Летние страсти

Киран в самом деле ждет, что на улице ему станет легче. Но он ошибается. Как только атлет выходит за дверь и обходит здание, его взгляд упирается в спины преподавателей. Тренер и учитель ИЗО стоят около груды собранного учениками мусора и о чем-то негромко разговаривают. С такого расстояния ничего не слышно, но по звукам смеха становится понятно, что у них все хорошо. Киран отчего-то зябко ежится. Наверное, теперь он будет видеть двойной смысл в каждом их случайном жесте. В каждом слове. Он и рад бы держаться, словно не в курсе, но он в курсе. Трудно представить, как справляется с этим Ник, хотя художники – это одно, а вот тренер для команды – совсем другое. Киран никогда не делал себе кумиров, но сила и воля тренера всегда вызывали в нем уважение. Теперь он растерян. Сексуальные предпочтения никак не меняют человека, но Киран, сколько ни пытается, не может взглянуть на мистера Гатри по-прежнему. Его это бесит. - Смотри, Крэйг, тебе очень идет, - комментирует между тем учитель ИЗО, давясь смехом. Он водружает на тренера старую шляпу драмкружка, склеенную из мятого картона. Мужчина выглядит в ней нелепо, однако не злится и ласково качает головой. Отсмеявшись, изошник на удивление игриво прижимается к нему плечом. Киран больше не хочет этого видеть. Нырнув подальше от людных дорожек, он направляется к лесной трассе, жалея только о том, что не взял с собой плеер. После короткой разминки Киран с ожесточением проводит около полутора часов за бегом. Наконец-то он занят тем, для чего приехал. Тренировки. От такой нагрузки мышцы начинает неприятно колоть, зато голова освобождается от лишних мыслей. В лагерь Киран возвращается позже, мокрым насквозь, но более-менее успокоившимся. За время его отсутствия корпус спортсменов превращается в салон красоты. Тренер отпустил всех готовиться к дискотеке, и парни полезли в чемоданы за своими лучшими нарядами. В ванную не протолкнуться и даже ничего не разобрать от обилия шума. Эта суета вызывает у Кирана новую волну раздражения. Кому вообще нужны эти танцы?! Помыться получается только через полчаса, когда основная часть ребят уходит на дискотеку. В корпусе остаются только Мэтт, Энди и Нэйт, словно сговорившись подождать, пока Киран закончит плескаться. - О, ты вернулся, - подает голос Мэтт, когда Киран возвращается в комнату с полотенцем на плечах. – Если что, я прикрыл тебя перед тренером. Киран благодарно кивает и достает из тумбы сменную одежду. Залезая в свежие джинсы, он пару раз бросает взгляд на Мэтта. Тот не кажется одержимым всеобщим весельем и спокойно читает телефон. Киран думает взять с него пример. Лучше так, чем проводить вечер впустую. Однако, стоит ему потянуться за книжкой, как к ним в комнату тут же стучат, а следом вламываются без приглашения. - Мэтт, срочно нужно третье мнение! – с порога сообщает Нэйт и показывает две рубашки. – Какая лучше – белая или черная? - Я говорю, что белая, а Стиву понравилась черная, - поясняет Энди из-за его плеча. – Рассуди! Вопрос жизни и смерти! Киран вздыхает, устало оглядывая неразлучную парочку. Нельзя быть настолько озабоченными. К счастью, его мнения никто не спрашивает, поэтому он наблюдает за творящимся со стороны, мысленно сочувствуя другу. - Нэйт, ты это для Салли так стараешься? – догадывается Мэтт и садится на кровати. Он рассматривает предложенные варианты. – Тяжелая артиллерия пошла в ход! Нэйт довольно ухмыляется. Он не обращает на Кирана никакого внимания, даже не цепляет его привычными шпильками, но того так и подмывает задать логичный вопрос, который в этой комнате, кажется, никому не пришел на ум, кроме него. - А с чего ты взял, что Салли вообще придет на дискотеку? В воздухе повисает короткая