«Я узнал, что мужество — это не отсутствие страха, а победа над ним.
Храбрый человек не тот, кто не боится, а тот, кто побеждает этот страх».
Нельсон Мандела
∙•☽●════════════════════════════☽✪☾════════════════════════════●☾•∙
✧☽◯☾✧Конец апреля✧☽◯☾✧Помещения школы✧☽◯☾✧
Не успели студенты, едва услышав звонок, рвануть к выходу, как дверь слегка приоткрылась и на пороге появился хитроглазый преподаватель травозелья и медитации. — Мастер Баркли, — сказал он, — можно у вас нескольких учащихся… позаимствовать? — Хоть всех, — благодушно отозвался директор, — они мне до Бельтана не понадобятся. Кроме Деборы. Мистрис Баркли, помогите мне с подготовкой к Шабашу. — Ловлю на слове, — мастер Джулиан осмотрел второй курс с явным предвкушением. Элли невольно обернулась и посмотрела на старшую близняшку. Дебора, не поднимая головы, собирала сумку. — Конечно… — ответила она директору подчеркнуто прохладно. «Скоро Бельтан. Потом Лита… — подумала Элли, выходя вслед за всеми и слыша, как за спиной слабо щелкнул замок. — А потом мой день воплощения. И бабушка приедет…» В коридоре второкурсники окружили мастера Ланди с доверчивостью недельных цыплят. Элли приблизилась последней. — Хочу вас попросить помочь Мэган в медпункте. Первый курс уже выполнил часть работы, теперь ваша очередь. — А что именно надо делать? — хмуро спросила Шианн. «Интересно, если бы ей предложили потрошить летучих мышей, она бы согласилась? — настроение у Элли было совершенно нерабочее. — Может быть, даже первая побежала. Готов только допусти до мрака и бездны…» Элли в который раз замечала в себе интерес к разноглазой однокурснице. Может быть, расширять круг приятелей вовсе не ужасно? — Будете переклеивать этикетки с одних банок на другие, — по тону мастера Джулиана не было понятно серьезно он или шутит. Можно сказать, что он серьезно шутил. «Очаровательно… — подумала Элли язвительно, — важнее только красить алые розы в белый цвет». — Отказаться можно? — весело выкрикнул Доминик. Элли уже давно поняла, что О`Салливан воспринимает учителя, как соперника, а мастер Джулиан почему-то особо это не пресекает. — Все сугубо добровольно, — лучезарно улыбнулся мастер Ланди, — но если потом кто-то, вроде уставшего меня… Абсолютно непредумышленно перепутает чайный сбор с чем-нибудь… Не буду вас пугать, что ядовитым… Он улыбнулся, блеснув глазами из-под золотистой челки. — … но интересным. Там есть несколько экспериментальных смесей, которые остро нуждаются в выяснении схемы действия. Чем больше вас пойдет, тем быстрее закончите. Будете мне диктовать первые симптомы. Лучше все изучить как можно быстрее, освободим время и место для противоядий. «Чем он занимался в Магистериуме?» — снова подумала Элли. Большинство ее однокурсниц могли сколько угодно перечислять достоинства мастера Ланди. Сама она больше всех прочих преподавателей любила Персиваля Баркли. Без особого энтузиазма второй курс поплелся в сторону медпункта. У Элинор с этим местом были связаны далеко не приятные воспоминания, и она шла одной из последних. Мастер Джулиан остановился у поворота в Южную башню. — Мистрис Мэддокс, — позвал он, выискивая среди группы растянувшихся по коридору девушек знакомую темно-каштановую макушку. Бренда обернулась и послушно пошла назад. Элли невольно притормозила рядом с учителем, поджидающим девушку. — Можно вас попросить? — мастер Ланди достал из кармана ключ, — для вас есть персональное задание. Пойдите в мою комнату и… — Я помню, — Бренда выхватила ключ и подозрительно покосилась на Элли, — рассортировать травы для свечей. «Теперь она подумает, что я подслушивала, — расстроилась Элли, уже по привычке слишком много времени уделявшая размышлениям об окружающих. — Но ведь я и правда подслушивала!» — Да, — подтвердил мастер Джулиан. — Я вернусь и проверю. Бренда просияла и почти бегом кинулась к лестнице в Башню преподавателей. «Люблю учиться, но не круглые же сутки, — Элли не представляла, указания какого преподавателя она выполняла бы с таким же рвением. — Разве что ритуальную магию я особенно люблю… Но мастер Баркли предпочитает, чтобы ему помогали… эти». Воспоминания о племянницах директора настроения не добавили. Мастер Джулиан тоже проводил взглядом удалявшуюся Бренду. — Мы отстали, мистрис О`Ши, — посмотрел он на Элли. — Как я знаю, вы постепенно раскрываете семейные тайны? — Знаете? — повторила Элинор, исподтишка рассматривая мастера Ланди. «Интересно, он и раньше ходил на работу в джинсах и пестрой рубашке? — она вспомнила строго одетых служащих Ренара. — Скорее мастера Персиваля можно заподозрить, что он бывший сотрудник Магистериума. Или мастер Ланди был настолько незаменимым что ему все сходило с рук… а потом раз, и не сошло». Расспрашивать эксперта по травам и грибам, из-за чего на него разозлился магистр, казалось невозможным. «Интересно, а Бренда знает? Носится за ним, разинув рот, — подумала Элинор и почти не узнала себя. — Кажется, я становлюсь грубиянкой. Может, меня Райли покусала?» Впереди замаячила дверь медпункта. Второкурсники сгрудились перед ней, но заходить не спешили, ждали учителя. Или желали потянуть время перед работой. — Чего испугались? — весело крикнул мастер Ланди, переводя взгляд на столпившихся перед медицинским кабинетом студентов. — Заходите. Мэган вас ждет. Элли моргнула. Показалось ли ей, но вокруг головы Грэма, стоявшего поодаль от прочих второкурсников, разливался ореол света. «Почудилось… Опять полночи читала, — Элли вслед за однокурсниками вошла в большое помещение медпункта. — Кажется, я сюда первый раз прихожу здоровая». Банши, несуразно высокая и худая, ощерилась, увидев второкурсников. Возможно, даже беззлобно, просто по своей темной природе. Зубы у фейри были крупные и острые, словно специально заточенные. «Может быть, она не только оплакивает тех, кого не может вылечить, но еще и… съедает?» — подумала Элинор с невольным интересом, решив при случае узнать подробности. Мэган осмотрела студентов и внезапно издала протяжный, полный отчаяния вой. Тяжелые двери распахнулись настежь, словно от шквалистого ветра. Часть учеников, в основном девушек, вцепились в стоящих рядом, визжа и повисая друг на друге. Некоторые устояли, но за несколько секунд второкурсники выскочили обратно в коридор. В медпункте остались только Грэм и мастер Ланди. Банши прекратила завывать и тяжелым взглядом исподлобья посмотрела на Грэма. Юноша не двигался, замерев в нескольких шагах от нее. Сейчас они напоминали человека и зверя, столкнувшихся на узкой лесной тропе. Темная фейри была сильна и ею владели инстинкты. Грэм больше почувствовал, чем услышал сбоку шепот учителя: — Медленно… отступай… к двери… Грэм на полшага сдвинулся назад, не сводя с банши немигающего взгляда. Этого оказалось достаточно. Фейри, из без того высокая, начала расти, нависая над юношей. Новый визг, уже не сопровождаемый разрушениями, ввинчивался в голову как штопор: — Пошелвонпошелвонпошелвонпошелвон!!! Грэм по-прежнему стоял не шевелясь, глаза его, внезапно почерневшие, продолжали сверлить налившееся кровью лицо темной фейри. Юноша только ощутил, как кто-то дернул его за руку, выволакивая в коридор. Мастер Ланди захлопнул дверь, навалившись на нее спиной, хотя, это вряд ли помогло бы, реши банши преследовать их. Но в медпункте стояла тишина. — Никто не пострадал? — спросил учитель, слегка задыхаясь. — Нет… — нестройно ответили второкурсники. — Я испугалась! — с вызовом ответила Констанс. — Очень! Я дяде пожалуюсь! Она нашла глазами Дениз, призывая ее в союзницы, но без старшей сестры та почти растеряла природную дерзость и только пожала плечами. — Даже весело. Чего это она? Констанс перевела глаза на Грэма. — Это из-за тебя! Драммонд, ты становишься опасным для окружающих. — Ребята! — радостно воскликнул Дом, до которого внезапно дошло. — Не работать! О`Салливан, как никто умел разрядить обстановку. Он слегка приобнял соседа по комнате за плечи. Грэм безэмоционально смотрел перед собой, обкусывая нижнюю губу. Элли попыталась поймать его взгляд, чтобы ободряюще улыбнуться, но не смогла. — От меня тебе отдельная благодарность… — пробормотал Доминик, Грэм одним движением стряхнул его руку. — Не люблю фамильярности… Мастер Джулиан наконец-то отошел от двери, оглядывая второкурсников. — Да… сегодня точно никаких подработок. Прошу у всех прощения, я должен был учесть, но… мастер Драммонд! Отчего такая внезапная реакция? — Понятия не имею, — Грэм невозмутимо закинул лямку