Так уж человек устроен. Не успеет избавиться от одной опасности, как опять готов рисковать. Э. М. Ремарк
∙•☽●════════════════════════════☽✪☾════════════════════════════●☾•∙
✧☽◯☾✧Конец октября✧☽◯☾✧Парк школы✧☽◯☾✧
Иногда Элли, по старой памяти, уходила подальше от школы, в самую глубину парка и садилась там прямо на траве, в цветах. Ела что-то, принесенное с собой и читала один из учебников — Лори Кэбот, Тимоти Родерика, Скотта Каннингема или кого-то еще. Книги очаровывали, рассказывали о том, что раньше было неосознаваемо, будто забыто. Иногда Элли помечала карандашом какую-то особенно откликнувшуюся мысль и подолгу сидела, смотря перед собой и размышляя о прочитанном. Мир обычных людей, который она уже легко и без малейшей запинки называла «вулгарским», растворялся в памяти, существовал, почти не пересекаясь с этим — настоящим. «Я — ведьма!» — подумала Элли с легкой полуулыбкой, переворачивая страницу за страницей. «Но и полуфейри!» — продолжил голос в голове. Элинор вздрогнула. Иногда мысли появлялись неожиданно, будто и не ее собственные. Точно другой человек внезапно приблизился и начал разговор. «Как это?» — вступила она в диалог со второй сущностью, надеясь, что бессознательное все решит само собой. Внутренний голос молчал, пропал или затаился. Вместо него Элли услышала шум за кустами, точно кто-то пробирался через них, и грубоватый говор существа из темного народа: — А ты чего тут встал? Из кого будешь? Элли с интересом прислушивалась, не чувствуя смущения. Книга на коленях уже интересовала ее меньше. — Я изгнанник, — второй голос был мелодичен и уж точно знаком. «Это Гавейн», — поняла Элли, откладывая учебник в сторону и уже откровенно прислушиваясь. Узнать что-то новое от неуловимого фейри, который знал ее отца… — Сейчас и отсюда погоним, если еще посеред дороги встанешь под ногами мешать! — многообещающе пробасил еще один голос темного. — Что за срочность такая? — голос Гавейна был чист и ясен, но и насмешлив. «Он со всеми так разговаривает», — поняла Элли с облегчением. Будто теперь было не так обидно за высокомерный тон Гавейна. — Человека ищем смертного, — важно объявил невидимый за кустами и деревьями темный. — Бродим гранями нашего мира, смотрим на какой он затерялся. Дело долгое. — Охота вечность на это тратить? — рассмеялся Гавейн. — Может, его и в живых нет? Смертные и у нас погибнуть могут. Воды не найдет или зачарует кто. Темные заворчали. «Да сколько их там?» — Элли поднялась-было, но снова опустилась в осенние цветы, опасаясь, что при ней фейри разговор прекратят. — У него камень, не тронут. Если прикажет, то все принесут, и воды, и вина, чего душеньке вечной угодно. В голосе басовитого темного прозвучало извечное восхищение бессмертных людской «первичной искрой», которой они были лишены. — А вам, значит, нравится, приказы камня выполнять? — теперь голос Гавейна больше не смеялся, он стал холодным и брезгливым, — А если бы кто освободил вас? Последовало молчание. Такое долгое, что Элли даже подумала — не пропали ли говорившие — перенеслись в иное место, ощутив ее присутствие. Но все же разговор продолжился. — Что-то ты мутишь… — голос темного был задумчив. — И не понять, из кого выходец. Полукровка что ль? Что за крови намешаны? Послышалось сопение, точно говоривший кого-то обнюхивал и недовольный вскрик Гавейна. — Я не знаю пропавшего человека, — сказал он поспешно. — Никогда не видел. Просто… это удивило меня. Народ фейри никогда не служил людям, как раб. — Мы не рабы… — протянул темный вожак, и Элли буквально увидела, как довольно тот осклабился. Прочие, а их явно было несколько, поддержали главного довольным хохотом. — Этот смертный ничего недозволительного не требовал, все приказы — одно удовольствие. — Пошутить да напугать… — Обмануть… зачаровать. — Ограбить… — Похитить… — Проследить… — Унизить… — Все, на что мы и так мастера. За все честно силой платил, а она у него вкусная. И разговаривал всегда… — … с неизменным уважением. — Я не знал… — теперь голос Гавейна был тихим и растерянным. Точно почувствовав слабину, темные продолжили наседать: — А вот с с тобой нужно разобраться… Из кого, из каких? Кто пустил? — Кто не проследил? — Или нам сторожа у ворот менять пора? — На вече не был, сходку не звал. Никто за тебя не голосовал. «Да у них демократия! — восхитилась Элли. — А у светлых?.. Нет, наверно. И все же, кто там болтает?» — Я пойду… — пробормотал Гавейн. Элли слегка напряглась, не желая, чтобы ее нашли и поняли, что она все слышала, но загадочный фейри, похоже, пошел в другую сторону. А вот группа темных вскоре появилась из-за зарослей. Увидев Элинор, они, прервав разговор о привратнике, которому пора «мылить шею», замерли и вразнобой поклонились. Элли застенчиво кивнула в ответ — узнала она только клуракана Флинна, прочих пришлось угадывать. Среди остальных была пара брауни-поварят, клыкастый пес-баргест, которого Элли узнала по рогам и огненным глазам, рэдкэп в алой шапке и со старинной алебардой в руке, и одноногое чудовище — бист вилах. Элинор слабо икнула — настолько уродливые и опасные существа перед ней еще не появлялись, и ей не хотелось задеть их явным страхом. — Доброго… эээ… дня вам, — с неожиданным заискиванием произнес бист вилах, и Элли поняла — это и был вожак. — Спасибо… — смущенно ответила она и откашлялась. «Про погоду еще поговори, глупость! — оживился внутренний голос. — Спроси, как поиски?» — Ммм… — ответила на это Элли, ощущая на себе прожигающие взгляды темных и пары брауни, которые стояли перед ней, словно ожидая умных речей или приказов. И совсем стушевалась. Теперь она поняла — со студентами и учителями контактировали в основном нейтралы и те существа Неблагого Двора, кто больше напоминал людей, чудовища же таились. — Почему сложно найти человека в мире фейри? — спросила Элли. Задать более откровенный вопрос не поворачивался язык. Бист вилах чуть приблизился к ней, припадая на единственную ногу и опираясь на землю длинными руками, как гигантская горилла. Элли слегка пискнула, ощутив его жадное горячее дыхание. — Время у нас течет не как здесь, тут продольно, от начала к концу, а у нас… вроде как поперек, — ответил он. — Каждая минута — как отдельная полоса. Кто в какую попал, там и остался. Элли кивнула, показывая, что пытается понять. — Вот, пока все полосочки не обойдем — не отыщем, — завершил бист вилах. — Еще в том загвоздка… — подал голос рэдкеп, — что пропал он с камнем. Если бы тут оставил, можно было по этой найти… Он повернулся назад. — Как ты тогда сказанул? — По энергетике, — важно отозвался клуракан. — Да! — подтвердил вожак, снова глядя на Элли. — Так что не беспокойтесь — отыщем. Лишь бы тут меньше сотни лет прошло, а то мертвым вытащим. — И шестидесяти хватит, — буркнул рэдкеп, — Люди… чего взять-то? Он посмотрел на Элинор. — Идти можно? От неожиданности она только молча кивнула, наблюдая, как разношерстная компания уходит кустами в сторону особняка, явно прячась от прочих студентов.✧☽◯☾✧Ночь конца октября✧☽◯☾✧Территория школы✧☽◯☾✧Подвал Северной Башни✧☽◯☾✧