пауза. Похоже, Кирану действительно удалось всех удивить. - Тогда я пойду к ним в корпус и приглашу лично, - находится Нэйт. – А чего ты вдруг забеспокоился? Ки, неужели это ревность? Он смеется и подходит, чтобы похлопать по плечу. Киран закатывает глаза. Этот кретин включил любимую шарманку. - Не беспокойся, наши с тобой отношения не сломает никакая интрижка! – обещает Нэйт. - Ты хоть думал о том, что будешь делать, если Салли окажется парнем? Вопрос Кирана заставляет этого олуха убрать руку. Мэтт и Энди не слышат их, занятые собственным обсуждением, и Нэйт выдерживает взгляд Кирана несколько секунд, а потом натягивает привычную беззаботную улыбку и дергает плечом. - Ну, главное узнать, а там видно будет! Неисправимый тип. Хотя Киран впечатлен его упорством. Глупостью и упорством. Внезапно в их комнату просовывается голова тренера. - Вы еще долго тут сидеть думаете? Марш танцевать, - требует он. – Живо-живо, не девчонки! Команда синхронно вздрагивает и разражается дружным «да». Их посиделки кончаются: Нэйт шустро уносит рубашки, Энди убегает за ним, а Мэтт неохотно тащится к двери. - А ты что, Киран, мылся? – удивляется Гатри, глядя на мокрое полотенце спортсмена. – Ладно. Просушись и тоже догоняй! Киран торопливо кивает, лишь бы мужчина поскорее ушел. Отчего-то ему неловко оставаться с ним один на один. Когда тренер прикрывает за собой дверь, Киран трет руками лицо. Он ведет себя как придурок, но ничего не может с этим поделать. Зачем он видел то, что видел! Он ведь почти забыл… Киран падает на кровать и открывает книгу на закладке. Пять минут он пытается читать, но когда понимает, что глядит мимо букв, оставляет попытки и встает. Еще утром он думал, что все будет в порядке. И вот тебе… Киран не выдержит одиночества, когда на ум лезут такие мысли. Он подрывается в столовую, чтобы там съесть свой ужин, а потом долго рыскает по территории лагеря в поисках компании, но никого нет – ни в корпусах, ни на площадках. Это первый раз, когда Киран всерьез рассматривает перспективу пойти на дискотеку. Он мучается еще десять минут, а потом, скрепив сердце, все-таки идет на звуки музыки.

***

Басы зверски бьют по барабанным перепонкам, сотрясают пол, хиленькие стены амбара и беснующуюся толпу ребят. Ник никогда бы не поверил, что в детском лагере возможна такая акустика. Это приятный сюрприз. И музыка вполне добротная – общими стараниями Мэтта и Миши. Хотя, если бы не Хоуп, которая силком вытащила Ника на площадку, он так бы и сидел на скамейке в углу, сокрушаясь о том, что родился идиотом. После того, как Киран вылетел из амбара, Ник только и занимался тем, что ругал себя. Они же почти поладили! Зачем он постоянно нарывается? Глупо, однако что-то будто толкает его всякий раз, когда он видит Кирана. Чем бы тот ни занимался, если у Ника есть возможность, он хочет его зарисовать, потому что… что? Только Хоуп удается вытащить Ника со дна бесполезной рефлексии. Она просто тянет его за руку в толпу, а остальное делает музыка. Ник давно так классно не проводил время! Ему абсолютно все равно, как выглядят его дрыганья со стороны – он закрывает глаза и целиком отдается ритму. Его хватает дольше, чем Хоуп. Девушка уже через пару треков уходит посидеть. Не будь в помещении так душно, Ник танцевал бы до ночи, но последствия солнечного удара дают о себе знать. У него начинается головокружение, и художник, стараясь не упасть, возвращается к подруге на лавку. Там он неожиданно встречается с Салли. - Вау, и ты тут, - удивляется Ник. Салли в ответ раздраженно дергает бровью: - Хоуп взяла с меня слово. Ник хмыкает с дружеским пониманием. Да, от их Хоуп просто так не отвертишься. Салли вздыхает с теми же мыслями, но вдруг меняется в лице. Ник замечает, что