Неоведьмы

На фоне светлеющего неба сверкали постепенно угасающие фонари, по дороге уже летели вдаль редкие машины, водители которых наверняка завидовали жителям ближайших многоэтажек, мирно спящим в своих квартирах. В комнате отдыха морга за небольшим дешёвым пластмассовым столом две бессмертные ведьмы пили чай из старых, затёртых от постоянного использования кружек. Либра то и дело бросала короткий взгляд на циферблат настенных часов и мысленно прикидывала, через сколько времени появится возможность уехать. - Минут через пятнадцать придёт сменщик, возьмём одно такси и поедем, - наконец сказала Найтма, - и думай тише, пожалуйста. Либра рассеянно посмотрела на неё и отхлебнула горячий напиток. - Чай у тебя здесь дерьмовый, как ты его пьёшь? Я принесу тебе нормальный, мы его в кафе за цейлонский выдаём. Найтма кисло улыбнулась и махнула рукой в знак отказа. Она съёжилась от холодка в комнате, но тут же почувствовала разливающееся по телу тепло и выпила ещё безвкусного коричневого кипятка. Грудь ныла от тянущего чувства, оставшегося после постыдной истерики этой ночью, подобное состояние было крайне неестественным для телепата, привыкшего контролировать всё вокруг себя, поэтому сейчас женщина чувствовала себя уязвимой и беззащитной, как птенец, выпавший из гнезда и оказавшийся в руках любопытных детей. Она раз за разом прокручивала в голове каждую секунду ночи и сжигала себя упрёками. Хотелось выплеснуть на кого-то свои эмоции. - Как же стыдно, - вдруг сказала Найтма и уронила голову в руки, - я, жавшая руку Вишневскому, поверила, что человек без признаков жизни жив! - Полно, ты же не знала, что здесь может быть другой человек? Вот и не кори себя. - Я даже не поняла, что он кричит вслух. - Ну... - замешкалась Либра, - ты ведь привыкла слышать мысли раньше слов, а он находился вне радиуса действия твоих способностей. Все мы поддались панике, и я не исключение. Она всегда находила объяснение человеческим слабостям и не акцентировала на них внимание, будь то истерика или ненависть до дрожи во всём теле, необоснованная ревность или слепое желание всегда оказываться в центре внимания. Человеческие пороки никогда не привлекали её, но при этом отрицать их неизбежное наличие у каждого было бессмысленно. Объективность рассуждений Либры отрезвляла телепата. - Все, да не все: Настя умудрялась думать о твоём свитере, институте и порывалась спросить, красит ли Вероника волосы. Как думаешь, у них одинаковые способности? - ощутив поддержку, Найтма смогла отвлечься на другую тему. - Вряд ли. Она почувствовала именно местонахождение мальчика, тут что-то сложнее... Знаешь, у неё хотя бы какие-то намёки на силу появляться стали, меня Верона уже заживо грызть начала, так хоть повода не будет. - Ты ей слишком много позволяешь, - вздохнула Найтма и, хлебнув чай, закашлялась. - До чего ты дожила: сидишь во вшивом морге на краю города и давишься чаем за тридцать рублей. - Слышать твои омерзительно громкие мысли каждую секунду просто невыносимо, так что я рада и такому положению дел, - телепат иронично хмыкнула и убрала со лба белую чёлку. - А я между тем температуру тела тебе поддерживаю, чтоб ты в своём свитере не окоченела в минус три градуса, - укоризненно покачала головой стихийная ведьма, - слышу шаги твоего сменщика, пойду вызывать такси. Либра завезла Найтму домой и на той же машине уехала на работу, поскольку появляться в квартире на полчаса казалось ей бессмысленным, лучше пораньше начать рабочий день. Таня давно ушла спать, ещё на втором кофейнике, в то время как Вероника и Настя остались на кухне и уже заваривали пятый. Найтма заглянула к ним, обвела неодобрительным