Летние страсти

О таком Ник слышал только в лагерных страшилках: скрип-скрип… кто-то крадется во тьме… скрип – прямо за дверью... скри-и-п… ручка двери поворачивается. Скрип! И ужасный потрошитель режет всех на куски!!! …Ник натягивает одеяло до подбородка и внутренне обмирает, когда возле их с Мишей комнаты в самом деле слышатся чужие шаги. Свет не горит – это не учитель. Вокруг тишина. Ночь. Чужие кроссовки белеют возле щели между полом и дверью. Сердце Ника заходится как сумасшедшее, а между тем светлые мысы разворачиваются и скрываются где-то во тьме коридора. Скрип-скрип… Незнакомец проходит дальше. Кто это мог быть?! Страх и чувство самосохранения буквально кричат Нику не покидать кровати, но едва ли он теперь уснет. Он должен проверить. Парень скидывает одеяло и аккуратно ступает по полу босиком. Под его ступнями половицы скрипят чуть тише, однако Ника выдает дыхание. Около минуты он буквально задыхается, а потом дергает на себя дверь и осторожно выглядывает в коридор. Возле соседней комнаты художник замечает чужую фигуру. По телу бегут мурашки, будто кто-то впустил в коридор ночную сырость. Ник мужается, чтобы сделать еще пару шагов и дотянуться до веника, оставленного дежурными у стенки. Коридор узкий, в нем по-прежнему темно, но, вооруженный веником, Ник чувствует себя уверенней. Первое впечатление не обманывает парня – кто-то в самом деле открыл окно на улицу. Шторы в коридоре шелестят от ночного ветра. В корпусе холодно. Ник ежится и крепче сжимает веник. Незнакомец все еще не замечает его – он светит экраном телефона на другую дверь, в то место, где висит именная табличка. Он что-то читает, Ник замечает в отблесках, как шевелятся его губы. Это парень из другого корпуса! Но кто?.. Художник не успевает понять. Сзади раздается скрип. Их двое?! - М-м-м!! – Ник мычит, когда кто-то хватает его со спины и оттаскивает в угол. Похититель силен. Ник едва дышит в его тисках. Руки плотно обхватывают его талию и рот. Мгновение Ник колеблется, а потом со всей силы закидывает веник себе за голову, чтобы приложить засранца по макушке. Хлобысь! - Твою мать! – руки позади моментально разжимаются. Вернув себе свободу, Ник отшатывается прочь. Он направляет веник в грудь захватчика и – столбенеет. В коридоре темно, хоть глаз выколи, но этот абрис художник узнает без колебаний. Он рисовал его слишком часто. Киран смотрит на него не менее оторопело. - ТЫ? Веник падает на пол. От шума неизвестный у двери с воплем подскакивает. Его телефон тоже выпадает из рук. Ругаясь, парень подбирает телефон с пола и кидается наутек. Все происходит так быстро, что Ник не успевает понять, отчего он смеется – от пережитого стресса или от того, что узнал в ночном налетчике Нэйта. Художнику приходится зажать себе рот, чтобы не расхохотаться в голос. - Вам там делать нечего? – он косится на Кирана, смаргивая слезы. Атлет трет лицо рукой. Ему хочется оставаться серьезным, но, предательски прыснув, он сдается и тоже гогочет. - Кто же знал, что ты будешь караулить нас с веником! Теперь сдержаться становится еще труднее. Ник едва стоит. Кто бы мог подумать – еще вечером этот тип не хотел говорить с ним, а теперь они вместе смеются! Художник разглядывает спортсмена с улыбкой. - Так ты зачем здесь? - Я... Дверь в комнату учителя распахивается без предупреждения. - ...Нарушители... Кажется, они разбудили зимой медведя – примерно так выглядит учитель рисования, выдернутный из теплой постели в полночь. Он медленно и угрожающе выходит из своей берлоги в коридор. В его руке фонарик, и парни жмутся к стене. У Кирана еще есть шанс удрать обратно через окно, но Ник придумывает кое-что получше. Он хватает атлета за руку и тянет в свою комнату. Тупица сопротивляется, но Ник все-таки успевает вовремя затолкать его внутрь и прикрыть дверь. Кружок света скользит мимо комнаты. Художник выдыхает. На их счастье, Миша не реагирует на вторжение, все так же немелодично похрапывая в подушку. А вот Киран не находит себе места. Ему тут не нравится – а кто его звал? И надо же им было