На поражение

Pov Чиба Наступал вечер. Тишина в квартире ещё никогда не была такой давящей и звенящей. За это время, она не ни разу не вышла из комнаты. Даже звука не подала. Словно тишина была мёртвой. Я передёрнул плечами, отгоняя эту мысль. Затушив сигарету в пепельнице, я вышел с балкона, закрыв за собой дверь, ибо к закату начало холодать. Словно под стать моему настроению, небо заволокли хмурые тучи, грозясь обрушится грозой, ведь в серых облаках громыхали молнии. Войдя в кухню, я привычно поставил чайник на плиту. Я просто застыл, наблюдая, как медленно нагревается чайник. В голове метались вопросы. Что делать? Как быть? Что на меня нашло сегодня днём? Мой слух уловил первый звук из комнаты Хаями. Что-то упало на пол. Я с подозрением прислушался, ожидая услышать что-то ещё, даже малейший шорох. Но… Ничего. Вновь всё окутала тишина. Поперёк горла вновь сжались тиски, которых я до селе не замечал, но которые отпустили, на мгновенье, когда я услышав звук, ощутил секундное облегчение. Вновь подойдя к двери комнаты, я медленно постучал. Ответа не было. Полное игнорирование. — Ринка, — несмело позвал её. Впервые я назвал её по имени. Даже в мыслях я не называл её так. — Послушай. Я знаю, что провинился перед тобой. Извини. Ты ведь слышишь меня? Подай знак, если так. Хоть какой-то… Короткий стук с другой стороны. И судя по тому, что она молчит, мои извинения ещё не приняты. Тогда, может зайти с другой стороны? — Значит таки слышишь, — заключил я. Оперевшись на дверь спиной, я сполз по ней вниз.— Ты никогда не хотела убивать. Я ведь помню. Ты говорила, что хочешь стать дипломатом, построить карьеру. У тебя был план жизни расписан наперёд. Так почему? Что пошло не так? — вдруг начал я. Не могу понять, зачем всё это говорю. Может, просто больше нечего сказать? Хотя, скорее, я просто разучился её понимать и не спросив на прямую, не смогу добиться правды от неё по-другому. Сколько её помню, Хаями никогда не шла на откровение первой, её всегда нужно было уговаривать или провоцировать. Даже в 3-Е я первый к ней подошёл, первый предложил совместные тренировки. На этот раз по двери стукнули раскрытой ладонью, хотя я ощутил силу удара, словно мне дали хороший подзатыльник. Скорее-всего, она этого и добивалась. Бить она умеет, что я успел оценить во время её первой попытки побега. — Значит, не скажешь? Мне самому угадать? И что за бойкот такой?! — усмехнулся я, притворно возмущаясь. Ещё один короткий стук. «Да».— Угадать? Попробую. Но ты ведь знаешь, у меня всегда были с этим проблемы…— не успел договорить, как с кухни послышался свист чайника. Я вскочил и в пять широких шагов добрался до кухни и снял чайник с плиты. Момент был безбожно упущен. Я с злость сжал в руке вблизи стоящую ложку, согнув метал на попал. Такое ощущение, то ли вселенная против меня, то ли я дурак несусветный. Элитный агент спецназа, а со старой подругой справиться не может. Хорош, ничего не сказать. End Pov Чиба

***

Pov Хаями Находясь в комнате, я лежала на кровати и слушала музыку в MP3, а мой мобильник конфисковали ещё в начале всей этой заварушки. В ступнях начало неприятно покалывать, напоминая, что действие мази скоро закончится, и стоило бы повторно обработать раны. Открыв дверцу шкафа, я достала две мази и новые эластичные бинты, ибо старые уже никуда не годятся. Но в последний момент я случайно задела рукой одну из баночек и та с громким стуком упала на пол, отобразившись эхом по стенам, в тишине. Я застыла, на несколько секунд, рефлекторна ожидая сирены, но спустя секунду вспомнила, что вообще-то не на задании, а комната не секретный бункер. Выдохнув, я вернула баночку на полку. Сев на кровать, я начала разбинтовывать ноги. Царапины и синяки пожелтели по краям и начали по-немногу заживать, но наступать на них всё ещё больно. Раздался стук в дверь. — Ринка, — неуверенно прозвучал голос Чибы. Меня словно током прошибло. Я не собиралась открывать, но то, как он назвал меня, заставило застыть и прислушаться.