На поражение

Pov Чиба — Это был прекрасный день, — проворковала бывшая Накамура. Чета Акабане пробыла в моем доме весь день и ушла только к вечеру и то только потому, что Карма заметил дергающийся глаз Хаями, которая уже по немногу тянулась к ножу. И сейчас Миссис Акабане распиналась в прощании. — Карма, давай заглянем как-нибудь и к остальным одноклассникам. И прихватим с собой вас с Хаями, Чиба-кун. Обязательно! — моментально озвучила пришедшую ей на ум идею, Рио. — Как-нибудь позже, милая. Когда и у меня, и у Чибы работы поубавится, — кивнул Карма, махнув мне на прощание рукой и уводя свою супругу к выходу. Рио покорно и понимающе вздохнула. — До встречи, — махнул я на прощание им вслед, наконец захлопывая за ними дверь и облегченно выдохнув. — Наконец-то свалили, — показалась в дверях кухни Хаями, вперив одну руку в бок, а другой оперевшись на косяк и тяжело вздохнула.— И часто они к тебе так заходят? — вздергивает бровь в вопросе Ринка. — Бывает, — пожал я плечами. — Не завидую, — хмыкнула рыжая. — Где у тебя тут алкоголь? — с ходу спросила она, обратно исчезая в кухне. — Нижняя полка слева, — ответил я, входя на кухню вслед за ней. Хаями достала две бутылки, поставила на стол и распустила волосы из пучка, от чего водопад рыжих волос разметался по плечами, опустившись аж до середины спины. Странно, но раньше я и не замечал, что у неё такие длинные волосы. — Текилы или сразу водки? — поинтересовалась Ринка, садясь напротив меня за столом. — Текилы, — вздохнул я, потирая виски. Голова болела. Всё же, Накамуре в выносе мозга равных нет. Хаями открыла бутылку и разлила в стаканы. Мы оба молча взяли по бокалу и одним махом осушили. — Вспоминается один мой друг в Аргентине. Я точно так же пил с ним в баре после очередного задания, — с печальной ностальгией проговорил я, а Ринка с интересом взглянула на меня, ожидая продолжения. —Тогда мне было реально хреново. Нам было приказано убить одного человека. Я убивал и раньше, но в тот раз всё было по-другому. — Что там такое произошло? — с явным интересом спросила Ринка, доливая ещё спиртного в бакалы. Я никогда не пил больше положенной нормы, но вспоминать об том задании реально хреново. — Я устранил наркоторговца. На глазах его ребёнка, — мёртвым голосом сказал я, и осушил бакал. Ринка потупила взгляд и безразлично уставилась в стол. — Это было ужасное задание. Я не раз видел смерть. Но тот ребенок был не виноват. Хоть тот человек и был наркоторговцем, в глазах своего сына он был просто любящим отцом. Я лишил его отца. Обрек его жить с этим бременем. Этот мальчишка никогда не станет прежним после этого. Как и мы с тобой никогда не стали бы прежними, после смерти Коро-сенсея. — Все задания ужасны, — так же мёртво ответила Ринка и осушила бакал. Похоже, она тоже вспоминает что-то плохое.— Помню своё задание во Франции, — начала рассказ Хаями, горько усмехнувшись. — Не буду вдаваться в подробности, но мой напарник был ранен. Его было уже не спасти. Он попросил меня об услуге. Застрелить его, чтобы он не мучился и не рассказал ничего полиций, которая гналась за нами. Я исполнила его просьбу. Тогда я впервые заплакала, после смерти дяди и мамы. —Печально, —хмыкнул я. —Знаешь, —на её губах появилась ностальгическая улыбка.—Он, Хенрик, ведь был моим любовником. Моим первым мужчиной. Не он, не я не относились серьезно к этим отношениям. Мы были напарниками, друзьями, но не любили друг друга. Да мы были привязаны друг к друг, да мы уважали друг друга, но любовью между нами и не пахло. Мы были напарниками год. Он был старше меня на два года и всегда, черт побери, всегда не уставал мне об этом напоминать. Отчасти, он был моим наставником, —с каждым сказанным словом её руки тряслись все больше, а на глазах наворачивались слезы. Не могу объяснить свое состояние, но руки сжались в кулаки, а услышав о смерти этого человека, в груди появилось какое-то злорадное удовлетворение, которое я никак не мог себе объяснить, хотя в глубине души прекрасно осознавал его.