смогу вырастить нашего ребенка один. Тем более Кроули...       — Закрой рот! Не договаривай свою мысль! Ты совсем рехнулся что ли?! Какой к ебеням Кроули?! Я тебе помогу! Я! А еще Сэм! И Чарли! Мы справимся без этого ублюдка, ясно тебе?!       Я же опустил глаза. Да, обязаны справиться, но я буду скучать по Дину... Он ведь так хотел этого ребенка, его голос выдавал то волнение, что он испытывал. Но я не могу быть теперь с ним. Он предал меня и мои чувства. Предал самого себя и все что нас связывало. Своей рукой убил счастливое будущее, что было так близко.       — И не смотри на меня так своими голубенькими глазками. Сука, за такое и печень посадить не жалко.       Сказав это, он стал пить прямо с горла. Гейб... Ну ты и алкаш. Хотя, если бы я мог, разделил бы с ним эту бутылку. Он же, оторвавшись, поморщился и, взяв мой бутерброд, закусил им.       — Винчестеры...