В десять вечера магия фейри притушила фонари. Они гасли разом, некоторые потухали полностью и мгновенно, другие постепенно, оставляя в глубине охраняющего пламя стекла каплю жизни. Все поместье — особняк и парк — за минуту погружалось в сумерки, и тем ярче светили за Вуалью Фейри луна и звезды. Обитателям «Хизер Блоссом» уже было известно — до шести утра в поместье могли открыться блуждающие порталы, и выходить из своих комнат было запрещено. И все же в последние годы в школе и по ночам бурлила жизнь. Фейри тут становилось все больше, и тумана они не боялись, ученики один за другим узнавали секрет порталов, у преподавателей случались важные дела и в ночное время. Единственной важной причиной не выходить в коридоры и на улицу оставалось только желание спать. Несколько дверей комнат общежития второго курса мягко хлопнули. Несколько пар ног, кто крадучись, кто с легкомысленным шумом сбегали по лестницам в холл. Двое юношей и четыре девушки встретились у дверей и молчаливо переглянулись. — Куда пойдем? — спросила Энида Морин. В руках она, точно Красная Шапочка, держала неизменную корзинку. Оттуда, вертя головой, т и дело высовывалась так и не подросшая больше черная кошка. Смотрела вокруг удивительно разумным взглядом, прислушиваясь и принюхиваясь к происходящему, точно запоминала. — Зачем ты ее постоянно с собой берешь? — Доминик проигнорировал вопрос подруги. — Только руки занимать. Энида сильнее вцепилась в ручку корзинки. — Геката все понимает! — запротестовала она так громко, что на нее шикнули остальные. — Сама в корзинку забирается. Как ее оставить? — Это меня и настораживает, — Шианн наклонилась к черной кошке, внимательно рассматривая ее то одним глазом, то другим, словно огромная птица. — Все понимает. Лишь бы не настучала. Готка засмеялась отрывистым «ведьминым» смехом и первой открыла дверь на улицу. Второкурсники немного постояли на крыльце, осматривая парк — не пробежит ли кто из бессмертных и не потребует ли объяснений. Или, того хуже, не появится ли кто из преподавателей, которые правила тоже нарушают, только кто же им запретит. — В школе что-то ищут, — объявил Доминик на правах главы. — Я пробовал пролезть и узнать — не пустили. Можно сейчас сходить и разведать. Дилан едва слышно кашлянул. — А вдруг и сейчас фейри работают? Объясняй потом… Можно же просто в пустой комнате посидеть. Шинейд взяла Дома под руку. — Насидимся еще. Нужно же… чтобы было, что вспомнить. И какой тогда смысл из комнат выходить, можно хоть и в наших сидеть, все равно мы два трикветра… — Не тараторь, — негромко оборвал ее Дом. — Услышат. Фейри всегда что-то требуют за молчание. Шианн остановилась чуть поодаль от остальных. — Так что? Пойдем в школу или голосовать будем? — Я как большинство, — тут же отозвалась молчавшая до этого Фиона. Кошка тихо мяукнула из корзинки. — Геката хочет посмотреть, — «перевела» Энида. Никто так до конца и не был уверен, играет ли она или действительно понимает своего питомца. — Ладно, пойдем, — Дилан слегка махнул рукой и сделал несколько шагов в сторону Шианн. Остальные потянулись за ним. Шестеро подростков, неспешно и храня молчание, дошли до особняка. Фонари по обе стороны каменных дорожек тускло освещали путь. Дилан склонился и запихнул несколько камешков себе в карманы, потом сунул пару и в корзинку Эниды. — Хочешь, я понесу? — по рыцарски предложил он. Энида Морин только повыше задрала подбородок и перехватила ручку. Если Дилан ей и нравился, он должен был об этом догадаться. Геката заворочалась в корзинке, потом легла поудобней и задумалась о своем. У высокого крыльца особняка юноши разом потянули тяжелую створку, открывая двери. Внутри было прохладно, гулко и пустынно. Непривычно, ведь днем и даже вечером тут ходили студенты, направляясь в библиотеку, столовую, в Башни Факультетов или на дополнительные занятия к учителям. Теперь же даже тени кого-то из фейри нигде не мелькало. — Где там те раскопки? — негромко спросила Шианн. Полумрак и тишина заставляли говорить шепотом. Доминик пошевелил пальцами. — У Северной Башни… вроде… — пробормотал он. — Ну, я как идти помню. — Ладно, пойдем. Просто погулять тоже интересно, — ответила готка, не особо доверяя ни памяти Дома, ни его сообразительности. План особняка второкурсники знали неплохо, в северную часть школы удалось прийти без приключений. Если в прочие свои вылазки они нет-нет да и замечали в стороне светящиеся глаза брауни или боглей, или иных существ, то теперь все будто попрятались — ни шороха, ни звука. Даже вездесущий Робин не появлялся и не расспрашивал шутливо и провокационно, куда они направляются? Шли долго и неспешно, почти не переговариваясь и полностью доверившись Доминику, который шагал первым и довольно уверенно сворачивал на развилках коридоров. После спуска по огромной лестнице второкурсники покинули первый этаж и спустились в преддверие подвалов. То ли по причине зарождающегося страха, то ли от уверенности, что тут учителей они не встретят девушки начали потихоньку роптать. — Скоро уже? — недовольно спросила Шианн. — Гекушке страшно, — спроецировала свои чувства на кошку Энида. Фиона шла молча, напряженно озираясь и немного отставая, но тут же нагоняя приятелей. Шинейд