Переплёт

- Так вот, - с каким-то садистским удовольствием продолжил Ристагон. – Хочешь ли ты спасти жизнь твоего отца, а, смесок? - Что? – прошептал Димка. – Что ты такое говоришь? - Всё очень просто, - хмыкнул Тукхвар. – Алькотрис Нивиаар дышит только до тех пор, пока ты подчиняешься мне и выполняешь мои приказы. А если вздумаешь взбрыкнуть, то я просто отключу систему жизнеобеспечения, и твой дражайший отец сдохнет окончательно и навсегда. Как тебе такой расклад? Давай, сопротивляйся, смесок, я и так получу своё, а твой отец будет мёртв. Хотя, по мне, так он и так всё равно, что овощ, но мало ли… Вдруг этот Найя тебе дорог? - Ну, ты и мерзавец! – отозвался Димка. - Понимаю твоё эмоциональное состояние и только поэтому прощаю… на первый раз. Кстати, думаю, что это тело всё же может испытывать боль. Не хочешь проверить? Обеспечу самый лучший обзор. Димка скрипнул зубами. Ситуация складывалась такая, что куда ни кинь – всё клин. То, что Тукхвар может получить своё без всякой добровольности, Димка не сомневался. Только вот если он откажется, то потом всю оставшуюся жизнь придётся жить с осознанием того, что отец умер из-за него. - Мне можно подумать? – спросил парень, старательно оттягивая время. - Можно, - жизнерадостно оскалился Тукхвар. – Пять минут. Время пошло. А потом я всё-таки выясню, может ли тело Алькотриса Нивиаар испытывать боль. Димка опустил голову. Неужели придётся соглашаться? Но видеть, как на его глазах будут пытать отца, было невыносимо. Значит… значит… «Диим!» – неожиданно пробился в сознание голос Борьки, и Димка опечалился – настолько слабым и тихим он был. «Что, Борь? Почему ты такой слабый?» «Это место. На меня плохо действует это место… Но я всё слышал. Ты должен согласиться, - браслет стал произносить слова быстро-быстро, словно он боялся, что Димка не захочет его слушать, - пожалуйста, должен… Но сначала торгуйся, требуй гарантий. Попроси показать тебе тело отца, постарайся подойти к нему, и незаметно, умоляю, незаметно, надень меня ему на руку… Это важно, я не знаю, почему, но это очень важно, просто сделай это… Я знаю, что если тебе это удастся, то всё будет хорошо…» «Но ведь тогда наша связь прервётся, - горько подумал Димка. – Борь, я останусь совсем один во власти этого чудовища… Мне страшно, понимаешь?» «Диим… Я прошу тебя… Это важно, важнее всего. Если ты сделаешь это – всё будет хорошо…» Димка судорожно сглотнул. Поднял глаза на продолжавшего победно скалиться Ристагона. И страх в его душе сменился яростью. Почему эта тварь смеет распоряжаться его жизнью? Ну уж нет! Даже согласившись, он будет бороться. И если Борька говорит, что браслет нужнее Алькотрису, значит, так и будет. - Ну, - прервал затянувшееся молчание Тукхвар, - ты надумал? - Мне… - хрипло выдавил Димка, - мне нужны гарантии… - Уже начал торговаться? – оскал Тукхвара стал нестерпимо клыкастым, - умный мальчик… Может, из тебя ещё выйдет толк… «Ага, толк выйдет, а бестолочь останется», - почему-то подумал Димка и, несмотря на всю трагичность момента, чуть было не прыснул, но сумел справиться с собой, и Тукхвар не заметил неуместного приступа веселья. Ристагон продолжил разглагольствовать: - Насчёт гарантий – не волнуйся. Ты мне нужен, и это лучшая твоя гарантия. Я не трону твоего отца, пусть дышит, сколько отмерено, но ты… ты станешь моим любовником… и чем скорее, тем лучше… Давно мечтал трахнуть Древнего… «Эге, да у вас комплексы, батенька… - ехидно подумал Димка. – Вот такенные…» Но перспектива была, откровенно говоря, нерадостная. Однако Димка понимал, что обязан выполнить просьбу Борьки. - Раз