рюкзака на одно плечо и пошел обратно по коридору, не дожидаясь остальных. Мастер Ланди выглядел непривычно озабоченным. — Но все-таки… что? — произнес он почти шепотом. Элли задумчиво смотрела вслед расходящимся однокурсникам. Потом медленно пошла к выходу из школы. «Темные и раньше не любили Грэма, но еще никогда не нападали. Что же случилось? И почему я не испытываю к нему никакой злобы? Ведь должна же? Или нет?» — мысли бились внутри головы, как обезумевшие птицы Хичкока. Очнулась от забытья она только, когда кто-то потянул ее за руку, возвращая в нужный коридор. Она обернулась. Рядом молча шли Брианна и Агнесс. Элли и сама не готова была обсуждать произошедшее. Перед глазами продолжало стоять багровое лицо темной фейри, полное даже не ненависти, а абсолютного безумия. Из прострации ее вывел вскрик удивления где-то неподалеку. Элли встрепенулась и ускорила шаг. — С кем-то приключения? — с легким смешком бросила сбоку Агни. — Какая неожиданность — не с нами. Брианна не успела ничего ответить. Оказавшись в соседнем коридоре, она взвизгнула и резко затормозила, позволив Элли врезаться ей носом в спину. Агни выпалила короткое ругательство и замерла с приоткрытым ртом. Элинор сделала еще несколько шагов и, наконец, остановилась. Стоявшая посреди коридора Олвен обернулась. — Вот объясни, — плачущим голосом крикнула она, глядя на Элинор. — Почему он светится, как радиоактивный? Стоявшая рядом Дейдра Грайне молчала, зачарованно взирая на Грэма. Ее лицо, всегда казавшееся Элли отрешенным и погруженным в вечную грезу, сейчас выражало абсолютное благоговение. — Темные его убьют! — Олвен причитала и ломала руки как в театральной постановке. — Посмотри на него! Ты его защитишь? — Я? — одними губами прошептала Элли, ее глаза, и без того огромные, распахнулись еще шире. — Я душу ради него пожертвую. Если она у меня есть. «Что я могу? Есть ли у меня вообще своя воля? Какая у меня может быть тьма, какое бессмертие, если я живу будто без скелета, как медуза!» Черные волосы Грэма сверкали словно осыпанные жемчужной пудрой фей. Глаза казались больше и ярче, кожа светилась изнутри, заливая коридор еще большим светом. С кончиков пальцев стекали тонкие нити серебристого пламени. — Я хочу домой, — неожиданно произнес Грэм почти незнакомым, более глубоким и проникновенным голосом. Сжавшее грудь чувство абсолютного бессилия вывело Элли из забытья. — Нет! — отчаянно закричала она неизвестно кому. — Нет, не отдам!✧☽◯☾✧Вечер того же дня✧☽◯☾✧Кабинет директора✧☽◯☾✧
Элли была в библиотеки после окончания уроков, когда к ней, предупредительно покашливая, приблизился Тень Шекспира. Перед призраком Элли до сих пор было неловко за давнее колдовство, хоть и не по ее вине. — Наконец-то я вас нашел, — произнес Тень с мягкой укоризной, будто Элли пряталась от него. — Директор Баркли просил вас зайти к нему. Элли привстала. — А… это из-за?.. — она прикусила язык. Рассказывать призраку про Грэма, расстраивать и огорчать доброе привидение не хотелось. — Надеюсь, вы ведете себя достойно и это просто небольшое недоразумение, — Тень склонил голову набок и, отрастив ноги, пошел было в сторону. Элли собиралась крикнуть ему в спину, что ее поведение безупречно, но тут издалека хлопнула массивная дверь библиотеки, послышался веселый знакомый голос и топот разбегающихся маленьких ног. Тень встрепенулся и полетел разбираться. Элли сложила книги аккуратной стопкой, решив вернуться за ними позже, и тоже пошла к выходу, почти сразу увидев в проходе между столами Робина. — В курсе я последней вести, мы решим проблему вместе, — нараспев продекламировал пак, склоняясь перед Элинор в непривычном поклоне, помахивая шапочкой с пером почти у самого пола. В сторону Элли прыснула разная бессмертная мелюзга — брауни, парочка кобольдов, еще какие-то домашние фейри. Она взвизгнула, когда ее окружил мельтешащий хоровод, вокруг заметались красные и зеленые шапочки, но не успела испугаться, потому что фейри запели на разные голоса, от писклявых до басовитых «Принцесса! Принцесса наша пришла!» и тут же рассыпалась компания, разбегаясь кто куда. Элли рассмеялась от неожиданности и запоздалого легкого испуга. — А почему брауни среди них? — спросила она у Робина. — Они же не подчиняются Неблагому Двору. Робин галантно взял Элли под руку и повел к выходу и дальше по коридору. — Эти ловкачи всегда в курсе, что происходит в доме, и должны быть в центре событий. Как ты себя чувствуешь? Элли не сразу поняла, о чем он. — По-разному, — она на ходу пожала плечами, — Боюсь за Грэма, теперь ему станет здесь совсем плохо. А про себя я почти забыла. Это как-то выше… вне моего понимания, что вот я — принцесса. Ты представляешь! Она остановилась и взглянула на Робина. — Я прочитала столько книг! — от волнения Элли взмахнула руками, рисуя эту гору, — И я совершенно не понимаю, что значит быть принцессой, королевой. Что нужно делать?! Ведь не только сидеть на троне и чтобы пирожными с ложечки кормили? «А я бы не отказалась», — подумала она. — Роб, — негромко позвала она, — А что делала… Элли шмыгнула носом от подступивших внезапно слез. — … мама, — закончила она шепотом. Робин отвел глаза. — Охраняла границы. Сражалась. Казнила и миловала. Награждала, — пак помолчал. — Любила. Он встряхнулся, будто сбрасывая с себя тяжелые воспоминания и снова широко улыбнулся. — Теперь вы с принцем будете вместе. Элли совсем не шутя стукнула пака по спине. — Грэму плохо от того, что на него свалилось. И я просто не могу ни о чем думать, только об учебе и о том, что мама пропала. И отец. И еще… магистра нужно возвращать. Кажется, сколько бы я не пыталась, проблемы не уходят, а только растут. И к директору нужно идти. — Мы и так идем, — Робин обиженно потер ушибленное место. — Ручка-то тяжелая, значит, ты в матушку пошла. Уж она меня лупила! — За что? — заинтересовалась Элли и пошла дальше, побуждая пака догонять. — За дело, — признал Робин. — За то, что медленный, за то, что быстрый. За то, что яблоки понадкусывал и бросил. А я просто самое вкусное искал, чтобы с того дерева для нее нарвать! Элли засмеялась, снова чувствуя подступившие к горлу слезы. — Роб, — она остановилась у дверей кабинета директора. — А мама… красивая? В эту секунду мастер Персиваль распахнул дверь и замер на пороге перед девушкой. — Вот и вы! — взволнованно воскликнул он. — Я уже собрался идти на поиски. Заходите. Элли обернулась, но Робина рядом уже не было. Она последовала за директором и села там, где он ей показал. Мастер Персиваль положил перед ней распечатанное письмо и сам остался стоять неподалеку. Элли прочитала. Мысли скакали и мельтешили, как недавние брауни. Она подняла глаза на директора. — Меня приглашают в Магистериум? Я поеду! Мастер Персиваль все-таки сел напротив и забрал ее руки в свои. — Я чувствую, что не надо. Это какой-то подвох. — А зачем вы показали мне это письмо? — взвилась Элли. — Выбросили бы по-тихому, и все! — Это было бы предательством, — мягко ответил директор. — И я вас никуда не отпущу. Тем более вызывают вас в Реннский Магистериум, и это мне видится подозрительным. Элли прикусила губу и задумалась. — Это из-за… сестер магистра? — спросила она. — Думаете, они для меня опасны? — Я боюсь, что вас могут задержать в другой стране, когда вы нужны здесь, — сказал мастер Персиваль, — Как я понимаю, план по возвращению законного главы Ордена идет полным ходом? — Вы знаете? — воскликнула Элли и осеклась. Вроде бы в их с бабушкой замысел и не был тайной, тем более от лояльного магистру мастера Персиваля, но Элли и в голову не пришло делиться этим с кем-то. Даже с Брианной, которой отводилась заметная роль. — У мистрис Белинды никогда не было от меня секретов, — со значением ответил мастер Персиваль. — Думаю, учитывая ее характер, мне есть, чем гордиться. Она мне тоже пишет. С ней я вас, разумеется отпущу, и мистрис Гилмур тоже. — А… что делать с этим? — Элли кивнула на распечатанное письмо. Персиваль мягко улыбнулся. — Я и так каждый свой отпуск провожу в Бретани. Найду время зайти в местный Магистериум и узнать подробности. И обещаю, если я смогу убедиться в вашей безопасности, то вы туда поедете. — Благодарю! — воскликнула Элли и встала, чувствуя, что разговор закончен. — Да, можете идти, — подтвердил директор и проводил девушку до дверей. Вернувшись к столу, он вздохнул и достал из кармана небольшой листок, очередной раз перечитывая несколько убористых строк:Дорогой мастер Баркли!
