Добро пожаловать в новый мир

Вначале было слово, и слово было Бог… Считается, что Бездна охватывает все миры и реальности, предотвращая тем самым путешествия между ними. Но среди тех немногих существ, знающих о Бездне, есть и ведающие о большем — о, так называемой, хронологической пленке, отпечатавшей все события с момента акта «созидания», или, скажем, «рождения». Правда, самого «создания» нет. Слово… если бы слово оказалось началом, всё, возможно, сложилось бы проще. Возвращаясь к тому моменту в памяти самого создателя, от лица создателя, события развивались слишком стремительно, чтобы выстроить какую-либо динамическую последовательность в подробностях… Проше говоря, Хаос до сих пор слабо помнил и понимал, почему все произошло именно так, как произошло. Мир… пространство… лишь слова, которыми разумные сущности объясняют то, что их окружает. Всё так условно. Как и «сущности» или «разум», и даже «условность» … Они придумали столько понятий, столько слов и языков… Вначале… если бы у него спросили, что было вначале, он бы отшутился «Я». Но на самом деле… Пустота. Великое ничто среди кучи ничего. Внутри, снаружи, слева, справа, внизу, вверху… Они придумали столько слов. Ненужных и нужных. Если что-то появлялось в пустоте, оно тут же оказывалось поглощенным ею. Потому что пустота действовала как… голодное животное, пытающееся наполнить себя. Он… Хаос и сам не понимал, как появился. Просто сгусток энергии в большом «ничто». Прошло, наверное, много «времени», которого там не существует, пока он … подумал. Итак, вначале была Пустота. В ней не было ни воздуха, ни материи, ни времени, ни звука, ни жизни. Эти понятия появились гораздо позже. Но главное — в ней не имелось сознания. Сознание тоже вспыхнуло позднее. Хаос думал, что, вероятно, является частью Пустоты. Ее разумом, возможно, или волей. Или же родился… почему? Тоже ее волей или, может, как скопление всего, что та поглотила… Он не знал. Подобно людям, которые появятся гораздо позже, его посещало стремление к самопознанию. Вначале был Хаос… Хаос… просто был. Неуместны понятия «существовал» или «жил». Появился однажды и больше не исчезал. Что такое Хаос? Это что-то. Энергия, если точнее, нематериальная и незаряженная. Его не назвать Богом, потому что боги из плоти и крови. Его не назвать живым или мертвым. Он просто… есть. Как нечто неизменимое и незаменимое. Существуя в чреве Пустоты, однажды он подумал. Сейчас, промотав свою пленку назад, просмотрев сохраненную информацию во всех частицах, он, возможно, знал бы, что это была за мысль, но не считал ее важной. Слова… Такая же иллюзия, как и прочие людские заморочки. Люди… О, они появились в самом конце. Когда Жизнь подумала, почему бы не создать нечто слабое, не способное выжить, и смотреть, как оно умирает. Хотя понятия «жизнь» и «смерть» появились вместе с его «детьми» (стихии), как нечто необходимое и логичное. Жизнь и Смерть — как акт рождения и распада, стали одушевленными, точнее они отделились от общего отцовского потока, окрасив энергию в характерные особенности и обретя самосознание. Так появились все они (стихии — дети): из первородной энергии Хаоса отделились отдельные частицы, сгруппировавшись и выделившись в самостоятельный поток. Явление разума в отделившейся структуре, поменявшей основные характеристики, стало так же ожидаемым результатом. Итак… Вначале была мысль. Подумав впервые, Хаос осознал нечто — понял, что отделился. Больше не единое целое с Пустотой. И… грусть это была, одиночество, просто бег мысли? С самого момента осознания он не мог остановиться, все продолжая и продолжая размышлять. Сам не заметил, как они, утекая энергией, плетут что-то новое. Необычное. Мысль обрела форму… Слово… слова… «Еще бы хоть кого-то, как я» … «Не хочу вновь исчезать…» … Энергия есть энергия — достаточно одной цели, одного направления. И тогда родилась Бездна… Он не видел ничего иного, кроме Пустоты, поэтому она получилась похожа. Укрывая своего создателя, своего отца от Пустоты, ограждая его, она развивалась быстрее. Ее мысленный поток двигался стремительнее. «Он один» … «Ему плохо» … «Создать» Она походила на мыльный пузырь. Шар, окруженный Пустотой, постоянно колеблющийся и искажающийся, словно внутри кто-то пинался. И Бездна являлась тем же Хаосом, созданная по примеру места, где появилась. Он просто разделил себя на отца и мать. Поэтому они похожи, поэтому влияют на всё искажением — меняют форму и