уставшим взглядом их бурное веселье и ушла к себе в комнату. - Я же говорила, что она всегда такая, - заговорчески шепнула Вероника, поглядывая на дверь, - и это ещё хорошее настроение. - Жуть... - Я всё слышу! - раздался голос телепата. Верона пожала плечами, буркнула что-то вроде: "ЧэТэДэ" и залпом выпила кружку кофе. - Ещё нальёшь? Спустя три дня Вероника окончательно восстановила силы и смогла время от времени проводить спиритические сеансы, пока бессмертные ведьмы уходили на работу. Все двери, кроме ведущей в комнату медиума, в квартире закрывались и по возможности завешивались платками, коридор пропитывали благовониями, на деле являющимися заваркой чая, розмарином, ромашкой и крапивой, зажигали свечи вокруг кофейного столика, на котором располагался мастерски замаскированный под магическую сферу фиолетовый шар для боулинга. Квартира выглядела неряшливо, но Вероника упорно твердила, что антураж необходим для простого обывателя и делает половину работы за неё. Таня и Настя посменно выполняли роль помощницы, в обязанности которой входило открывание двери клиентам и сохранение на лице постного выражения. Настя могла помогать только во второй половине дня, а, как только уходил последний посетитель, садилась за подготовку к занятиям и проводила за ней по несколько часов. Найтма, которую раздражала и отвлекала зубрящая девушка, поначалу пыталась вытеснить её с кухни и вообще намекала, что готовиться нужно раньше, но однажды Вероника кинула на стол увесистую пачку денег и сообщила, что Настя приложила руку к получению именно такой суммы. После этого нападки прекратились. Всё встало на свои места. Жизнь пошла так, как и должна была идти, каждая мелочь казалась правильной и органичной, даже если планы срывались или менялись. Настя переехала всего две с половиной недели назад, но уже вписалась в быстрый темп жизни ведьм. Сами по себе дни походили друг на друга, но даже это не превращало существование Насти в рутинную канитель, тянущуюся, как вязкая смола, это, скорее, был своеобразный ритм, словно созданный специально для девушки. Всё чаще на кухне оставалась Либра, которой студентка не мешала разложенными по всей поверхности стола тетрадями и учебниками. Первое время они сидели молча в разных углах кухни, но с каждым днём интерес Насти возрастал, и наконец она начала разговор. Первая их беседа была об истории. Девушка подсматривала в учебник и спрашивала что-то о Средневековье. Либра отвечала сперва с неохотой, лениво отхлёбывая кофе из своей кружки, но всё-таки эмоции взяли верх, и она заговорила совсем иначе и совсем о другом. - Романтичные девушки уже которое десятилетие поют дифирамбы Средним векам, но скажу честно: красоты там было чуть меньше, чем на городской свалке. Из-за поганых суеверий и предрассудков за каждым человеком плелась свита из вони, смрада и грязи, да такая мощная, что когда я сбегала в безлюдные леса, голова кружилась от свежести воздуха. Это не эпоха - огромная помойка с тупыми нравами, тупыми людьми, тупыми законами... - Но как же искусство? - перебила Настя. Поняв, что ей не сделали замечание, она продолжила, - были ведь творцы, писавшие гениальные полотна, прославлявшие своё время? - Безумцы с радужным туманом перед глазами, - отрезала Либра, - я всегда была вынуждена так или иначе контактировать с обществом, в то время оно было крайне омерзительным. На кухню зашла Найтма, держа в левой руке раскрытую книгу, указательный палец служил ей закладкой. Щёлкнула кнопка чайника, и вода стала кипеть. - Контактировала? - переспросила Найтма, - живьём жгла города без разбора. Поправь меня, если не права. - Клянусь, я до сих