Если вы привезете мадемуазель О`Ши в бретонский отдел Магистериума и не вызовете ее подозрений, вы будете вознаграждены.
Освобождение вас от опасной и унизительной должности также возможно. Освобождение вашего трикветра обсуждается.
К письму прилагаю официальное приглашение специально для девушки.
Надеюсь на Вашу лояльность.
И больше ничего, ни подписи ни даты. Персиваль скомкал бумагу, но тут же опомнился, расправил и мелко порвал, только потом бросив клочки в мусорную корзину. — Приходит время, когда нужно выбирать, кому служишь, — произнес он сам себе. — Что ж, я свой выбор сделал.✧☽◯☾✧Чуть позже✧☽◯☾✧Башня Факультета Кайлих✧☽◯☾✧
Взбудораженная разговором с директором, Элли повернула было обратно к библиотеке, но остановилась, поняв, что сосредоточиться на чтении сейчас не сможет. Постояв немного, Элли обнаружила, что до напряжения стиснула зубы и кулаки и прокручивает в мыслях воспоминания о полиграфе. Скорее всего, мастер Персиваль был прав, и реннский Магистериум был куда опаснее для нее, чем ирландский. Совсем некстати Элли припомнила и нападение, когда ей разбили лицо и отняли куклу Фанд. Вспомнились и немигающие змеиные глаза сестер магистра, исполненные молчаливым проклятием. — Я же ни в чем не виновата! — воскликнула Элли вслух, неожиданно для себя самой, но вряд ли эту уверенность разделили бы те, кому магистр Ренар был самым близким человеком. Она повернулась на каблуках и быстро пошла в сторону Башни Кайлих. Веселое и шумное общество старшекурсников должно было ее отвлечь и развлечь. Элли без удовольствия поднялась по высокой лестнице в Северную Башню и шагнула сквозь Щиты Фейри, предвкушая послушать интересные разговоры, но помещение было тихо и пустынно. Элли глубоко вздохнула, еще не смирившись, и прошла дальше. Действительно никого. «Что ж мне везет-то так!» — воскликнула она про себя, уже присматриваясь к оставленным кем-то пакетам с конфетами и печеньем для общих факультетских чаепитий. Можно было вдоволь попробовать все, что угодно, не стесняясь и не думая, что кто-то считает. Сзади кто-то деликатно фыркнул. Элли подпрыгнула на месте, чувствуя, что внутренние органы подскочили вместе с ней, и обернувшись, негромко вскрикнула. — Не хотел на пугать, — смущенно сказал стоящий перед ней вулвер. Голос был негромким и глуховатым. Элли впервые видела его так близко. Тело человека было крепким и мускулистым, под воротом свободной рубашки и на видимой части рук курчавились темные волосы, будто шерсть, на волчью голову Элли старалась не смотреть. Она замечала, что к Мартину часто подходят с вопросами, ведь он был Хранителем их Факультета, но до сих пор его побаивалась, считая, что другим повезло с Хранителями куда больше. Сама же она больше тянулась к Розамунде, но бааван`ши ничего не понимала в факультетских делах Кайлих, она была Хранительницей Бригидд. Сейчас вулвер был без обычных рыболовных снастей, Элли помнила, что больше всего он любит сидеть где-нибудь на берегу с удочкой, а потом раздавать свой улов. Скорее всего, Мартин относил его прямиком на кухню. Элли сглотнула и сделала шаг назад. В голове была только одна глупая мысль: «Простите, это вы съели Шапочку?» — Я пришел немного убрать, — вулвер будто извинялся перед Элли за ее испуг. — В это время здесь обычно никого нет. Он посмотрел Элли прямо в лицо, и она постаралась выдержать этот взгляд — глубоко посаженные небольшие волчьи глаза, по-человечески осмысленные нагнетали почти инфернальный ужас. Теперь Элли лучше понимала, что чувствуют в ужастиках жертвы оборотней. Но вулвер оборотнем не был. — Хотите побыть одна? — галантно спросил Мартин. К своему удивлению Элли отрицательно покачала головой. — Наоборот, я хотела с кем-нибудь поговорить и отвлечься. Вулвер отошел к небольшому дивану. Элли откровенно уставилась на него. «Интересно, у него хвост есть? Или тело полностью человеческое?» Никаких признаков хвоста на было, но любопытство не успокаивалось. — Если что-то волнует и терзает, следует проговорить это, а не сбегать в пустые разговоры, — сказал Мартин. — От чего вы спасались, когда пришли сюда? Он сел на диван и Элли, опасливо присела на другом его конце. — Меня вызывали в Магистериум, но я не поеду, — выпалила она. — Директор подумал, что меня захотят… Арестовать! Она выпалила последнее слово и замолчала. Мартин не перебивал. — А еще я полукровка, темная фейри и наследница. — Элли смотрела прямо перед собой, стискивая руки и ломая пальцы. — И я не знаю, что с этим делать и как себя вести. Она снова сделала паузу, собираясь с мыслями. — Я хочу быть достойной этого мира и своего титула, но… я не знаю, как. Я боюсь. — Боитесь темного народа? — уточнил Мартин. — Мы можем выглядеть непривычно для тех, кто живет в мире людей, но никто из нас не навредит вам. — Я понимаю. Боюсь не справиться и разочаровать всех. Не понимаю, с чего начать и какие у меня обязанности. А фейри такие разные! — Понять — это может быть непросто, — согласился Мартин. — Темные фейри — древнейший народ, со своими традициями и обычаями. Они могут быть суровыми и замкнутыми, но они также очень гордые и независимые. Они обладают могущественной магией, но они также могут быть жестокими и мстительными. Элли нашла в себе силы снова встретиться глазами с вулвером. — Я знаю. Я боюсь, что они меня не примут. Я хочу завоевать их уважение, но… мне кажется, что я… »… такая маленькая», — закончила она мысленно, так и не решившись озвучить. Мартин, казалось, понял. — Не стоит бояться. Вы их принцесса, и они должны уважать вас. Но вам нужно будет доказать им, что вы достойны титула. Элли кивнула. — Я хочу, чтобы это было заслуженно, а не просто, потому что я такой родилась. Они тянутся ко мне, но словно чего-то ждут. Вулвер смотрел на нее, как показалось Элли, испытующе. — Разговаривайте с ними, — ответил Мартин. — Вы должны слушать их, вы должны задавать вопросы. Тьма — не зло, что бы там не говорили вулгары. Вы поймете, когда лучше узнаете себя. Элли глубоко вздохнула. Вулвер говорил правильные мудрые вещи, но осознавала она их не до конца. Но, с другой стороны, не мог же Мартин дать ей пошаговый план действий. — Вы должна показать им, что сильны и независимы, — продолжал тем временем вулвер. — Вы должна быть готовы защищать свой народ и свои традиции. Посмотрите на мир их глазами. Последние слова прозвучали совсем непонятно. «Защищать? Они ждут от меня победы над Светлейшим Королем? Но мне нечего противопоставить его магии. Если у меня есть собственная, то я ее не помню». — Я постараюсь, — пробормотала Элли, все же не до конца разобравшись в своих мыслях. — Вы не обязаны быть такой, как они. Вы можете быть какой захотите, и при этом быть их принцессой. Разговор с Мартином не дал понимания, что делать, но все же Элли успокоилась. — Скажите, а вы видели… мою маму? — осторожно спросила она, одинаково опасаясь и отрицательного ответа, и долгого обстоятельного рассказа. Вулвер качнул волчьей головой. — Я подданный королевства Оберона. Правитель не поддерживает ни одну из сторон, за это нас не трогают. Я лишь видел издали, когда войско Неблагого Двора проезжало на границе наших территорий, отправляясь на битву. Правительницу окружал плотный круг воинов, я не смог ее рассмотреть, хотя мне и было интересно. «Вот оно! — поняла Элли. — Я просто должна продолжать. Найти маму. Она снова будет править, а я…» Она встала, храбро улыбнувшись Мартину. Волчья голова на теле человека теперь почти не пугала. »… буду жить», — завершила она мысль. «Верни магистра, — произнес внезапный голос. Элли даже показалось, что это говорит Мартин, но все же это были ее собственные мысли. Девушка кивнула Хранителю на прощание и быстро пошла в сторону выхода, больше всего опасаясь, что на лице ее отразилось смятение, и Мартин это заметил. «Думаешь, темные поблагодарят за это?» — вступила она в диалог сама с собой, почти не рассчитывая на внятный ответ. «Они совсем не против его возвращения, — ответили мысли. — Да и ты…» «Что — я?» — Элли почти выкрикнула это вслух, но вовремя прикусила язык, понимая, что со стороны выглядит странной. Голос замолк, мысли продолжали метаться, щеки неожиданно загорелись, словно она только что напилась горячего чая, но того голоса, который и принадлежал ей, и существовал отдельно, больше не было. Ощущая на себе чей-то взгляд, дрожа от внезапно нахлынувшего страха от того, что не могла контролировать, она опрометью бежала вниз по лестнице, рискуя упасть головой вперед и завершить полет кубарем. Элли опомнилась только внизу, остановилась и, тяжело дыша, прислонилась к прохладной каменной стене. Здесь уже было светлее, ходили студенты в пестрых плащах, слышались смех и разговоры. «Я словно провалилась в другое измерение, — подумала Элли. — А теперь снова в мире людей». Она пошла по коридору, сливаясь с толпой, благодарно чувствуя рядом человеческое тепло. Еще несколько лет назад, в прежней школе, гомон и суматоха казались Элли раздражающими, то теперь она была рада погрузиться в эти энергии. «Я верну магистра, слышишь? — подумала она, почти не сомневаясь, что внутренний голос, чем бы он ни был, не исчез и наблюдает. — Но это не значит, что я этого прямо хочу. Просто так надо и у меня нет выбора».