— Послушай. Я знаю, что провинился перед тобой. Извини. Ты ведь слышишь меня? Подай знак, если так. Хоть какой-то…— я зажала уши и зажмурилась, не желая слышать этот голос. Нет, Хаями. Не смей поддаваться. Ты уже однажды обожглась с ним. Ты должна была усвоить этот урок. Но подавленность и мольба звучавшие в этом голосе все же заставили меня подняться и стукнуть в дверь в ответ. — Значит-таки слышишь, — констатировал он. По шуршащему звуку стало понятно, что он съехал по двери вниз. Я тоже села на пол, оперевшись о дверь спиной. Символично-то как, блин.— Ты никогда не хотела убивать. Я ведь помню. Ты говорила, что хочешь стать дипломатом, построить карьеру. У тебя был план жизни расписан наперёд. Так почему? Что пошло не так? — проговорил он. И мне хотелось исчезнуть, спрятаться в самой глубокой норе, самой звуконепроницаемой комнате, лишь бы не слышать этот голос, голос из прошлого, будящий во мне нечто давно забытое, что я похоронила в самых далеких и темных уголках своей израненой души. Чувства которых, как я думала, лишилась. Я от всей широты души, ударила раскрытой ладонью по двери, где по моим расчетам должна быть голова и спина, лишь бы он заткнулся, лишь бы перестал будить эти болезненные воспоминания. — Значит, не скажешь? Мне самому угадать? — в его голосе слышалась усмешка. — И что за бойкот такой?! — риторически спросил он. Я коротко стукнула по двери ещё раз, отвечая на предыдущий. Пусть попробует угадать, что, мать вашу, со мной случилась.— Попробую. Но ты ведь знаешь, у меня всегда были с этим проблемы…— внезапно он прервался и вскочив куда-то направился. Только сейчас до моих ушей донесся свист чайника, который быстро стих. Нескольких минут тишины мне хватило, чтобы вполне осознать, что за херня со мной творилась сейчас. Какого чёрта я творю? Веду себя как типичный ребенок, обиженный на весь мир. И из-за чего, спрашивается? Только от того, что он позвал меня по имени. Слава Богу, этого не происходило в школе, а то, я похоже, расплылась бы тогда ванильно-счастливой лужицей. Хотелось стукнуться головой об какую-нибудь твердую поверхность, чтобы выбить из себя всю эту девичью сентиментальность, без которой я прекрасно жила все эти годы. Но вместо этого, я просто продолжила бинтовать ноги, обработав раны дезинфицирующей и обезболивающей мазью. — Хаями? — Опа, мы снова вернулись к фамилий. Мне же лучше. Больше не буду терять голову. Нельзя, Ринка. Ты должна быть холодной и равнодушной. Нельзя терять ясность ума. — Я понимаю, ты все ещё обижена, но может выйдешь и выпьёшь хотя бы чай? — Изыди, — раздраженно проговорила я, массируя пальцами виски и пытаясь наконец взять себя в руки. — Цитирую тебя: не будь ребенком. Как минимум - не устраивай голодовку. Тебе же хуже будет,— как ребенку, начал объяснять положение дел Чиба. Как бы мне не хотелось этого признавать - он прав. Поесть все же стоило. Он был прав в большинстве случаев, когда дело касалось вещей рационально необходимых. Вскочив с постели я со злостью, резко открыла дверь, желая попасть ему по лбу, но предусмотрительный сукин сын стоял на расстояний двух шагов дальше от двери. Лицо его было как застывшая маска и не выражала ничего, а руки сложены на груди. Жестом он пригласил меня на кухню. В упрямом и напряжённом молчании мы синхронно отодвинули два стула и сели напротив друг-друга. — Приятного апетита, — то ли из вежливости, то ли желая развеять напряжённое молчание, проговорил Рюноске. Спагетти дымящиеся на тарелке, под томатным соусом напомнили мне Италию и одного коллегу. Я мимолетом улыбнулась.— Любишь спагетти? — скептически интересуется Чиба, явно не особо надеясь на ответ. — Просто ностальгирую, — из вредности надменно ответила я, в надежде, что до него дойдет - я не настроена на откровение. Промолчу - в покое не оставит. Ещё с 3-Е такой. Лицом к лицу игнорировать себя не позволит - клещами достанет. Я вяло ковыряя вилкой в тарелке и через силу запихивая в себя еду. Аппетита, как и настроения, не было совсем. — О чем, если не секрет? — спокойно продолжал мой бывший брат по оружию. Тебе больше всех надо, что ли? — О старом знакомом, — с ухмылкой ответила и демонстративно отправила в рот еще одну вилку со спагетти. Чиба застыл лишь на мгновение, сильнее сжав вилку, но потом выдохнул и продолжил есть. Неужели дошло, что не стоит лезть в тёмные дебри моего прошлого, а то можно ой как наколоться. Особенно тебе, ревнивый ты мой друг. — И что за знакомый? — вновь заговорил лучший спецагент обороны Японии. Значит не дошло? Я скрипнула зубами от досады. Что же ты не уймешься никак? — Коллега, - медленно и с нажимом произнесла я, стараясь успокоиться, но в конце фразы проскользнуло едва заметное шипение. Если ты не прекратишь, Чиба, то я не сдержусь и воткну тебе вилку в глаз. Я со злостью, приправленной небольшой жаждой крови, бросила предупреждающий взгляд в него. — Ясно, — сухо проговорил Чиба, явно со злостью воткнув вилку в спагетти. Я уже успела облегченно выдохнуть, но...