пор не сожалею об этом, - безразлично прокомментировала стихийная ведьма. - Но зачем? - Настя удивлённо моргнула. - Я была молода, а они меня успели обидеть. Я всего-то шесть городов и пять деревень уничтожила, - она поморщилась, будто говорила об обычных мелочах, вроде покупки гречки. - Инквизиция пыталась убить тебя заслуженно, - сухо заметила Найтма. - Она пыталась меня убить задолго до того, как я начала открыто использовать магию, так что не преувеличивай. Все мы по молодости творили странные вещи. - Я бы на их месте закопала тебя заживо и не думала больше об этом. Либра негромко засмеялась. - Думаешь, они так не делали? Твоё мнение сейчас вообще не является экспертным, тебя поймали один раз и тут же отправили на костёр. - Всё благодаря тебе. - Да. Можешь убрать из голоса иронию и сарказм: если бы я не созналась сразу же, нас стали пытать, а фантазия у инквизиторов по изощрённости могла сравниться с изобретательностью маньяка. Настя решила не влезать в споры и притвориться, будто учит. - Я же с ними умудрялась взаимодействовать, - ухмыльнулась Найтма, будто это делало её лучше. - У тебя от злости по неопытности руки не загорались, и земля под ногами не трещала. Конечно, ты читала их мысли и угадывала, что от тебя хотят услышать! Ты точно знала, какой инквизитор видит тебя святой, а какой мечтает поселить в своей кровати, так что безошибочно подбирала подход. Чайник вскипел. Сразу после щелчка тумблера послышался хлёсткий удар, девушка невольно подняла глаза и увидела, как Либра со всей силы бьёт себя по розовеющим щекам. Это продолжалось, пока Найтма наливала себе чай, когда она стала выходить с кухни, женщина нанесла себе последний удар кулаком и слетела с табурета. Настя подскочила и подошла к ней ближе, пока Либра старалась подняться, не задев головой подоконник, стол и ручку двери балкона. - Как ты мне надоела за восемьсот лет, - прошипела она и села на место. - Вы... Вы серьёзно об инквизиции, использовании магии? - после услышанного девушка опасалась спрашивать, но не могла справится с любопытством. - А что, похоже на шутку? - улыбнулась уголками губ стихийная ведьма и зажгла огонёк на указательном пальце. - Круто, - прошептала Стриженова, заворожённо глядя на жёлто-оранжевое пламя. - Я всегда знала, что мой пафос найдёт своего зрителя. Либра засмеялась и отхлебнула кофе. С того самого дня они каждый вечер без предварительного сговора оккупировали кухню. Поначалу Насте было неловко задавать вопросы, но жалящее и жгущее любопытство заставляли её перебарывать скованность. С детства Стриженова привыкла получать подзатыльники, когда переходила границы (что не удерживало её от дальнейших расспросов, тогда уже били по губам). Но твёрдо решив в пять лет стать известнейшим журналистом, девушка оставалась верна себе и стоически терпела любую реакцию на своё любопытство. Либра в этом плане была подарком: она никогда не закатывала истерик и в худшем случае вместо ответа могла сказать Насте, что та ещё не доросла до такой информации. - Поразительно, - пробормотала Либра, откладывая в сторону книгу, - то ты бываешь такой проницательной, то не можешь додумать элементарное. Ты журналистка, учись анализировать. - И всё-таки? - с надеждой переспросила Стриженова. - Я живу с тринадцатого века, и у меня не всегда было право выбирать. Да, я была замужем, причём не раз, и брак для меня утратил всякий смысл. - Почему? - Ни один из моих мужей даже не пытался понять мою природу, содержатели и подавно, - ведьма посмотрела на удивлённую девушку, - я не всегда могла работать, приходилось выкручиваться. - Это же мерзко, - пробормотала Настя. - Крупный