так… - нарочито неуверенно начал он, - то не мог бы ты проявить свою добрую волю… Я хочу увидеть отца. Вживую. Я ведь никогда не видел его. Сделай это, хорошо? «А вдруг отец находится где-то в другом месте? – пронзила его мысль. – Далеко отсюда? Ведь Тлар говорил, что Алькотрис Нивиаар находится на той самой заброшенной планете… Что, если мы сейчас в другом месте? Да он просто пошлёт меня, и ничего не получится!» - Какой ты сентиментальный… - насмешливо протянул Тукхвар. – Но ладно, сегодня я добрый. Сейчас я отключу это устройство, ты сможешь полюбоваться на своего папочку во плоти. И не вздумай дурить – я смогу тебя нейтрализовать, а после этого ни о каком договоре не будет и речи! - Я… - тихо сказал Димка, - я понимаю… Не буду дурить. Я просто хочу увидеть отца. - Ну, ладно, - согласился Ристагон. – Но после этого ты станешь моим. Полностью. Ты понял? - Понял, - ответил Димка. – Пусть так и будет. После этого Тукхвар отключил «кокон», и Димка смог встать. - Идём, - усмехнулся Ристагон. – Я покажу тебе то, что ты так жаждешь увидеть. Вперёд иди. Я должен тебя контролировать. А то ты что-то слишком уж послушный. Димка молча прошёл вперёд и вышел из комнаты. За ней оказался коридор, затянутый ткаными обоями в виде золотисто-коричневых языков пламени. Та же мрачноватая роскошь, что в комнате – мягкий ковёр, в котором нога утопала по щиколотку, стилизованные под старину золотистые светильники на потолке, отделанные красиво отполированным деревом двери… - Иди вперёд, - скомандовал Тукхвар. – А когда увидишь дверь, отличающуюся от других, остановись и повернись лицом к стене. Димка двинулся вперёд, шёл он довольно долго – коридор оказался неожиданно длинным, а двери, отполированные и украшенные резьбой, отличались в мелких деталях, но были очень похожи. Наконец показалась серебристая металлическая дверь, прямо-таки бросающаяся в глаза на фоне остальных. Димка остановился и повернулся к стене. Выдавать себя было нельзя – слишком близкой была цель. Получится ли у него подойти к отцу и надеть браслет незаметно? Парень подавил внутреннюю дрожь и постарался успокоиться – он понимал, что на карту поставлено слишком многое. Тукхвар открыл дверь, и за ней показался новый коридор. Он очень сильно отличался от предыдущего - холодный белый цвет, вспыхнувшие бело-голубым светом яркие лампы на потолке… Даже воздух здесь был каким-то безжизненным, с лёгким лекарственным ароматом. В этот коридор тоже выходили овальные двери – тоже белые, практически сливавшиеся со стенами. - Иди вперёд, - сказал Тукхвар. – Нужная нам дверь в самом конце коридора. Димка только кивнул и подчинился. Белый коридор был не таким длинным, как предыдущий, но до ужаса унылым. Как ледяная пустыня. Но, к счастью, долго идти не пришлось. Коридор заканчивался ещё одной дверью – она была такой же белой, но на ней, сверху вниз, словно иероглифы, были изображены несколько непонятных Димке символов. - Встань лицом к стене, - сказал Тукхвар, а когда Димка повиновался – открыл дверь. Помещение за ней было точно таким же, как на голограмме, и Димка сразу же подошёл к постаменту, на котором под прозрачным колпаком лежало неподвижное тело Алькотриса Нивиаар. Димка смотрел на спокойное, красивое, совсем молодое лицо, лицо мужчины, в которого впервые влюбилась его юная мать. В груди нарастало странное давление, грозящее прорваться слезами, но Димка сдержался, только хрипло попросил Ристагона: - Ты можешь убрать купол? Я хочу прикоснуться к отцу… - Зачем? – удивился Тукхвар. – Думаешь, ему от этого полегчает? - Просто хочу, - прошептал Димка. – Я ведь согласился на