✧☽◯☾✧Конец июня✧☽◯☾✧ Магистериум✧☽◯☾✧
Летний Ренн показался Персивалю непривычно жарким. Бретонский Магистериум в свои отпуска он никогда не посещал и сейчас потратил не менее часа на его поиски. Здание не поразило его, как в свое время дублинская резиденция. Когда Персиваль нашел нужный адрес, он увидел неприметное здание — тут не было ни швейцара, ни огромного количества этажей, ни пафосных приемных. Просто контора средней руки. Мастер Баркли прошел по коридору, рассматривая одинаковые светлые двери, пока наконец нашел единственную, с фамилией на табличке и, постучав, вошел. Кабинет оказался довольно большим, человек на десять, если судить по количеству офисной мебели, но сейчас там сидел только один человек. — Здравствуйте, мастер Лефевр, — первым приветствовал его ирландский директор, справедливо полагая, что хозяин носит ту фамилию, что указана на двери. — Я получил ваше письмо. Лефевр, субтильный мужчина с невыразительным лицом и прилизанными волосами, вскинул брови: — Я вас вызывал? Вы… кто? — Вы здесь по моему приказу, — раздался сбоку, и Персиваль обернулся. Неподалеку, вытянув длинные ноги в проход между столами, сидел мужчина лет шестидесяти, худощавый и крепкий. Он поставил наполненный наполовину бокал перед собой и кивнул Персивалю: — Вам нужен я, не он, подойдите сюда, — мужчина слегка повысил голос, показывая пальцем на место рядом. — И сядьте! Персиваль удивленно шевельнул бровью, но подчинился. Устраиваясь на стуле перед незнакомцем, он недовольно отметил, что тот тверд и неудобен, тогда как собеседник сидит в кресле. «Итак, я попал на допрос, — подумал Персиваль, — Ну а чего я ожидал, ирландец в Бретани, да еще директор опальной школы?» Незнакомец потянулся к бокалу рядом, и Персиваля обдало жаром узнавания — те же длинные пальцы, белые волосы, только здесь скорее всего уже седые и коротко постриженные, насмешливый изгиб рта, светлые глаза, но замаскированные бликующими стеклами очков и, фейри всех побери, рост, как главная примета. «Нет, ему не шестьдесят, — подумал Персиваль, — Все-таки немного больше». Он вздохнул. — Мастер Ренар, вашего сына ищут. Отец магистра знакомо усмехнулся одной стороной рта. — Вы поняли, кто я? А я надеялся сохранить инкогнито и немного вас помучить. — Не с такой яркой фамильной внешностью… — начал Персиваль. Ренар-старший удобно откинулся на спинку кресла, поигрывая бокалом. — Оставьте свои комплименты женщинам, — равнодушно обронил он и тут же посмотрел прямо в глаза Персивалю, меняя тон с вальяжного на резкий: — Где девчонка? Персиваль провел бессонную ночь в самолете, он всегда нервничал во время перелетов, и теперь никак не мог сосредоточиться на лице собеседника. Он даже обрадовался неудобному стулу, в кресле неумолимо потянуло бы в сон. Но теперь расфокусированный взгляд отмечал любые переливы света. — Она-то вам зачем? — грустно спросил мастер Баркли, впиваясь ногтями одной руку в запястье другой, прогоняя некстати накатившую сонливость. Почему-то очень хотелось смотреть на бокал. «Еще бы фонарь в лицо для полного эффекта», — подумал он. — Я бы ей нашел применение, — многообещающе заявил отец магистра, продолжая наклонять фужер, любуясь его переливами. Персиваль нашел в себе силы оторваться от этой игры и обернуться. Лефевр с интересом наблюдал за ними обоими. — Может быть, вы хотите поговорить наедине? «Если выйти отсюда, есть ли шанс, что я сумею малодушно сбежать?» Ренар-старший тоже перевел глаза на подслушивающего Лефевр. — Этот? Он ничего не расскажет, даже не все поймет и запомнит. Умные по кабинетам не сидят, они делом заняты. Персиваль снова посмотрел на Ренара-старшего, пытаясь сосредоточиться на его лице, но теперь его отвлекали поблескивающие очки. — Может, у вас еще и часы есть, знаете такие, на цепочке? — попытался он пошутить, но голос прозвучал потеряно и беспомощно. — Есть, — успокоил его старик и снова уставился на Персиваля белесыми страшными глазами, повышая голос до крика: — В глаза мне смотреть! Он пожевал губами, словно хотел выругаться, но сдержался. Пальцы левой руки, точно по неосознаваемой привычке, то и дело барабанили гамму по столику. «Если я просто встану и уйду, — подумал Персиваль, даже не пугаясь, какими медленными, как проплывающие облака, стали мысли, — что они мне сделают?» Но стул неожиданно стал удивительно удобным и менять положение тела совершенно не хотелось. Было два дополняющих друг друга желания — спать и чтобы все закончилось побыстрее. Ренар-старший неспешно поднялся и теперь возвышался над Персивалем, зайдя тому за спину. Персиваль ощутил, как на плечо ему легла теплая и сильная ладонь. — Послушайте, вы должны мне помочь, — услышал он голос, в котором слишком явно угадывались интонации его друга. Персиваль дернулся, чтобы подняться, потом еще, пока не осознал, что эти попытки ему только чудятся. — Поверьте, сделано все, что только возможно. Я уже все рассказал трикветру магистра. Вы можете узнать у них. Не видя собеседника, Персивалю казалось, что он разговаривает с иллюзией, сам с собой. — Они выше вас по статусу! — сбросил Персиваль последний козырь, — Я не должен перед вами отчитываться. Магистр пропал не из-за меня! Голос Ренара-старшего снова стал жестким и ледяным: — Если бы вы привели мне ту, из-за кого он исчез, я бы поговорил с ней. Но теперь отвечать будете вы. Что было сделано для поисков? — Фейри уходят за туман и ищут его, — покорно ответил Персиваль. — И что это дает? — Ренар-старший помолчал секунду и повторил с большим напором: — Что это дает? Мир, в котором нет времени! В котором нельзя попасть в тот же самый срез реальности? Где каждый остается наедине с собой, потому что, дьяволы всех побери — это мир мертвых! — На фейри это не распространяется, — негромко возразил Персиваль. — Это их мир, и они могут перемещаться в нем свободно. Они найдут магистра, это просто вопрос времени. — Которого в том мире нет? — язвительно уточнил Ренар-старший. «Для фейри есть», — подумал Персиваль, но решил промолчать. — Вот я и хочу, что бы фейри пошла туда и привела моего сына назад! — резко ответил Ренар-старший. «Подождите! Я что вслух это сказал? — ужаснулся Персиваль. — А сейчас? Я думаю или говорю?» Он даже зажмурился, пытаясь остановить внутренний монолог, вспоминая все, чему его учили, но мысли предательски трепыхались и он больше ни в чем не был уверен. — Представьте себе, дорогой мастер Баркли, как прекрасно будет сложить с себя ответственность, потому что вы действительно ни в чем не виноваты, — теперь Ренар-старший снова говорил дружелюбно. — Сейчас лето, мы можем поехать в школу, вы отдадите мне девочку и больше ни о чем не будете заботиться. — Вы не понимаете, — почти прошептал Персиваль, — Не осознаете, кто она такая. — Прекрасно понимаю! Она испортила моему сыну жизнь буквально сразу после