мафиози, бизнесмен, сделавший состояние из одного доллара, - Либра загибала пальцы, - писатель, способный за два вечера заработать деньги на месячное безбедное существование, именитый актёр с круглым счётом в банке... Нет, ты знаешь, не так плохо. Все они уважали меня, не стыдились брать в высший свет, в отличие от своих жён. Так что меня всё устраивало. - Но что случилось потом? Почему перестали обеспечивать себя так, если мораль не мешала? Либра осеклась и, задумчиво посмотрев куда-то в сторону, ответила: - Влюбилась. - Правда? - восторженно прошептала Настя, искренне улыбаясь, - в кого? - Да так, - женщина отмахнулась, - уже неважно, - она отнесла кружку к раковине и открыла кран. - Как это?! - Настя на секунду вдумалась, мысленно сопоставила помрачневшее лицо Либры и её сразу охладевший голос и заговорила с меньшим энтузиазмом, - где он сейчас? - Где? - рассеянно пробормотала Либра и выключила воду, - в Аду вроде. По крайней мере, я на это надеюсь. "Они расстались врагами", - заключила Настя. - Ты совсем от учёбы отвлеклась, - строже и собраннее сказала наставница, - и так до ночи засиживаешься, так ещё усугубляешь. - Можно последний вопрос? - Либра дала разрешение кивком, - вы с Найтмой столько лет вместе живёте, спите в одной комнате, у вас много общего, вы вместе преодолели кучу преград, пережили сотни потерь, вы?.. - Что за испорченное поколение! - перебила Либра, - почему, почему люди стали такими пошлыми? Почему если две женщины живут вместе, они сразу спят друг с другом? Нет, ни за что, носи она хоть трижды мужскую причёску, она меня не привлечёт, мы с ней абсолютно точно не лесбиянки. Фу, что за мысли! Как она в твоей голове вообще может находиться и не краснеть, не понимаю. - Сёстры... - А? - Я хотела спросить, сёстры ли вы. На старых изображениях, где у неё ещё тёмные волосы, вы очень похожи. Сейчас тоже, но не так явно. Либра сконфузилась и какое-то время думала над ответом. - Нет, мы не сёстры. А тебе пора возвращаться к занятиям. Настя перестала чувствовать потребность в общении со сверстниками. Иногда ей приходилось встречаться с некогда соседками и уже далёкими подругами, но сразу после окончания таких встреч забывала о существовании этих людей. Студентка понимала, что окончательно рвать отношения с внешним миром нельзя, поэтому выглядела всё такой же приветливой и милой, только более задумчивой, чем раньше. Эта задумчивость, даже, скорее, мечтательность боком выходила Насте: например, она могла просчитаться ступенькой и слететь с лестницы, вылить себе на ноги свежий кофе или уронить сумку на пол. В один из таких дней, когда Настя пребывала в плену собственных мыслей, она, не задумываясь, зашла в библиотеку за нужной для реферата литературой. Это помещение и всё в нём, казалось, не обновлялось со времён перестройки, поэтому девушка всё глубже проваливалась в пучину размышлений о прошлом (любезно подкинутых Либрой) и не замечала происходящего вокруг. Однако она зацепилась взглядом за нужную книгу и протянула к ней руку. Последнее, что Настя услышала, - тихий треск и звук падающих книг. Она успела осознать приближающуюся угрозу, но не успела и рукой дёрнуть, чтобы защититься, как оказалась у соседнего стеллажа. Настя растерянно осмотрела рухнувший рядом десяток книг и подняла взгляд на высокого юношу, одетого в немного потёртую, дешёвую одежду. Пользуясь тишиной, девушка с интересом отметила светлые, чуть рыжеватые волосы на его голове, вытянутый нос, на который съехали массивные квадратные очки, сквозь увеличивающие линзы были видны серые глаза. Вдруг Настя поняла, что попросту пялится и облизывает губы. - А это чё сейчас было? - Насте