Переплёт

Димка с рычаньем перекинулся, обращаясь в Древнего. Как ни странно, сразу стало легче, исчезло чувство тоскливой обречённости. «Ну, что, дорогой, - насмешливо подумал он, - возвращайся поскорее! Думаю, что сумею тебя удивить!» Тукхвар появился быстро – видимо, ему настолько не терпелось. Димка скривился, когда Ристагон расстегнул застёжки своего длинного одеяния, напоминающего мантию – под ним не оказалось ничего, и Ристагон предстал перед ним во всей красе: покрытое неровной чешуёй тело с кривоватыми ногами и непропорционально широкой грудной клеткой. На фоне мощного торса руки и ноги казались тощими, смотрелось это откровенно смешно. К тому же продолжением позвоночника был недлинный тонкий чешуйчатый хвост с утолщением на конце. Пах Ристагона был гладким, но на этот счёт Димка иллюзий не питал – по всей вероятности, органы размножения Ристагона покрывала особая пластина, как и у него самого в форме Древнего. «Интересно, у него тоже два члена?» - промелькнул в голове глупый вопрос, и Димка приложил титанические усилия, чтобы не заржать, с трудом сохраняя мрачное выражение лица. Во всяком случае, Тукхвар остался доволен и оскалился, глядя на Димку. Выглядело это ещё гаже, чем раньше, но парня это не испугало, а, скорее, разозлило. Однако в этот момент Тукхвар ехидно поинтересовался: - Что ж ты такой неласковый, а, малыш? Я ведь выполнил твою просьбу… Так что давай… - Что давай? – сыграл дурачка Димка. - Не стоит тянуть время, - заявил Ристагон. – Я ведь и рассердиться могу… Неужели ты думаешь, что я не подстраховался? Надеешься, что тебе удастся одолеть меня в теле Древнего? Я не идиот! И подготовился. И тут он жестом фокусника достал из-за спины второй браслет. Сначала Димке показалось, что это Борька, и он просто похолодел – неужели Ристагон попросту играл с ним? Нервы у парня сдали, и он с рычанием бросился на Тукхвара. Но его тут же отбросило назад, впечатав в изголовье кровати, так что в голове загудело. А руки и хвост тут же обвили невидимые путы. Точнее, сначала Димку развернуло, впечатав лицом в кровать, руки оказались жёстко зафиксированы и, как парень ни дёргался, его извернуло в немыслимой позе с задранной кверху задницей. «Борька, - отчаянно позвал Димка, - Борька!» Но от браслета на руке Ристагона не было слышно ни единого отклика. Димка скосил глаза и только тут понял, что это не его браслет, хотя и очень похож. Точно такой же он видел на руке Дарины, но… Откуда он взялся здесь? - Удивлён? – поинтересовался Тукхвар. – Ну, да, у этой глупой девчонки осталась копия. Неудивительно, что вы сумели взять её так легко. А этот я подчинил себе, и теперь он меня слушается. Меня! И ты в моей полной власти, смесок! Я пытался с тобой по-хорошему, но ты решил, что можешь обмануть меня. Меня! Глупец, за это ты будешь наказан! Я сначала получу своё, а затем ты сможешь полюбоваться на агонию своего отца! И, поверь, в этот раз я не буду так милостив! Голос его постепенно менялся, становился шипящим, и каким-то… томным. А закончив свою пламенную речь, Тукхвар несколько раз провёл рукой по паху. Чешуйчатые пластины разошлись, и Димка узрел-таки мужскую гордость Ристагонов во всей красе. Член оказался только один, прегадкого малинового цвета, но такой толстый и длинный, что парень закономерно подумал: «Огнетушитель, блин! И куда это всё в меня поместится? Разорвёт же к чёртовой матери!», и вновь задёргался, пытаясь освободиться. Ристагон гадко заухмылялся, видя всю бесполезность попыток парня, а потом Димка ощутил прикосновение сухих холодных рук к своей заднице. Ощущение было отвратительное – словно таракан прополз. - Не тронь меня, гад! – крикнул Димка, уже не владея собой, и сумел-таки стряхнуть руки