наоборот шагала поближе к Доминику, от доверия или от симпатии — никто не мог бы сказать наверняка. Дом остановился и задумался. — Там стена разобрана… — сказал он неуверенно. — И кобольды рядом крутились. Он огляделся. — А теперь… как-то пустовато и в целом незнакомо. Шианн позволила себе засмеяться, звук отразился от высокого каменного потолка слабым эхом. — Стоит нам тебе довериться, как мы обязательно куда-то забредем и блуждаем. То провалимся, то дверь заклинит. — Зато интересно! — вступилась Шинейд. Дом приосанился. — В этом и смысл… — он осекся, словно прикусил язык. Судя по взгляду он был готов назвать Шианн «глупой» или как-то вроде, но вовремя остановился. — Зато вспомнить будет что. — Детям рассказать! — поддержала Шинейд своего трикветра. Шианн снова фыркнула. — Мои дети будут учиться в Шотландии. Точно не здесь. Тема была скользкая, развивать ее никто не решился. Доминик еще немного покрутился на месте и не вполне уверенно пошел дальше. Остальные молчаливо последовали за ним. только Энида шепотом разговаривала со своей кошкой, убеждая ту не бояться. Геката негромко мяукала, будто понимая человеческую речь. Спустившись по еще одной лестнице, на этот раз выщербленной и винтовой, шестеро второкурсников оказались в небольшом каменном закутке, освещенном лишь парой тусклых факелов. Возможно, днем тут было посветлее, сейчас же «нарушители» с трудом различали лица друг друга. Презрев опасность привлечь внимание какого-нибудь фейри с бессонницей, Дом кинулся в сторону. — Вот это место! Только… — он притормозил, — я будто с другой стороны к нему тогда подошел. Доминик огляделся. — Сколько же тут коридоров! Кто так строит?! Остальные подошли ближе. — И что тут интересного? — Шианн снова проявила дух противоречия. — Зачем эту стену вообще разбирать. Она пошарила в карманах и достала небольшой фонарик. — Вы бы без меня пропали! — заявила она. Никто не возразил, даже Шинейд, всем было интересно посмотреть поближе. Фонарик светил неярко, но куда лучше пары фонарей на стенах. Слабый луч выхватил вырезанный на деревянной панели кельтский орнамент, каменную полуразобранную кладку и низенькую дверцу за ней. Места было немного, вскоре первые отошли в сторону, чтобы дать посмотреть и остальным. Дилан отошел в сторону коридора, через который прошлый раз шел Доминик. Слабое свечение в глубине он заметил раньше остальных. — Эй, сюда идет кто-то! — отчаянным шепотом произнес он бросился обратно, в сторону винтовой лестницы. Остальные последовали за ним. Шианн выключила фонарик и прижалась к стене, словно пытаясь проскользнуть внутрь кладки. — Ну вот… довольны? — начала-было Шинейд, но ее кто-то ущипнул и она, пискнув, умолкла. Из-за поворота коридора сразу всем смотреть было неудобно да и страшно. Полумрак защищал не только их, но и незнакомца. Минуты томительно тянулись, и, когда Шианн выдохнула: «Он ушел», остальные не сдержали общий вздох. — Что ты видела? — тут же потребовала объяснений Шинейд. — Ты у края стояла. — Не знаю, кто это был, — непривычно неуверенно ответила готка, — Не узнала или не видела его. Точно не преподаватель, одежда фейрийская. А тут даже они по-человечески одеваются. Может, новый кто пришел. Она помолчала и добавила, будто сама сомневалась: — Похоже он светился. Дом не упустил случая заржать: — Фейри не светятся! — Темные не светятся, — поправил его Дилан, — А… — А светлых тут не бывает. Ловушки… — перебил его Доминик. Шинейд дернула себя за косичку. — Ловушки директор велел убрать. Из-за Драммонда. Он же типа светлый. Может это Грэм был? Шианн помолчала задумавшись, но покачала головой. — Похож… но не он. Высокой, волосы темный и длинные… но нет, не Драммонд. И он что-то колдовал там. Шептал нараспев, а от рук сияло. — Ладно, пойдем уже, — недовольно сказал Доминик. — Если тут кто-то бродит, то нас не выдаст, сам, значит, нарушитель. — Ага! А учителя? — злорадно спросила Шианн. Дом задумчиво пожевал губу. — Тоже! Они не люди, что ли? Законы им не писаны? Я, если что, найду, что директору сказать. И он первым пошел по коридору, приглашая остальных следовать за ним. Ребята тянулись друг за другом медленным гуськом. Шианн шла одной из последних и недовольно сверлила взглядом спину Дома. — Директору тут любой скажет, — бухтела она себе под нос. — Мистрис Хили скажи… или мистрис Миднайт. Внезапно Доминик остановился и резко поднял руку, побуждая прочих остановиться. — Там стоит кто-то, — шепотом сказал он. Все замерли. Энида и Фиона вцепились друг в друга, стараясь сохранить молчание. Кошка Геката выпрыгнула из покосившейся в руку Эниды корзинки и прыгнула в темноту. — Ге!.. — начала-было Энида, но зажала себе рот обеими руками. Дом молча обернулся, и взгляд был — само красноречие. Он снова осторожно высунулся на поворот. — Женщина, вроде, — негромко сказал он. В балахоне каком-то, не разобрать. — Может, ученица? Из старших? — уточнил Дилан. — На свидание пришла. — Ночью? — обернулся Дом. — А что? Романтика. Мои родители так и познакомились. По лицу Доминика можно было догадаться, что он невысокого мнения о семейных традициях Галлахеров. До ребят донесся слабый женский крик. Дом снова высунулся за поворот. — Не видно ничего, — разочарованно сообщил он. — Но уходит. Что ее там напугало? — Может, тоже не пойдем? — тоненько пропищала Фиона. — Все, ушла. — Дом отлепился от стены и окинул прочих покровительственным взглядом. — Можем и сами уже пойти. — Я боюсь! — сообщила Фиона. — У меня кошка потерялась! — поддержала подругу Энида. Рассориться они не успели. Под ноги хозяйке бросилась Геката, таща в зубах что-то длинное и мягкое. Энида осторожно забрала находку и встряхнула. В слабом свете ночных факелов мелькнули рыжие пряди. — Не знала… — протянула она. — Что мистрис Миднайт носит парик.✧☽◯☾✧Канун Самайна✧☽◯☾✧Коридоры школы✧☽◯☾✧Общежитие второго курса✧☽◯☾✧Коридоры школы✧☽◯☾✧