так попасть… Тем временем учитель идет дальше по коридору. Он открывает дверь в каждую комнату, и когда очередь доходит до них, Ник срывается к кровати. Киран – за ним. Дверная ручка медленно поворачивается. Преподаватель просовывает голову вместе с фонарем. Тишина. Ник выключает экран телефона, высовываясь из-за наспех накинутого одеяла. Он щурится от света. Остается надеяться, что он похож на человека, который читал перед сном. Хотя его сердце стучит так громко, что это слышно, наверное, уже где-нибудь в Китае. - Выключай свои игрушки, время сна, - отчитывает руководитель. - Да, сэр. Простите... - кажется, поверил. Еще немного поворчав, мужчина уходит. Дверь закрывается, раздаются удаляющиеся шаги. Ник отсчитывает до двадцати, а потом нагибается вниз. Его волосы торчат во все стороны, зато на губах играет победная улыбка. Киран, который затаился под его кроватью, выдыхает с облегчением. Пожалуй, такое Ник не представлял даже в своих самых смелых фантазиях. Киран – под его кроватью! Это тянет на сюжет для школьной пьесы. - Только рискни кому-нибудь об этом рассказать… – предупреждает атлет. Ник воодушевленно кивает. Судя по взгляду, ему не верят. Тем не менее Киран выползает из своего укрытия. Он старается двигаться осторожно, но все равно едва не стукается лбом с художником. Ник просто не может перестать смотреть на него. На атлете сейчас пижама и куртка. Свет падает на его темные пряди, отчего-то делая их седыми. Глаза кажутся черными на бледном лице. Вот бы зарисовать!.. На какой-то момент Ник выпадает в астрал. Киран закатывает глаза. Он злится, но после веника его уже трудно чем-то удивить. - Никому ни слова, - напоминает он и отходит к окну. - Мне все равно не поверят, - утешает его Ник. Киран опасно замирает на полушаге, и художник поправляется. – В смысле, да-да, конечно! Он растягивает идиотскую ухмылку и теребит рубашку с ананасиками. Сегодня на нем не самая лучшая пижама. Киран фыркает. Он не прощается и аккуратно поворачивает щеколды, чтобы открыть раму. Через минуту стараний под громкий храп Миши окно поддается и притворяется за спиной спортсмена. Киран уходит, и Ник вновь оказывается один – но он не может перестать улыбаться.

***

Утро встречает атлета не на пробежке, как он планировал, а в постели. Поспать ему удается не более четырех часов. Черт его дернул полезть в чужой корпус, да еще потом ворочаться половину ночи! Голова гудит, в ушах закладывает, и Киран шагает в ванную, будто по дну океана. Мэтт недоумевает. - Что с тобой сегодня? – не выдерживает он, когда друг промахивается щеткой мимо зубов. Атлет и рад бы ответить, только не может найти слов. Нэйт с этой задачей справляется лучше него: - Ты что, не знаешь? Вчера у нашего Ки было свидание до глубокой ночи, если вы понимаете, о чем я. - …ЧТО?! Брови Кирана сходятся на переносице, а Нэйт усмехается, пока Мэтт с выпученными глазами таращится на них обоих – как и все остальные члены команды. У Кирана дергается глаз. Он отбрасывает щетку. - За идиота меня держишь? – рычит он, хватая остряка за куртку. - Я просто не слышал, как ты вернулся. Вероятно, тебя задержало нечто очень важное... – прикидывается Нэйт. Если это месть за то, что Киран обломал его планы, расправа будет жестокой. Воздух между парнями разряжают молнии. - Ребята, давайте без ссор! Нам пора на линейку… – пытается вмешаться Стив. К нему на помощь приходит Энди: он рывком отталкивает Кирана и уводит своего дружка за шиворот. Без Нэйта напряжение мгновенно ослабевает. Хотя Мэтт продолжает ничего не понимать. К тому моменту, когда они выходят на построение, Нэйт и Энди с азартом сплетничают. Киран и рад бы не слушать, но ему некуда деваться. - …то есть, тебе удалось? – громким шепотом уточняет Энди. – И как? - Я толком ничего не видел, - вздыхает Нэйт. – Только табличку с именами. Салли живет в комнате с некто «Алекс»… Как думаешь, «Алекс» – это имя мальчика или девочки? Смех Энди перекрывают первые аккорды гимна. После переклички все окончательно успокаиваются и отряды расходятся на