показалось, будто это самый ёмкий, логичный и уместный вопрос. - Полка рухнула. Она давно должна была рухнуть, она слишком старая, - юноша был смущён. - Это я поняла, я другое не поняла, - Настю тоже оставляла возможность ясно выражать свои мысли, - каким образом я здесь оказалась? Книги на меня летели. "Это слишком напоминает первые "Сумерки", - с ужасом пронеслось в голове девушки, - ещё этого дерьма мне на голову не хватало". - Да нет, ты здесь стояла. - Это стеллаж с литературой восемнадцатого века, а у меня в руках сборник Маяковского, то есть с упавшей полки. Объясняй, Гудини, как так быстро меня от удара отвёл? Глаза юноши забегали, Настя буквально слышала, как разрывается от страха его сердце, а сама всё думала: "Только не вампир, только не вампир, только не вампир..." - Ты ведьма тоже что ли? - Ведьмак вообще-то! - обиженно воскликнул юноша и, поняв, какую ошибку совершил, побледнел и вытаращил глаза. - Да расслабь булки! Я из твоих, - Настя стукнула его кулаком по плечу и захихикала. К юноше возвращалась жизнь. - П-правда?.. - Ага... - девушка подумала, что нельзя упускать шанс, когда рядом стоит растерявшийся красавчик и добавила, - пошли прогуляемся, обсудим? К девяти вечера Илья (так звали молодого человека), как порядочный юноша, проводил Настю до подъезда и попытался напроситься на чай, но девушка оставалась категоричной и предложила встретиться на следующий день после занятий, мило улыбнулась и скрылась за дверью. Она вошла в квартиру абсолютно влюблённой, её даже не бесил стойкий запах чёрного опиума в комнате. Все уже давно вернулись домой и заняли привычные места: Найтма отсыпалась перед ночным дежурством в своей спальне, Вероника и Таня о чём-то переговаривались в их с Настей комнате, а Либра занимала кухню. Студентка села на диван и разложила книги, но не могла сосредоточиться ни на чём. - О чём задумалась? - спросила Либра, скользя пальцем по краю своей кружки, - о мальчиках мечтаешь? Найтма давно говорила, что тебе стоит завести парня. Настя смутилась, потупила взгляд и покраснела. Она до сих пор забывала, что телепат слышит буквально все мысли, и в её присутствии стоит жёстко себя контролировать. - Рассказывай давай, - хмыкнула Либра, - ты же сейчас лопнешь от нетерпения. - Его зовут Илья Ульянов, он учится на журналиста на втором курсе, ему 19, он управляет временем, и он безумно горяч! - протараторила девушка и с трудом выдохнула. - Прости, но всё-таки титул самого горячего человека до сих пор по праву принадлежит мне, - усмехнулась стихийная ведьма, - управляет временем? То есть? - Даже не так. Он умеет очень быстро двигаться, если захочет... Прямо как Ртуть! - Кто? - Ну... Ртуть, сын Магнето... - Кого? - "Люди Х", не смотрели разве? - Нет, - Либра скривила лицо в гримасе омерзения, - я буквально не смотрела кино сто лет. Мне неинтересно. - Короче, Илья сегодня оттащил меня от падающей прямо на меня полки. - Прямо-таки рыцарь. Но запомни, Настя: ведьмак хуже пидо... - Либра! - вскрикнула девушка и покраснела. - Что? Жизненный опыт. Они из себя богов строят, даже если слабее тебя в несколько раз, будь аккуратна. Чего ты его на чай не пригласила? Мы не любим, конечно, когда кто-то в эту квартиру парней водит, но раз он ведьмак... Настя открыла было рот, но осеклась. Эта мысль навязчиво проникала в её голову, но девушка изо всех сил гнала её подальше от себя. Привести Илью к себе она боялась, боялась показать бардак и безумие квартиры и предстать перед ним такой же хаотичной и безумной, как остальные. Ей хотелось показать его Либре, чтобы та оценила её выбор, но это было решительно невозможно. Илья вряд ли поймёт такую жизнь.