Несколько дней после разговора с директором в его комнате для Элинор пролетели незаметно, и пришло время Самайна. Фейри суетились больше обычного, но как и всегда перед очередным Шабашом — украшали помещения и коридоры школы. Элли разглядывала праздничную композицию с тыквами и метлами в холле, когда ее кто-то окликнул. Узнав голос мастера Баркли, Элинор обернулась. — Блессед Самайн, — произнесла она, чувствуя, что улыбается. — Благословенного Самайна, — откликнулся мастер Персиваль. — Надеюсь, новость послужит для вас подарком — мы нашли ту самую дверь, с орнаментом. Я сам только что оттуда. Элли внимательно посмотрела на директора. Он был в неизменном для себя черном костюме, белоснежной рубашке с темным галстуком… и нигде ни пылинки, словно он пришел не с места стройки, а с подиума. Элли скользнула взглядом по его блестящей начищенной обуви — тоже ни малейшего следа грязи. Если директор и наблюдал за сломом части стены, он явно делал это издали. Элинор даже подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши — новость и правда была на славу. Мастер Персиваль мягко улыбнулся ее ребячливости. — Пойдемте сейчас со мной, — предложил директор, почти касаясь руки Элли. Идти открывать тайник без друзей Элинор показалось неправильным. Она замерла под вопросительным взглядом мастера Персиваля, стараясь быстрее выбрать, кого ей с собой позвать. — Можно я приду чуть позже? — спросила она, стремясь получить еще немного времени на размышления. — Конечно, — легко согласился директор. — Если не уверены, что найдете то место сами, позже зайдите ко мне. Карта с вами? — Да, все время! — Элли тряхнула сумкой с тетрадями. — Ступайте, когда сочтете нужным, — мастер Персиваль снова едва заметно улыбнулся и легким шагом направился к Главной Лестнице. Элли проводила его взглядом и вышла из школы. Директор вел себя с ней предупредительно, всегда шел навстречу в любой просьбе. Элинор еще со времен обычной школы привыкла, что учителя выделяют ее, но быть любимицей мастера Персиваля отчего-то казалось ей особенно притягательным. У дверей общежития Элли немного замедлилась, ей было нужно решить, с кем она пойдет. Позвать Брианну и Агнесс, если они свободны… или Грэма? Элинор была уверена, что идти все вместе эти трое не захотят. Элли покопошилась в сумке, доставая карту — сразу стало увереннее. Она зашла в холл и увидела подруг. — Ты где потерялась? — весело спросила Агни и, не дожидаясь ответа, уточнила: — Какие планы на день? Брианна обратила больше внимания на желтоватый пергамент. — О, артефакты! — отчего-то обрадовалась она. — Где такое дают? Элли захихикала. — Это принадлежит Ордену, — пояснила она. — Надо будет вернуть. Слово «Орден» было для Брианны священным, она сразу стала серьезней. — Вы не против?.. — начала Элли осторожно. — Я — не против, — моментально ответила Агни. — Если я правильно поняла, кто-то где-то что-то нашел? — Кажется, да, — подтвердила Элинор. То, что фейри разбирают часть стены в поисках тайного хода, она подругам уже рассказала. Отчего-то эта информация стала достоянием общественности, и теперь по школе гуляли слухи, что замок разбирают по камешку. Скорее всего, проговорились строители-кобольды, но их, как почти всегда, неправильно поняли. Брианна потянула из рук Элли карту. — И где это место? Девушки развернули пергамент. Элли и забыла, какой он большой. Искать нужное пересечение коридоров было сложно. Дверь снова хлопнула и, судя по звукам, зашло сразу несколько человек. — Эй, — услышала Элли голос Агни, — ты в картах случайно не разбираешься? Кто-то подошел к Элли со спины, забирая у нее угол пергамента. — Не дергай! — этот голос Элли сразу узнала. Так отстраненно и лениво Грэм разговаривал почти со всеми, кроме нее. Рядом недовольно пискнула Бри, судя по всему, замечание относилось к ней. Грэм отнял пергамент, аккуратно свернул его, оставив только часть с отмеченным карандашом местом. — Я пойду с тобой. Элли подняла голову и встретилась со спокойным и уверенным взглядом Грэма. — Пойдем! — радостно вскликнула она. Они вышли из общежития. Брианна и Агнесс шли чуть позади, будто держась подальше от Грэма. Элли вцепилась в руку юноши, свободную от пергамента, время от времени посматривая на его чеканный профиль. Грэм довел Элли обратно до школы и, едва войдя, снова погрузился в изучение тонких пересекающихся линий. — Это первый этаж, — сказал он, — в южном направлении. Значит, в сторону преподавательской Башни. Потом оглядел трех девушек. На Агни и Бри были надеты плащи Факультетов, как и на самом Грэме, но Элли была в форменном пальто. Юноша промолчал, но время от времени посматривал вокруг. — Мне нужен кто-то из нейтральных, — сказал он загадочно. Немногочисленны темные, которые бродили в это время по коридорам, оказавшись рядом с их четверкой, обходили Грэма по широкой дуге. У Элли было предчувствие, что, будь он один, все было бы не так просто. — А ловушки? — внезапно испуганно спросила Элли. Грэм отчего-то медлил идти в сторону Южной Башни. — Мастер Баркли запретил ставить ловушки на светлых. Сказал, что не хочет так рисковать, — Грэм невесело усмехнулся. — Я не хотел, чтобы ты знала. Он обезопасил меня, но теперь ты в большей опасности. Агни и Брианна слушали, но не вмешивались. Больше всего Элли хотелось взять юношу за шиворот и потребовать относиться к ее подругам более дружелюбно. — Вон брауни скачет, — сказала Агни. Грэм обернулся на коридор. — Не подходит. Они с одеждой не связываются. Снимай пальто! — буквально приказал он Элли. — Сам отнесу. Элли послушно стянула верхнюю одежду. — Не стоило ждать. Я и сама бы могла… — Нет, — отрезал юноша и исчез с одеждой в боковом коридоре. Вернувшись буквально через пару минут, Грэм вновь оглядел трех девушек и, видимо, остался доволен, потому что безмолвно пошел по коридору. Похоже, он не допускал, что за ним могут не последовать. Элли подумала, что ее подруги слишком независимы, чтобы общаться с Грэмом. Агни привыкла отвечать за свою жизнь сама, а Брианна, при внешнем легкомыслии, была упряма. Они были разными, но в равной степени свободолюбивы. Элли восхищалась подругами, но находила в подчинении необъяснимую прелесть. Путь до нужного места занял совсем немного времени, Грэм ориентировался в переплетениях коридоров даже лучше, чем Элли, а она давно перестала испуганно блуждать и ходить кругами. Пол здесь оказался слегка засыпан штукатуркой, с