своего рождения. У его жизнь была расписана по нотам, а она ворвалась, и все пошло наперекосяк! Кем бы девчонка не была, нашей семье она крепко задолжала. — Один человек… или не человек… — путано пробормотал Персиваль, — не имеет такой власти. Магистр не марионетка, он не будет плясать по приказу. Он сам строил свою жизнь. Да и стал бы он магистром, если бы не этот путь? — А зачем ему было становиться? — удивленно воскликнул Ренар-старший. — Орден делает не магистр, а такие, с позволения, простые люди, как я и моя жена! Именно мы — костяк Ордена! Нас взрастили, воспитали и научили, как внедряться к вулгарам, как подбираться к их детям, как вразумлять их тому, что действительно важно. Разве не в этом всегда был наш долг и смысл существования? — Послушайте! — Персиваль снова дернулся, чтобы хотя бы обернуться и увидеть лицо собеседника, но тяжелая ладонь пригвождала его к стулу, — Я безмерно вас уважаю, вы — старая гвардия и правы до последнего слова, но девочку я вам не отдам. Именно из-за того, что верю в возвращение магистра. Он мне не простит, если с ней что-то случится. И вас не простит. — С этим я бы и сам разобрался, — ответил Ренар-старший, но голос его звучал теперь не очень уверенно. Он отпустил плечо Персиваля и снова сел напротив. Директор осторожно перевел дыхание. — Я понимаю ваш гнев по поводу произошедшего, — Персиваль воспользовался паузой, когда отец магистра в два глотка опустошил свой бокал. — Но предлагаю доверять течению жизни. Магистра мы найдем, проблема только в том, что он вряд ли сможет выйти. На этих словах Ренар-старший снова яростно посмотрел на Персиваля, но тот не стушевался. — Но ведь он сможет руководить Орденом и фейри даже оттуда! Да, мы его больше не увидим, но существуют письма! — Так почему он до сих пор ничего не написал?! — снова гневно выкрикнул отец магистра, сжимая опустевший бокал. Персиваль ожидал, что тот вот-вот хрустнет, но старик поставил его на стол перед собой. — Мы не можем ничего доподлинно знать, — ответил Персиваль. — Где оказался магистр, кто рядом с ним, кого он сумел повстречать и с кем наладил связь. Это могут быть бродячие фейри, которые не желают выйти к людям и ничего не знают про наш мир. Но пока у вашего сына есть перстень, он все еще имеет над ними власть. Персиваль перевел дыхание. Отец магистра его не перебивал. — Нам нужны древние мудрые существа, — продолжал Персиваль. — Не маленькая девочка, которая сама заколдована. Она не осознает своей силы, но за нее могут вступиться те, кто пока могущественнее нее. Поэтому я вас буквально умоляю — оставьте эту затею. Если вы рассердите их, магистр обнаружит себя и узнает, что осиротел раньше времени. Ренар-старший вздохнул и поднялся. — Меня лишили сына, но остались две дочери, которые имеют куда больше власти, чем я. Не нужно думать, что вы меня убедили, и я осознал, что был не прав. Я только увидел, что вы бесполезный и трусливый ирландский отброс, и несомненно находитесь там, где заслуживаете — среди предателей и их выкормышей. Прощайте. Он быстро вышел из кабинета, задержавшись лишь у стола хозяина. Пальцы его, словно существуя отдельно, снова барабанили гамму. Уходя следом, Персиваль бросил взгляд в сторону Лефевра. Клерк Магистериума что-то увлеченно писал, не обращая внимания на обоих мужчин. Может, притворялся, а может и нет. Ренар-старший ушел далеко вперед, а директор наоборот замедлил шаг. Когда он снова вышел на залитую солнцем улицу, отца магистра уже не было видно.✧☽◯☾✧Конец июня✧☽◯☾✧Аэропорт Дублина✧☽◯☾✧Замок Алник, Нортумберленд✧☽◯☾✧Сад ядовитых растений✧☽◯☾✧
Бренда не выпускала письма из рук все время пока мастер Ланди покупал билеты и узнавал все про их рейс. Периодически она бросала взгляд на строки, словно в надежде, что там появится дополнительная информация:Дорогой Джулс!
Очень нужна твоя помощь. Прикладываю список растений, который нужны мне для серьезного дела, касающегося возвращения моего сына.
В ядах такого уровня разберешься только ты.
Можешь взять с собой умного человечка, которому доверяешь, а я постараюсь обеспечить поддержку фейри,
кое-кто меня еще помнит и уважает.
Чек за хлопоты и прочее прилагаю.
С уважением и благодарностью, Белинда О`Ши.
Список нужных старухе трав мастер Джулиан забрал себе, письмо же взяла Бренда и уже не выпускала из рук. Она и сама бы не смогла объяснить, зачем. Может, это была связь с внешним миром — послание оттуда, — уже почти забытым, а может ее притягивали слова про умного человечка, заслуживающего доверия. Как бы то ни было, письмо было всегда при ней и уже сильно истрепалось. Джулиан незаметно подошел и сел рядом с Брендой. — Полетим на British Airways до Лондона, — весело сказал он, — А там пересядем на поезд. — Долго ехать? — спросила Бренда. — На поезде? Пять часов. На автомобиле и то дольше. Бренда вздохнула и прилегла головой на плечо мастера Ланди. — А потом? Что будет, когда мы доедем? Мастер Джулиан улыбнулся и пригладил пышные кудри. — Потом мы, да будет на то помощь уснувших богов и фейри, ограбим герцогиню Нортумберлендскую. Бренда невольно улыбнулась. — Это серьезное преступление, — сказала она шепотом. — Разумеется, — подмигнул ей мастер Джулиан, и тут же под потолком зазвучал громкоговоритель, объявляющий их рейс. Владения герцогини поразила Бренду у самых ворот — огромных, узорчатых, кованых — своими надписями. Сверху, белым по черной стали, шла надпись — «The poison garden» — сад зелий, и на самих створках, рядом с черепами и скрещенными костями — «Эти растения могут убивать». Бренда и мастер Ланди слились с толпой прочих посетителей. Первое время Бренда крутила головой, пытаясь понять, кто тут фейри, который должен обеспечить им магическую поддержку, но ее внимание быстро захватила гид — приятная и моложавая женщина в простых черных брючках и клетчатой рубашке, которая приветливо улыбалась своим гостям. — Между прочим, — прозвучал над головой Бренды чей-то голос, — это сама герцогиня, Джейн Перси. «Вот как!» — подумала девушка и обернувшись увидела Робина, который тут же приложил палец к губам. Пак изменил своей обычной привычке одеваться заметно и пестро даже в мире обычных людей, сейчас на нем была лишь белая футболка и джинсы, но рыжие волосы и веснушки все же оставались яркой приметой. — Я здесь не один, — сказал Робин. — Наших достаточно, шныряют по кустам. Делайте свою работу. Бренда понятия не имела, что ей делать, она посмотрела на мастера Джулиана, но он только качнул головой и впился глазами с перечень необходимых трав. Герцогиня тем временем вела группу по дорожкам сада, периодически останавливаясь у кустов. Бренда решила послушать. — Меня спросили, как вообще пришло в голову создать такой сад, — говорила герцогиня Нортумберлендская. — Во время раскопок на месте древних медицинских центров археологи обнаружили множество костей и анестезиологических губок. Эти губки клали пациентам на нос и рот, чтобы они потеряли сознание. Меня поразило, что состав этих губок был идеально подобран. В них содержались вытяжка из белены, болиголова и семян опийного мака. Это сочетание веществ действовало как наркоз и отключало сознание на 48-72 часа. Именно столько времени требуется для естественного заживления ран после ампутации. В то время ампутация конечностей была обычным явлением. Ее проводили при эрготизме, который еще называли «огнем святого Антония». Эрготизм — это отравление спорыньей, грибом, который растет на злаковых культурах. Узнав об этом, я подумала: «Какие же они были мастера своего дела!» И я поехала в Италию, чтобы посмотреть на остатки садов Медичи. В этих садах выращивали ядовитые растения. Там я решила, что и мне хочется иметь такой сад. Здесь у меня есть далеко не только один болиголов, которым отравился Сократ, но и моя любимица, прекрасная и опасная белладонна. Герцогиня пошла дальше, и группа двинулась за ней. — В общей сложности, здесь у меня растет около сотни растений-убийц, — весело сказала герцогиня. — Многие из них и следов не оставляют. — Вы используете