Тукхвара. – Мерзость какая! Его зафиксировало ещё жёстче, а потом Тукхвар подошёл к Димке и положил руки ему на голову. Димка дёрнулся, но понял, что не может больше сделать ни единого движения. - Давно нужно было это сделать, - пробормотал Ристагон, и тут же Димка ощутил странное давление, очень похожее на то, которое ощущал от ментального паразита, оккупировавшего тело Нико. «Подчинись мне, подчинись, сдайся!» - требовал ворвавшийся в голову голос. Больно было ужасно, но Димка кое-как смог сосредоточиться и мысленно рявкнул: «Пошёл на хуй!», представив, как даёт Тукхвару хорошего пинка. Ристагон отшатнулся, глаза его сузились, превратившись в две тонкие щёлочки: - Сопротивляешься, гадёныш? Ладно, тебе хуже… Димка дёрнулся, но понял, что двигаться по-прежнему не может, и тогда он отчаянно мысленно взмолился: «Борька! Борька! Помоги!» Голова в ответ вновь взорвалась болью, мерзкие сухие руки Ристагона сильно сжали бёдра парня, и он понял, что всё… совсем всё… ничто и никто не придёт к нему на помощь… «Отец! - вырвалась у него просьба, в которую Димка вложил всё своё отчаяние и надежду. - Отец! Помоги мне!» Тукхвар, словно услышав это, только коротко и сухо рассмеялся, браслет на его руке замерцал, и Димка с неожиданной ненавистью подумал: «Игрушка проклятая! Сгинь!» Голову пронзило очередной вспышкой боли, а браслет… браслет вдруг стал полупрозрачным и гибким, а потом словно стёк с руки Тукхвара, глухо стукнувшись о накрытый ковром пол. У Ристагона из головы моментально исчезли все грешные мысли, он попытался поднять браслет, но тут же снова уронил его с воплем ярости и боли: - Что? Что ты сделал с ним, гадёныш??? А потом Ристагон схватил валявшийся на полу тяжёлый кожаный пояс от своего одеяния и начал исступлённо хлестать Димку, словно плетью: - Сделай всё, как было, тварь! Верни всё, как было! Удары сыпались, куда попало, один из них попал по лицу, лопнула губа, потекла кровь, но Димка в ответ только смеялся. Боли в этот момент он почти не ощущал – чистый адреналин. А Тукхвар бесился, явно не понимая, что происходит и почему беспомощная жертва ржёт, как подорванная. Он настолько увлёкся своим занятием, что не заметил то, что заметил Димка – дверь в комнату дрогнула и распахнулась… А потом… Потом незнакомый голос произнёс: - Немедленно отойди от моего сына, извращенец! Башку снесу! Димка скосил глаза ещё больше, пытаясь разглядеть источник звука… и увидел в дверях… отца? Алькотрис Нивиаар очнулся! И, судя по всему, был изрядно зол. Ристагон тоже сообразил, что связываться с разъярённым Найя себе дороже, поэтому он метнулся быстрее молнии, приставив выпущенные когти к шее Димки, и рявкнул: - Кто кому ещё снесёт! Ни с места, или твой смесок сдохнет здесь и сейчас! Однако Алькотрис оказался ещё быстрее. Вырвавшийся из браслета луч отбросил Ристагона в сторону, от души приложив об стенку. Любого другого такой удар лишил сознания, но не Ристагона. Он тут же вскочил на ноги и с рычанием бросился на Алькотриса. Однако, не успев сделать и шага, взвыл и грохнулся на пол. Из его ступни торчал обломок браслета, оказавшийся, судя по всему, очень острым. Найя от души приложил Ристагона ногой, и когда тот перестал трепыхаться и затих, подхватил многострадальный пояс и ловко связал Тукхвара. А потом бросился к Димке, помогая освободиться. Непонятно, что Алькотрис проделал, но давление исчезло, и Димка смог перевернуться и приподняться. Найя обнял его и прошептал: - Прости… Я не хотел, чтобы наша встреча была такой… Прости, что допустил всё это… Сын… Не сердись на своего непутёвого отца, который оставил тебя, хоть и не по своей воле… Димка обнял отца в ответ и прошептал: - Я… я не сержусь… Но как ты смог очнуться? Не понимаю… - Я