к ним подходит тот самый красноволосый тип, которого Миша окрестил новым поклонником их готического цветочка. - Привет-привет! – здоровается Нэйт с широкой улыбкой. – Чего сидите? Пойдем зажигать! На спортсмене черная рубашка, в ушах – пирсы, браслет на запястье, и в целом такой вид, словно у них с Салли действительно может быть что-то общее. Ник впервые задумывается о том, что это правда. - Знаете, я пас, отдышаться надо, - виновато отказывается он. Красноволосый смотрит на Ника, как на не слишком большую потерю в своей жизни. - А ты? От его уточнения Салли подбирается. - Нет, благодарю. Я не люблю танцы. Меня вообще все это раздражает. Грубо, но честно. Ник криво улыбается. Он ощущает себя неловко, видя, как разочаровывается атлет. Впрочем, стоит отдать Нэйту должное, он больше не лезет: разводит руками и уходит на танцплощадку. Салли смотрит ему вслед с необъяснимым напряжением. Ник ничего не понимает, но тут в дело вмешивается Хоуп. Странно, что до этого она сидела так тихо. - Погоди! Я хочу потанцевать! – кричит она и кидается за парнем. Теперь находиться рядом с Салли становится совсем невозможно. Ник почти видит эту черную ауру ревности. Только непонятно, кого к кому ревнует их ангел смерти. Поняв, что ему не совладать с такими силами, Ник ретируется к выходу, чтобы хоть где-то передохнуть. На улице солнце уже зашло, и на лагерь опустились чернильные сумерки. Фонари горят вдоль основных дорожек, как маяки посреди темнеющего моря. И вокруг – никого. Ника трогает эта уединенность, в то время как за его спиной жизнь бурлит горячим ключом. Он не взял с собой красок, поэтому садится рисовать ручкой – на тех листах, что не успел отобрать Киран. Для этого Ник выбирает фонарь, что чуть в стороне от дискотеки. Рисовать на коленке не так легко, как на мольберте, но Ник не привык отказываться себе в осуществлении творческих порывов. Он рисует, закусив кончик языка, и едва не откусывает его себе, когда слышит над головой знакомое фырканье. - А я думал, ты только меня голышом рисовать умеешь, - замечает тот, кого Ник меньше всего ожидал еще раз услышать за этот вечер. Киран. Испуганный появлением атлета, художник прижимает зарисовки к груди. Он не отдаст этому тирану последнее! Как можно вообще так относиться к творчеству!.. - Не дергайся, там же не я, - вновь фыркает Киран. - Вообще-то там часто бываешь не ты. Это просто совпадение! Ник не понимает, зачем сейчас оправдывается. И тем более не понимает, почему Киран не проходит дальше. Он же на дискотеку шел, верно? Художник щурится, отыскивая подвох. Он ни разу не поверит тому, что этот изверг остановился просто поболтать. Хотя что-то внутри Ника хочет, чтобы это было так… - Я понял, что хочу поговорить с тобой, - будто прочитав его мысли, признается атлет. Челюсть Ника падает в пол. Серьезно?! Только крайняя степень отчаяния могла толкнуть такого типа, как Киран, на разговор по душам. Да еще с кем! Едва ли Ник способен его понять... И тут в его голове складываются пазлы. Точно! Речь об их преподавателях! - Как ты живешь с этим? – начинает Киран на нервах. – В смысле, как тебе удается вести себя так, словно ничего не было? Я больше не могу смотреть на них спокойно. По лицу спортсмена видно, что он озвучивает мысли, которые долго мучил в себе. Пожалуй, это его самый большой знак доверия в сторону Ника, и тот старательно подбирает слова, чтобы ничего не испортить. - Я не думаю об этом, - наконец говорит он. – Я хочу стать великим художником, и мне все равно, с кем будет встречаться мой учитель, если он поможет мне осуществить эту мечту. Вот, что для меня важно. Он еще никогда не говорил так откровенно. Ник чувствует, что у него горит лицо, но не отводит глаз от оторопевшего