всё… Неужели тебе сложно? Тукхвар самодовольно хмыкнул: - Ну, что ж, раз ты такой послушный, то и я могу проявить добрую волю. И в ту же секунду прозрачный колпак исчез. «Борь… - позвал Димка, - Борь, попробуй стать невидимым…» Ответа не было, но браслет, прикрытый рукавом Димкиной одежды, еле заметно потеплел. Димка оглянулся на Тукхвара. Тот со скучающим видом пялился на приборы и на Димку не смотрел. «Может быть, Борька ему глаза отвёл?» - подумал Димка. Но браслет по-прежнему не откликался. Димка сделал шаг вперёд и наклонился над лежащим, одновременно подложив одну руку на другую и стараясь, чтобы эти манипуляции не были заметны Тукхвару. Нащупав потеплевший браслет на запястье, он мысленно попросил: «Борька, помоги мне… Я хочу вернуть тебя прежнему хозяину…» Браслет вновь не отозвался, но когда Димка потянул за него – легко соскользнул с запястья. «Надо же, а я его вначале снять не мог!» - подумал парень. Но долго раздумывать и удивляться было некогда. Димка осторожно сжал браслет в пальцах и сделал вид, что поправляет ткань, покрывающую бёдра Алькотриса. Браслет наделся на руку Алькотриса на удивление легко, Димке показалось, что он даже уловил волну благодарности, исходящую от него, но тут снова вмешался Тукхвар: - Ну, что, налюбовался? Я выполнил условие и теперь хочу получить своё! Или ты хочешь отказаться от своего обещания? Тукхвар нажал на пульт, и пара лампочек окрасилась жёлтым. - Нет-нет! – торопливо сказал Димка. – Не надо! Я от своих слов не отказываюсь! Ристагон кивнул, и лампочки вновь стали голубыми и зелёными: - Тогда – идём! Теперь ты принадлежишь мне! Димка осторожно натянул ткань повыше, чтобы, не дай Бог, Тукхвар не заметил браслета, появившегося на руке у Алькотриса, отступил назад и с тихим отчаянием увидел, как вокруг неподвижного тела вновь вырастает прозрачный кокон. Ничего не изменилось. Ничего. Неужели Борька ошибся? Неужели Димка неосмотрительно лишился последней защиты? - Идём! – голос Тукхвара стал жёстким, и Димка подчинился. В голове теснились отчаянные мысли. Ложиться под Ристагона не хотелось отчаянно, но он реально может навредить отцу. И что делать? Закрыть глаза и думать об Англии? Так вряд ли чешуйчатого затейника устроит секс с бесчувственным бревном… а значит… значит… Стоп. Димке пришла в голову одна крайне занятная мысль. Ристагон вроде бы говорил, что давно мечтал трахнуть Древнего. А значит, ему придётся перекинуться. Только вот Тукхвар упустил то, что в этой форме Димка далеко не беззащитен, и даже если менталист попробует применить на нём свои штучки, противостоять им сможет. То есть… Время потянуть можно, а там… там что-нибудь, да случится. И, может быть, к лучшему. После того, как они вернулись, Тукхвар заявил: - Разденься, прими душ и ложись в постель. Мне ещё кое-что надо подготовить. «Вот не терпится ему, гаду! - похолодел Димка. – Неужели прямо сейчас?» Ристагон насмешливо улыбнулся, видя растерянность парня: - Что, боишься? Не волнуйся, большого вреда я тебе не причиню, я же сказал – ты мне нужен. Так что давай, исполняй! Димка прошёл в душ, потом лёг в постель. На душе было муторно и тоскливо. А внутри ощущалась странная пустота. «Ничто мне не поможет, - подумал парень. – Ничто…» Но тут же удивился сам себе – отнюдь не в его характере было легко сдаваться. «Ристагон! Это он воздействует на меня! Вот тварь проклятая!» И Димка с рычаньем перекинулся, обращаясь в Древнего. Как ни странно, сразу стало легче, исчезло чувство тоскливой обречённости. «Ну, что, дорогой, - насмешливо подумал он, - возвращайся поскорее! Думаю, что сумею тебя удивить!»