***
Они сражались как равные. Это была битва великих волшебников, когда всё пространство заполняли редчайшие и сильнейшие смертельные заклинания. Весь атриум заполняли то огонь, то вода из фонтана или магически созданная. Повсюду летали осколки стекла или каменная крошка. Из палочки одного вырывались львы, змеи, драконы, руки другого развеивали их, будто они были не высшими заклинаниями, направленными на уничтожение врага, а всего лишь иллюзиями. Иногда руки одного обращали заклинания другого против него же. И камни плавились, и вода с шипением испарялась, чтобы собраться облаком и разразиться молниями, и лёд летел, словно копья, и щиты вспыхивали, чтобы в следующий миг растрескаться, разлететься вдребезги, не выдерживая мощи заклинаний. Статуя в атриуме давно была разрушена, после того, как Дамблдор пытался её оживить и направить против Гарольда, но тот в ответ, обладая неплохим воображением, создал усилием воли армию каменных големов из каминов, немного угловатых, но действенных. Дамблдор не понимал, откуда Поттер знает заклинания высшей магии, и как он выполняет их, не пользуясь ни словами, ни палочкой. Но Гарольд их и не знал, не мог знать. Откуда бы? Он просто, как в детстве, знал, чего желает, и пользовался воображением. Магия сама творила для него. Альбус, однако, испугался: понимал, что просто не знает стольких заклинаний, чтобы творить их на равных с Поттером. Да и лиши тот его палочки — и ему останется только с позором бежать. И как хорошо, что в атриуме не осталось тех, кто мог пострадать от магии. Вспыхнули камины: утро, работники министерства шли на работу. Хм, раньше обычного?! Но то был Фадж, за которым следовали Лорды магии, чиновники, журналисты… И Дамблдор понял, что проиграл, когда увидел среди наигранно ошеломлённых Лордов, Пожирателей: Малфоя, Нотта, Кребба, Гойла, Розье и ещё одного парня со знакомым лицом. Ушло несколько секунд, чтобы понять: тот выглядел один в один как Томас Реддл, аристократ-магл, отец лорда Волдеморта. Альбусу хватило ума, чтобы понять, кто этот человек. К его удивлению, среди Лордов он заметил и своего верного слугу Северуса Снейпа. Это стало для него ударом. И ошеломлённая Минерва смотрела с таким укором. И Флитвик, и… Да, всё стало ясно: это была тщательно подготовленная ловушка для него самого. Подготовленная Волдемортом и Поттером, а ещё Фаджем. И он разъярился ещё сильнее, и в ярости своей, не признавая поражения, он покрыл каменный пол водой и толстой корочкой льда. Простой «Ступефай» — и герой, чёртов Поттер, поскользнулся в попытке уклониться. И Альбус воспользовался шансом: — Авада Кедавра! Молниеносный зелёный луч угодил Поттеру прямо в плечо. Глаза такие же по цвету, как смертельное заклинание, остекленели мгновенно. И Гарольд упал на скользкий пол с глухим стуком мёртвого тела. В атриуме Министерства Магии воцарилась оглушительная тишина. Дамблдор понимал, что даже так — он проиграл, и всё равно чувствовал триумф, чувствовал себя отомщённым. Стекло и каменная крошка хрустели у него под ногами, когда он медленно, на всякий случай, удерживая мёртвого героя на прицеле, подходил к поверженному врагу и сладостно, манерно растягивая слова, произносил: — Что бы ты не говорил, Поттер, а второй раз ты это заклинание не переживёшь. — Он желал наступить на грудь Мальчику-Который-Теперь-Мёртв на глазах у всех. Но в абсолютной тишине, резко и неожиданно, заставляя всех вздрогнуть, раздался громоподобный хлопок, многократно усиленный эхом. Дамблдор почувствовал боль в груди и удивлённо уставился на стремительно расплывавшееся по мантии кроваво-красное, остро пахнувшее железом, пятно. От удивления он отступил на пару шагов и поднял взгляд, чтобы наткнуться на ледяные глаза Дадли Дурсля, стоявшего