В будущее через прошлое - 2

Джаф, ну что ты делаешь? Самец вынул голову из-под крыла и сонными глазами уставился на скачущего возле своего гнезда полыка, который украшал его добытыми где-то досками мерцающей древесины, аккуратно ставя их в ряд по одному краю своего дома. Тебе не понять. Полык взял очередную доску в клюв и воткнул ее рядом с другой, а потом принялся утрамбовывать землю. Я буду невидим для врага и надежно защищен. Угу, конечно. Враг, скорее, в первую очередь нацелится на твое гнездо, так как сейчас, в лунном свете, оно сияет подобно звездам. Самец щелкнул клювом в качестве насмешки. Завидуй молча, Колта. Ты даже листьями не выложил дно гнезда. М-м, у меня здесь мох. Пфе… Кому в наше время нужен мох? Бегунки* любят современных бегунов. Как будто мы движемся вместе со временем, не отставая ни на шаг. Ты все еще надеешься завоевать расположение Квигали? Смотри, Джафорлу, Льям глазом не моргнет и заклюет тебя. Выбери себе уже из загонщиц или атакующих. Мне Исса нравится. Тебя кто-нибудь спрашивал? Зло спросил Джаф и с силой воткнул очередную доску. Загонщицы медленные. Они бегут медленнее преследуемой жертвы. А атакующие?! Да в них столько мускулов, что мне гнездо придется в три раза больше делать! А наседки?! С ними даже не побегаешь – настолько они обленились от высиживания. Достаточно. Рядом с гнездами двух самцов прошла Квигаль, чье оперение для лесной глуши было слишком ярким: основной цвет перьев светло-рыжий, а лапы и шея с головой были окрашены в цвет морской волны. Она остановилась возле гнезда Джафорлу, который от неожиданности выронил доску из клюва. Самка склонилась над домом сородича, пару раз хлопнула себя крыльями по боками и выпрямилась. Что это? Нравится? Джаф решил показать, как работает его приспособление: он ловко запрыгнул в гнездо, попутно поднимая грязь и листья в воздух, и устроился поудобней, смотря на самку. Видишь? С одной стороны я защищен и теперь могу не переживать, что кто-то нападет сзади. Я придумал. Гордо защелкал клювом самец. Это не магическое дерево, Джафорлу, а всего лишь мерцающее. В дневное время суток оно отражает свет, а в ночное подобно факелу. Но оно… Самка начала выдергивать любовно расставленные полыком доски и откидывать их подальше от гнезда. Ты окажешься легкой мишенью при встрече с врагом. Джафорлу, который вначале крепко расстроился, что любимая самка забраковала его наработку, просиял, выпрыгнул из гнезда и встал рядом с Квигалью, периодически разводя крылья в стороны. Ага! Значит ты искренне переживаешь за меня? Я переживаю за каждого члена нашей стаи, Джафорлу. Откинув последнюю доску, самка выпрямилась, оставляя Джафа где-то под собой. Но за меня-то особенно, да? Джаф… Бегут!!! Из-за пышного куста, который был расположен на другой стороне крохотного озерца, выпрыгнул старый, местами ощипанный полык и плюхнулся в воду. Но уже через пару секунд он снова показался над поверхностью воды. Бегут! Наконец-то. Встревоженно проговорила самка и бросилась в сторону, куда клювом указывал старый самец. От шума, возникшего после благоговейной тишины ночи, очнулся Талхенсул, которого одолела дрема. Он оторвал голову от настила, который заменял кровать, и перевел взгляд на сбежавшихся у одной точки их временного лагеря эльфов и полыков. Птицы то и дело щелкали клювами и свистели, но за это получали от Квигали, которая приказывала им вести себя спокойно. Еще через пару мгновений толпа резко расступилась перед пробежавшими полыками-самцами, которые затормозили возле центрального небольшого костра. Они стояли парами, каждый держал в клюве конец толстой ветки, к которой в двух местах было прикреплено нечто вроде мешка, сделанного из мясистых, огромных лопухов, травы, лиан, и сдобренного маслянистой жидкостью. По приказу светло-серого полыка, который