Рассвет Кровавой Хабанеро

      Минато не был так уж уверен, что хочет быть преемником своего опекуна в должности директора борделя, но сейчас у него не было лучшего выбора, в любом случае. Банально, будь он здесь главным, Кушина бы сейчас не страдала. О том, сделал бы он ее только своей или отпустил на все четыре стороны, Намикадзе совершенно не думал. Сейчас ему предстояло доказать опекуну, что он способен хотя бы укротить непокорную девицу и сделать это ради ее же блага, иначе ее ожидает, поистине, незавидная судьба. Он прекрасно понимал, что своего опыта и умения у него на то, что ему предстоит осуществить, не хватит, так что он направился к человеку, который может ему помочь в подобном деле. Им, как вы уже поняли, являлся старший помощник Мастера Джирайя по прозвищу Большой Жаб. Было оно, вероятно, связано с габаритами самого мужчины, а так же со странной татуировкой в виде пятнистой пучеглазой жабы у него на плече. Он значился лучшим из всех подручных хозяина и был обаятельным любимчиком женщин. На лицо Жаб был не слишком красив, зато росл, накачан и, как утверждали местные сплетницы, неутомим в постели, так что по нему многие девки отчаянно пускали слюни. Пожалуй, его можно назвать единственным из всех сотрудников, не считая самого Минато, кто работал не ради денег, а ради удовольствия. По слухам, он был столь искусен в разврате, что девочки чуть ли не в очередь строились, желая его ублажить. Так это было или нет, но сам мужчина эти слухи не опровергал, а, наоборот, всячески поддерживал. Его это даже забавляло.       — Привет, Джирайя, — помахал рукой Минато. — Я знаю, ты сильно занят, но мне нужна твоя помощь.       — Всегда обращайся, — ответил тот, а дела подождут. В конце концов, они никогда не кончаются, сколько их не делай, — он усмехнулся. — Так что ты хотел?       — Понимаешь, речь о девушке… — почесал Намикадзе в затылке.       — Ах ты, герой-любовник! Едва из коротких штанишек вылез, а все туда же! — Жаб шутливо сграбастал парня и усадил к себе на колени, как маленького. Он хоть и был изрядно старше его, но общался с ним по-приятельски, воспринимая, скорее, как младшего братика, являясь для него чем-то вроде учителя, старшего товарища, друга и брата по совместительству. Однако младший помощник чаще уважительно называл его «сенсеем», но это больше воспринималось тем как прозвище.       — Эй! Я уже, вообще-то, взрослый, — отбивался Минато. — Если мужик вроде тебя начнет сажать меня на колени, это со стороны будет выглядеть очень двусмысленно! Если кто увидит, еще неизвестно что подумать могут!       — Когда это тебя стало волновать, кто что о тебе подумает? — иронично осведомился Джирайя. — Тем более, — он заговорщически понизил голос, — мне тут одна птичка, сиречь наш старый обезьян, начирикала, что собирается готовить тебя в преемники бордельного бизнеса, так как из его собственных детишек никто подобным заниматься не намерен.       — И что? — пожал плечами Намикадзе, который, разумеется, был в курсе намерений своего опекуна.       — А то! Если собираешься стать главой борделя, то для тебя думать о том, кто что увидит-скажет-подумает, будет просто смешно, точнее, просто недопустимо.       — Я как раз хотел с тобой поговорить об этом. Видишь ли, Хирузен-сан поставил мне условие, ну так, для начала. Если я хочу стать его преемником в этом бизнесе, я сперва должен доказать, что достоин этого, что уже сейчас... — он попытался поприличнее сформулировать, — обладаю нужными умениями.       — И ты хочешь, чтобы я тебя обучил всяким секс-премудростям? — лукаво прищурился «старший братец».       — Вроде того, — Минато несколько смутился. Хоть они с Джирайей и знакомы уже давно, хоть он и знал, что ему можно доверить самые деликатные секреты, но все равно просить его о подобном было как-то неловко.       — Не вопрос! — бодро ответил тот. — Ты у нас сирота, так что кому как не мне обучить тебя всяким эдаким штучкам? Да я в них знаток! — Джирайя, между прочим, не врал, он действительно имел приличный опыт по части любовных утех, в том числе и весьма своеобразного характера. — Итак, у тебя есть конкретное задание или тебе надо как-то еще доказать свою «бордельную профпригодность»?       — Я же говорил, что речь о девушке. Она очень… своеобразная.       — Хорошенькая? — оживился Жаб.       — Красивая, — порозовел парень.       — О!       — Она, как бы это сказать…       — Так ты про нашу новенькую с красными волосами! — вдруг догадался семпай, вспоминая недавнее заседание, которое уже благополучно вылетело у него из головы. — Старик же велел тебе ее укротить, в смысле обучить.       — Да.       — Так она буйная! — протянул Большой Жаб. — А это даже интересно!       — Поможешь?       — А то!       Джирайя, не откладывая, охотно взялся за преподавательскую деятельность и начал активно просвещать парня:       — Итак, твоя задача — не просто заставить подчиняться упрямую девицу, но и научить ее хорошенько обслуживать клиентов, — начал Джирайя, при этом Минато поежился. — Если хочешь, чтобы она тебя слушалась, тебе необходимо стать ее хозяином. Она должна с радостью принимать от тебя как поощрение, так и наказание, которыми ты будешь ее стимулировать. Это метод «кнута и пряника». — Он сделал некий торжественный жест: — Но ни к чему лишние слова, я сейчас все покажу тебе на наглядном примере. Сейчас мы славно потренируемся, — сказал довольный Жаб и крикнул: — Девчонки, заходите!       Тут же на зов обожаемого Жабчика стайкой влетели девицы легкого поведения, готовые выполнить все, что тот попросит.       — А этот милаш тоже с нами? — спросили они, тиская парнишку за щеки.       — Конечно!       Джирайя деловито расставил-рассадил всех по местам и с видом эдакого профессора начал занятие. Несмотря на то, что он сам был огромным приверженцем практики, наш многомудрый старший помощник директора решил начать с теоретической части, по крайней мере, ее как-то обозначить. Он важно прохаживался между своих подопечных, попутно и распутно поглаживая кого по попке, а кого и лапая за грудь, для создания подходящей атмосферы, так сказать. Достаточно вдохновившись, он начал свою коротенькую лекцию, за которой, непременно, должна была следовать практическая часть — самая лучшая, интересная и приятная!       — Профессионалы рождаются из любителей, — начал он. — Задача педагога — научить думать, остальное ученик додумает сам, — поучал Джирайя. — Понимаешь?       Минато кивнул головою — он понимал, но пока только в общих чертах. Далее старший помощник подзывал девушек по очереди и велел им выполнять разные действия: становиться на четвереньки, лаять по-собачьи и мяукать по-кошачьи (что вызвало у Намикадзе некоторое недоумение), позволять себя шлепать (для промяукавших не в той тональности) и так далее. В конце две особенно наглые и охочие из них оккупировали пах мужчины, стащили с него брюки и начали дружно делать ему минет. Джирайя, откровенно кайфуя, жестом пригласил ученика присоединиться. Он также незаметно подмигнул одной из своих самых опытных жриц любви, и та занялась парнем. Она опустилась перед ним на колени и выжидательно смотрела на того снизу вверх таким похотливым взглядом! Однако же ничего не предпринимала.       — Ты должен приказать ей, — подсказал Джирайя.       — Но… это как-то… — смущенно промямлил Минато.       — Смелее! — подначивал Большой Жаб. — Ты будущий директор или кто?       — Так ты будешь нашим хозяином, — облизнулась гетера, всем своим видом показывая, что хочет его еще сильнее. — Ну же, только прикажи.       — Пожалуйста… эм… не могла бы ты… — Намикадзе завис, пытаясь сообразить, как же это сказать если не приличнее, то хотя бы удобоваримо для него самого.       — Хоть намекни, — игриво облизывалась та, расстегивая ему ширинку.       — Тогда сделай мне то же, что эти двое делают ему, — извернулся Минато.       — Пососать тебе яички? — уточнила та.       — Будь так любезна, — ответил молодой человек, чувствуя прилив жара в районе щек, ушей и кое-где еще.       — А если я буду плохой девочкой и откажусь? Ты меня накажешь? — коварно поинтересовалась проститутка, ловко выуживая рукою его член.       Намикадзе пару секунд непонимающе на нее смотрел, а потом вдруг сообразил, куда и откуда ветер дует, неожиданно для себя рассмеялся и ответил:       — Обязательно накажу. — Он, хитро прищурившись, переглянулся с Джирайей и добавил: — Отшлепаю такую непослушную по попке!       — Тогда сделай это сейчас, — промурлыкала та и, оставив хозяйство парня временно в покое, развернулась, подставляя тому зад.       Развеселившийся Минато легонько, чисто символически, шлепнул ее пару раз ладонью и велел:        — А теперь давай, работай.       Развратница деловито принялась действовать. Она с легкостью заглотила его невеликий агрегат и вытворяла ртом такое, что у того едва не поехала крыша. Единственной ложкой дегтя в этом море сладости, пожалуй, была лишь странная для него мысль о том, не изменяет ли он сейчас, вытворяя подобное, своей красноволосой дикарке. Вроде и отношений у них никаких нет, вроде его не должно такое волновать. Он скоро станет директором борделя и королем шлюх! Последняя мысль и вовсе была для него нетипичной, но как оказалось, принадлежала не ему.       — Ты скоро станешь директором борделя и королем шлюх! — кричал Джирайя, когда парень находился в блаженной прострации перед оргазмом, доведенный до полной эйфории умелыми действиями профессионалки.       Пока Намикадзе приходил в себя, сенсей никуда не торопясь, вовсю наслаждался любовным процессом. Он уже несколько раз кончил и мог бы еще, благо опыт и выносливость позволяли, но надо было не забывать и о том, зачем они, собственно, здесь собрались. Видя, что парень слегка вышел из состояния нирваны, он просуфлировал, с явным удовольствием наблюдая, как его сотрудница старается, изводя ласками ученика:       — А теперь «пряник», то есть поощрение.       — Что мне сделать? — спросил Минато, переводя дух.       — Теперь твоя очередь доставить ей удовольствие, — пояснил Джирайя. — Можешь делать все, на что хватит фантазии. Например, попользовать ее вибратором или сделать приятное язычком.       — Мне кажется, наш юный герой-любовник уже выдохся, — иронично заметила гетера.       — Ну тогда, на худой конец, просто поцелуй девушку, — махнул рукой Жаб и принялся раздавать «пряники» своим девицам, показывая ловкость рук и всех прочих частей тела, пока те не завизжали от восторга. Минато остался впечатлен, ему даже сделалось завидно. Он вовсе не был уверен в том что хоть когда-нибудь достигнет таких высот.       — Я ведь была хорошей девочкой, — обратила вновь на себя его внимание шлюха, — ну так что, малыш, поцелуешь?       Намикадзе устало опустился рядом с ней и подался вперед, чтобы поцеловать. Женщина страстно обвила его руками и впилась, как голодный вампир, в его губы. Стоило Минато прикрыть глаза и на мгновение забыться, как перед внутренним взором всплыла Кушина, вспомнился тот поцелуй в лазарете. Он невольно тут же полностью отдался этой фантазии, представляя, что та сейчас с ним, и сладко застонал. Дальнейшее он помнил смутно. Он занимался любовью с падшей женщиной, представляя на ее месте свою Хабанеро. Такого он еще не испытывал. Мысли его путались в тумане сладострастия. Он больше всего хотел быть ее хозяином и рабом одновременно, он желал покорить ее и владеть ею безраздельно. И сейчас это все казалось возможным. Он сделает это, чего бы ему то ни стоило.