структуру, заложенную теми, кто слабее… И разверзлась Бездна, рождая всё новых и новых… Игрушек, как думала сама. Детей, как думал Хаос. Первой явилась та, которую потом величали Тьмой. Не свет, если точнее, ведь в утробе матери, в колыбели царила лишь темнота: ни света, ни звука, ни цвета, ни тепла, ни холода. Тогда всё ещё существовало ничто, и оно лишь осознало себя, отделившись характерным потоком. Потоком Тьмы. Дальше Свет… Не-то зажглась первая звезда, не-то сам Хаос подумал, что, будь Тьма, есть и обратное… На той половине, что забрала себе Свет, зародилось иное… То, что положило начало. Жизнь. И, подумав о противоположностях, первоисточник родил Порядок, как обратное себе же, как нужное для Жизни и Света, как дополняющее их. Все упорядочилось. Наполнилось системой, логикой, как это назвали позже. Все еще энергии, они циркулировали по бесконечности матери, пока Жизнь не зачала «материю». Вспоминая те времена древности, она с трудом признавала, что хотела создать что-то свое, интересное и новое, думая об этом сейчас, называла детище игральной доской. Прошло много времени, пока материя не трансформировалась в подобие того, что сейчас можно назвать обитаемым миром. Развиваясь из мелкой материальной частицы, принявшей форму простого шарика, материя постепенно набывала разных характеристик: жидкость, эластичность, прочность, твердость, структурность, цвет, запах, температура. Невыносимо долгое становление первого мира родило то, что называли Временем, как поток изменений, происходящий в растянутом моменте, в разной динамике, затрагивающий различные аспекты. Время — изменение. Именно время можно назвать отцом первых живых организмов, способных действовать, сначала только так, как установила Жизнь, позже и самостоятельно, сначала вечно и без изменений, позже… Если что-то рождается, оно должно умереть. Это назвали циклом. Потому что вечные игрушки надоели Жизни. Смерть. Как необходимость разрушения. Как логичный конец. А когда появились первые разумные, соткалась и Судьба, одна из последних, и Вероятность, так званая Удача — чаша весов, колесо возможностей, не более. Инструмент Судьбы. И система — параллельные миры, копирование от переломного момента — та самая доска игры судьбы. А также вода, вышедшая из берегов, когда первый мир схлопнулся, пламя, которое плясало внизу, воздух, которым дышали. И земля, которой стала сама Жизнь. На ней и прорастало то, что положило начало всему, что существует и поныне. Подстихии, так сказать: воздух, вода, пламя. И второе лицо Жизни — Земля. А потом… можно сказать, вначале была игра. Великая игра: «Кто кого лучше». Кто умнее, смышленее, сильнее. Кто лучший мастер. Разве создавать может только Жизнь? Существа, наделенные только энергией Смерти, только энергией Света, а Тьма и вовсе втянулась в игру так, что вскоре появилось понятие «Равновесие», потому что весь мир заполонили ее дети. А потом стихии создавали вместе, смешивая себя в разных долях, играясь, пробуя, экспериментируя… Появились миры. Крошечные игровые досочки, на которых ходили фигурки в том окружении, которое им дали создатели. Не более чем блажь. Утверждая, что все дети Хаоса, названные стихиями первородными, пошли от него, подразумевают его как первоисточника их энергий. Стихия — нематериальное и уникальное в некотором роде. Все они — лишь видоизмененная энергия Хаоса. Впоследствии своей игры они научились отделять от себя эфир — энергия нейтральная, не несущая в себе индивидуальных качеств, лучше всего подходящая для создания материи. А следовательно — миров и живых и не очень существ. Каждая стихия обладала своим разумом и своей неповторимой силой, недоступной никому иному. Напрашивается логическая цепочка — так как сам Хаос произошел от Пустоты, а все остальное от него, то однажды все вернется вновь в Пустоту. Говоря об этом, стоит вспомнить и то, что, умирая, реальность заболевает. В ней появляются пустоты. Пространственные дыры, через которые изначальная сила прорывается сквозь Бездну, просачивается в щели. Бездна — в первую очередь та ширма, которая спасает всех и все от Пустоты. Именно поэтому она уничтожает реальности до того, как они исчезнут сами. И именно поэтому в ней можно найти руины, дома, деревья, куски леса или города, и даже мутировавших существ, что выжили на момент уничтожения, но не смогли долго протянуть в ней. В месте, где есть только искажение. Где нет ни верха, ни низа, ни воздуха, ни