***
После небольшого представления за ужином, пока директор Хирузен продолжал развлекать дорогих гостей, Джирайя оттащил учеников в одну из свободных комнат. Там они могли провести остаток вечера и всю ночь в свое удовольствие. В конце концов, заслужили. Первым делом ребята отправились в ванную. Кушина была вся перепачкана в еде и перепачкала в ней Минато. Тот хотел по-джентльменски пропустить ее в ванную первой, но она приняла мудрое решение принять ее вместе, и затащила его с собой. Сперва Кушина, которая так и щеголяла голышом, стащила с него грязную одежду, потом они вместе стали под душ, и Хабанеро, так и быть, дозволила ему немного поприслуживать ей, обтирая ее мочалкой. Он осторожно начал сверху, спускаясь все ниже, сперва потер ей спинку, шею и руки, а далее спустился к попке, затем и к стройным ногам, потом перешел на переднюю часть. Минато затаил дыхание, намыливая ей грудь, Кушина смотрела на него с каким-то довольно-торжествующим видом. Затем положила ему руку на голову и надавила вниз, тот все понял, и опустился перед ней на колени, благоговейно трогая мочалкой ее между ног. Узумаки блаженствовала, возвышаясь над ним. Мочалка щекотала ей недавно натруженное место, и Кушине вдруг захотелось продолжить то, чем они занимались на столе перед грязными старикашками, разумеется, только без них. Но торопиться не стоило, в конце концов, ее еще не поумоляли как следует. Она подтолкнула молодого человека опуститься еще ниже, и тот занялся ее ступнями, приятно массируя пальцы ног и пяточки. «Давно бы так», — вдруг подумалось ей. Как только Минато закончил ее обмывать, Кушина в долгу не осталась, она выхватила у него мочалку и хорошенько намылила ему шею да и все остальное тоже. Дойдя до причинного места, начала с ним бессовестно развлекаться: слишком сильно тереть, а то и дергать. Минато всячески отстаивал право мыть его сам, но Кушина была беспощадна. Та пару раз дернула так, что парень едва не заработал болевой шок. Вскоре член покраснел и налился, не то от возбуждения, не то оттого, что подружка его слишком сильно дергала, но, верно, все вместе. Узумаки сказала, что знает, что с этим делать. Неожиданно для него, впрочем, и для себя тоже она опустилась, взяла член в руку и принялась на него дуть, приговаривая какую-то глупую ересь навроде «и у кошки болит, у собачки болит…», отчего Минато заволновался еще больше. Он, уже тяжело дыша, нежно погладил ее по голове, заставляя на себя взглянуть, и, снова гипнотизируя ее своим прекрасным взглядом, сказал: — Он пройдет, если ты его поцелуешь. — Врешь ты все, — Кушина посмотрела в ответ скептически, но при этом озорно. — А ты проверь, — улыбнулся Минато. — И проверю! Узумаки сгребла достоинство парня в кулак, бесцеремонно сжимая, и чмокнула в самый кончик. Жар прокатился по всему его телу и грохнулся камнем в паху. — А-а-а… — выдохнул он. — Видишь, ничего не прошло, — сказала Кушина. Минато, чей рассудок уже вовсю мутило вожделение, собрался с силами и, умоляюще глядя на свою Хабанеро, выдохнул: — Значит, для моего исцеления нужны более радикальные меры. — Какие-какие?.. — начала было Кушина своим излюбленным издевательским тоном, но Минато ее прервал: — Очень решительные! Только ты можешь меня спасти! О, прошу тебя, скорее! — воскликнул он пафосно, изрядно ее веселя. Разумеется, она прекрасно знала, какие меры он имел в виду. Ей и самой хотелось их применить и как можно скорее. Ее мучило любопытство, ей неосознанно хотелось кое-что сравнить и закрепить, развеять некоторые сомнения. Ведь с Минато ей тогда понравилось делать такое, но потом был этот отвратительный тип с вонючим членом, от которого ее чуть не вырвало. Но все ли дело было только в члене, может, этот наглый мальчишка ей и вправду нравится? И она, как всегда, поломавшись сперва для вида, взяла его в рот, едва не забыв о предосторожностях с зубами, и начала посасывать. Судя по издаваемым Минато звукам, ощущалось, что «лечение» проходит успешно. Кушина же вновь, к некоторому облегчению, почувствовала не отвращение, а, наоборот, приятное возбуждение