вел самцов, другие аккуратно положили «мешки» на землю и так же ювелирно вскрыли их. Из мешков буквально посыпались птенцы разного возраста, но размером не меньше средней собаки, которых заботливо перетащили сюда, в безопасную область, отцы. Всю дорогу они сидели тихо, но стоило им только увидеть засуетившихся родителей, молодняк тут же ожил и начал пищать, трещать и издавать такие звуки, от которых Талху пришлось поморщиться. Однако взрослые особи старались призвать молодежь к тишине, иногда применяя физическую силу, но без фанатизма. К звукам птенцов добавились еще поучительные и строгие речи родителей, которых дракон прекрасно слышал в голове, так как полыки приняли его как своего. Впрочем, могло ли быть по-другому? Момент хоть и был наполнен нежностью и радостью за эту встречу, но дракону пришлось нелегко от внутреннего и внешнего шума. Все целы? Между птицами пробегала Квигаль, каждый раз наклоняясь к паре и оглядывая птенцов. Все дети здесь, Квигаль. Никто не остался. Между свитыми наспех гнездами поодаль от центра носился Льям, проверяя стаю. Тут Квигаль, которая хотела «вздохнуть с облегчением», курлыкнула и вытянула толстую шею, устремляя взгляд черных глаз на двух птенцов, которые развалисто сидели у одного из мешков и изредка издавали клацающие звуки. О-о… Квигаль быстро подбежала к птенцам и аккуратно прошлась клювом по толстым бокам неокрепших птиц. Отдадим их Ялвиэ. На фоне своей самки Льям буквально терялся из-за размеров первой, к тому же он лег рядом с птенцами, распушив оперение, но малыши не спешили занимать место под брюхом самца. У нее уже четверо. Вожак то и дело водила клювом, думая, что малышня отвлечется от зазывания своих погибших родителей на легкий перекус, но те не обращали на нее никакого внимания. У нас осталось только три наседки… Отдайте их моим женам. Через поваленное дерево перепрыгнул Герард, фыркая и останавливаясь рядом с Квигалью. Или эльфам. Вот уж. Они не ручные питомцы, Герард. Льям поднялся. На время ваша стая и клан эльфов должны объединиться, Льям. Не спорь. Тяжеловоз ударил копытом по земле, сигнализируя, что не потерпит обсуждения своих приказов. Герард прав, Льям. Слишком мало еды, пресной воды и свободных земель. Мы вынуждены сотрудничать. Вы и эльфы преследуете одну цель. Ваш союз – лучший выход из положения. Герард отошел от птиц, заодно своим тихим ржанием подзывая Салевалин, которую растрогал вид птенцов, и одну из кобыл, мирно лежащих у самого края воды. Твое слово. Согласился с мнением самки Льям и направился к небольшой горке, состоящей из принесенной дичи, желая подкрепиться после продолжительной пробежки. Как только вопрос с осиротевшими птенцами был решен, измученный и порядком уставший Герард направился к Талхенсулу. Конь лег рядом с ним и долгое время они молчали, смотря на суетившихся и обсуждающих произошедшее эльфов; на полыков, которые принялись за долгожданный ужин, состоящий из мелкого зверья, так как нормально поохотиться возможности не было. Иногда птицы бросали тушки в сторону эльфов, чтобы и те могли перекусить и не сказать, что дети леса отказывались от их даров. Как… много изменилось. Первым нарушил молчание тяжеловоз, но Талхенсул не ответил. Я жалею, Талхенсул. Салевалин обо всем рассказала, и мне искренне жаль, что ты их потерял. А Эмиол? Она ведь жива? Да. Слабо помыслил дракон, переведя взгляд на небо, которое едва виднелось за пышными кронами деревьев. Я скучал по ней долгое время. Поначалу даже пытался вернуться в Скайхолд, пока не обнаружил табун без вожака. Она даровала тебе разум? Нет, это сделал твой брат - Суленхайн. Он дал его не только табуну, но и птицам. Они были еще яйцами, когда их контрабандой перевозили из Ферелдена в Орлей. Полыков выращивают ради их перьев на крытых фермах. Птицы вырастают, а