разминку. Обычно Киран не обращает внимания на толпу простых смертных других ребят, но в этот раз его привлекает знакомый узор из ананасиков. Ночнушка Ника, который проспал всю линейку на плече соседа по комнате. Наверное, он тоже не выспался. Сморчок как всегда чудит, и Киран фыркает, но впервые делает это беззлобно. - Ты явно что-то от меня скрываешь, - роняет Мэтт, спуская друга с небес на землю. - Кхм. Я просто задумался. Киран спешит покинуть общую площадку. Чуть поодаль ребят уже ждет их тренер. Отчего-то мужчина кажется недовольным. Наверное, изошник уже успел ему нажаловаться о ночных визитерах… Как итог: вместо одного разминочного круга мужчина дает группе целых три, мотивируя этим «улучшение их дисциплины». После такой разминки спортсмены остаются едва живы. Нэйт свешивает язык через плечо. - Боже… после такого мне уже все равно, какой пол там у Салли… - Наконец-то, - поддерживает его порыв Киран и смахивает пот со лба. Сил не остается даже на нормальную перепалку. Парни вползают в столовую как зомби. После завтрака спортсменов ожидает небольшой перерыв до следующего этапа тренировок. Киран мог бы потратить это время с пользой, но он просто растекается по столу. Он почти расслаблен, только слух режет перешептывание Мэтта с тем парнем из комнаты Ника. Они спорят, а потом расходятся. И что это было? - Сегодня же пятница, дискотека, - отвечает Мэтт на невысказанный вопрос друга. – Миша хочет принести свою музыку, но моя в сто раз лучше. - Я уж решил, что он уламывает тебя ему спозировать. Мэтт громко прыскает. - Не всем художникам интересно лишь «это», - высокоморально замечает он. – Наши отношения построены исключительно на любви к музыке! Ты слишком предвзят. С ними вполне можно дружить. Ну-ну. Киран подпирает голову рукой и переводит взгляд на стол художников, где Нэйт вновь окучивает Салли. Мэтт только разводит руками. Бывает. К счастью, время отдыха быстро подходит к концу и тренер зовет парней в другую часть лагеря. Там спортсменов ждут усиленные тренировки, и Нэйт прощается со своей пассией, как в последний раз. Взамен Салли одаривает этого ненормального своим коронным взглядом. Это полное поражение, однако сидящая рядом Хоуп вдруг начинает хихикать. Салли спешно отворачивается. Впрочем, Нэйт все равно ничего не замечает. Команда атлетов уходит, чтобы провести день за плодотворной тренировкой.

***

Киран почти забывает, что сегодня пятница, когда к ним на площадку выходит учитель ИЗО. Он подзывает тренера, и буквально через минуту тот делает объявление: - Команда, мне нужны два добровольца, которые помогли бы подготовить зал для дискотеки! Судя по недовольному мычанию, желающих возиться с коробками добровольно нет. Киран не исключение, однако выбор тренера отчего-то падает именно на них с Энди. А ведь он. Хотел. Заниматься. Киран чеканит это с каждым шагом на пути в дальний амбар, специально оснащенный для проведения мероприятий. Здесь уже кипит работа: каторжники из других отрядов носят всякие тюки и выбрасывают мусор с прошлого выступления драмкружка. Кто-то подметает пол. Кто-то распутывает провода. Вокруг такая суета, что Киран не сразу замечает Ника и Хоуп. Ребята машут им перепачканными руками. Их привлекли к рисованию какой-то вывески над занавесом сцены. В руках у Ника кисть. Это опасно. Киран одними глазами предупреждает сморчка не делать глупостей. Под его пронизывающим взглядом художник покрывается потинками и перестает махать. - Как невежливо, - поддевает приятеля Энди. – Ты мог бы тоже поздороваться. Бука. На это Киран ничего не отвечает. Вскоре для атлетов тоже находится работа. Им поручают расставить лавки по периметру зала. Зачем на дискотеке сидеть – никто не объясняет. Да и это неважно. Куда больше Кирана волнует то, что взгляд сталкера постоянно жжет ему поясницу. Ему приходится одергивать футболку каждые пять минут. - По-моему, тебе это нравится, - замечает Энди, когда они садятся на короткую передышку. - Достали. Ты прямо как Нэйт. - Или ты не видишь очевидного! Энди смеется. Киран остается