атлета. Такое впечатление, что он поразил его до глубины души. - В самом деле, не так важно… главное – цель, - бормочет Киран себе под нос. – А ты молодец. Кажется, они сами от себя не ожидают подобных слов. Ник поражается собственной смелости, а Киран – собственному дружелюбию. С ними что-то не так, совсем как прошлой ночью в темном коридоре. Какое-то необъяснимое стремление довериться. Ник с волнением ловит взгляд Кирана. Ему вдруг кажется, что атлет хочет сесть рядом с ним... И ровно в этот момент сверху начинает лить дождь; сначала по капле, но чуть погодя он заряжает мощным потоком, какой бывает только в августе. - Нет-нет-нет, - суетится Ник, заметив, как по мокрой бумаге расползаются чернила. - Надо вернуться в корпуса, - говорит Киран, задрав голову вверх. – Дождь кончится не скоро. Ник кивает, все еще не представляя, как ему быть с рисунками. Его рубашка уже намокла, чтобы спрятать наброски, а расставаться с ними жалко. Спортсмен успевает уйти вперед, пока Ник топчется на месте. - В чем дело? – рявкает Киран, обернувшись. Ник все еще думает, хаотично думает – и вздрагивает, когда слышит шаги назад. - На, держи, только топай поживее! Это ветровка Кирана. Ник глядит на атлета еще более изумленно, чем пару минут назад. Он спасает его рисунки?.. Наверное, Ник так бы и таращился на него, если бы не угроза, появившаяся в ответном взгляде. Обернув листы в плотную куртку, парни бегом возвращаются к жилым корпусам. Они останавливаются у художников и прячутся от дождя под козырьком. С каждого из них можно выжать ведро воды, и Ник с опаской проверяет рисунки. К счастью, те не слишком пострадали, только слегка размазались. Больше всего досталось ветровке Кирана. - Э-э-э, - тянет художник, с испугом глядя на темные разводы поверх белой подкладки. – Я… я постираю! – клянется он. Киран тоже смотрит на свою куртку и трет лицо, явно жалея, что принес ее в жертву. - Ладно, забей. Потом вернешь, - тяжелый вздох. – Считай это платой за разговор. Если кому проболтаешься – сверну тебе шею. Ник только успевает порадоваться доброте Кирана, как тут же вздрагивает. Жуткий тип! Как он только живет с таким характером… - Ну, пока, - бурчит Киран и уходит обратно под дождь. - Пока. Ник смотрит спортсмену вслед. Когда они бежали вместе, ему некогда было разглядывать, но теперь он может в полной мере оценить его спину, обтянутую промокшей футболкой, сильные ноги и в целом поджарую фигуру, которую то поглощает темнота, то вырывает фонарный свет. Это красиво. Художник тянется за бумагой и ручкой, чтобы зарисовать еще живой в голове образ, как вдруг замечает, что листов в его пачке больше, чем было. Киран вернул то, что отнял у него до этого? Не может быть! У Ника непроизвольно учащается дыхание. Он поднимает голову и силится разглядеть атлета в полумраке, но тот уже скрылся из виду. Проходит минута, а пульс Ника все еще грохочет в ушах барабанной дробью, перебивая звуки капель на крыше. Щеки горят. Слава богу, что больше в корпусе, кроме него, никого нет. Влетев в их с Мишей комнату, Ник скидывает мокрые вещи на батарею, переодевается и падает на подушку. Он не может объяснить своего состояния, но, изогнувшись, подтягивает к себе куртку Кирана и достает из нее свои наброски, перебирая их, словно карты сокровищ. Завтра он обязательно должен еще раз поблагодарить этого... Ник не может подобрать слов. Он должен будет поблагодарить Кирана. Неважно, как тот отреагирует, Нику хочется сделать это больше всего на свете. Он засыпает с улыбкой, гораздо раньше того, как Миша вместе с остальными приползает в корпус на негнущихся после дискотеки ногах. Кажется, завтра будет самый замечательный день... …Однако всю следующую субботу идет бесконечный дождь.