у плеча побеждённого кузена. В его руках была магловская штука, которую Альбус видел только на картинках в магловских же журналах. Эта штука называлась пи-сто-лет. — Ты! — воскликнул он ошеломлённо. — Удивлён? — хладнокровно усмехнулся Дадли, не сводя глаз с врага и не опуская пистолета. Зря, что ли, тренировался в стрельбе в Запретном Лесу на территории кентавров?! — К сведению: я никогда не сомневался в брате. Единственная причина, по которой я не общался с ним в этом году — это желание присмотреть за Невиллом и узнать твои планы, старик. И я никогда не предам Гарольда, как и он никогда не предаст меня, — выдохнул Дурсль. И словно услышав эти слова или в ответ на них, Гарольд вздрогнул и стал извиваться, словно от страшной боли. Его рот открылся в немом крике, но ни звука не раздалось. Вместо этого его тело загорелось ярко-зелёным огнём, таким же, как его глаза, таким же, как луч непростительного смертельного заклинания. Гарольд продолжал извиваться до тех пор, пока огонь не сменил цвет на обычный и стал огненным шаром, вокруг зависшего в воздухе героя. Шар вскоре с оглушительным звуком взорвался, взрывной волной разнося в атриуме то, что ещё не было разрушено. До некоторых из присутствовавших дошло, каким образом был разрушен особняк Поттеров в Годриковой Лощине, если к тому моменту в доме все были мертвы, кроме годовалого, поражённого смертельным проклятием, младенца. — А он обещал, что не оставит меня, — продолжил Дадли со смешком, после чего обратился к кузену: — Извини, братишка, я стащил у тебя пистолет. Ты совсем забыл о том, что он у тебя есть. Ты ведь посвящённый, а именной пистолет у тебя все эти годы пролежал в той дырявой сумке, с которой мы сбежали из Графства Суррей. — Роль Фигаро мне не подходит, в отличие от тебя, ты же знаешь, — сипло выдохнул Гарольд, тоже усмехаясь, но облегчённо. — Понятия не имею, за что мне те ублюдки дали это прозвище, — он медленно сел, и оскалился, глядя в глаза откровенно напуганному Дамблдору. — Ну и каково это, стрелять в людей, брат? — Задай этот вопрос себе. Ни за что не поверю, что ты ни разу этого не делал, — фыркнул Дадли, подавая брату руку, но, не спуская цель с мушки. — Не поверишь, но я специалист по кастету, ножам и магии. И хоть и умею стрелять, но эту штучку можешь оставить себе, — с кряхтением поднялся Гарольд на ноги с помощью брата. Магии в нём совсем не осталось. Ни капли. Вся ушла на защиту от Авады или на возвращение к жизни. Этого он пока не знал. Но радовался, что изучая гоблинскую книгу, он начал с раздела «воля к жизни». И он подозревал, что магический резерв у него будет восстанавливаться несколько лет. Сейчас он был почти беззащитен, а потому легко позволил кузену прикрывать себя. И всё равно, кинжал и кастет из-за пояса брюк он извлёк, вставая в боевую стойку. Конечно, мышцы тянуло так, словно их выжимали, но из гордости стоять и биться он мог, не будь он Поттер! — Я себе свой закажу, — качнул головой Дадли и, снова усмехнувшись, добавил: — Ну или украду. А ощущения… Классные. Я давненько припрятал пистолет у себя, чтобы выстрелить из него в одного бородатого старика-благотворителя, который приходил в дом моих родителей ровно за час до пожара, в котором они погибли. Я помню, что он говорил с моими родителями о тебе и не считаю это случайностью. Но желание выстрелить исполнено, зачем ещё мне твой пистолет? — Только выстрелить? — выгнув бровь иронично, переспросил Гарри. — Я же не убийца! — возмутился Дурсль, впрочем, чересчур наигранно. — Но, пожалуй, на этот раз я предложу тебе сбежать. Только Невилла прихватим. — Сбежать?! — ошеломлённо переспросил Поттер. Но его кузен совсем не шутил и тогда он выдохнул: — Н-наконец-то! Работаем! — Немного подумав, он спрятал