∙•☽●════════════════════════════☽✪☾════════════════════════════●☾•∙
✧☽◯☾✧Конец октября✧☽◯☾✧Нежилая комната Общежития первого курса✧☽◯☾✧Время после отбоя✧☽◯☾✧
— Пароль? — требовательно спросили из-за двери. — Дом, не дури, — ответила Шианн свистящим шепотом. Рядом с ней озирались по сторонам Фиона и Энида, сжимающая ручку корзинки. Дверь комнаты на втором этаже, той, где не было хозяев, приоткрылась ровно настолько, чтобы впустить одного человека, и девушки поочередно зашли. Энида тут же выпустила из корзинки свою кошку. — Фионка хочет к нам, — пояснила Шианн для тех, кто уже расположился в комнате до их прихода — Доминику, Шинейд и Далану. — Рассказала? — строго уточнил Дом, на правах вожака. Шианн не смутилась, в упор уставившись на парня разноцветными глазами. Тот первым не выдержал и отвел взгляд. Готка беззвучно усмехнулась и подошла к столу, на котором уже кто-то разложил простые угощения — булочки и конфеты. — Сложно удержать втайне, что уходишь куда-то, когда положено спать, — огрызнулась она. Фиона молчала и теребила край школьной юбки. Дилан негромко кашлянул. — Да что плохого-то? Теперь мы вместе, два трикветра, все нормально. Но больше и правда никого не надо. — Заметь, моего соседа тут нет, — веско заявил Доминик, обращаясь к Шианн, но все же сдал: — Ладно, привела и привела. Броуди! Знаешь, что никому говорить нельзя? Фиона кивнула, не поднимая головы. — Мне интересно просто стало. Тайные общества! Как Орден. Заговоры. А чем мы тут заниматься будем? Двое парней переглянулись и рассмеялись. Шинейд встала со стула и, приобняв Фиону за плечи, увела ее в сторону. — Не обращай внимания, это О`Салливан все придумал, ты же знаешь, он дебил… — даже вполголоса Шинейд умудрялась тараторить почти без знаков препинания. — Ему хоть кол на голове теши, правила нарушит, а я проследила. Я же староста и вообще! Шинейд немного задохнулась и перевела дыхание. — Потом я Дилану рассказала, и мы тут втроем начали собираться. — А порталы? — робко спросила Фиона. Дилан снова кашлянул. — Да кому они нужны? Мне еще отец говорил, что их закрыть проще простого, он и сам, когда учился, гулял по ночам. Даже в одиночку! А потом с мамой! — Потом я кажется Шианн рассказала, — завспоминала Шинейд, перебрасывая толстую косу со спины на грудь и обратно. — Как-то само получилось. — Ты мне рассказала, — напомнила Энида. — Когда Геката за туман убежала. — А, точно! — обрадовалась староста. — Я тогда думала, что нужно бросить в туман за воротами, чтобы ему хватило? И кажется вслух. — Шианн я пригласила, — Энида погналась за кошкой, но та спряталась под пустой шкаф. — Какая-то Геката странная. Смотрит иногда в одну точку под потолком. — Что же ты хотела? Она за туманом была, — солидно сказал Дилан. — Оттуда возврата нет, а она вернулась. Вдруг чего и видит… нездешнее. — Не пугай! — замахала руками Энида. — А то я заболею от страха. Шианн прошла к столу и, пошарив в принесенной сумке, достала небольшой термос. — Горячий шоколад, — пояснила она. — Обожаю. А это все кто принес? — Я! — подал голос Дом. — Знаешь, как трудно стащить что-то с кухни? Но мне Фергюсон помог. Никто не спросил, кто это такой, а Дом был не из тех, кто просто так замолчит. — Это друган мой с четвертого. Старшекурсникам можно в Башни носить еду. Им и эль разрешают, но… Дом задумчиво почесал нос. На просьбу добыть бутылку «друган Фергюсон» дал ему полновесный щелбан, но это была уже не та информация, которую Доминик желал разглашать. — Фионка, помогай давай! — позвала соседку Шианн. Та послушно подошла, наблюдая, как готка зажигает свечи. — Свет погасите. Дом остался сидеть. Негласный