температуры, ни звука. Она не изменилась — темная материя без красок и света, без жизни. Существовать там могут только те, в ком циркулирует искажение. Жители Бездны. И все же внутри и правда есть хронология. Если кто-то сумеет в ней выжить, не исказиться и отбиться от искаженных тварей, если сумеет добраться до нужного места и разобраться в смешении времен и миров, реальностей, если из неисчислимого множества найдет то, что ему надо, и если она решит поделиться — повезло. Если, конечно, этот кто-то не умрет на подходе к источнику информации или в процессе поиска. Время в ней искажается, старость и молодость поворачиваются как хотят, еды нет… И, выжив, тяжело вернуться назад. А если вернулся — молись, чтобы попасть в благое время, а не выпасти из прохода во время военных действий… Если верить статистике Сириль — одной из любимых детей Хаоса, богине знаний и покровительнице библиотек, то из всех, кто случайно попадает в Бездну, выживает меньшинство, буквально один на сотню. И половина выживших несет в себе кровь Ходячих. Говоря о Ходячих между мирами, стоит упомянуть и волну деградации. Когда стихии баловались созданием миров и существ, они выкладывались на полную, создавая настолько сильных тварей, что впору было бояться и прятаться. Тех, для кого реальности открывались как на ладони, тех, что листали измерения как альбом с картинками, тех, кто мог своей силой менять само пространство и время. Тех, кто совмещал в себе равную долю силы стихий, даже противоположных. Они работали вместе, вместе смешивали свои начала, вместе экспериментировали, создавая новое, невероятное, сильное. Когда каждый — бог, и каждый жаждет признания, когда любой может уронить небо на голову врага и сдуть реальность одним щелчком пальцев — сложно говорить о порядке. И когда стихиям наконец-то надоели свои игры, когда драконы начали летать из реальности в реальность, когда постоянно зовущие поболтать детки вконец достали своих создателей — те приняли решение. Тяжелое, но необходимое. Испортить генофонд. Деградация. А Тьма и вовсе отличилась. Кто сказал, что дети своих родителей станут сильнее, кто сказал, что сильные брат и сестра могут родить еще более могущественного ребенка? Она поставила на этом крест одним проклятьем — кровосмесительные связи отбрасывают назад на несколько витков эволюции. Инцест наказуем, так или иначе. Потеря сил, разума, физические уродства. И, несмотря на то, что жители миров потеряли больше половины своих сил, несмотря на то, что кровь разбавилась, так называемое равновесие все равно постоянно пошатывалось, а реальности умирали. Потому что оставались те, в ком сила сохранилась в достаточной мере, потому что иногда силы нарушали закон о невмешательстве, иногда боги забывали свои границы, иногда начинались войны или кто-то создавал слишком значительные разрушения, нарушающие структуру реальности… Тогда Время и Хаос создали Вечных Странников. Проклятых бездомных, не принадлежащих ни одному из миров, способных управлять временем и пространством, и невосприимчивых к искажению Бездны. И дали им цель, работу — помощь и спасение реальностей, сохранение равновесия. Только просчитались с одним… Сколькие из них рождались, осознавая свою ограниченность, инородность и желание вспорхнуть в небо, выйти из рамок мира, не желая действовать по навязанным обязательствам и полностью игнорируя власть и богатство, блага, даруемые предназначением? Сколькие родились не Странниками, а Ходячими между мирами? И с бесконечностью времени Странники вымерли, обмельчала их сила, а единственным местом, которое они могли назвать домом, была Бездна… Кроме прочего, пришлось ограничивать и вмешательство стихийных сил. Больше стихии не могут прямо влиять или скапливаться больше определенной грани в одной реальности. Для этого у каждого есть парочка своих. Все они циркулируют по мирам, не переходя этой границы мощности. Иначе — если в одной реальности преобладает свет — в другой тьма. Порядок, стабильность, симметрия, равновесие. Игрушка стала назойливой и скучной, и вскоре стихии покинули ее, не давая больше необходимого — рассеянных частиц, пронизывающих потоками мироздание. Не вмешиваясь. Даже не наблюдая. Какой смысл, если все стало рутинным? И даже те, кто молил их о силе, оставались неуслышанными. Чтобы сохранить свое творение — они его потушили, а потушив — потеряли интерес. Схоронились в измерениях, растеклись, почти уснув. Только