потом их живьем ощипывают, отрезают им клюв и когти, а все еще дышащее животное пускают на корм псам или другим полыкам. Я рад, что нынешняя стая не разделила участь своих собратьев на подобных фермах. Людская жестокость не имеет границ. Не только людская, друг. Тем не менее, эльф с косситом спасли те яйца. Потом твой брат показал это место, а Арнешаль сохранила храм Митал, чтобы мы всегда могли чувствовать себя в безопасности. Но что хорошего можно сказать о людях? Конь издал горловой звук, говорящий о его раздражении, но дракон и так его слышал в голосе Герарда. От табуна практически ничего не осталось из-за них, как из-за них большая часть леса мертва теперь. Убивают эльфов и зверье, потрошат полыков, и ради чего? Но никакая цель не оправдает их жестокость. Люди сами по себе черствы и лишены морали. Эмиол? Дракон приоткрыл глаза, смотря на могучую шею тяжеловоза, так как взор жеребца был устремлен вперед, на огонь. Разве она человек, если приходится тебе сестрой? Я говорю не о форме, Талхенсул, а об истинном облике. Нельзя судить о всей расе, выбирая лишь худшие ее примеры. Не все эльфы готовы защищать свое наследие, как и не все люди уничтожают то, что дорого другим. Слышу речи Суленхайна. Он всегда был против слепой вражды. При упоминании о брате, дракон поморщился и полностью открыл глаза. Как давно он был здесь? Ныне каждый день длится как одно угасание**. Более ста восходов он не приходил к нам. От этих новостей у Талха закололо сердце, добавляя лишнюю боль к свежим ранам. Дракон крепко зажмурился и застонал. Как скоро я смогу вновь расправить свои крылья? Талхенсул, у нас нет лекарей и мы лечим лишь травами и молитвами. Ты настолько слаб, что не можешь подняться. А каком полете ты говоришь?! Я должен быть рядом с Садрин. Должен найти своего младшего брата, если он еще жив. Я не могу лежать; видеть и чувствовать, но просто лежать! Герард, прошу, пойми меня. Я понимаю, Талхенсул, но ты не в состоянии. Тебе едва удается выдавать мысли, а ты хочешь отправиться в путешествие к сестре. Ты ничем не поможешь Эмиол, если добьешь себя в пути. И что мне делать? Он беззвучно заплакал, издавая стоны и морщась от боли в груди. Просто лежать, пока не станет слишком поздно? Возможно, нам повезет, друг. Возможно, кто-нибудь услышит нашу боль и поможет. Такой ответ не просто не устраивал черного исполина – он говорил ему только одно: «все кончено». Но и конь был прав: Талх не мог согнуть пальцы, не говоря уже о таком масштабном действии, как полет до Гварена. Он чувствовал себя не лучше, чем в те времена, когда его пленил Жнец; валяться в лесной чащобе, без сил и возможностей, как и надежды на скорую помощь, зная, что по ту сторону Морозных гор находится его родня, которой грозит опасность. Эти мысли сжигали дракона изнутри, но не придавали сил, так как их неоткуда было брать. - Талхенсул? - Рядом с мужчиной опустилась на колени Салевалин, которая держала в руках лопух с кусочками мяса в центре.- Ты надо есть. Чуть-чуть. Оставь. Слабо помыслил дракон, не смотря на девушку. - Если ты не есть, твой тело умирать. Никто не хотеть это. И ты тоже не хотеть. Ты ведь не хотеть? Прошу, оставь меня. Эльфийка мялась, не зная, как ей лучше поступить. Она перевела взгляд на Герарда. Талхенсул, если ты готов следовать к своей цели, то начни здесь и сейчас. Как только ты окрепнешь в своей форме человека, один из моих сыновей доставит тебя к Морозным горам, где ты воспользуешься полетом. Тяжеловоз в качестве скаковой лошадки? Придумают же. Ой, извини… Разговор Талха с Герой слушали Квигаль и пристроившийся за ужином рядом с ней Джафорлу. Услышав нелестные слова Джафа, самка клюнула его в макушку. Герард, Талхенсул брат нашего спасителя. Раз Суленхайн не принял нашей справедливой благодарности, то, может, это