титул главного, похоже, уплывал от него в небытие. Выключателем щелкнул Дилан. Шестерка превокурсников расселась за столом, разливая по стаканам сок и шоколад. — Подождите! — воскликнула Фиона. — А в чем все-таки смысл? Я думала… — Что? — уточнил Дилан. Фиона покосилась на него. Силуэты однокурсников тонули в полумреке и только белоснежная шевелюра Галлахера чуть ли не светилась. — … что клятву на крови надо будет давать, — прошептала она, точно ожидая насмешек. Никто не засмеялся. — Крыс среди нас нет, клятвы это для тех, в ком не уверен, — отрезал Дом. — Мы правила нарушаем, в этом и смысл. У нас тайна есть. Значит, мы особенные. — Но… ребята, больше и правда никому не надо говорить, — сказала из тени Шинейд. На это никто не возразил. — А если обет хочешь… — протянула Шианн, — то давайте поклянемся, что будем и после школы общаться, и станем ковеном. Она вцепилась холодными пальцами в руки Дилана и Эниды, сидящих по обе стороны от нее. — Ритуалить можно, — сказал Доминик. — Хоть и нельзя на первом курсе, а мы будем. — У меня Уиджа есть, — сообщила Шианн. — Могу принести в следующий раз. Или страшно? Она хрипловато рассмеялась, будто и правда злая колдунья. Некоторое время первокурсники похрустывали печеньем. Потом Дилан негромко кашлянул. — Значит, урок новобранцам, — обратился он к Фионе. — Если портал откроется ночью, туда надо что-то бросить. Отец горсть гороха сушеного всегда в кармане носил. — Я… заколку могу… — ответила та, потянув себя за хвостик волос. — А мы только тут сидеть будем? Дом хлопнул ее по плечу, точно парня, так что Фиона даже чуть покачнулась. — Слушай, Броуди, я прямо рад, что тебе разболтали. Действительно, чего мы тут в четырех стенах? Можно же всю школу облазить! — Можно страшилки рассказывать, — Шинейд облизнула пальцы после пирожного. — Самайн скоро. — Вот и посвящение для тебя, раз хотела, — Доминик снова почувствовалсебя вожаком. — Начинай. Фиона сцепила на коленях пальцы. — Тогда… я расскажу сказку. А может и правду. Когда-то в Бретани было такое. Если кто-то умирал последним в году, как раз на Самайн, то становился проводником душ на весь следующий год, — она перевела дыхание. — Становился анку. И вот заболел один старик. Он очень боялся стать нежитью и подговорил своих сыновей совершить… убийство. Те вышли из дома и отправились на поиски. — Жертвы? — зловещим шепотом уточнила Шианн. — Да, — кивнула Фиона. — Они долго не могли кого-то найти, а животные им не подходили, это обязательно должен был быть человек. И вот они искали, а время все шло и они начали бояться, что их отец умрет без них, а до Самайна оставался только один день. — Почти как сейчас, — снова тихо перебила ее Шианн. — Да, — снова кивнула Фиона. Остальные молчали. Даже Доминик перестал есть. — Тогда сыновья того старика договорились поджечь дом, ведь несколько мертвецов надежней, так они подумали. Но, когда они только решились на это, хозяева дома схватили их и потащили к судье. Тем временем рассвело и начался новый день. Последний день года. Времена стояли давние, люди были быстры и жестоки в своей справедливости. Братьев повесили неподалеку от деревни, прямо за околицей их собственного дома, где уже умер прошлой ночью их отец. И так получилось, — голос Фионы снизился до шепота, — что сыновья старика и оказались теми последними, умершими в году. И стали они анку. Кошка Геката запрыгнула на стол, роняя свечи. Девушки взвизгнули, тут же зажимая себе рты, бросая испуганные взгляды на незапертую дверь. В коридоре было тихо. Часы на стене комнаты пробили полночь. Пришел Самайн. ✧☽◯☾✧31 октября✧☽◯☾✧Кабинет мастера