— Ты так и не ответила, что же сподвигло тебя на этот путь, — припомнил Рюноске и я не выдержав, вскочила попытавшись воткнуть ему в вилку если не в глаз, так в бровь. Он рефлекторно перехватил мою руку. Сдавив моё запястья сильнее, он заставил меня выронить столовый прибор, который с тихим звоном упал в его тарелку. Я упрямо сжала губы, стараясь не проронить болезненного крика, застрявшего спазмом в горле и не дать гримасе боли появиться на лице. Ну что ж. Очередной синяк обеспечен. Когда же ты таким сильным стать успел? Я занесла вторую руку для удара, но как и первую он моментально перехватил и её. — Сядь, — в приказном тоне проговорил Чиба и толкнул меня обратно на стул. Я осела, больно ударившись лопатками о деревянную спинку стула. — Я просто задал вопрос. Что такого в твоём прошлом? Ты выходишь из себя каждый раз, когда я об этом спрашиваю. — Тебя не касается! — шикнула я, потирая запястья, прекрасно осознавая, что завтра проснусь с лиловыми гематомами. — Тебе сказано просто присматривать за мной, а не лезть куда не просят! — жестко отчеканила я, с нескрываемой жаждой крови в глазах глядя на него. Я с подозрением принюхалась. Ведь точно! — Ты курил? — немного с удивлением и скептически спросила я, уже точно зная ответ. — Старая привычка. Не обращай внимание, — поморщился Чиба, явно не желая об этом говорить. Ну нет, милый. Моя очередь отыграться! — Коро-сенсей говорил нам, что курение - пагубная привычка. Так какого черта?! — с нажимом произнесла последнюю фразу я. - Родители тоже ничему тебя не учили?! Рюноске заметно поморщился, неужели я сильно задела его? Не то, чтобы меня это волновало, но... Но не очень привычно видеть Чибу таким... Подавленным? — Я сказала что-то не то? —спросила я, слегка наклонив голову набок. —Тебя так задел мой монолог о вреде курения? — Нет, не это, просто забудь,— сказал Чиба, с явной неохотой продолжать разговор на эту тему, чем ещё больше разжёг костёр. Он ведь никогда не уклонялся от вопросов. А сейчас сделал это уже дважды. — Неужели ты...—хотела я продолжить, но поняла, что нужные слова не планируют посещать мою голову ближайшие несколько часов.— Кстати... Давно ничего не слышала про твоего отца, как он поживает?— вцепившись в единственную подсказку-нить, иронично спросила я, всё больше подталкивая его к этой теме. Ведь что-то в нём не так, просто чую, и его очередная реакция заставила меня продолжать наступление, не взирая на его поникше-недовольное лицо. Его плечи чуть заметно опустились, словно на них взвалили непосильную тяжесть. Чиба почти незаметно поджал губы, а из-под растрепавшейся челки едва-едва начали проглядываться алые глаза, которые словно светились изнутри и были угрожающе-недовольно сощурены, пристально глядя на меня. Я усилием воли удержалась от того, чтобы унять дрожь страха в своих похолодевших руках. Его неестественно-красные глаза действительно были пугающими, что и являлось причиной того, что Рюноске отращивал эту челку, но они могли быть и завораживающе-красивыми, словно рубины. Я помню. Это то единственное воспоминание, которое я не стала подавлять в себе, наравне с другими. Тогда я, во время одной из наших совместных тренировок, уговорила его, позволить мне взглянуть на его глаза под челкой. И то какая гримаса боли и в то же время смирения отразилась в его лице, когда я испуганно отскочила в первые секунды. А потом вновь подошла и вгляделась по-вниметельней. Красивые, словно кровавое вино и сначала выразившие удивление и неверие своего обладателя, а после искрящиеся пониманием глаза. Это было завораживающее зрелище. Воспоминание промчались перед глазами за считанные секунды, но я не позволила эмоциям отразится на лице, сохраняя спокойно-надменный вид...