сделает Талхенсул? Мы домчим не только до гор, но и за их пределы. Что-о?! Изумился Льям, который отдыхал справа от Квигали. Он быстро вытащил голову из-под крыла. Мы покинем Арбор? У нас нет выбора, Льям. Лес умирает. Скоро все вылупившиеся птенцы останутся без родителей, и что тогда? В Долах становится слишком опасно, а близ Морозных гор нам точно ничто не угрожает. Возможно, за ними мы сможем найти себе новый дом, где нам не надо будет каждый раз переносить детей из одного места в другое. Без вас лес умрет намного быстрее. Печально помыслил Герард. Идем с нами! На нашей стороне эльфы и твой табун. Ранее, чем за четырнадцать восходов мы до гор не доберемся. У Талхенсула будет возможность… За такой промежуток времени он не успеет набраться сил, тем более, вы будете постоянно в движении. «Вы»? Удивился Льям и посмотрел на тяжеловоза. Ты не пойдешь с нами? Льям, мне двадцать шесть лет. Суленхайн наградил меня разумом, но увы, не годами. И куда я поведу своих кобыл? Они стары также, как и я, и не выдержат такого перехода. Мы вас будем только задерживать. Табун пойдет за новым вожаком, а старые лошади останутся здесь. Ну, старый конь для поклажи сгоди… Ай! Квигаль снова клюнула Джафорлу. Вам нужны время и скорость, а не пожитки. С улыбкой помыслил Герард, которого никак не задели слова птицы. К тому же, мы сможем отвлечь магов на себя и попробовать сохранить лес. Мне больно слышать подобное. Талхенсул перевел взгляд на тяжеловоза. И прости. Ведь я ничем не могу помочь. Мы не виним тебя в происходящем, Талхенсул. У нас осталось слишком мало, но и ради этого стоит бороться. Так мы уходим за горы? К говорящим подошла самка, окруженная тремя птенцами, которые не пожелали оставаться в гнезде. А что делать с детьми? Где искать им защиты? Они будут все время с нами. Ответила Квигаль и услышала громкое, наполненное возмущением «курлык» от птицы. Это опасно, я знаю, но границы нашей территории и так изменились за последние восходы, и мы все ближе подбираемся к горам. А еда? А холод? Квигаль, нас еще могут согреть наши перья, но что же о детях? Многие погибнут! А эльфы нам на что?! Заговорил злой Джаф, но злой он был из-за нескольких клевков Квигали. Займутся делом, в конце концов! Это для них галлы - священные животные, а для нас – еда. Вот пусть приманят оленей, убьют, и сделают из их шерсти что-нибудь полезное, а рога пустят на сколачивание переносок. А туши можно справедливо разделить между ими и нами. Галл в этом лесу столько, что хватит прокормить десять таких стай, как наша. Раньше мы охотились на простых оленей, уважая чувства эльфов, но сейчас-то мы можем их спокойно убивать, разве нет? Мы жизни этим детям леса спасаем, какие могут быть возражения?! Вон, они уже две аравели успели сколотить из найденного хлама, так что скоро начнут заманивать галл. Ну, как вам? Блестящая идея, да, Квигаль? Растения слишком быстро портятся, чего нельзя сказать об обработанной шкуре… После недолгих размышлений выдала самка. А еда нам пригодится при переходе. Поддержал ее Льям. Нам и детям. Прошу помнить, что я первым заявил о возможности убийства галл ради спасения нашей стаи. Встрепенулся Джафорлу, вставая так, чтобы его видел Льям. Если бы только вашей единственной проблемой была нехватка еды и холод. Со вздохом направил свои мысли полыкам Герард. Но только этот путь является безопасным. Ответила Квигаль. На юге леса сплошные, непроходимые болота, и мы на них будем открыты для удара. С севера и запада движутся маги, как и оттуда начинается чернота Долов. Что еще нам остается? Какая опасность? Спросил Талхенсул. Суленхайн рассказывал, что в горах на перевале живут три драконицы – три сестры, чья территория распространяется чуть ли не на все Морозные горы. Но страшны не столько нагорные губители, сколько их бесчисленные