Баркли✧☽◯☾✧Столовая✧☽◯☾✧ Школа ожидала новый поворот Колеса Года. Элли думала, что это будет просто Хеллоуин, но все же на очередном занятии мастеру Персивалю удалось удивить ее. Первое, с чего он начал — настоятельно потребовал не путать вулгарский карнавал монстров с древним праздником поминовения. — Самайн — это исключительно языческий праздник, — отметил он. — В Хелоуине же он смешался с последующими, более молодыми и несовершенными верованиями, от чего его суть исказилась. Для многих ведьм этот день еще и празднование Нового Года, хотя, у некоторых кельтов началом года был Бельтан. Название праздника происходит от санскритского «сход, собрание», так же, как вы знаете, на современном ирландском Samhain, читается «саунь» и означает «ноябрь». Самайн — это один из четырех основных Шабашей, наряду с Бельтаном, Имболком и Ламмасом, а так же Первый Огненный праздник. Сейчас начинаются Дни Безвременья, окончательный сбор урожая и смерть Бога, который вновь вернется к нам на Йоль. Поэтому этот Шабаш тесно связан с темой смерти. Не той смерти, которую боятся вулгары, а естественным ходом событий, этапом перерождения. Стареющий Бог уходит, чтобы вернуться молодым, обновленным и полным сил. Хоть ведьмы и отмечают прежде всего земледельческие праздники, основанные на силе плодородия, Самайн — больше торжество скотоводов. С древних времен именно в этот период года скот возвращали с пастбищ на зимовку. Обычно Самайн отмечают семь дней — 31 октября, три дня до и три — после. Поэтому, — мастер Баркли сделал паузу, — уже через год у вас будет достаточно времени для проведения разнообразных ритуалов, которых у Самайна множество. Элли подумала, не дразнит ли их директор слишком уж откровенно, постоянно напоминая, какие они все еще маленькие? Мастер Персиваль тем временем продолжал: — Я уже говорил, но стоит повторить, Самайн символизирует победу вечной Жизни, Смерть и Перерождение вселенной и знаменует смерть Лета, Приход Зимы. Ведьмы верят, что на Самайн открываются врата в другой мир, практически уничтожается тонкая грань между материальным миром и царством духов. Также границы стираются и между тьмой и светом. Это уже начинает перекликаться с волшебным карнавалом Хелоуином, где можно одеваться разнообразными монстрами и устраивать окружающим пакости. — То есть, вы нас подбиваете… устроить? — провокационно уточнил Доминик. Похоже, ему идея понравилась, тем более, можно было сослаться на директора. — Скажем так, не запрещаю, — улыбнулся директор. — Но все же при определенных условиях — в коллективе и до десяти часов вечера. По ночам в школе, к сожалению, опасно. Но именно на этот Шабаш было принято зажигать огонь и украшать частоколы головами врагов. Все это, по мнению древних кельтов, отпугивало зловредных фейри. — Неблагой Двор? — уточнила Олвен. — В том числе. — Но у нас тут есть темные фейри… Мастер Баркли согласно кивнул. — У нас и школа особенная. Думаю, своих темных мы обижать не будем и они нас не обидят. Значит, всем уже понятно — Самайн — своеобразный «эпилог года», для подведения окончательных итогов, сброса наносного, ненужного, время переосмысления. Самайн соединяет две половины года, темную и светлую, соединяет два мира — Верхний Мир людей и Ши, Страну Вечного Лета, Иной Мир. По легендам в это время холмы открывались и к людям выходили сиды, чтобы присоединиться к празднованию. Они были мудрее, выше и красивее любого человека. Иногда они сватались к обычным женщинам и забирали их с собой. Сиды были способны избавить от смерти и старости. Они приводили скот, который снова оживали после того, как становился главным блюдом