первого взгляда можно было понять, что разбирали почти современную кладку. Элли с легким замиранием приблизилась к неглубокой нише, в которой виднелась низенькая дверь, словно вход в кладовку. В узоре на дереве угадывался тот же орнамент, который был и на ключе. Элли порылась в сумке, доставая его и несмело приближаясь к нише. Грэм взял ключ из ее руки. — Давай лучше я, там может понадобиться сила. Грэм открыл дверцу и, низко наклонившись, шагнул в темный проем. — Вот о фонаре я не подумал, — раздался его глухой голос. Элли обернулась на подруг, которые до сих пор хранили почти торжественное молчание. Брианна отрицательно покачала головой, Агнесс чуть задумалась. — У меня есть нож, — сообщила она, — и отвертка. Элли невольно хихикнула, но тут же вздрогнула. Ее остановившийся взгляд замер в одной точке. Брианна и Агнесс разом обернулись в ту же сторону, напряженно и медленно, повинуясь какой-то силе. Неподалеку, у развилки коридоров стоял, прислонившись к стене, темноволосый полукровка с медальоном, внимательно наблюдающий за происходящим. Поняв, что его заметили, Гавейн приблизился. Он молчаливо оглядел Агнесс и Брианну, которые тоже смотрели на него с любопытством, и взглянул на Элинор. — Раскрываешь семейные тайны? — поинтересовался он. Теперь Гавейн вызывал у Элли только раздражение, прежнее очарование почти рассеялось. Она оглянулась на темный проем за дверью, больше всего желая, чтобы появился Грэм и защитил ее. Фейри двигался стремительно, как и многие из его племени, и, обогнув Элли, замер за ее спиной. Элли обернулась и отстранилась, чувствуя непонятный страх. Она не могла оторвать взгляда от изумрудных глаз полукровки, которые переливались от светлого тона до темного и обратно, гипнотизируя. — Как ты спишь? — поинтересовался Гавейн, опять оказываясь перед Элинор. «Кажется, он и в прошлый раз спрашивал что-то похожее», — подумала Элли. — Интересный медальон… — протянула Агни. — Не трогай! — неожиданно резко, почти взвизгнув, вскрикнул фейри. Элли вздрогнула, чувствуя, что проснулась. Это напугало ее — слова доносились как через толстое одеяло, перед глазами все проплывало, как в замедленной съемке. То, как Агнесс потянулась к медальону фейри, Элли пропустила. И снова ощутила накатывающую прострацию. — Элинор, не уходи, — услышала она издалека голос Брианны и вскрикнула от резкой боли — подруга ущипнула ее. «А я ухожу? — подумала Элли, снова медленно опускаясь в сон наяву. — Не помню…» — Что там у вас происходит? — спросил Грэм, вновь низко склонившись, выходя из темного закутка. В руке у него был свернутый лист бумаги. Гавейн резко обернулся и замер. Долю секунды юноша и фейри смотрели друг на друга. — Что это?.. — недоуменно спросил Грэм, проводя свободной ладонью по лицу. Воспользовавшись тем, что все посмотрели на юношу, фейри развернулся и в мгновение ока исчез за поворотом коридора. — Ты никогда не видел этого фейри? Он пришел из Страны Вечного Лета… — немного испуганно ответила Элли. Юноша отдал находку Брианне. Бри сразу развернула желтоватую бумагу и впилась в нее глазами. На ее лице проступало недоумение. — Думаю, нет… не видел, — задумчиво ответил Грэм. Слегка нахмурившись, он смотрел на Элли, о чем-то напряженно размышляя. — Он говорил, что видел моего отца… там, за туманом, — неуверенно пробормотала она. Кулон в виде цветка остро уколол шею холодом. Элли невольно потрогала его и равнодушно огляделась. Ею овладела апатия, даже то, что они нашли в тайнике, уже не интересовало. Хотелось забиться в какой-нибудь темный лаз, свернуться клубком, как животное, и погрузиться в забытье. — Что этот фейри еще… наврал? — поинтересовался Грэм, изучающе глядя на Элли. В последние недели Элинор казалась ему больной, бледной и вялой, и теперь юноша начал понимать возможную причину этих перемен. Он закусил губу, размеренно сжимая кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Боль немного отрезвляла, не давала сорваться на гневный крик. «Она ни в чем не виновата, — подумал Грэм, следя за Элли, так резко ставшей отстраненной, словно кто-то незримый дернул ее за ошейник и вернул к себе. — Она заколдована». Брианна и Агнесс недоуменно переглянулись. Бри свернула пергамент обратно в рулон и отдала его Элли. — Я видела этого фейри. Он показался мне вполне милым. Его было даже жаль… — Он показался тебе таким, каким сам пожелал, — ответил Грэм Брианне, продолжая смотреть на Элли. — Он мастер иллюзий. — Можешь объяснить? — резко спросила Агни. — Бесят твои дворцовые интриги! В последнее время она стала общаться с Грэмом немного больше, сказался один Факультет и общая Башня, но на качестве отношений это не сказалось. Грэм молча кивнул ей, но не сказал ни слова. Агнесс шумно выдохнула и закатила глаза. Кем бы ни был Грэм сейчас, родился он сыном богача и своим ледяным высокомерием только пробуждал в Агни классовую неприязнь. Элли почти с удивлением перевела взгляд на бумагу, которую держала в руке. Она уже забыла о ней. Агнесс молча скрестила руки на груди, отгораживаясь от происходящего. — Нормальный фейри, — заговорила Бри немного ворчливо, пытаясь скрыть смущение. — Он разговаривал со мной недавно, спрашивал об Элли. Брианна потерла лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. — Он был такой заботливый и сочувствующий. Я ему сказала, что ты кричишь по ночам. — Кричу? — Элли испуганно вздрогнула и вышла из состояния задумчивости. — Почему ты мне ничего не сказала? — Да! — выкрикнул Грэм и шагнул к Брианне. — Ты всем готова докладывать все подробности? Причем, даже не про себя! Льдистые глаза Бри наполнились слезами. Она не готова была признать себя виноватой. Сжатые в нитку губы юноши и его почти яростный тон испугали ее. — Я сама не поняла, как так вышло, — принялась Брианна оправдываться. — Я была одна, он появился внезапно, был очень приветливым. Он как будто все обо мне знал… — Если тебе известно об этом фейри больше, чем нам, — это не повод вести себя как последний… — Агни осеклась под резким взглядом Грэма. Грэм обнял Элли за плечи и повел в сторону выхода из школы. Она сочувственно оглядывалась на идущих позади Брианну и