кастет на место, но зато призвал сокровенной фразой «Годрик, дай мне сил» меч Гриффиндора, которым, если что, и заклинания можно отбивать. Дамблдор опомнился, и битва разгорелась с новой силой, только теперь их было трое. И Альбус не скупился на Авады. Да и сам характер битвы поменялся, ведь в ней больше не было мощи Поттера, а у Дадли её не хватало. Великий Волшебник быстро сообразил, что Мальчик-Который-Снова-Выжил лишился магии, и усилил напор на него. У Дадли не хватало сил его защищать, а Гарри, непривычный к мечу, не успевал им махать. Кузенам приходилось в основном защищаться… Пока не прибыла подмога: — Фред, Джордж, Тео, Блейз, какого хрена вы тут забыли?! — А мы, Поттер, подумали, что нам нечего скрывать, — азартно ответили Крысоловы, посылая в Дамблдора первые заклинания. — И да, Дад, мы рады, что ты по-прежнему с нами. — Да куда я денусь… Альбус лишь посмеялся, но зря. Обученные африканским аборигеном и Гарольдом, Крысоловы с магией были на «ты», и палочки им тоже были ни к чему, тогда как бородатый лицемер подустал. Всё закончилось стремительно. В какой-то момент кузены, Нотт-младший и Блейз разом, как на своих встречах, скомбинировали атаку, и Альбус лишился палочки. Кто-то из толпы кинул в него ещё одно заклинание, и в довесок Дамблдор получил раздробление рёбер и коленных чашечек, от чего с криком упал. Лорд Сириус Блэк довольно усмехнулся, мельком подмигивая крестнику. Рядом с ним стояла уже знакомая блондинка, скалясь точно так же, как её кузен… В тот же момент, когда заклинание «неизвестного» попало в старика, близнецы Уизли прыгнули на очнувшегося Невилла, с изумлением взиравшего на битву. Они одним движением прижали его к оплавленному полу и выдрали чёртово колечко из уха, выдрали силой, с мясом, просто разорвав оное. И не сказать, что это было легко: то сильно сопротивлялось. Если бы близнецов не подготовили крысоловы-аристократы, сталкивающиеся с подобными вещами не впервые, Уизли наверняка были бы прокляты. Лонгботтом заорал не своим голосом, прежде чем потерять сознание. В тот же миг феникс Дамблдора подхватил стонущего от боли хозяина. Он попытался пробраться и к Невиллу, но близнецы уже затащили его в ближайший камин и были таковы. Дамблдор и Крысоловы исчезли из атриума одновременно, оставляя за собой лишь разрушение и недоумевающих, шокированных волшебников… — Тц. Великий Светлый Волшебник, а разбрасывается Непростительными… — скривился в омерзении Северус Снейп, заставляя всех вздрогнуть, но и отмереть… — Это будет сенсацией… — ошеломлённо выдохнул Фадж. И все в тот миг были с ним согласны…***
— Дадли Дурсль, согласны ли вы взять в законные жены Риону О’Нил, чтобы быть с ней в горе и радости, богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас? — Согласен. — Риона О’Нил, согласны ли вы взять в законные мужья Дадли Дурсля, чтобы быть с ним в горе и радости, богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас? — Согласна. — Блин, и зачем они решили провести ещё и магловскую церемонию?! И это после всех магических клятв?! — возмущался Драко. — Дадли это важно. Он полукровка, если ты не забыл, — одёрнул Малфоя счастливый за брата до невозможности Гарольд. — И это так мило! — воскликнула Луна. Драко передёрнулся, ведь она была его невестой. Знающие хихикнули: пока ещё Лавгуд, просто издевалась над Малфоем. — Тихо, смотрите, они уже целуются! — воскликнул Невилл приглушённо, обнимая Сьюзан. Девушки синхронно ахнули, парни так же синхронно закатили глаза. Солнце припекало, и даже морской бриз и прохлада морских волн, омывавших ноги некоторым из гостей, не спасали. На Барбадосе было очень жарко. Но здесь им предстояло провести ещё несколько свадеб: Виктора Крама и Гермионы Грейнджер, а также Северуса