—А ты? —внезапно задала вопрос Хаями. Я непроизвольно почесал пальцем висок, не до конца поняв вопрос.—Кем была твоя первая женщина? Ты был женат и я ни за что в жизни не поверю, что ты девственник, —лукаво улыбнулась Ринка, хихикнув в кулачок. —Луиза де Санчес. Во время моего обучения в академий, одним из тем изучения были способы добычи информаций. Как проверочное задание, на одном из уроков, нам надо было соблазнить одну женщину, досье на которое нам выдавали и выудить у неё данные. Луиза была моим заданием. Конечно она знала, что она цель и её обязанностью было не поддаваться мне как можно дольше. Но у неё не получилось. Наша интрижка была короткой. Но она была моей первой женщиной, —с кривой полу-улыбкой вспомнил я. —Она была красивой? —полюбопытствовала рыжая, сложив перед собой руки и положив на них голову, не отрывая от меня взгляда. —Она была рыжей мулаткой с серыми глазами. Метиской отца-испанца и матери-ирландки. Но да. Она была красивой, —пожал я плечами. —Мило, —хмыкнула Ринка, осушив до дна свой бокал.—Иронично, —вдруг добавляет она. Уж не знаю как, но словно разглядев вопрос у меня на лице, она продолжила.—Моя жизнь действительно немного похожа на прошлое Суки-сенсей. Постоянно сменяющаяся череда любовников, извечные разъезды, внедрения и жизнь почти на автопилоте. Только если Сука-сенсей прожила в таком русле только до двадцати, то мне сейчас двадцать семь, я на пороге тридцати и последние восемь лет я живу в таком русле. —Не радужно, —короткой подметил я.—И откуда ты знаешь, что я хочу что-то спросить или чего-то не понимаю? —нахмурившись спросил я интересующий меня вопрос. —Ты всегда чешешь висок в такие моменты, —пожала плечами Саламандра.—Удивительно, что ты так и не избавился от этой привычки со школьных лет. Сколько прошло с нашей последней встречи? Двенадцать лет! —Мда. Как же незаметно время летит, —вздохнул я, осушив свой бокал. Хаями вновь наполнила их бокалы. —Ты сказала что-то про череду любовников. И как часто они у тебя они меняются? —Переодически. Иногда я знакомлюсь с ними в барах, иногда это мои «коллеги». После сложного задания иногда хочется расслабиться. Просто помощь друг другу в снятии напряжения. А когда ты в последний раз был с девушкой? — с интересом спросила Ринка, отпив половину бокала. Что-то мне подсказывает, что ей пора прекратить потягивать хмель. Но ей фиг запретишь, ещё и бутылку об мою голову разобьёт. — Три месяца назад. Просто снял девушку из бара, — пожал я плечами, а Ринка поперхнулась. — Разве ты не супер-пупер человек, который стоит на страже закона? По-моему, в нашей стране проституция запрещена, — с иронией спросила Ринка и допила бокал. Её уже шатает, это плохо. — Это было в Америке, штат Канзас. И пожалуй тебе хватит, —вздохнул я и забрал у неё из рук бутылку, вместе со стаканом. —Эй! Я еще не закончила, —возмущенно проговорила Ринка, протянув за бутылкой руку. —А мне кажется, что ты переборщила, —спокойно проговорил я. —Ты угробил мне свидание! Имею права! —гневно хлопнула по столу ладонями Хаями. —Какое свидание? —чуть удивленно, с интересом спросил я. —После того задания, —она медленно встала с места.—Я договаривалась с одним своим старым «коллегой», —не спеша, небрежным шагом грациозно обошла стол, проводя по скатерти кончиками пальцев.