оттого, что его член заполнял ее ротик. Значит, все дело в человеке, а не в ней. Осознав это, Кушина доводить до конца процедуру минета не собиралась. Но Минато это и не требовалось: он подхватив ее под бедра, прижал к кафельной стенке, и они сделали разок по-быстрому. К этому времени уже наполнилась огромная пенная ванна, и уставшие после любовных утех молодые люди с огромным наслаждением плюхнулись в нее. Они с упоением мокли в теплой воде с душистой пеной, приятно касаясь друг друга под водой обнаженной кожей. Это было особенно хорошо. Сперва они расслаблялись, блаженно прикрыв глаза, даже говорить ни о чем не хотелось, но потом Кушина первая ожила и начала забавляться, брызгаясь в Минато. Это было и романтично, и эротично, и как-то по-детски весело. Они даже устроили небольшой «морской бой», разбрызгав воду по всему санузлу, в результате чего разыгравшаяся Кушина едва не потопила Минато. Нехотя вылезая из ванны, они невольно продолжали любоваться друг другом. Кушина кидала на Минато хитрые взгляды, а тот думал о том, как было бы здорово вот так каждый день принимать с ней ванну. Если она его не утопит, конечно. Та уже подумывала затеять не менее веселую драку полотенцами, но Минато опередил это действие, начав нежно и заботливо ее вытирать. Все еще мокрые, они, выйдя из ванны, плюхнулись на широкую кровать. Кушина, судя по развратному блеску глаз, была не прочь продолжить любовные игры. Минато тоже был всячески за. Они только расположились поудобнее, обнялись, начали тискаться, стаскивая друг с друга полотенца, как неожиданно дверь в спальню открылась, и на пороге возник Джирайя, слегка навеселе: — Простите, что помешал, мои голубки. Хотел убедиться, что у вас тут все отлично, — с порога заявил он. По взглядам молодежи было отчетливо видно, что он совершенно не вовремя. Но Джирайю это ничуть не смутило. — Хотите разнообразить интимную жизнь? — лукаво подмигнул тот. — Мы ее тут и так разнообразим дальше некуда, — справедливо заметил Минато. — А то вот, — семпай открыл коробочку, которую держал в руках. — Что это? — спросил парень, хотя и так уже догадывался. — Анальные стимуляторы, — охотно пояснил наставник, — вставляете каждый себе в попку перед главным действием и полный кайф! — И как я только в это ввязался… — вздохнул Намикадзе. — Ладненько, я тут их оставлю, а вы развлекайтесь. Джирайя кинул коробку им на кровать и ушел, хлопнув дверью. Кушина и Минато сперва переглянулись, а потом уставились на принесенные Жабом предметы. Ночка обещала быть интересной…Часть 15
30 июня 2018 г. в 16:40
Этим вечером Кушина прислуживала за ужином (так же, как много лет спустя это будет делать Хината), одетая в костюм официантки, но не простой, а весьма и весьма эротический. Она была в одном коротеньком кружевном переднике и чепчике, а ее грудь украшали особые подвески, которые Джирайя прищепил к ее соскам и которые ужасно их оттягивали. Так что ей было некомфортно во всех отношениях. Среди прочих гостей был и сам директор данного заведения. Хирузену, судя по всему, нравился этот вариант эротического костюма (и, видимо, именно поэтому много лет спустя Минато нарядит для него подобным образом свою Жемчужину).
Когда светлые гости приступили к трапезе, попутно обсуждая какие-то свои, не самые легальные, дела, Хирузен жестом подозвал к себе девушку и усадил на колени. Он был облачен в «ритуальную мантию», как Кушина называла ее про себя, под которой, к ее полному недоумению, не было ничего надето. Сарутоби раздвинул полы, усадил ее поудобнее и, тихонько ерзая в кресле, потирался членом об ее губки. Она в ответ попробовала дернуться и слезть, но тот ловким движением руки ухватил ее за подвески и потянул, немилосердно оттягивая соски, которым и так приходилось несладко, словно тянул за узду, осаживая непослушную кобылицу. Она даже взвизгнула от боли, привлекая внимание и вызвав пошлые смешки у посетителей. Кто-то из них даже заметил:
— Какая необузданная у нас официанточка, да ей не терпится!
— Не будем заставлять ее ждать. Может, приятное с полезным? — предложил другой.