пира. Бессмертные предсказывали будущее и могли научить невидимости. Поверья гласят о том, что и Боги присоединяются ко всеобщему празднованию в человеческих или животных обличьях. Священные дни не входят ни в год наступающий, ни в год уходящий, поэтому и зовутся Днями Безвременья. Ритуальный смысл Самайна состоит в обретении гарантии неисчерпаемости природного ресурса, повторения, возрождения, обновления календарного года. Ночь на первое ноября — это ночь, когда бразды правления в подлунном мире берет Повелитель Зимы и Владыка Смерти. В эту ночь последний раз позволено душам умерших в течение года навестить живых, а темные силы играют вокруг людей. Поэтому люди веселятся, отгоняя страх и тьму. С древних времен в обычае смертных рядиться в эту ночь, чтобы души врагов не узнали и не причинили зла. Для отпугивания темных сил из солнечных оранжевых тыкв делаются страшные маски, внутри которых зажигается свеча. Наш Бог, известный под многими именами, пересекает границу между мирами живых и мертвых. В эту ночь нужно подать что-нибудь каждому просящему. Кроме того, стоит вынести из дома и выбросить весь мусор и старые, ненужные вещи. Следите за тем, чтобы чужой мусор не подкинули к вашему порогу. Это прекрасное время для всякого рода гаданий и получения советов от духов предков и от Великой Богини. В этот день желательно приготовить ту еду, более всего любимую умершими, к которым вы хотите обратиться за советом и помощью. Для их душ на стол ставятся отдельные приборы на почетных местах. Праздничный ужин в этот вечер должен пройти в молчании. Этот период почитался у всех древних народов как дань уважения умершим и памяти о них. В этом основное отличие Самайна и Хелоуина, если второй очень красочный и шумный, то первый — это праздник наедине с собой. Самайн — это промежуток времени не принадлежащий ни будущему, ни прошедшему. Исчезает граница, истончаются переходы, раскрываются холмы волшебных существ и все колдовское устремляется наружу, готовое поглотить земной мир. В мир людей проникают бессмертные, а люди могут пройти к ним. В ночь Самайна вырываются на свободу силы хаоса. И сейчас у меня есть для вас вопрос — в чем может быть смысл переодеваний на Хелоуин? Я уже давал подсказку. По этому вопросу у Элли давно было свое мнение: — Чтобы притвориться волшебными существами. Чтобы фейри приняли людей за «своих», — ответила она. — Думаю, вы очень близки к правде, мистрис О`Ши, — согласился директор. — Помимо защиты от фейри в этот день воздают почести и богам, не только уходящему от нас Керну, но и Дагде, Морриган и Кромм Круаху. Кстати, о последнем. Хоть в древности люди и допускали кровавые жертвы, современные ведьмы ничем таким не занимаются. Кровь в праздник Самайна можно заменить любым красным соком, особенно гранатовым. Кто-нибудь скажет, почему именно им? — Гранат — символ потустороннего мира, его ела Персефона, — сказала Шианн. Девушка-гот скорее всего прекрасно знала все, что связано с мирами и обычаями мертвых. Мастер Баркли продолжил: — Все же я остановлюсь немного на теме жертвоприношений. Безусловно, в традиции древних кельтов человеческие жертвоприношения на Самайн практиковались. Их сжигали на костре, они воплощали в себе что-то плохое, от чего в новом году люди хотели избавиться, были даром божествам и духам либо откупом. Это символизировало гибель летнего короля, солнечного года, священного супруга Великой Богини, культ которой Роберт Грейвс возводит к древнему матриархату. Подробнее об этом можно прочитать в его книге «Белая Богиня». В жертву приносились преимущественно преступники, военнопленные, чужестранцы. Я уже