Агнесс. — Ты с ними очень… груб, — сказала она шепотом. — Не надо. Ты же не такой. Грэм мрачно молчал. Войдя с девушками в холл замка, он настороженно огляделся и быстро скрылся в боковом коридоре. Только надев на Элли пальто и застегнув пуговицы, как на ребенке, Грэм снова заговорил: — Я сейчас безумно злюсь, — Грэм положил ладони на плечи Элинор. — На твоих подруг, на себя. Даже на тебя. Я говорил тебе, что ты всегда должна меня слушаться? — Да, — пробормотала Элли, припоминая, что такой разговор был. Что-то заставляло ее прятать глаза. Грэм обернулся на Бри и Агни, приглашая их приблизиться. Втроем они окружили Элли. — Почему, когда тебе плохо, я не знаю об этом? — снова довольно резко спросил Грэм. Элли стояла, опустив голову, словно ее публично стыдили. — Мне не плохо… я просто… я забывала. Или что-то заставляло меня забывать. — Почему вы двое не пришли ко мне и не сказали, что Элинор преследует никому не известный фейри? Что она почти не спит? — И что бы ты сделал? — язвительно спросила Агни. — Если это очередная фейрийская магия? Грэм вновь бросил на нее раздраженный взгляд. — По крайней мере, я вижу эту магию лучше, чем другие люди. Хоть какая-то польза должна быть от моей проклятой крови. Грэм открыл входную дверь и повел Элли по дорожкам парка, продолжая выговаривать: — Гилмур! Как можно быть такой легкомысленной дурехой? А от тебя, Кардиган, я подобного не ожидал, ты казалась мне умнее. — Благодарю, — почти не разжимая губ, пробормотала Агни. — Не знаю, что не так с этим загадочным Гавейном, — подала голос Брианна. — Но я после разговора с ним почти ничего не помнила. Все казалось несерьезным, неважным. Элли услышала, что Грэм скрипнул зубами, но он ничего не ответил. Элинор вздохнула. То, что тот, кого она готова была назвать возлюбленным, ругается с ее подругами, только добавляло ей напряжения и страха. Холл общежития, когда они зашли, оказался пуст. В последнее время второкурсники тут только ночевали, предпочитая проводить время в Башнях Факультетов. Грэм остановился возле лестницы на второй этаж, ведущей на женскую половину. — Ты меня пугаешь, — тихо сказала Элли. — Что вообще происходит? Ты уверен, что Гавейн меня заколдовал? — Уверен, — негромко ответил Грэм. — Просто поверь, тебе и твоей пропавшей матери он не друг. — Он говорил, что сопровождал моего отца в поисках, — Элли отчаянно пыталась сохранить остатки симпатии к полукровке, так легко манипулировавшим ею. — Это тем более исключено, — твердо сказал Грэм. — Он что-нибудь давал тебе? Элли приоткрыла рот, пытаясь выдавить из себя слова. Кулон, скрытый одеждой, вновь куснул ее холодом. Язык не повиновался. — Я не знаю… — ответила она, по-прежнему не смотря взволнованному Грэму в глаза. Грэм выпустил ее руку. — Я разберусь и тогда все объясню, — сказал он. — Сейчас вы пойдете в комнату Элли, втроем, и закроетесь тем на все замки. Окно тоже проверьте. — Все так серьезно? — немного насмешливо спросила Агни, до последнего не желая подчиняться. Грэм обернулся к ней. Со стороны могло показаться, что это двое мальчишек: рыжий, с растрепанными волосами, уличный хулиган, и темноволосый, представитель благородного семейства. «Как принц и нищий, — подумала Элли. — Только не близнецы». — Весьма, — коротко обронил Грэм. Он все еще медлил уйти, словно не желая оставлять Элли. Синие глаза упорно искали ее — зеленые. Наконец Элли подняла голову и позволила себе ответить на внимательный взгляд юноши. — Сейчас я пойду к директору, заодно карту ему отдам, — почти спокойно сказал Грэм, но тут же опять сорвался. — Проклятье! Даже я здесь виноват. Без меня никуда из комнаты не уходи, я приду. Он выскочил из здания, не придерживая громко хлопнувшую дверь. Резкий звук окончательно вывел Элли из прострации. Стало прохладней. — Жуть. Что происходит? — жалобно спросила Бри. — Просто не надо сходить с ума, — меньше всего Агнесс сейчас хотелось бы возиться с Бри. — Пойдем к вам и подождем. Заодно посмотрим, что мы нашли. Предвкушение скорого раскрытия секрета добавило Элли сил, в их с Брианной комнату она вошла почти в приподнятом настроении. — Я, конечно, вижу, что Драммонду ты небезразлична, — Агни плюхнулась на кровать Брианны. — Но нянчится он с тобой просто непозволительно. Дышать не дает. Никому не дает! Привык дома на прислугу орать, теперь здесь всех строит. Агнесс все не могла успокоиться. — Этот Король, не к ночи будь помянут, знал, кого выбрать! Мало того, что Грэм — виконт и будет графом, так еще и наследник фейри. — Пожалуйста… — простонала Элли, меньше всего желая, чтобы разговор перешел на правителя Благого Двора. Брианна села рядом с Агни. — Я была бы не против, чтобы обо мне кто-нибудь заботился, — произнесла она мечтательно. — Тем более Драммонд симпатичный. И взрослый. Жаль только, все потерял. А его семья была богатейшей в Ордене. Воспоминания резанули Элли. Отец Грэма в темнице, как и родители Брианны, за какие-то неведомые преступления. «Интересно, а чем бабушка не угодила Магистериуму?» — подумала Элли, но тут же поняла, что вряд ли спросит. Жизнь в школе быстро приучила ее не поднимать подобные темы. В семье почти каждого ученика «Хизер Блоссом» была своя трагедия, и обсуждать это было не принято. — Давайте посмотрим, что там? — предложила Элли, садясь напротив подруг и вопросительно поглядывая на свернутый лист. Это оказалась карта, нарисованая другой рукой, чем те, которые хранил мастер Баркли. Созданная с явным нарушением масштаба, она, однако, оказалась более понятной, чем предыдущая. Поверх листа шла надпись четкими печатными буквами — Подвал под Северной Башней, ниже — переплетение узких искривленных ходов и небольшой крестик в конце с пометкой 531. — Опять какие-то коды! — воскликнула Элли. — Почему нельзя все написать понятней? «Потому что Король Благого Двора наложил заклятие, — прозвучало в голове. — А тот, кто сказал тебе прямо, кто ты есть, теперь в другом мире». Воспоминания о магистре стали последней каплей, завершающей мучительный день. Элли почувствовала, что сейчас расплачется, и ушла в ванную. Там, посмотрев в глаза отражению, она приказала: — Не смей о нем