***
В первый раз её кровь пили на грязном полу с размазанной пентаграммой, второй раз на кровати, но в условиях не более приятных. Третий раз на княжеской перине, в окружении царского богатства, но из-за разрывающей тело магии ситуацию тоже не назвать положительной. Четвёртый раз выиграл у всех, но в итоге привёл к пятому: на земле полигона, стоя, так ещё и не аккуратными вампирскими клычками, а полным ртом острых зубов, разворотивших шею… Дрем пытался сделать всё аккуратно, но это вообще невозможно с таким набором колющих приспособлений во рту. Алиса даже затруднялась с определением его наследственности, таким странным казалось то, что скрывалось за тонкими и нежными губами… Потому что у змей всего по два клыка! — Прости меня, — прошептал Дрем, когда отстранился. — Твоя кровь немного слабее Рейджи, её надо больше. Отдохни. Именно на полигоне за академией и проводились самые разные академические ритуалы — под открытым небом, в свете луны, в нестабильном и возмущённом магическом фоне. И никого это не беспокоило. Большущий алтарь, словно выросший из-под земли, вибрировал, жаждая крови, жертвы, чего угодно, способного утолить голод. Пойманных и насильно заблокированных призраков расставили в многолучевой звезде вокруг камня, и те не могли и пальцем пошевелить, одними лишь глазами моля о прощении и помиловании. — Они точно не вырвутся? — уточнила, пока залечивала рану, — Нет, я крепко держу, а как только ритуал начнётся — дороги назад уже не останется, — заверил Дрем, подправляя круг. — Мне не нужно напоить алтарь? — спросила, оглянувшись на застывшего вдалеке Ника, и сосредоточила всё внимание на действиях призрака. — В этом нет необходимости, — подтвердил, глядя на неё так, словно решал дилемму. — Ах, просто берите, сколько нужно, — подставила она шею, и Дрем извинился, прежде чем снова проткнуть ту в десятке мест. Ритуал в своём проведении не требовал ничего особенного или сложного и мало чем отличался от обычного. Лишь обращение к самой Смерти, который детище Хаоса, но конкретно об этом никто не знал — настолько древняя информация не сохранилась. Его, должно быть, так давно не проводили из-за низкой выживаемости, что сейчас уже никто и не помнит, кроме, вот, странных, но бывалых призраков. Ей хотелось спросить у него, почему же все умирают, но это стоило делать раньше или отставить на потом. — Я регенерирую, — напомнила, когда он снова решил отстраниться, сделав с пять глотков, и Дрем понял намёк. Медленно начинала кружиться голова, холодели пальцы и немели ноги, но Алиса держалась, лишь раз схватившись за его камзол, чтобы лучше осознавать себя в пространстве. Он пил совсем не так, как это делали вампиры — не голодно, не жадно, без лишних эмоций. Для него это не кровавый ужин, не поцелуй, лишь накопление силы. Отнимая её с каждым глотком всё больше, Дрем, казалось, потерял контроль и очнулся лишь когда Алиса отпустила опору и безвольно повисла в руках. Кровь потекла по шее вниз, к ключице, впиталась в одежду, никак не останавливаясь, и Ник оказался рядом намного быстрее, чем мог бы человек. Им быстро удалось остановить кровотечение и залечить рану, но это лишь не дало ситуации усугубиться. — Иди, я за ней присмотрю, — приказал Ник, присаживаясь рядом с Алисой на землю, так сказать, не жалея брюк. Дрем стушевался, ощущая нечто странное, передавшееся вместе с её кровью. Оно, словно живое, перемещалось по телу, перебирало каждую клетку, заставляя всё гореть огнём, но он всё равно поднялся с колен и направился к звезде, чтобы начать свою молитву Смерти. Совсем не сложный по своей механике обряд не требовал от него принесения в жертву ничьей жизни, лишь огромное почтение к смерти как явлению и мольбы о спасении. Но в этот раз всё пошло иначе. Раньше сила откликалась долго, лениво, перекатывалась гниющей массой, медленно рассеивая души, а сейчас тёмно-красное похожее на кровь нечто фонтаном брызнуло из камня, забирая неупокоенных так быстро, что Дрем испуганно вздрогнул. «Не в настроении» — можно было бы сказать, если бы кто-то судил о действиях стихии. Алиса, удерживаемая Ником, очнулась