что-то отсюда для личных целей? — спросил кто-то из толпы. — О нет! — воскликнула герцогиня. — Просто это была отличная идея привлечь в замок туристов, ведь его содержание требует больших средств. Если бы я захотела убить своего мужа, с которым, к слову живу уже сорок лет, я бы лучше ударила его чем-нибудь тяжелым, да хоть замороженной рыбой. Потом ее можно пожарить и съесть, следов не найдут. Герцогиня жизнерадостно рассмеялась. «Какое странное у нее чувство юмора», — подумала Бренда. — Во время Второй Мировой Войны все здесь пришло в упадок, — продолжила герцогиня. — Но, когда я стала здесь хозяйкой, я решила возродить сад, ведь он был здесь с конца восемнадцатого века. А именно ядовитые растения — это уже моя фишка. — Были ли у вас случаи, когда не удавалось получить те растения, что вы хотели? — прозвучал новый вопрос. Герцогиня кивнула. — Мне отказали, когда я захотела получить гельземий. Но позже я его все-таки добыла. Большинство растений в моем саду довольно распространенные, но для культивирования некоторых, особо сильных, мне нужно было получить лицензию на выращивание. Например, на коноплю. Бренда так заслушалась, что почти забыла про мастера Джулиана. Она попыталась отыскать его, но не увидела. Бренда заволновалась. «Так, все в порядке, — сказала она себе. — Если бы заметили, что он что-то срывает, уже подняли бы крик. Значит, все идет по плану». Идей по поводу того, зачем старой мистрис О`Ши требует добрая дюжина растений, одно ядовитей другого, она прогоняла от себя уже давно. Она еще раз осмотрела группу туристов — Джулиана не было. Люди, возглавляемые хозяйкой поместья, послушно шли от клумбы к клумбе, выслушивали короткую лекцию и шагали дальше. Бренда понимала, что паниковать рано, но исчезновение учителя встревожило ее. Чтобы отвлечься, она снова попыталась сосредоточиться на рассказах герцогини. — Часто сюда приезжают садовницы и домохозяйки, — говорила та. — Они удивляются, что так много растений могут убить, и рассказывают, что некоторые растут и у них. Но ведь все зависит от дозировки! Ведь многие из этих растений используются и в современной медицине. А лавровым листом папионисты — коллекционеры бабочек до сих пор убивают этих насекомых, когда для нас пара листов — это просто приправа к рыбе! Олеандр растет по всей Европе даже на детских площадках, но ведь он ядовит от корней до последнего листочка! А тис?! Тоже! Группа туристов дошла до огромного туннеля, увитого ядовитым плющом. — Не дотрагивайтесь до любой части растения, — предупредила герцогиня. — Он сейчас цветет, но настроен все равно враждебно. Бренда на всякий случай заложила руки за спину и подошла ближе, рассматривая зеленовато-белые метелки цветов. — А противоядия у вас растут? — спросила она герцогиню. — Раньше были, — согласно кивнула та. — Но потом мы в семье решили удалить их, чтобы поддержать репутацию полностью ядовитого сада. «Где все-таки Джулиан?» — подумала Бренда. Робин был здесь. Держался во главе группы, почти вплотную к герцогине, сыпал вопросами про каждое растение, перетягивая внимание на себя. Время от времени по особо густым кустам шла рябь, словно там кто-то носился, но ни герцогиня, ни посетители, казалось, ничего не замечали. Бренда снова заслушалась рассказами герцогини, и опомнилась только у черных ворот, ведущих из сада. — Благодарю вас за посещение, — улыбнулась герцогиня. — Жду снова! — Фух, — выдохнул словно после прыжка неизвестно откуда появившийся мастер Ланди. — Непременно. Герцогиня Нортумберлендская нахмурилась. — Подождите, а вы кто? Кажется, я вас не видела. Джулиан бросил на нее оскорбленный взгляд. — Как это не видели? Я же с самого начала тут был! — Да, да! Был! — чуть ли не хором произнесли остальные туристы, причем Робин кричал громче всех. — Да? — с сомнение нахмурилась герцогиня, но позволила работникам сада открыть двери и выпустить группу. Под ногами людей шныряли шерстяные клубки, напоминающие крупных кошек, но вулгары и теперь ничего не замечали. Многие взахлеб переговаривались, делясь впечатлениями. Бренда взглянула вниз. — Брауни! — изумленно воскликнула она. Домовята закрутились волчком и пропали все как один, подняв облачка дорожной пыли. Мастер Джулиан негромко шикнул и потянул ее в сторону от расходящейся толпы, где уже стоял Робин. — Как прошло? — спросил пак. Мастер Джулиан широким жестом пригладил пышные волосы. — Были сложности. На меня точно пыльную накидку набросили — меня не видно, но и я сам словно в тумане, казалось, что и дышать нечем. Часть растений огорожена сеткой, пришлось раскусывать инструментом, вот хозяева потом удивятся! Робин расхохотался. — Добро! Мастер Джулиан аккуратно снял с рук толстые перчатки и протер пальцы салфеткой, плотно завернул все это и выбросил в ближайшую урну. — Мне придется переодеться и помыться на всякий случай, — сказал он. — Так что мы задержимся. Передай мистрис Белинде, что через неделю смесь будет готова. Пак кивнул и, отсалютовав Бренде рукой быстро пропал в толпе. Через четверть часа Бренда уже отдыхала в уютном номере частного двухэтажного мотеля, который больше напоминал семейный старинный трактир, чем современную гостиницу. Мастер Джулиан надолго скрылся в ванной. Но и когда он вышел, то все еще не успокоившись от пережитого приключения, не мог усидеть на месте и ходил по комнате кругами. — Сокровищница, просто сокровищница! — негромко восклицал он. Взгляд его, подернутый дымкой воспоминаний, скользил мимо Бренды, словно мастер Джулиан все еще рыскал по запретному саду. Он покосилась на лежащий на столе бумажный пакет, который мастер Джулиан первым делом дополнительно обернул несколькими слоями упаковочной пленки. — Зачем все-таки старухе столько яда? Для кого? И при чем тут возвращение ее сына? Пак точно что-то знает, да вряд ли разболтает, — задумчиво пробормотал мастер Джулиан. — Я смогу на это посмотреть и ассистировать при работе? — попыталась вывести его Бренда из непривычного забытья. Мастер Джулиан улыбнулся. — Моей любимой ученице можно все. Но только по возвращению домой и при соблюдении всех предостережений. Мастер Ланди опустился рядом с Брендой, слегка обнимая девушку за плечи. — Ты когда-нибудь задумывалась, как в древности люди создавали зелья? — ответа учитель не ждал. — Например, классика — шекспировский «Макбет». Ничего сверхъестественного, сплошная магия, — пошутил он. — Помнишь текст хотя бы приблизительно? Бренда неуверенно кивнула, но мастер Ланди вовсе не собирался экзаменовать ее по английскому. Его интересовали только травы. Он вскочил, порылся в своей сумке и достал тонкую книжицу. — Вот, взял в дорогу, знал ведь, что за ядами еду. По сути мы имеем простой для профессионального ботаника рецепт. — он снова сел рядом с Брендой пролистнул первые страницы и заскользил пальцем по строчкам. — Мясо болотной змеи — это плод аронника; глаз тритона — любые цветы с «глазками» — маргаритки, анютины глазки; палец лягушки — лютик; шерсть летучей мыши — листья падуба; язык собаки — чернокорень; жало гадюки — горец змеиный, а жало слепня — полынь горькая; лапа ящерицы — любое ползучее растение, хотя бы плющ; крыло совенка — растение с ворсистыми листьями, как у некоторых видов герани; чешуя дракона — листья эстрагона; клык волка — лист аконита, высушенная плоть ведьмы — любой корень растения, напоминающий человеческую фигуру. Подойдет женьшень, он же мандрагора. Пасть и зев акулы — это морские водоросли. Шекспир дал названия — тис и болиголов. Желчь козы — жимолость или зверобой, губы татарина — это цветок татарника, растения из России, которое частенько путают с чертополохом; нос турка — лилия, палец удушенного при рождении младенца — корни молодого мертвого деревца, внутренности тигра — манжетка. Шекспир, милый наш Тень, при жизни использовал иносказательные названия, его современникам они были понятны. Современные же люди растеряли последние знания. Он взглянул на скромно сидящую на краю кровати Бренду. — Давно хотел поделиться, вот и разболтался. Ты голодная? — Очень, особенно после рассказа про мясо болотной змеи и лапу ящерицы, — улыбнулась Бренда. — Лучше тебя все равно никто не приготовит, но я согласна на что-нибудь.✧☽◯☾✧Конец июня✧☽◯☾✧После турнира по Мираклю✧☽◯☾✧
