***
Спустя несколько дней, когда Арслан стал чувствовать себя лучше, он, Дариун и Нарсас собрались, чтобы обсудить, что делать дальше. — Принц Гермес дал людям о себе знать, а поэтому нам надо действовать более решительно, — утверждал Нарсас. — Далеко не весь народ поддерживает принца, явившегося из заграницы, — вставил мечник, скрестив на груди руки. — Поэтому, у Вас больше шансов одержать победу, чем у него, — продолжил стратег, смотря прямо в глаза юноше. Арслан медленно переводил взгляд с одного мужчины на другого, прекрасно понимая, что именно от него хотят, и не зная, как им сказать, что он устал. Слова отца и Серебрянной Маски, видимо, слишком хорошо действовали. Юноша действительно чувствовал себя настолько слабым, не способным управлять даже собой, не то что королевством. — Принц, что Вы намерены делать дальше? Вот он, тот вопрос, которого так боялся Арслан. Две пары глаз смотрели на него, ожидая один-единственный ответ. Внутренний голос твердил, что надо дать другой. — Вы так уверены, что я смогу управлять королевством? — усмехаясь, спросил юноша, — что народ будет рад видеть на троне слабого короля-калеку? Может, правда стоит отдать ему трон и вздохнуть с облегчением? А дальше оставить всё на судьбу?.. Он хотел донести до них всё то, что испытал за тот короткий, кажется, промежуток времени. Всю боль, все унижения, всё отчаяние, все пролитые и не пролитые слёзы, все мысли, которые одолевали его тогда, да и сейчас. На что он надеялся? Арслан сам себе не дал бы ответ на этот вопрос. Может, на разочарование, или наоборот, на недовольство и негодование. Ведь видеть такого принца на троне мало кто захотел бы. Юноша тихо захихикал. Именно! Кому нужен искалеченный король, который сам не может даже убрать врага со своей земли? Его спрашивают из жалости? Так на трон сажают сильных, а не жалких! Смех становился всё громче, перерастая в истерику. На глаза навернулись слёзы, а смех почти чередовался со всхлипами, что нисколько не добавляло уверенности в себе. Арслана всего трясло, мокрые от пота волосы неприятно липли к спине и лицу, но убрать их рука уже не поднималась. Даже жалко звучит… рука… всего одна. Видимо, это и называется карой. Только вот за что? Неужели он натворил в прошлой жизни что-то такое, за что приходится расплачиваться даже спустя смерть? Или его появление было ошибкой, как и говорил Серебрянная Маска? И, видимо, помимо физического уродства, он станет ещё и сумашедшим. И, наверное, это не так плохо, как кажется. Может, он даже сможет умереть во время одного из приступов безумия? Верно! Ему всего четырнадцать, и если он не нужен богам, то это самое правильное решение — избавиться от него, пока он не принёс ещё кому-то неприятностей! Кто-то потянул его в сторону, и он уткнулся в кого-то. С удивлением, Арслан понимает, что ему хочется плакать и кричать, может, даже что-то разбить. Но вместо этого он утыкается в сильное плечо и даёт волю слезам, копившимся долгое время. Этот кто-то осторожно гладит его по волосам, говорит, что всё будет хорошо, и зовёт по имени. И лишь от этого, оказывается, приятного звука становится так спокойно… Вскоре Арслан, прерывисто дыша, засыпает в чужих объятиях. Его кладут обратно на подушку и почти беззвучно выходят.Пытка 8. Арслан - принц-калека.
2 октября 2016 г. в 09:11
Первым, что почувствовал Арслан, было холодное прикосновение к спине. Чьи-то ледяные пальцы скользили по горящей коже, что-то намазывая и остужая. Рука, почему-то одна, левая, заскользила по ткани, сминая её, а из груди вырвался непонятный стон то ли от боли, то ли ещё от чего-то, но этого было достаточно, чтобы человек, сидящий рядом, прекратил свои действия.
— Принц… — с облегчением сказал какой-то мужчина, после чего аккуратно перевернул его голову, судя по ощущениям, вправо.
Глаза было больно открывать. Они жутко слезились и казалось, что он их не сможет открыть. Стало страшно от этой простой мысли. Первая попытка увидеть почти провальная — перед взглядом цветные пятна, в которых сложно узнать хоть кого-то. Прикрыв глаза на секунду, он попробовал ещё, и, слава богам, в этот раз всё было несколько чётче. По крайней мере, в сидящем рядом мужчине улавливались черты Дариуна.
Арслан пытался сказать хоть что-то, но во рту было сухо и вязко. Ему жутко хотелось пить, а потом снова заснуть. И проснуться, зная, что он не один.
Цепочку бессвязных мыслей прервало прикосновение холодного и влажного бокала к губам. Мысленно поблагодарив Дариуна, он сделал пару глотков, после чего почти тут же утонул в тягучем, словно смола, сне.