думать. Думай лучше о себе. Собственный голос немного привел в чувства, но совет оказался немногим лучше слез. Память возвращала из прошлого один образ за другим — вот полузабытая вулгарка-одноклассница приглашает подруг на ночную вечеринку, но не Элли. Потому что ее и так никуда не отпустят, и это все знают. Дома целый дни проходят в молчании, потому что просто не о чем рассказать — ни общих интересов, ни доверия с теми, кого она считала родителями, не было. Они бы скорее во всем обвинили ее, назвали букой и одиночкой, и отобрали книги. Спрятав как-то несколько любимых томов, «отец» быстро понял, насколько это действенное наказание и с тех пор периодически прибегал к нему, если Элли хоть вскользь упоминала о какой-нибудь проблеме. Тогда, давясь перехватывающей горло обидой, Элли подолгу смотрела перед сном в стену, мечтая о ком-то сильном и могущественном, который спасет. Заберет из тусклого враждебного мира домой, прижмет к груди и назовет своей малышкой. Может быть, Грэм подходил на эту роль? Но все же, при всем желании, Элли чувствовала, что нет. В Грэме не было той обволакивающей спокойной нежности, он охранял, а не заботился, был холоден и строг. Мужчина из грез давал ласку и покой, был чутким, угадывающим все потребности. Если немного сильнее напрячь воображение, можно почти ощутить, как его руки гладят ее по волосам, губы скользят по щеке, бережно даря наслаждение. Элинор протяжно вздохнула — бывают ли такие на свете? И какова окажется цена такой встречи, если уж все в мире подчиняется балансу? Захочет ли быть с ней — не помнящей себя полуфейри? Что она сама предложит такому человеку? Элли все-таки заплакала, от тоски по незримому, забытому или потерянному. Образ покровителя истаял, оставив щемящую надежду — все бывает, но для всех ли?✧☽◯☾✧Кабинет мастера Баркли✧☽◯☾✧Коридоры школы✧☽◯☾✧Башня Факультета Бригидд✧☽◯☾✧
Подойдя к кабинету директора, Грэм услышал из-за двери его мягкий бархатистый голос — мастер Баркли рассказывал первокурсникам про Самайн. Юноша прислонился лбом к створке, успокаивая дыхание — до этого он почти бежал. Грэм постучал, громко и отрывисто, и снова прислушался. Мастер Персиваль прервал плавное повествование и коротко извинился. Распахнув дверь кабинета, он почти с удивлением взглянул на юношу, но только вопросительно поднял брови. Так же молча Грэм подал ему свернутый пергамент с картой замка. — Это было совсем не срочно, мастер Драммонд, — сказал мастер Баркли. — Вы, как я понимаю, тоже участвовали? Все прошло успешно? — Это было очень срочно, директор, — с нажимом ответил Грэм. — Мне нужно найти Робина. Мастер Персиваль слегка задумался. — Пожалуй, Гудфеллоу — самый неуловимый из обитателей замка. Я не видел его уже около недели. Попросите кого-нибудь посмотреть в Башне Бригидд, или после урока я сам туда схожу. Грэм слегка качнул головой, напряженно хмурясь. — Я поищу сам. Вас же я очень настоятельно хочу попросить… — юноша открыто посмотрел мужчине в глаза. — Прикажите темным вернуть не смертельные ловушки на светлых. — Вот как? — задумчиво пробормотал мастер Баркли. — Вы понимаете, что и сами можете пострадать? — Вы запретили ставить их из-за… меня, — по-прежнему напряженно продолжил Грэм, — но не нужно. Теперь школа слишком уязвима. А из силка меня сможет освободить кто-нибудь из нейтральных. Мастер Баркли задумчиво кивнул. — Если вы сами настаиваете, мастер Драммонд, конечно. Но в связи с чем такая срочность? — У меня есть большое подозрение, что светлые могут проникать в школу под личиной темных или нейтралов, — ответил Грэм. — Не спрашивайте, откуда я знаю, просто вижу. Может быть, только одного. — Кто? — непривычно резко спросил директор. Теперь он выглядел по-настоящему встревоженным. За прикрытой дверью в полный голос переговаривались первокурсники, но мастер Персиваль не обращал на это внимания. — Темноволосый, с медальоном на шее, — медленно произнес Грэм, пристально наблюдая за реакцией мастера Баркли. Директор слегка сник. — Я предчувствовал. Что-то в нем было… Но я доверился обитателям замка, ведь они видят больше. — Даже они не могут видеть через личину, — ответил Грэм. — Я могу, но, скорее всего, только именно этого фейри. И мне нужен Робин, один я могу не справиться. Темные мне откажут. — Я понимаю… — сказал директор. Снова открыл дверь, шагнув назад в класс, обратился к студентам: — Я вас отпускаю, закончим завтра. Мастер Персиваль предусмотрительно отошел в сторону, Грэма же вырвавшаяся из кабинета лавина первокурсников окружила и слегка пошатнула. Он недовольно вскинул голову и издал гневный возглас. — Секунду, — сказал мастер Баркли. — Я пойду с вами. Если вы правы насчет светлого в замке, это поважнее занятий. Он вернулся в кабинет и почти сразу вышел обратно без пергамента. Заперев дверь, он пошел по коридору, рассуждая на ходу: — Робин не только самый неуловимый фейри замка. Он чуть ли не единственный, кто приходит, когда в нем действительно есть необходимость. Уверен, что он появится. Но все же первым делом я бы сходил в Башню Факультета Бригидд. А вот если его там нет, наши поиски могут затянуться. У невидимых Щитов Фейри Грэм остановился, наблюдая, как мастер Персиваль делает несколько шагов от лестницы и исчезает. Назад он вернулся довольно скоро и, к счастью, не один. — Я же говорил, нам повезет, — сказал он уже с привычной хитринкой. — Только ситуацию обрисуйте сами. Мастер Баркли вновь скрылся за Щитом, видимо, решив провести так неожиданно образовавшееся свободное время с членами родного Факультета. Грэм перевел взгляд на бессмертного нейтрала. — Мне нужно вышвырнуть из замка одного фейри… с медальоном, — подчеркнуто безразлично сказал Грэм. — Поможешь? Голубые глаза пака загорелись радостным предвкушением. — Не буду спрашивать, чем он тебе не угодил, но я готов. И что с ним нужно сделать, мой господин? — Робин следовал за ним, чуть сзади, легко скользя кончиками пальцев по каменной стене. — Для начала найти, — ответил Грэм, поворачиваясь к лестнице. — И я тебе не господин. Робин плутовато смотрел в спину юноши. Вдвоем они спустились по ступеням и пошли по школьному коридору. — Все