и застонала, скручиваясь в комок, её кожа покраснела от жара, и мгновением позже Дрем упал на колени, повторяя за ней. Ник тронул её лоб и поразился, призвал лёд, не теряя времени, пока они оба не умерли, но ничего не изменилось. Ледяная корка не таяла, но и не охлаждала тела. Оглянувшись на Дрема, он отстранился от Алисы и попятился, поражённый тем, что выходило из жертвенника. Призрак закашлялся и вырвал кровью, он мучился в спазмах, пока не выплюнул всё, что поглотил, пока не почувствовал облегчение и покидающее тело чужеродное нечто. И всё закончилось. Все призраки, кроме Дрема, исчезли, жар Алисы спал, как только стихия разлилась свернувшейся кровью, впитанной алтарём за столетия существования, и Ник возобновил дыхание, впервые в жизни засвидетельствовав подобное. Пришедшая в себя Алиса села, чувствуя головокружение, нашарила сумку, перекинутую через плечо, и вытянула оттуда флягу. Иссушила разбавленное зелье восстановления крови и выдохнула, не понимая, что произошло. Призраки пропали, а Дрем выглядел просто ужасно, стоя на четвереньках над лужей крови. — Что случилось? — спросила, наколдовывая воду, и с трудом попала ею во флягу, чтобы добраться до Дрема и протянуть ему. Сев, тот взял бутыль и выпил, чувствуя своей материальной формой жажду, которой не испытывал больше двухсот лет. Он ни на мгновение не поверил, что стал вновь живым, но порадовался такому остаточному эффекту. — Я взял слишком много, — просипел и прочистил горло, возвращая ей флягу. — Тебе нужно к целителям. — Всё нормально, я уже сталкивалась с большой кровопотерей, — успокоила, пряча её обратно в сумку. — Мой брат — вампир. — Впервые Смерть появилась в таком виде и забрала их так быстро, — выдохнул Дрем, устало откидываясь на спину. — Совсем не вытянула сил, будто… У тебя нет договора со Смертью? Алиса опёрлась о руки и выдохнула облако пара в прохладный воздух, размышляя об этом. Возможно ли, что Смерть принял его за потомка Драко из-за крови? Может, поэтому не поглотил силу, но что же тогда произошло? — Стихия, он… вёл себя странно? Призрак оглянулся на Ника, как на единственного, видевшего всё, и тот подал голос: — Выглядело, будто фигура принимала человеческий облик и пыталась дотянуться. — Ах, когда вы говорили о виде, то… — Нет, — мотнул головой Дрем, не дослушав. — Жидкая энергия тёмно-красного цвета, а раньше оно напоминало нечто… мерзкое, гниющее, трупное. — Ах, ну, я знала, что некромантия на самом деле не зелёная, — непонятно высказалась Алиса. — Я знала, что это такая же разбавленная энергия, как и негатив, но почему зелёный? — Это всё, что тебя волнует? — уточнил Ник, приседая на корточки между ними. — Странно, но труп — это Жизнь, а не Смерть. Начало рождается во плоти и заканчивается на ней, Смерть же правит тем, что уже после окончания, так он говорил. — Два раза Смерть приходила в образе трупа. Почему, если это не настоящий облик? — задал резонный вопрос Дрем, и она, подумав, ответила: — Потому что вы так думали. Стихии настолько многогранны, что берут свой образ из понимания тех, кто к ним обращается. Вытягивают из головы и создают подобие тела. Хотя в случае с Хаосом это относилось лишь к характеру — он почти всегда являлся или человеком со статичной внешностью или огромным змеем с глазами-звёздами. — Тогда почему сейчас иначе? — Потому что злился, — предположил Дрем. — Я чувствовал злость. — Наверное, из-за конфликта, — мотнула головой Алиса. — Драко не может думать о нём, как о куске мяса, это неправильно, но при этом он пришёл именно на зов нашей крови. Противоречия заставили его злиться, но когда моя кровь тебя покинула — он понял, что его обманули, и ушёл. — Выходит, это ты его обманула, — понял Ник. — Чем это грозит? — Ничем, — пожала плечами та. — Они не очень эмоциональны. — Я с тобой не соглашусь, — вынужден был вмешаться Дрем, испытавший на своей сущности его злость. — Ах, это можно сравнить с желанием отшлёпать по заднице неразумного ребёнка, в любом случае, только искажение их сути может взбесить достаточно, чтобы обречь на расплату. — Что мы и сделали? — осторожно удостоверился Ник. — В точку, — кивнула Алиса, пьяно улыбаясь. — Да не волнуйтесь, добрый дядюшка Смерть мне ничего не сделает. — И упала в обморок, наконец-то потеряв силы для бодрствования. — Наверное, адреналин закончился, — пробормотал Ник, а Дрем попытался подняться: — Надо всё же отнести её к целителям… Понаблюдав за попытками, директор вздохнул и решил: — Возвращайся к себе, я сам здесь приберусь и отнесу её. Дрем уже рассеивался…***