мужья. Твой брат сказал, что драконицы сами не охотятся, а посылают стаи дрейков для добычи пищи. Это они что, с нас пример взяли?! Возмутился Джаф. Вообще-то, у нас основной работой по преследованию жертвы занимаются бегунки, мы добиваем, а вы, Джафорлу, вьете гнезда, занимаетесь охраной потомства и другой мелочью. Квигаль снова клюнула Джафа, за что тот раскрыл клюв и зашипел, но в сторону, не на нее. И во всем помогаем вам! Фыркнул напоследок самец и распушил перья, демонстрируя свое недовольство. Драконицы ленивы и неповоротливы. Продолжил слегка раздраженный Герард. Однако у них огромные гаремы. Суленхайн говорил, что в одном из них насчитал более сотни мужей. Они беспощадны и вряд ли отступят перед тобой, Талхенсул. То есть мы идем в горы, но не идем в горы. Правильно?.. Да что такое! Недовольная тем, что Джаф постоянно выступает, Квигаль клюнула его так, что выдернула пару перьев из холки. Но в чем-то самец был прав. Тогда я тоже не понимаю, как мы можем избрать этот путь. С нам будут дети, эльфы и брат нашего спасителя. В кругу ненадолго возникла пауза. Я… попробую убедить дракониц. Наконец помыслил Талхенсул. Ты?! Да, они высшие драконицы, а ты великий, но… Так, только не клюй меня! Тут же зашипел в сторону Джафорлу, которого снова собиралась клюнуть Квигаль. Я же по делу говорю! Что с того, что ты древний?! В тебе увидят соперника, а не… Золото. Как можно громче перебил его мысль черный исполин. Драконицы любят все блестящее, а я могу выполнить их желание быть усыпанными драгоценностями. Ни один драконий муж не может дать этого своей супруге, но я смогу. Это будет нашей платой за переход через Морозные горы. И-и это сработает? Льям перевел взгляд черных глаз на Квигаль, но та молчала. Золото драконам? Джаф наклонил голову в бок. А я тоже могу обзавестись драконицей, если… Хм… А древесину мерцающую они любят? Да замолчи ты уже! Шикнула на него Квигаль. Если это поможет… Да о чем мы говорим, пока брат Суленхайна даже стоять на ногах не может? Квигаль быстро поднялась и потопталась на одном месте, стряхивая со своих могучих ног листья и запутавшиеся в перьях веточки. С восходом я и несколько бегунок отправимся на запад. Там была деревня и возможно в ней мы найдем что-нибудь, что сможет помочь Талхенсулу и нам пережить переход. Всем нужен отдых, Квигаль. Я смогу бежать вместе с тобой, но… Нет, Льям. Вы останетесь здесь. Чем меньше нас будет, тем лучше для… Но твое оперение! Подскочил самец и подпрыгнул, почти встречаясь с мордой птицы. Выберем другую или пошлем эльфов. Они не могут так быстро передвигаться. А если их придется на себе тащить? Нет, Льям, твоя забота и беспокойство неуместны. Я пойду и… Он злобно зашипел на Квигаль. Нет. Никто не спорит с атау, Льям. И ты не посмеешь. Тихо заклекотала самка и распушила перья, при этом пригибая морду к земле, а когтистыми лапами откидывая ветки и клоки земли. Многих эльфов и полыков вид разъяренной Квигали крепко напугал. Первые не знали, о чем велись разговоры, а вторые всерьез подумали, что настала смена власти. Тихонько радовался только Джаф, который надеялся, что Льяма сейчас сместят, а его место наконец займет он. Вы пугаете моих сестер. К компании рысцой подбежал молодой тяжеловоз, который все это время мирно пасся близ лежащих кобыл в окружении табуна. Отец? Квигаль, если ты оставишь их без вожака, то всей стае придется сложно. Льям прав, избери других для поиска необходимых лекарств и вещей, которые вы возьмете с собой. Герард с трудом поднялся и фыркнул на тяжеловоза, чтобы тот шел обратно в табун. Лучше заботься о своем табуне, Герард, иначе твоим сыновьям скоро некого будет брать в гаремы. Квигаль прекратила клекотать, обращая гневный запал на жеребца. Я знаю, как поступать. На этих словах она двинулась в сторону криво