Драко остались… Когда саламандры превратились в мелких ящерок, драконы в крупных ящерок, сбившихся в общины, оборотни в обрастающих шерстью дикарей, эльфы в высокомерных ушастиков… Когда люди начали развивать технологии, когда маги обмельчали до шарлатанов и теоретиков… Когда войны превратились в жестокость и ненависть, боль и кровь, потеряв запал, азарт и интерес, веселость… Когда все деградировало до первобытных инстинктов — Драко остались. Как угроза и надежда. Они изначально задумывались иначе. Точнее вообще не задумывались в перспективе роста, будущего и не то, что ограниченных правилами миров, даже свободных. Только единственные два образца. Кто же знал, что они… создадут своего ребёнка. Драко — дракон, но дракон особенный, первый, уникальный — идеальная машина для борьбы, идеальная тварь, устрашающая всех других тварей, нечто, выходящее за рамки, как и их праотец… Это позже их развелось, как… Потому что другим стихиям понравилась форма, и взяв образец за основу, они создавали своих: клыкастых, шипастых, крылатых, бронированных. Драконы пламени, водные, земляные, тьмы, звездные, золотые, ночные, каменные, воздушные, даже кошкообразные… Их подвидов насчитывались сотни… Крылатые и бескрылые, пещерные и наземные, древесные, мелкие и крупные… Но венец творения остался за прототипом — Драко, их даже называли иначе. И этот прототип не смогло потушить ни время, ни миры, ни сам Хаос… Не захотел тушить. Потому что единственный, стабильный в привязанностях, умеющий ценить и любить, он просто не смог поднять руку на единственное свое сознательное творение, творение своей воли и фантазии, именно такое, каким задумывалось. Как не смог бы уничтожить Тьму, Порядок, Свет, Мрак, как не убил бы Бездну и не поглотил Жизнь или Смерть, так и не сломал Драко, лелеемого ребенка, который так доверчиво смотрел в его поток своими звездными глазами, такими прекрасными, как глубина Бездны… Стали ли эти чувства результатом его умственной деятельности, или желанием, он не совсем понимал. Не хотел думать о том, что не важно. И считал, что чувства — это проявление сознательности. Если ты что-то породил, то должен нести за это ответственность. А если это что-то добилось успеха — гордись. Гневайся, верь, наблюдай, оставайся терпимым… Ведь однажды Драко прекратят развиваться. Остановятся, когда закончится новый генетический материал. Если такое вообще возможно. Если среди неисчислимого количества реальностей не найдется тот, чьи гены принесут что-то новое. Драко склонны к накоплению и генетическому сравнению. Все, что перешло к ним с многочисленными предками, остается в коде ДНК, вычеркивается оттуда только тогда, когда будет найден улучшенный аналог. Все остальное, не нужное временно, просто сохраняется неактивным. Как спектральный набор пигментации. Генетическое сравнение происходит на несознательном уровне, и появилось как результат защиты от проклятия деградации. Нельзя произвести потомство от тех, кто приведет к ухудшению генофонда. Шестьдесят пять поколений, десяток из которых, включая первых, до сих пор существуют. И много побочных ветвей, мертвых, коротких, среди которых все же выжило достаточно… Потому что рождается только один ребенок, достойный нести знак главы, венец. Слишком немногочисленные и разрозненные, чтобы стать расой. Род. Большая семья. Среди системы дублированных миров их найти сложно, но где есть один, вероятно, найдется и другой. Самих миров, первичных, созданных руками стихий, всего пять. Но, благодаря системе параллельности, благодаря Судьбе, ткущей разные вероятности будущего от переломного момента, они дублируются. Переломный момент — важный для всего живого. Правление Хаоса тоже не вечно. Он знает, что однажды всё поглотит Пустота. А до того… наблюдает, упиваясь тем, что видит. Иногда стихии откликаются на зов, иногда дают силу. Инициируют. Только за все надо платить: телом, психикой, возможно разумом — меченные — маги, отдавшие все во служение стихии, максимально подконтрольны ей. Захочет — разлучит с любимыми, изменит характер, восприятие, тело, память, бросит в другую реальность. Тела менялись из-за метки — прямом посреднике с энергией, деформировались, приспосабливались. Психика часто тоже. Но больше всех любила издеваться над своими адептами Тьма. Уродовала, вводила в отчаянье, а потом насылала безумие. Сводила с ума. Стрелка часов шла, бежала, едва двигалась, и с каждым мгновением реальностей