— Почему бы и нет, — усмехнулся Хирузен, скидывая с колен девицу. Затем он поднялся и подтолкнул ее к столу, заставляя на него лечь.
Гости присоединились к директору заведения, Кушину начали гладить, пощипывать, пытаться засунуть пальцы куда не следует, а потом началось «приятное с полезным» — с нее сорвали и без того коротенький передничек и принялись раскладывать на ней различные закуски, один из посетителей раздобыл где-то баночку взбитых сливок, мазал ими груди девушки и увлеченно слизывал. Другие нашли забаву еще интереснее: они раздвинули ей ноги и мазали острым соусом клитор (отчего Кушина начала верещать и извиваться, но силы были не на ее стороне), также тщательно все вылизывая, а, дождавшись, пока она возбудится, макали кусочки фруктов в ее любовные соки. Однако, когда начался спор из-за того, что лучше: залить ей в дырку шампанское или намазать медом попку, появился Джирайя, подталкивающий вперед Минато. Хозяин, видя их приход, коротко кивнул. Он подошел к помощникам и, обращаясь к Минато, сказал:
— Ну что, пора бы тебе показать нашим немногочисленным уважаемым гостям свое умение. Порадуй их немного, развлекись со своей девицей прямо на столе.
— Что?! — опешил парень. — Прямо здесь, при всех?!
— Тебя что-то смущает? — невозмутимо осведомился Хирузен, которому, в принципе, было известно, что если тот чем-то таким и занимался, то разве что в присутствии Джирайи. — Может, ты хочешь, чтобы я сам тут при всех ее отымел? Или пустим ее по кругу?
Разумеется, Минато согласился сделать это, хотя ему и ужасно было стыдно и противно опошлять интим с возлюбленной на виду у этих извращенцев. Что еще ему оставалось? Посетители неохотно расступились, уступая парнишке «главное блюдо». Джирайя успел нашептать ему пару подсказок, насчет того, чтобы тот не торопился, а сперва бы занялся «сервировкой», то есть украсил бы ее фруктами и прочим.
Первым делом, не обращая внимания на предупреждения и цыканья, Минато освободил ее милые грудки от этих ужасных украшений, терзавших нежную плоть ее сосков, которые покраснели и изрядно припухли. Сняв зажимы, он успокоил каждый нежным поцелуем, вызвав одобрительные возгласы посетителей. Кушина издала вздох облегчения. Минато, краем глаза улавливая кивки семпая, осмотрел стол и наметил себе подходящие, по его мнению, продукты для столь пикантной затеи. Глубоко вздохнув, он вооружился овощами, фруктами, баночкой сиропа и приступил.
Кушина терпела это издевательство из последних сил — вас бы пообкладывали лимонными дольками и ананасами, от которых все щиплет! А потом полили бы сладким-липким сиропом и прочей гадостью прямо на виду у старперов-извращенцев. Она шипела и ерзала, пока Минато с увлечением занимался ее декором. Он и сам не заметил, как втянулся в процесс. Потом настала очередь «дегустации», так что ему пришлось ртом снимать с нее кусочки фруктов и слизывать растекшийся сладкий сироп, попутно думая о том, что зря добавил сюда маринованные огурцы и помидоры. Но что касается самого процесса, к своему удивлению, Намикадзе обнаружил, что это ему очень даже нравится. Вылизывая ложбинку пупка, он почувствовал, что завелся уже дальше некуда и плевать ему на этих старикашек — он хочет ее прямо здесь и сейчас! Кушина, в свою очередь, была удивлена ничуть не меньше — от этих страстных облизываний она ощущала, что тоже весьма и весьма не прочь сейчас перепихнуться с этим наглым мальчишкой.
Минато забрался на стол и навалился на нее сверху. Он увлеченно начал целоваться с ней, в то время, как его губы были вымазаны в медовом сиропе. Кушина неожиданно для него, стала отвечать ему, да так страстно и сладко, что этот стол, посетители и все прочее моментально и окончательно вылетели у него из головы. Она притянула его к себе и сама закинула ему на спину ноги. Гости радостно заулюлюкали, но они не слышали их, ведь кроме них сейчас никого не существовало. Он спешно расстегнул штаны и азартно насадил ее, а потом безудержно любил на столе прямо при всех, заставляя визитеров восхищаться, Хирузена криво ухмыляться, а Джирайю подумать лишний раз о том, какой у него талантливый ученик.