упоминал о возжигании в этот день священного огня. Это один из самых главных ритуалов, совершаемых в Самайн. Обрядовый огонь непременно должен быть «новый, живой, чистый», то есть недавно добытый. Это требование к ритуальному огню существовало не только у кельтских племен и их жрецов друидов, но и у иных народов. Все другие огни: светильники, очаги в домах, костры во дворах — должны быть погашены, чтобы вновь быть зажженными от этого нового сакрального огня. Возжигать свой огонь раньше огня, разведенного жрецами в очаге короля, было запрещено под страхом смерти. Добывание нового огня производилось древнейшими способами — высеканием или трением. Считался священным и огонь, зажженный ударом молнии. Несмотря на появление более современных способов добычи огня, возжигание огня трением по-прежнему считается обязательной частью ритуалов Самайна. Наиболее распространенным и древним видом ритуального огня является, конечно, костер. Священный огонь из него разносился по жилым домам с помощью факелов, где им разжигались очаги. Такие светильники обносили вокруг земельных участков и домов. Шествие с огнем вокруг деревни, вокруг полей и поселений — один из самых живучих обрядов. Пламя может уничтожить любое зло, предохранить от колдовства, ведьм, нечистой силы. Огню и дыму такого костра придаются целительные свойства. Постройки окуривали для очищения. Через дым костра прогоняли скот, чтобы он был здоров, приносили туда больных и детей для укрепления здоровья и исцеления. Золу от священного костра ссыпали в воду, которая использовалась как целебная. Головни и угольки считались оберегами от удара молнии. В Шотландии в очаги бросали кости домашних животных, клочки их шерсти, а на Шетландских и Оркнейских островах — кости рыб. Обряд этот, кроме как жертвоприношение, имеет и другое толкование — вера в продуцирующую силу огня, магию воспроизводства. Подобные обряды широко зафиксированы в плодородных ритуалах — возвращение земле части собранных плодов, чтобы улучшить урожай следующего года. Кстати, особые обрядовые факелы и костры мы будем зажигать и на Хогманей в последний день декабря. Мастер Баркли немного помолчал после такой пространной речи и продолжил: — Теперь я прошу вас записать основную информацию о символике Самайна. Цвета этого Шабаша — золотой, серебряный, черный и белый. Растения — дуб, мандрагора, дурман, паслен, полынь и вообще все ядовитые… — Тогда я уже придумал каверзу, — обрадовался вполголоса Дом О`Салливан, — Надо грабануть кабинет травозелья. Директор расслышал. — Поверьте, мастер О`Салливан, мастер Ланди умеет охранять свои запасы… — Вы пробовали? — похоже, Доминик решил проверять всех преподавателей на прочность. Мастера Баркли, при всей его кажущейся внешней толерантности, не так просто было смутить: — Я готов обсудить это в моем кабинете, после уроков и вместо праздника. Желаете? — Извините… — тихо пробормотал Доминик, сдавая назад. — Традиционной едой Самайна являются все поздние овощи и мясо, так как кельты в это время забивали тот скот, который не пережил бы зиму, — продолжил мастер Персиваль. — Все красные напитки, что нравятся Богине в ипостаси Старухи. Обязательны мед, яблоки, тыква и орехи. Украсьте свои комнаты символикой ночи, всем, что вам понравится. Зажигайте огни, пусть даже это будут свечи. Прыгайте через огонь — это один из самых простых очистительных ритуалов. Светло вспомните всех друзей и родственников, которых уже нет с вами. Достаньте их фотографии или портреты, положите угощения духам и почтите их память. Можно посетить их могилы, когда у вас будет такая возможность, и оставить лампады и еду там, а