становилось всё больше. Одни умирали, забирая с собой миллионы жизней, другие дублировались, отмечая новый виток эволюции. А в середине основания — первый, оригинальный. Из пяти первых только трое связаны системой параллельных реальностей. Первый мир — Архан, изначально его создали пустыней без условий для жизни, но ему под стать придумали и жителей — тех, кто обходится минимумом воды, или вовсе без нее, переносит высокие и низкие температуры, оброс достаточно прочной шкурой, чтобы защищаться от раскаленного песка. Или достаточно беззащитных физически, но обладающих талантом к магии. Мир, первым испытанием которого стала магическая война за небольшие источники плодовитой земли и воды, война между теми, кому вода требовалась, и теми, кто хотел сжечь всю влагу, превратив землю в пламенный сгусток. Спустя миллионы лет начали появляться и более зелёные варианты этой реальности. А самые разумные существа вывели новые виды и расы. Всего насчитывается более сорока миллиардов живых реальностей. Второй мир — Рондел. Изначальная версия его выглядела достаточно комфортной для слабых форм жизни, именно поэтому ее заселили людьми. Люди расплодились, как зараза, после волны деградации, и вытеснили ослабевшие расы, захапав себе самые хорошие и крупные земли. Первым переломным моментом стало познание людьми магии, вторым — брак человека и оборотня, третьим — первая война за равенство. Но, вопреки хорошим условиям, оригинальный (первый) мир выглядит как запустевшее и заросшее место с редкими разумными. Третий мир — Энос. Его поздние копии похожи на Рондел, а вот самый первый больше походил на небо и воду. Потом, спустя моменты и моменты, спустя сотни витков эволюции, земля поднялась, рождая новую жизнь… Третий мир считался самым старым. И развитие в нем показало себя со всех сторон: реальности выжженные, затверделые, металлические, стеклянные, пустынные, зеленые, дикие, водные… В одних жители заселили подземность, в других воздух, в-третьих воду, в-четвёртых вулканы… Четвертый мир — Гейон. Урбо мир, если точнее, отличающийся от всех других на уровне структуры. Единственный, имеющий собственную Бездну — Космос — самую близкую к ней копия, непригодную для жизни. Когда стихии увидели развитие людей, им стало любопытно, и они решили дать целый мир без магии, без посторонних сил. Лишь человек, время и развитие разума. Мир, который не дублируется. Изначально созданные галактики, солнечные системы и планеты, разделенные космосом и законами, выдуманными самим миром. Сотни обитаемых планет, сотни существ, родившихся там без вмешательства сил и богов. Люди, покоряющие космос. И, так называемые ими пришельцы, жители иных планет. Некоторое даже когда-то были людьми, но, под воздействием иных условий изменились. Мир, в котором развивается техника и главенствует мозг. И пятый мир — не названный. Потому что пятый — целая сеть миров, одиноких и оригинальных, не дублированных. Каждый — отдельная площадка игры демиургов. Сущностей, которым волею сил дана возможность созидать, оживлять, даровать. Реальности с богами, реальности с вечной ночью, холодные и горячие, с живой, одухотворенной землей. Разные. Боги… по сути своей паразиты, питающиеся энергией, что им отдают верующие. И благодаря ей могут жить и набираться могущества. Самопровозглашенные, чаще всего. Мысль о паразитах не просто метафора. Боги с самого начала создавались как ограничитель и помощник разумным существам, защита слабым и помощь сильным. И как утилизатор излишков. Всем порой необходима вера, надежда, вдохновение и то, что будет убирать те излишки энергии, что остаются нереализованными. А еще, говоря о структуре миров, нужно сказать так же об Измерениях — листах альбома разных цветов и содержимого, что в куче и формируют Мир, или же Реальность. Главная составляющая. Листы этого альбома зовутся пластами, в некоторых обитают существа, не пересекающие все страницы, редкие жители могут изменять свое положение относительно разных измерений, а в некоторых измерениях иной состав воздуха, другое течение времени… И именно наслоение всех этих пластов, именно их многогранность и отличия создают Мир, позволяют ему функционировать. Потому что различные энергии — будь то частицы Хаоса или эфира — не всегда пронизывают все измерения. Итак, все началось с Пустоты. Все началось с Хаоса. Все началось с мысли. С намеренья. С Бездны. С энергии. И все растворится в энергии. В Хаосе. В Пустоте.