— За что? — хлюпнула носом Алиса, оказавшись перекинутой через колени Хаоса и отшлёпанной. — Я же ничего не сделала. — Чтобы меньше раздавала свою кровь, — приговорил, хлестнув ещё раз, не больно, но звонко и очень обидно. — Ы-ы-ы, — заныла та, сотрясаясь от новых ударов, и повисла тряпочкой, расслабив мышцы. — Тебе ещё повезло, что это призрак! Что бы делала, если б завела ещё одного брата, а? Следи, чтобы кровь Драко не попадала вовнутрь живых! — Хорошо, — пообещала, чувствуя, что он прекратил злиться. — Слезай, бедствие, будем разбираться, — вздохнул он, похлопав по спине. Алиса скатилась на траву под деревом и уставилась на обереги и фонарики, свисающие с ветвей: — Что это? Сколько ни смотрю, не могу понять. — Звёзды и артефакты, которые сможешь достать. Ваша сила способна созидать, но эта способность в тебе настолько слаба, что сейчас ты можешь использовать лишь то, что досталось от предков. Где-то здесь и венец Драко, слившийся с твоим телом, и много другого, даже я не возьмусь всё перечислить. — И как ими пользоваться? — Когда тебе нужна помощь — подойти к ручью и вынь из него то, что даст тебе древо, — объяснил, отряхивая от воды партию в шахматы. — Итак, ты думала, почему Смерть не гниль? — А, ну, об этом тоже, — согласилась, передвигая свою белую пешку вперёд мыслью, потому что руками не дотягивалась, продолжая лежать на траве. — Органика — это Жизнь независимо от того, в каком виде предстаёт. А Смерть — лишь переход. Сам процесс, тот момент, когда душа уходит, а тело умирает, управляется Смертью, а то, что с ним происходит дальше — процессы жизни: разложение, брожение, гниение присущи лишь ей. Смерть обеспечивает Жизнь разными формами проявления. Земля, как понятие матери, колыбели для зарождения нового, тоже попадает под это определение, поэтому их часто отождествляют, а тела предают именно захоронению, — поделился Хаос, делая свой ход, и ей пришлось встать, чтобы видеть доску. — Показать картину «Торжество жизни над смертью»? Опарыши, личинки и насекомые в разложившемся трупе щенка. Не обязательно — доводилось смотреть не раз, но он всё равно вытянул копию из своей памяти. И, стоит признать, отвратительную копию, если бы не привычка работать с трупами, уже бы стошнило. — Но разве это всё не жизнь? — Так и есть: и личинки, и бактерии, размягчающие ткани тела, и само тело есть Жизнь, Смерть как вспышка, а дальше он мертвец под правлением Жизни. Алиса понимала объяснения, потому что приспособилась к образу мышления Хаоса, сама во многих случаях говорила подобно ему. Хоть некромантия и относится к магии Смерти, ответвлению, но ограничивается энергетическим управлением тех, кто подвергся «вспышке». Что её беспокоило и интересовало больше вопросов о характере стихий, так это происходящее. — Скажи, Дрон и все остальные тянутся ко мне только из-за силы? Он не стал ни врать, ни оправдываться: — Ах, и что в этом плохого? Притяжение вовсе не гарантирует тёплые чувства, они могли и ненавидеть. — А что будет, когда всё прекратится? — Уже зависит от каждого индивидуально, — объяснял он, съев конём одну из её пешек. — Любовь поутихнет или вспыхнет с большей силой, непонимание сменится разочарованием и злобой, ненавистники станут равнодушными, друзья потеряют интерес или преисполнятся восхищением — всё зависит от их чувств и идеалов. Ты здесь ничего не сможешь изменить, милая, ровно, как и в чреде потерянных королей, — закончил, делая шаг. — У тебя слишком большой опыт, — проворчала, выставляя фигурки заново. — Когда-то я съем твоего короля! — Обязательно, — подтвердил он с улыбкой. — Иначе какой интерес играть?Написано 17 апреля 2018, 11:19
Редактировано 17.12.2020