сложенного гнезда, которое представляло собой углубление в земле, обложенное толстыми ветками. На этом конфликт был исчерпан, если не считать зло шипящего Льяма, который расхаживал рядом с Талхенсулом. Проблемы большей, чем плохая охота, не было, а теперь еще и переход через горы. Льям, ты так рассуждаешь, когда будто в этом виноват он! Приглушенным ржанием ответил ему Герард, мотнув мордой на Талха. Это делают люди по собственной воле. Никто их не заставляет жечь и заражать лес, как и убивать. Они… Нет. Вступился за всю человеческую расу черный дракон, стараясь придать этому «нет» грозное звучание. Тому виной небесные воины и их лидер. Они убили мою семью, как и они заняли разум людей. Люди глупы, но не безрассудны. Годами они залечивали земли Тедаса после нанесенных ему увечий Морами, Сейроном и бессмысленными войнами. Они знают цену жизни и смерти, но только не небесные воины, которые не обладают ни тем, ни другим. Нам жалеть их, Талхенсул? Какая сильная личность позволит управлять собой и действиями? Я позволил в свое время, Герард. Ради Эмиол и ее жизни. Для мира эта цель ничтожна, но для меня она была целым миром. Нам нужно видеть врага, но не слепо бросаться на любого, кого встретим на пути. Я не дракон, чтобы оценивать мир с этой позиции. Я вижу разрушения, Талхенсул, которые несут люди. И я не настолько мудр, чтобы простить им все отобранные жизни, как и угасание леса. На этих словах конь удалился, оставляя черного исполина злиться не столько на мнения жеребца, сколько на Унравию, который, как считал дракон, достиг своих целей, заставляя воевать друг против друга, но не против него. Да зачем нас вообще сюда послали? Серебристый полык хотел вздремнуть. Он только-только разрыл в земле небольшую ямку, готовясь прилечь, как его дернул за хвост лапой другой самец. Не обсуждай ее приказы. Дернувший был постарше своего собрата и не дал заснуть полыку не столько из-за боязни ослушаться, сколько из-за легкой слепоты. Это храм Митал! Никто в жизни не поду… Тут они услышали тихий, утробный крик. Оба самца перепугались и подняли перья на холке, при этом озираясь по сторонам. И кто тебя только просил клювом щелкать, Ахату?! Зло просвистел в своих мыслях старший полык. А я знал, что тут кто-то есть?! Я же не знал! Обе птицы пригнулись к земле и осторожно, медленно переставляя лапы, двинулись в сторону каменной лестницы, ведущей наверх. Снова послышались эти протяжные, вызывающие дрожь в коленях, утробные крики. Может, уйдем? Вернемся в подмогой. Сайвэ, давай уйдем? Молчи, клюворыл. Грозно изрек взрослый самец и бесшумно двинулся дальше. Конечно, он не был глуп и ни за что бы не полез в драку с существом, которое могло издавать такие звуки, однако нужно было проверить, с чем придется столкнуться стае. «Мы слышали что-то и издавал это кто-то» - такой рапорт вряд ли бы Квигаль смогла бы оценить по достоинству. Ох-х, у меня перья выпали. Пожаловался на свой страх Ахату, тихонько курлыкнув. Закрой свой клюв! Крик становился все громче, следовательно, и до таинственного лесного зверя оставалось немного. Двое самцов отважно дошли до начала лестницы и спрятались за толстым поваленным деревом, уже за ним двигаясь в сторону опустошенного бассейна, откуда и доносились крики. Найдя место, из-за которого можно было бы выглянуть, Сайвэ практически распластался по земле, кое-как передвигаясь с помощью лап и отталкиваясь крыльями. Добравшись до отсутствующей части в стволе дерева, птица приподнялась и выглянула. Арнешаль??? Посылать свои мысли фамильяру он не стал, так как еще не был уверен, что это была она из-за скверного зрения. Однако он не ошибся: Рысь лежала в центре пустого бассейна и протяжно выла-кричала, опустив морду. Что там? Ахату не выдержал и подполз к Сайвэ. Не обращая внимания на легкое раздражение