Снейпа и Рейчел Нортон. Крысоловы, все до одного, покинули Британию. У кого были возможности — сами. У кого не было — остальные помогли. Просто покинули, прихватив с собой лишь то, что дорого, в том числе родных и близких. Скинулись и выкупили целый квартал небольших коттеджей, где и поселились. Да, это было на Барбадосе. Но образование бывшие студенты Хогвартса решили заканчивать в Салеме, где уже приняли их документы. Всех, кроме Поттера: он, как выяснилось, успел сдать ТРИТОНы перед заварушкой в министерстве магии Англии. Он стремился дальше, вместе со своей супругой погрузившись в какие-то исследования. Его часто видели с древней книгой из сыромятной кожи в руках… В магической Англии заправлял по-прежнему Фадж, дёргаемый за ниточки Лордом Гонтом и советом Лордов, потихоньку прививавшими волшебникам забытые законы магии. Сила, сродни стихийной магии у детей, которой волшебники могли управлять интуитивно, а не с помощью слов, рун, взмахов палочкой, потихоньку просыпалась в волшебниках Европы. Магия была довольна. Директором Хогвартса стала Минерва МакГонагл. Рональд Уизли стал чемпионом Европы по магическим шахматам, чем безмерно гордился. Он собирался покорить мир… А Дамблдор бесследно исчез из вида. Да, Крысоловы и Ко посещали Британию, но так мимолётно, чаще по делам, что даже не знали, какое же мнение общество составило о выкрутасах кузенов. Им было всё равно, ведь у них всё было хорошо…***
Несколько лет спустя… Дамблдор, кряхтя, с трудом передвигая ногами, прошёл по скрипучему полу маленькой комнатёнки до кровати, ругаясь на постаревшего Фоукса. Чёртов Гонт припомнил старые обиды и повесил на него все преступления. Несомненно, не без помощи Фламеля, который наверняка знал, что во время совместной работы, Альбус воровал у него многие изобретения, которые тот не считал существенными. Так что, присваивая их разработку себе, Дамблдор, тогда ещё молодой, почти не волновался о мести старика. Теперь же он был в розыске во всех странах, находившихся в юрисдикции международной конфедерации магов. Приходилось скрываться в таких дырах, куда цивилизация не заглядывала. Такой травли и на Тёмных Лордов не устраивали. И это шло совсем не на пользу его старому немощному телу. Он планировал страшную месть, да, очень страшную, почти безумную, но, даже совсем потеряв былую ясность разума, он понимал: эта месть оставалась мечтой. Он лёг на дурно сколоченную, полугнилую, деревянную кровать, укрывшись некогда яркой мантией со звёздами по подолу, ныне больше похожей на половую тряпку. Магия помогала сохранять ей тепло, но вернуть былую красоту не могла. К тому же Альбус не признавал этого, но магической силы лишился из-за того, последнего заклинания, брошенного, кажется Блэком. От былой мощи в результате не осталось и следа. Были лишь крохи магии, да и те утекали, как вода сквозь пальцы. Устроиться удобно без подушки не получалось, и он снова ругнулся на несчастного Феникса. Фоукс каркнул, потеряв голос от недостатка еды, и исчез во вспышке: гордая птица больше не могла этого терпеть. Старик уснул, сладко причмокивая во сне: ему снилась расправа над вполне себе конкретным человеком… Маленький, но страшно ядовитый скорпион, глядя на удовлетворение измождённого лица, на секунду усомнился и всё-таки кольнул жалом тонкую шею: старик достаточно намучился. Так было… милосерднее.***
— Ну что, теперь доволен? — спросил Дадли, немного жалея, что его дочка ещё не умела ходить, в то время как его трёхлетний племянник строил куличики из песка, часто оглядываясь на отца и дядю. — Теперь — доволен, — свободно выдохнул Гарри, улыбаясь сыну и морю, расстилавшемуся перед ними до самого горизонта. — Вот, а ты заладил: «Надо было сразу сбежать, надо было сразу…»КОНЕЦ