категоричен, хотя блондину все же удается заставить его подумать. В самом деле, он слишком паникует. Прошлая ночь дала понять, что сморчку можно верить. Решившись, атлет в последний раз скользит взглядом в сторону Ника, а потом опускает голову и целиком уходит в работу... За подготовкой помещения проходит море времени. Стрелки наручных часов показывают шесть, когда спортсмены наконец-то заканчивают с мебелью. Пора найти тренера. Мужчина был здесь совсем недавно, однако сейчас как в воду канул. Вместо него к парням выходит изошник и вручает короба с какой-то бутафорией. - Отнесите вон туда, - говорит он вместо: «Вы можете быть свободны». Это никогда не кончится. Киран мрачно шествует с коробами в другой конец зала. Пожалуй, с него хватит. Он решает улизнуть тайно и почти доходит до черного выхода, как вдруг замечает боковым зрением какое-то копошение за ширмой. Секунду назад оттуда торчала рыжая макушка – Киран готов в этом поклясться. Сталкер! Неужели опять?! Коробка летит на пол, а сам Киран идет за сцену. Как он и думал, Ник там. С уликами по самые уши. В этот раз парень за каким-то хреном полез на раскладную лестницу. Видимо, чтобы привязать плакат, а заодно пошпионить за Кираном. Хрен – не вышло. - Слезай! Атлет злобно дергает сморчка за штаны. Как он только мог ему поверить?! - Ты псих! Я же упаду! - Слезай, тебе говорят! Или отдавай свою мазню! - Вот уж нет! Ник лягается, и это переходит всякие границы. Киран шатает лестницу вместе с художником. Однако парень вцепляется намертво. У него неплохо получается держать оборону – до тех пор, пока из-за занавеса к ним не выпрыгивает Хоуп. - Привет, мальчики! Смотрите, кого я тут нашла! Сверкая от восторга, она протягивает к Нику руку с огромным тараканом, и художника оставляет вся его решительность. - КЬЯ-Я-Я!!! Он сам прыгает в руки Кирана. Атлет не успевает среагировать и валится на пол, погребенный чужой тушей. Лестница падает следом за ними. Листы с набросками осыпаются к ногам. - Э-э… Я не вовремя? – предполагает Хоуп, когда балаган стихает. Таракан в ее ладонях осторожно ведет усиками. – Ладно, схожу за камерой. Не скучайте! Пойдем, мой хороший… Девчонка скрывается за ширмой так же внезапно, как появилась, оставляя после себя неловкую тишину. Между тем боль в затылке постепенно усиливается. - Блин… слезь уже с меня, придурок, – стонет Киран, напоминая, что он все еще живой. Художник не сразу понимает его просьбу. Он слишком взбудоражен. - Едрить, что это было?! - Твоя одногруппница. Так ты слезешь или тебя пнуть? К облегчению Кирана, третий раз повторять не требуется – опомнившись, Ник перекатывается с него, освобождая живот спортсмена от своей костлявой задницы. Киран садится и трет затылок. Он морщится, как вдруг снова замечает на себе «тот самый» взгляд. Сталкер изучает его, как картину. Вот же чокнутый. И кстати о птичках… Секунда? Две? Их взгляды меряются друг с другом, а потом парни наперегонки кидаются к рассыпавшимся альбомным листам. Ладонь Кирана оказывается быстрее, и он выхватывает рисунку прямо из-под носа Ника. - Это я изымаю, - объявляет он, безжалостно комкая бумагу. – Хватит уже рисовать меня голым, извращенец. - Ты не голый! – сморчок краснеет до корней волос. – Это просто наброски! Они так рисуются!.. - Ага, так я и поверил. Сожгу их потом где-нибудь в укромном месте. - Вот козел… - Ну-ка повтори. Киран встает на ноги и нависает над сталкером. У того перехватывает дыхание. Он отползает назад. Зачем этот тип всякий раз лезет на рожон? Это какая-то ненормальная зависимость. Как если бы садист и мазохист нашли друг друга… Как только в голову Кирана приходит подобное сравнение, желание дать Нику в зубы мгновенно пропадает. Черт! Из-за этого парня он сам становится каким-то ненормальным. Цыкнув, Киран отворачивается. - Не забудь штаны подтянуть, художник. Он обходит Ника и направляется обратно к выходу. Сморчок провожает его взглядом. В воздухе повисает невысказанное: «И это все?», но Киран отказывается его слышать. Он идет на пробежку. Ему надо проветриться.