может измениться, мой господин. Многие надеются, что войне между Дворами придет конец. — Сомневаюсь, — едва слышно заметил Грэм, но фейри расслышал. Он грациозно обогнал Грэма и пошел перед ним спиной вперед, ничуть не опасаясь обо что-то споткнуться. — Они называют это враждой, которая древнее звезд, но все, что имеет начало, имеет и конец. Если Светлейший Король возьмет в жены Темнейшую Королеву, Двор будет только один. — И кто верит в такую возможность? — почти раздраженно спросил Грэм. — Я, — ответил Робин. Он повернулся на цыпочках в подобии танцевального па и пошел рядом с Грэмом, едва касаясь пальцами руки его локтя. — Если ты, Светлейший Принц, сделаешь Темнейшую Принцессу своей навсегда, я буду счастлив. Многие будут счастливы. Грэм напряженно молчал. — Осторожно, пак, — сказал он, наконец. — Не раскрывай секретов. Робин едва ощутимо провел ладонью по темным волосам юноши. — Я не раскрываю секретов, ведь тебе все известно. Всем известно, кроме нее самой. — Все тайны мы раскроем, — не удостаивая пака взглядом, ответил Грэм. — Сейчас я хочу только уберечь названную сестру от ее врага. — Если он враг Элинор, не лучше ли искать его рядом с Элинор? — поглядывая на потолок, как бы между делом негромко предложил Робин. Грэм притормозил. — И многих королей ты был советником? Сколько тебе лет? Пак задумчиво пересчитал пальцы, потом отчего-то пересчитал факелы на стенах и, на этот раз почти не таясь, посмотрел в лицо юноши. — Пятьдесят, сто, двести… Кто будет помнить? Человек не отмечает секунды своей жизни, зачем мне отсчитывать века моей вечности? Грэм и Робин не отрываясь смотрели в глаза друг друга. Пак отвел взгляд первым, опустив голову в притворном смущении. — Когда я выбирал, кому отдам свою волю, Король и Королева соблазняли меня каждый своими дарами, и я избрал Королеву. Но если бы Светлейшим был ты, мой Король… выбор оказался бы куда более сложным. — Я не король, — упрямо сказал Грэм. — У меня был выбор, у тебя его нет, — ласковый голос Робина не вязался с жестким смыслом слов. — Я не ошибся в служении, Королева оказалась прекрасна. Мудра и жестока. Я часто размышляю, похожа ли на нее дочь? — Не думаю… — снова едва слышно пробормотал Грэм. — Если Принцесса позволит себе быть собой, она превзойдет мать во всем. И она должна быть твоей. Все бессмертные иного мира склонятся перед тобой, своим повелителем, и я готов быть первым. — Пак, ты нарываешься на взбучку, — Грэм говорил уже гневно. — Я не просил ни крови, ни трона. И меня доводит до бешенства эта жалость со всех сторон! Даже учителя меня успокаивают. Мистрис Бейли задержала недавно в кабинете и сказала: Вам нужно принять свой свет, милорд! Мне хватает моей человеческой судьбы, я и ей-то не знаю как распорядиться. Робин слегка отскочил, но недалеко и снова приблизился к Грэму почти вплотную. — Иные рождаются великими, другие достигают величия, а третьим величие даруется . Это твоя судьба. А трепки я не боюсь. Как-то Темнейшая Королева наказала меня за то, что я выполнил ее поручение слишком быстро. И знаешь что, мой король… — пак почти коснулся губами уха Грэма. — Нет страшнее боли, чем оттянутое блаженство. Грэм ничего не ответил, старательно игнорируя прилипчивого пака. — Надеюсь, ты не забыл? Нам нужно найти одного фейри. И я совершенно не представляю, где он может быть. — Что не так с ним? — пак следовал за Грэмом, едва касаясь ступнями пола, в то время как тот звонко чеканил шаг. — Он не опасен, раз темные позволили ему остаться. Грэм зло дернул ртом, не заботясь, видит ли Робин. — Я думаю, он никому не показывался, и ничего ему не разрешали. Он обвел всех вокруг пальца… — Кроме тебя? — весело уточнил пак, но Грэму это не польстило. — Мне повезло, — сухо сказал он. Робин слегка отстал и постарался добавить в голос немного серьезности: — Что мы с ним сделаем, когда найдем? Грэм обернулся. — Ты должен его запомнить и мочь описать. Его нужно изгнать отсюда, не дожидаясь беды. Сомневаюсь, что Неблагой Двор будет выполнять мои приказы. К тебе прислушаются. Он помолчал. — Хоть бы он попал в ловушку! — Грэм воскликнул это с такой мольбой, что Робин позабыл зубоскалить. — Подожди, мой король… Ты думаешь, что это светлый? Но как? Грэм сумрачно молчал. — Это моя вина, — сказал он наконец. — Я и должен это исправить. Если бы я тогда не пожалел Короля, ничего бы не было. Ни моего проклятия бессмертием, ни опасности для Элинор. — Э, нет, — снова льстиво протянул Робин. — Это несомненно твоя судьба. Каждый раз, когда обоими Дворами правили Король и Королева, не имеющие иных брачных обязательств, я ждал, что вот-вот… Он вздохнул. — Мне никогда не нравилась это война. Каждый раз, когда моя госпожа уходила на битву, я страшился больше не увидеть ее. Все устали от сражений и коротких перемирий, которые рушились новыми конфликтами. Грэм будто и не слушал проникновенную болтовню пака. — Мы так до Йоля можем ходить! — с бессилием воскликнул он. — В школе пара сотен темных, и он таится ото всех. А я понадеялся, что он просто выйдет нам навстречу! Он остановился, прижимаясь лбом к прохладному оконному стеклу, за которым расстилался осенний парк. Робин приблизился неслышно, невесомо касаясь плеча Грэма кончиками пальцев. — Ты свет, так и думай, как свет, — предложил он. — если бы ты был — им, то где тебя отыскать? Грэм поднял на пака сияющие глаза. — Благодарю, добрый Робин. Помолчи, мне нужно подумать. Робин уселся на подоконник, слегка болтая ногами — бездействие давалось ему с трудом. «Что если я готов? — горячо зашептал Грэм, стараясь, чтобы пак не разобрал ни слова. — Что, если я доверюсь тебе? Я ничего не обещаю, но готов поговорить». Он замолк, прислушиваясь, не прозвучит ли внутри головы колдовской зов, но все было тихо. Грэм встряхнул волосами — что ж, по крайней мере он попытался. — Ты кто? — неожиданно прозвучал рядом непривычно настороженный голос пака. Неподалеку от обоих юношей, появившийся неслышно и незримо, стоял зеленоглазый фейри с медальоном на груди. Он взглянул на Грэма, слегка улыбнулся, перевел взгляд на Робина и, раньше, чем они смогли сказать хоть слово, снова бесследно пропал.