расскажу всё, - кивнул Алькотрис. – Но скажи, как там твоя мама? Я чувствовал в ней что-то необычное, но и подумать не мог, что в Ирине течёт Древняя кровь… Скажи, что с ней… Она осталась там? На вашей планете? - Нет, - вздохнул Димка. – Всё так закрутилось, отец. В маме проснулась кровь Древних. Она не могла оставаться на Земле, они вместе с бабушкой сейчас в каком-то Убежище… Я не знаю точно, где это… Бабушка оставила мне письмо… Надеюсь, что они в безопасности… - Ничего, - ласково взъерошил волосы Димке Алькотрис. – Теперь всё будет хорошо. Мы их найдём. Обязательно найдём. А сейчас нам нужно выбраться отсюда… И связаться с Семьёй. И, прости… Глупый вопрос… Я же даже не знаю, какое имя дала тебе мама. - Дмитрий, - ответил парень. – Дима. А твой сын Никотрис принял меня в Семью. И теперь меня зовут Димотрис Нивиаар. - Молодец Нико, – улыбнулся Алькотрис. Но тут же помрачнел: - Послушай, до того, как я оказался здесь, я встречался с Арентисом. Дальнейшее помню очень плохо… С ним всё в порядке? - А ты не помнишь? Совсем? – вздохнул Димка. – Прости, но Арентис оказался предателем Семьи. Это из–за него ты столько лет пролежал в этом… в этом хрустальном гробу. Алькотрис помрачнел ещё больше, но тут же тряхнул головой: - Понятно. Проблемы нужно решать по мере их поступления. Надо выбираться отсюда. Сможешь идти, сынок? Димка выпрямился и сделал несколько шагов. Сейчас, когда адреналин схлынул, следы от ударов, оставленные Ристагоном, стали нестерпимо болеть. Идти тоже было больно, но терпимо. - Смогу, - твёрдо ответил парень и кивнул на связанного Ристагона. – А с этим что будем делать? - С собой возьмём! – недобро сощурился Алькотрис. – Я так понимаю, это тот, кто заварил всю эту кашу? Надо же, Ристагон… А я думал, что их и не осталось больше. - Один, как видишь, остался, - вздохнул Димка. - Знаешь, ты в душ сходи, - сказал Алькотрис. – А я пока поищу что-нибудь, раны обработать. Ну, и одежду какую-нибудь. И тебе, и себе. А то в этом… как-то неудобно с Семьёй встречаться. Димка фыркнул. Действительно, на нём не было ни единой нитки, а всю одежду Алькотриса составляла впопыхах наверченная вокруг бёдер ткань – та самая, которой было прикрыто его тело. - Может, этого привести в чувство и спросить? – поинтересовался он, кивнув на бесчувственного Ристагона. - Вот уж нет, - усмехнулся Алькотрис, - с него и отравить нас станется, лишь бы уходить на тот свет не одному, а в компании. Ступай в душ. А я что-нибудь раздобуду. Тёплая вода словно обожгла свежие рубцы, и Димка зашипел сквозь зубы от боли. Но вскоре щипать и дёргать почти перестало. Так что, когда Алькотрис вернулся со стопкой одежды, уже облачённый в коротковатые коричневые брюки и пёструю рубашку, напоминавшую индийскую курту*, Димка уже ждал его более или менее бодрым. Правда, ничего, чтобы обработать рубцы, Алькотрис не нашёл, но тут, видимо, запустилась регенерация Древнего – рубцы болели меньше, да и кровоточить перестали. Димке досталась не менее пёстрая рубашка, мешком повисшая на его теле, чёрные брюки и что-то вроде кедов со странными застёжками. Он перекинулся и оделся, а потом посмотрел на себя в зеркало и оценил результат одной мыслью: «Могло быть и хуже». В общем и целом, Димка и Алькотрис в одёжках с чужого плеча напоминали двух психов, сбежавших с карнавала в дурдоме. Но ведь могло быть и хуже. Гораздо хуже. - Нам нужно наружу, - повторил Алькотрис. – Это помещение блокирует сигналы связи. Отсюда нас не услышат. Идём, Димо. А потом вновь притянул Димку к себе и прошептал: - Как же я рад, что ты нашёлся… И что я, наконец, свободен. *Курта – длинная свободная туника, длиной до колена или выше. Относится к национальной индийской мужской одежде.