— Мне надоело участвовать в этом фарсе! — Элли, не узнавая себя, пнула ножку кровати и, бросив коробку с картами на пол, уткнулась лицом в подушку. Брианна все видела и понимала. Она некоторое время переводила взгляд с Элли на разбросанные карты, потом все же собрала их и погладила Элли по волосам. Та непримиримо мотнула головой, точно это Бри была во всем виновата. — Может, почитаешь? — осторожно спросила Брианна. — Успокоишься. — Нет! — невнятно ответила Элли в подушку. — Буду лежать и страдать! Но все же она перевернулась лицом вверх и сбросила туфли. — Ну почему? — с невыразимым отчаяньем спросила она в потолок. Хоть вопрос и звучал риторически, в нем ощущалась необходимость хоть какого-то ответа. — Почему бретонцы всегда выигрывают? — У них колоды сложные, — негромко ответила Бри. — Дорогие и по спецзаказу. Элли привстала на локтях. — У меня тоже непростая, и тоже по заказу… наверно. Колода так и не стала любимой, хотя и продолжала подсказывать лучшие комбинации из возможных. Элли относилась к ней скорей как к неприятному, но необходимому союзнику. От длительных контактов с картами начинала болеть голова, Элли мутило и накатывало раздражение, точно магия черпала ресурс из ее собственных сил. Сейчас, когда Брианна убрала колоду миракля подальше, Элли ощущала слишком явное облегчение, чтобы считать это простым совпадением. Колода обладала собственными чарами, но что в них толку, если за один ход выпадает только одна карта? У бретонцев же будто были запасные картинки в рукавах, на каждый выпад соперников у них был свой, и в конечном итоге сегодня из их команды не проиграл ни один. Кажется об Элли они уже знали, как и о ее особенной колоде, потому что смотрели все трое на нее со злорадством и вызовом, а проходя мимо, еще до сражений, начинали переговариваться на французском с такими интонациями и смехом, что у Элли уши горели огнем, хоть он и полслова не понимала. — Пойду погуляю, — Элли вздохнула и встала с кровати. — Что толку валяться, кубок наш увезли. Теперь, когда она знала о своем фейрийском происхождении и титуле, отдавать приз работы волшебных мастеров было вдвойне обидно и оскорбительно. Элинор обулась и вышла из комнаты. «Бретонские учителя из них пьют, — вспомнила она чьи-то слова о кубках, после сражения прошлого года и скорчила гримасу. — Вот верну вам вашего магистра… будете мне в ноги кланяться! Сказать Брианне или подождать еще? Скоро мой день рождения, бабушка приедет. Нет, не буду. Вдруг сорвется что-то, а Бри точно будет пищать и ужасаться. А я потом останусь виноватой». Возвращение магистра так и осталось для Элли сложным и опасным предприятием, которое то ли будет, то ли нет, и не факт, что закончится успешно. Еще сложнее было понять, чего хочет она сама — удачи или провала? Ноги вели ее непонятно, куда, она аккуратно обходила все ручейки сада, уже понимая, что боится проточной воды, потому фейри. Все дорожки так или иначе вели либо к школе, либо к воротам, и вскоре Элли увидела перед собой кованую ограду. За парой деревьев она заметила мелькающую голову Томаса. Ростом привратник был почти как ясень. — Нельзя здесь находиться, — увещевал он кого-то. — Сейчас туман протянется и за ноги схватит. К закату время идет. — Я знаю, — отвечал ему голос спокойный и ровный. — Меня предупредили. Я ничего не делаю, и вам не мешаю. Просто стою. Голос юноши был незнакомый, с сильным акцентом, и Элли из любопытства сделала несколько шагов, шорохом выдавая свое присутствие. Юноша подскочил на месте, разворачиваясь в прыжке лицом к Элли, инстинктивно выбросив вперед ладони. И тут же опустил руки, переводя дыхание. Он узнал ее. Северянин изменился за время с их первой встречи: стал более рослым, вьющиеся русые волосы, обвитые цепочками и шаманскими амулетами, достигали бедер. Неизменной оставалась старинная одежда — высокие сапоги со шнуровкой и накидка из клочкастого волчьего меха. Томас низко поклонился Элинор, и та ответила вежливым реверансом, устремляя взгляд на юношу. Не произнеся больше ни слова, привратник, сгорбившись, пошаркал в сторону сторожки. А Элли продолжала молчаливо смотреть на юношу, не зная, как начать разговор. «Викинг… — подумала она. — Как его имя»?.. Элинор приветливо улыбнулась. На груди юноши была новая серебряная фибула в виде цветка, вместо той, которую он подарил ей в прошлом году. «Там Навь?», — спросил он тогда, безошибочно ощутив силу иного мира за туманом. — Здравствуй, Элли, — юноша сделал неуловимый шаг навстречу. — Волшебная… «Он помнит мое имя! Стыдно теперь спрашивать, как его зовут! Как руну… — Элли все пыталась вспомнить. — Йера… Яр!» — Яр, — повторила она вслух. — Я не видела тебя сегодня на ристалище. Почему ты не сражался? Северянин мечтательно огляделся. — Я знал, что не выиграю, и не хотел отнимать шанса у других, но очень просил, чтобы меня взяли. Хотел снова увидеть это место. Элли понимающе кивнула. — Здесь опасно для… смертных. Туман совсем близко. Северянин безмятежно посмотрел в сторону леса. — Навий мир меня не зовет. Он знает, что я не боюсь. По сравнению с прошлым годом речь его стала богаче. Яр присел на траву, скрестив ноги, и устремил немигающий взгляд на приближающийся к ограде молочный туман. Элли присела рядом. — Не зовет? — переспросила она, припоминая, как туман гипнотизирует людей, даже в виде портала. — Там тьма и смерть, ты же видишь, —мирно ответил Яр. — Воин уже мертв. Элли смотрела на его руки, спокойно лежащие на коленях — по-девичьи узкие запястья, тонкие пальцы. Ее собственные показались неожиданно менее изящными. Яр чем-то напомнал ей Грэма, такой же красивый и загадочный, но куда менее ледяной и совсем не высокомерный. «Они как принц эльфов и друид… — подумала она. Сидеть рядом с юношей было приятно. — Что если коснуться его»? Но она так и не решилась, хватало и того, что она могла прямо смотреть Яру в глаза. — Мертв? — переспросила она. — Почему? Как? От северянина веяло незыблемым покоем. Грэм, несмотря на его внешнюю безэмоциональность казался сжатой пружиной, только и готовой взорваться гневом от порушенного достоинства. Яр был подобен погруженному в вечную созерцательность обросшему мхом валуну. — Волкодлак идет на битву мертвым. Ему уже нечего бояться, нет ни боли, ни сожалений. «А если волко… что? приносить в жертву, он тоже не испугается?» — хотелось спросить Элли, но она сдержалась. — Научи меня, сказала она неожиданно для себя самой. Яр изучающе взглянул на нее и медленно кивнул. — Тебе нужно начинать с простого, если никогда не занималась. Уходи в лес, если он не забирает тебя. — У вас тоже есть лес? — северная школа казалось Элли даже более сказочной, чем ее собственная. — Есть, но небольшой. Для серьезных практик нас возят на Алтай, — загадочно ответил юноша. Где находится школа «Березань» Элли представляла весьма приблизительно. Наверно, тоже почти в потустороннем мире. — Ты теперь хорошо говоришь, — отметила она. — Почти без ошибок. Яр слабо улыбнулся. — Я занимался. Я хотел говорить с тобой, волшебная. Элли смутилась. — Расскажи про занятия, — быстро сменила она тему. Юноша не возражал. — Мы уходим далеко в лес, поодиночке, разводим костер и спим на голой земле, чтобы почувствовать силу леса. Стать его частью. — И девушки? — уточнила Элли, уже прикидывая, каково ей будет переночевать в ином мире. «И у нас тепло. А у них, говорят, так холодно, что глаза замерзают». — Конечно, — Яр явно удивился ее вопросу. — Девушки гораздо сильнее. Природней. — У вас тоже есть трикветры? — Да. Мы очень близки. Элли разглядела в волосах Яра колокольчик и тихонько потрогала. Погруженный в мир своего рассказа, он, казалось, не почувствовал. — Так вот, мы уходим. Сначала на одну ночь, потом несколько. С собой можно взять только немного воды и нож. Изучаем деревья, кустарник, водоемы. Собираем