также навести порядок на местах захоронения. Поразмыслите о смертности и страхе смерти. Подумайте, как вы бы могли избавиться от него, если отчего-то он у вас еще есть. Это время для покоя и размышлений. Постарайтесь отпустить гнев и обиду, оставьте мысли о мести врагам. Можете попросить у Богов возмездия. Помните главное — смерть для души подобна сну для тела, когда происходит сброс всего ненужного и отдыха и, как придет следующий день, так наступит и новая жизнь. Мы, викканские ведьмы, знаем о реинкарнации и приветствуем обновление. Помните это! Сейчас же я с вами прощаюсь… Блессед Самайн! — Блессед Самайн! — радостно откликнулись первокурсники. Столовая вновь была красиво украшена к празднику — оранжевыми шариками, разрисованными на манер лица Джека-Фонарщика и самими тыквами с вырезанными страшными мордами и свечками внутри. Элли только улыбалась от удовольствия, попав в свою стихию. С потолка свисали гирлянды из сплетеных лент — красных, коричневых, оранжевых, черных и искусно вырезанные из бумаги забавные летучие мышки. На каждом из столиков стояли свечки в одинаковых небольших подсвечниках. У раздачи вертелся пак Робин, растрепаный и рыжий, точно сам Джек-Фонарщик, в пестрой одежде средневекового арлекина. Заметив первокурсников, он весело и нараспев произнес: — «Рыба, пиво, орехи, ливерная колбаса — Вот, что положено в Самайн — огонь в веселом стане на холме, — сбитое молоко, хлеб и свежее масло». — Пиво будет? — обрадовался Доминик. — Нет, это просто присказка, — отмахнулся пак. Элли тем временем уже набирала на поднос праздничное угощение — печенье в виде отрубленных пальцев с орехами и вареньем и тыквенный сок в высоком бокале. Немного подумав, она взяла и горячее — суп из потрохов и куриную печень с тушеной капустой в сметане и с тмином. Прочие первокурсники разбирали остальное угощение — яблоки в карамели, пряные тыквенные пироги и тыквенные оладьи, филе палтуса с грибами по-ирландски и множество других традиционных праздничных блюд. Повар-лепрекон благостно смотрел на всю суету вокруг и наконец подал голос: — Не забывайте, что тыкву в Европе узнали только после шестнадцатого века. И картофель! Я в старину только репу и брюкву ел, а у вас вон сколько всего! — Пиво-то не дают! — крикнул издали Дом. — А пятому курсу «Канунник» испекли, они хвастают в коридоре, — пожаловалась в ответ Фиона Броуди. Элли, Брианна и Агнесс сели за свой столик, осторожно расставляя тарелки вокруг горящей свечи. — Алый подсвечник, черная свеча, оранжевое пламя, — почти нараспев произнесла сбоку Шианн. — Красота! — Что там про пятый курс болтают? — ворчливо спросила вникуда Бри. — Чего им там испекли. — «Канунник» — ответила Агни. — Пирог-гаданье. Я помогала. — Почему только им? — спросила Элли. — Жалко что ли, для всех? — Может, они просили, а остальные не доперли, — откровенно сказала Агни. — А теперь вопль до неба. — Как можно гадать на пироге? — спросила Элинор. — В начинку складывают разные предметы, — пояснила Бри. — Пуговицу на удачу, кольцо на свадьбу, куриную ключицу на исполнение мечты, игрушечную подковку на удачу, уголек к неприятностям. — Я читала! — обрадовалась Элли. — Это же и в кашу, и в картофельное пюре можно сложить. А дальше, кому попадется. Только, как это есть? — Их же не просто так швыряют в кастрюлю, — пояснила Бри. — Заворачивают в промасленную бумагу. Если компания большая, то несколько штук одного предмета. «Пятый курс — это для Фанд Бреннар, получается, — подумала Элли, приступая к «страшному» печенью. — Вот наглость!» В ее мечтах Фанд уже вытаскивала из своего куска пирога черный раскрошившийся уголь.