последнего, полык его пихнул и высунулся из-за дерева. Это Рысь??? Это действительно она? Ты, старик, совсем зрение потерял?! Конечно, она! Только… разве она не должна быть рядом с Суленхайном сейчас? Ты что, не слышал, что сказала та эльфийка? Все братья Талхенсула мертвы. Но она что-то говорила о выживших! О сестре, пустоголовый кривоклюй! Чем ты слушал? Эй, хватит меня оскорблять, старый попугай. Вновь раздался крик Рыси, но он был громче предыдущих, и два полыка, пихаясь и ругаясь мысленно, уставились на Арнешаль. Судя по всему, она не была смертельно ранена, однако лежала так, будто готовилась к отходу в мир иной. Если она и дальше продолжит так кричать, то в скором времени ее обнаружат и… Убьют. Закончил за молодого полыка Сайвэ. Возможно, она скорбит по утрате. Надо отвести ее в стаю. Арнешаль! Рысь даже не дернулась, когда к ней обратились. Морда по-прежнему была опущена, отчего утробный звук сопровождался бульканьем и шмыганием. Арнешаль. Сайвэ перемахнул через поваленное дерево и в своем прыжке приземлился напротив морды фамильяра. Лунной ночи тебе. Что ты тут делаешь? Она повела ушами, однако морду поднимать не стала. Так и не узнав голос, Рысь тихо заплакала: Убейте меня. Умолю вас всеми духами и ушедшими, сделайте это. Ого. Серебристый полык замер от наполненного болью и скорбью голоса, раздавшегося в голове. Впрочем, просьба фамильяра тоже заставила его крепко прижать крылья. Арнешаль, это мы. Сайвэ подошел вплотную и несильно клюнул Рысь в лапу. Мы знаем о Суленхайне и скорбим вместе с тобой. Знаете? Она вышла из своих разбитых чувств и глянула на полыка. Да, знаем. Не кори себя. Талхенсул нам все рассказал. Талхенсул? Она попыталась облизнуть горячий нос, но слюна была настолько вязкой, что ей пришлось сплюнуть, сопровождая это тихим рыком. Где он? В нашем временном пристанище. Идем с нами. Своим криком ты только приманиваешь хищников, а их в последнее время вы этих лесах больше, чем дичи. Идем. Старая птица снова клюнула Рысь в лапу. Слыша, что Талхенсул здесь, в Арборской глуши, Арнешаль поначалу обрадовалась, но потом... Вспомнив, что она натворила, что сделала с Эмиол и другими, ей резко расхотелось его видеть. Она не боялась за то, что черный исполин мог с ней сделать, даже молила о таком исходе, но смотреть в его глаза… Как она спокойно сможет это сделать? Вновь пережить то, что испытала при встрече с Наездницей? Если бы только он сразу ее убил. Пусть разорвет на куски как ее, так и ее душу, но только не взгляд и не слова. За несколько проведенных здесь дней она многое сказала самой себе, но что это по сравнению с тем, что сделает и выскажет тот, кто утратил всю семью по ее вине? Я не могу… Тихо рыкнула она и снова улеглась на дно бассейна. Я просто не могу. Ты что?! Арнешаль, ему плохо, он умирает. Клянусь своим птенцом, он покинет этот мир, если ты не поможешь ему! Ты ведь можешь! В конце концов, вы друзья и большей милости в эту ночь мы и просить не могли. Помоги брату своего возлюбленного. Неужели ты позволишь себе здесь скорбеть о потере, когда можешь спасти жизнь?! На этих словах полыка Арнешаль задумалась. Возможно, это ее шанс… нет, не искупить вину за содеянное, но сделать хоть что-то полезное прежде чем свести счеты с жизнью. Помочь Талхенсулу вернуться к Эмиол и Бьян'Хе. Она мало, что может сделать против Унравии или же помочь Садрин, но он! Пусть излечит его, а потом будь что будет. Да и что может быть, кроме одного? Арнешаль полностью согласилась и приняла глас долга и совести, и быстро вскочила на все четыре лапы. Ведите. --------------------------------- *Бегунки – это как определение рода занятий полыка, так и его пола. Бегун – он, бегунка - она, ударение на второй слог. ** Угасание – половина года, когда природа начинает свои приготовления к зиме.