грибы и ягоды. Слушаем ветер. Учимся ходить неслышно и не оставлять следов. Он помолчал. — Иногда приходят звери. Если волк или медведь, это хороший знак. Элли невольно вздрогнула и пошевелилась, выпрямляя затекающие ноги. — Ты видел? Яр задумчиво кивнул. — Один раз. Тогда были пожары. Мы звали дождь. Но ты не даешь мне рассказать. С пришедшим животным нужно познакомиться, оно пришло испытать и дать энергию. После этого все становится другим. Северянин замолчал надолго, поводя вокруг себя руками и с нежностью лаская траву. Элли ждала и все же вновь решилась подать голос: — А в чем эта энергия? Яр словно проснулся. — Сила битвы. Мощь зверя. Элли помнила, как северянин толкнул взглядом победившего его француза в своем первом соревновании. Тогда бретонец только споткнулся и скорее всего ничего не понял. «Почему в Ирландии не учат чему-то особенному? Поэтому на нас свысока и смотрят». Но Яр смотрел с интересом. Элли вновь почувствовала, что краснеет. — Научи меня сражаться, — шепотом попросила она. Северянин неожиданно улыбнулся, широко и открыто. — Это долго, — ответил он. — И начинать нужно рано. Я начал в три года, меня обучал отец. Но, если самые азы… Он пружинисто встал и протянул ей руки, поднимая за собой. — Ты видишь свою энергию? — уточнил Яр. Элли кивнула. На уроках медитации мастера Джулиана это получилось у нее почти сразу. — Она светло-голубая и свивается, как сигаретный дым, — ответила она. — А своего зверя знаешь? — Фетча? Нет. Еще не проходили, — вздохнула Элли. — Тогда только энергия. Представь ветер. Элинор зажмурилась. Визуализировала она хорошо, недаром любила читать. Нужные картинки она могла вообразить с легкостью. За прикрытыми веками мгновенно поднялся смерч. — Направь его на своего врага. «Светлейший Король…» — подумала Элли, пытаясь вызвать в памяти образ бессмертного и затянуть его в центр вихря. Яр пристально наблюдал за мимикой девушки. — Представь реку, — продолжил он. — Войди в нее. Направь течение на своего врага. Забери его силу. С этим почему-то вышло труднее. Фейри, даже воображаемый, вовсе не желал покорно стоять, он насмехался и ускользал. Элли открыла глаза. Яр правильно истолковал ее взгляд. — Нужно время и постоянные упражнения. Когда пьешь воду, набирай ее в лодони и говори: «Пью воду силы, пью воду славы, пью воду мощи, пью воду непобедимости». Когда ложишься спать, проси богиню, которой служишь: «Как вижу я это небо сегодня, дай мне сил увидеть его и завтра». Битвы не бойся, смирись с поражением, и бояться станут тебя. — Смириться? — Элли непонимающе нахмурилась. — Это самое тяжелое, — согласился Яр и взял ее за руку. Вместе они медленно пошли от леса к замку. До самых дверей Яр молчал и, только взявшись за медную ручку, поднял на Элинор глаза. — Не всегда сила и слава в победе, волшебная. Элли молчаливо проводила юношу глазами. Дойдя до конца коридора, он обернулся, махнул рукой и пропал за поворотом.✧☽◯☾✧Следующий день✧☽◯☾✧Библиотека✧☽◯☾✧
«Неужели нет? — Элли забрела в самую дальнюю секцию в попытках найти учебники по энергопрактикам, если уж уроков таких в школе не было. — Не может быть!» Двухуровневое книгохранилище под стать основному зданию состояло из коридорчиков, ответвлений, поворотов и закутков, и все они были тесно заставлены стеллажами с книгами. Казалось бы, проще обратиться к библиотекарю и получить всю информацию, но Тень на рабочем месте отсутствовал, а ждать его можно было хоть до вечера следующего дня. Судя по количеству озадаченных студентов вокруг, так считала не одна Элли. К тому же, после истории с оледенением призрака, Элинор немного побаивалась с ним встречаться. Предпочтительней даже было попросить совета у некоторых старшекурсников, многих их которых Элли видела в Башне Факультета Кайлих. Все они были настроены доброжелательно и даже высказали несколько предположений, где могут стоять нужные ей книги, но, перелистывая их, Элли видела только трудночитаемый заумный текст, полный незнакомых терминов. Скорее всего Яр был прав — начинать нужно было гораздо раньше и с учителем. Разочарованная, Элли уже решила вернуться в общежитие и почитать что-то знакомое и понятное, как испуганно отпрянула от очередного стеллажа — в просвете между покосившимися книгами мелькнуло чье-то лицо. — Элинор, — негромко позвали ее, и Элли поняла, что это — Бренда Мэддокс. После давней истории, когда Элли стала свидетельницей ее непонятной ссоры с мастером Ланди, Элли не перекинулась с Брендой ни единым словом, и сейчас остановилась больше из удивления, чем от любопытства. — Будь осторожна. — сказала Бренда и пропала за стеллажом. — Почему? — спросила Элли в пустоту. — Что за непонятные секреты? Бренда вышла из-за стеллажа, и остановилась недалеко от Элинор, напряженно смотря той в глаза. — Обещай, что никому не скажешь. — сказала Бренда. Элли кивнула, ей уже стало интересно. — Поклянись! — тон Бренды превратился почти в приказной. — Чтоб мне сдохнуть! — выпалила Элли и осеклась. Бренде это тоже не понравилось. — Нормально поклянись, без фейрийских выкрутасов. — Да честное слово! — воскликнула Элинор. — Что случилось? Бренда с сомнением покусала губы. — В школе есть те, кто хочет тебе навредить. — сказала она. — Не знаю точно, сколько их может быть, но это точно. С ненавистью Короля Элли уже смирилась, но слова Бренды выбили почву из-под ног. — Темные для меня не опасны… — пробормотала она. — Да не фейри! — недовольно ответила Бренда и понизила голос: — А учителя. Одна она или с кем-то, или вообще все, я не знаю. И расспрашивать не буду, у меня свои причины. Но ты мне ничего плохого не делала, поэтому и предупреждаю. Бренда развернулась и пошла по узкому коридорчику между стеллажами. Элли рванулась следом и схватила Бренду за рукав. — Подожди! Нельзя так! Начала говорить, так заканчивай. Бренда зло рванулась. — Это все. Если при ком-то со мной разговор начнешь, я от всего откажусь. — Но я с ума сойду, не зная, кого подозревать, — выпалила Элинор. — Я сказала — всех, — Бренда смотрела поверх головы Элли, показывая, что подробностей можно не ждать. — Я сама знаю только одну. И уже жалею, что впуталась. Элли преградила ей путь. — Но это плохо! Пойдем к мастеру Баркли, и все расскажем. Бренда невесело усмехнулась. — Уж директор точно в курсе, что в школе происходит. Слишком он улыбчивый и ласковый, разве такие бывают? Она решительно обогнула Элли и быстро ушла, оставив ту в страхе и недоумении.✧☽◯☾✧Ночь✧☽◯☾✧Общежитие второго курса✧☽◯☾✧
Элинор не спалось. Брианна уже тихо посапывала на второй половине комнаты, а Элли все еще прокручивала в мыслях странную встречу с Брендой, прикидывая, как нужно было повести разговор и что сделать. Страха почти не было, школа по-прежнему оставалась дружелюбной, а подозревать учителей, а особенно мастера Персиваля в чем-то предосудительном казалось немыслимым. Даже после встречи с Королем Элинор чувствала себя куда более уверенно и защищенно, чем дома. Первым импульсом было рассказать о произошедшем друзьям — Агни, Бри, Робину… Грэму, но Элли сразу поняла, что не сделает этого. Рассказывать по сути было нечего. Агнесс и Грэм, конечно, тут же насядут на Бренду, та рассердится и замкнется, поняв, что Элли не сдержала обещание молчать. Для принцессы фейри это было бы недостойно. Да и заговорщики, если они не существовали только в воображении Бренды, могли затаиться, а то и нанести внезапный удар. По самой Элли, а то и по тем, кто ей дорог, а это было бы гораздо хуже. Элли вскинулась на постели. А что, если это просто попытка жестоко пошутить? Что, если за этим стоят близнецы Баркли и их кузина? Бренда не была замечена в дружбе с ними как и в склонности к глупым розыгрышам, но чужая душа — потемки. Что, если от нее ждут спонтанных и необдуманных действий, чтобы вдоволь посмеяться? Последняя мысль была куда больше похожа на правду, чем рассказ о заговоре внутри школы, и Элли немного успокоилась. «Просто буду внимательна и не стану никому верить на слово», — решила она и, наконец, закрыла глаза.