—Поужинать вместе, — остановилась прямо напротив меня, хищно сверкая зелеными глазами.—Знаешь как долго у меня не было подобных «ужинов»? —угрожающе нависла, склонив голову к моему лицу.—Год! —еще один громки хлопок о поверхность стола, от которого она так и не оторвала руку.—Я становлюсь очень раздражительной, когда не добиваюсь желаемого! —вновь притворно спокойно прошипела Хаями, находясь опасно близко к моему лицу. Я шумно выдохнул, смотря в эти кислотно-зеленые глаза, прекрасно понимая насколько опасно подпускать её настолько близко. Но уже ничего не мог изменить.—А из-за тебя, у меня сплошные провалы,по всем Фронтам! —остановить острый, керамические нож удалось лишь на чистых рефлексах. Руку кольнуло отрезвляющей болью. Держать нож за лезвие, не лучшее положение. С огромным усилием я отвел нож от своей груди. Ринка ударила свободной рукой, от чего я смог увернуться, лишь спрыгнув со стула и нырнув под руку Хаями, параллельно испачкав пол своей кровью из раненой ладони. Саламандра профессиональным движением с руки наносила удары ножом, от чего я благополучно уворачивался. Повышенная концентрация алкоголя слегка дезориентировала Хаями и её немного заносило, во время атаки, что явно было мне на пользу. Похоже она не до конца осознавала, что творит. Мне удалось коротким движением выбить у неё нож из рук и наконец обездвижить её, прижав обе её руки к стене, у неё над головой. Она дернулась всем корпусом в мою сторону, в попытке вырваться, но я её удержал. Она жадно и надрывно дышала и в тот момент её взгляд лишь немного прояснился и прошелся по моему лицу и лишь тогда её дыхание начало успокаиваться. —Кажется, я погорячилась, —медленно проговорила она с расстановкой, пьяно улыбнувшись с туманным взглядом смотря на меня и поддалась в мою сторону, слизав струйку крови с моей скулы. Я даже не заметил, что она успела меня ранить. Она дёрнула руками, и я их отпустил. Сейчас она уже не будет делать таких странных и опасных поступков. Её рука тянется к моему лицу, а в глазах читается желание, смешанное с… Нежностью? Это точно Хаями? Я всё же не стал перехватывать её руку. Стало любопытно, что Ринка собирается учудить. Её тонкая кисть убирает чёлку с моих глаз. — Какие красивые глаза… Разве можно прятать такую красоту? — Хаями, ты о чём? — задал я глупый вопрос. Смысл-то ясен, но к чему это? То она собирается меня прирезать, то восхищается моими глазами. Что творится в голове у этой женщины? Её слишком часто шатает от одного настроя к другому. Она медленно приближается к моему лицу. — Хаями, что ты собираешься сделать? — Снять напряжение, — безразлично кидает она и накрывает мои губы своими. Я удивлённо приподнимаю брови, но поцелуй не разрываю. Интересно, она и вправду собирается запрыгнуть в мою постель? —Это безумная затея,—с насмешкой улыбнувшись, проговорил я, с нескрываемой иронией смотря на неё. —А мне плевать,—фыркнула рыжая бестия.—Я просто требую возмещения ущерба,—положив руки мне на плечи и вновь притянула для поцелуя. Не знаю, где она научилась так целоваться, но впервые от этого я начал терять ясность рассудка. Словно вместе с поцелуем, она вливала в меня какой-то дурман или яд. Сладкий и медленный. Я знал, что пожалею об этом после, но остановится уже не мог. Она скинула с себя свою ветровку, параллельно помогая мне снять футболку и от этого путалась в рукавах своей ветровки, хихикая над этим. Она умела разжигать огонь. Не важно какой. Он всегда был разным, в самых разных людях. Это мог быть огонь ненависти, злости, раздражения, любви, страха, зависти. Но то, что было сейчас, было совершенно другим огнем. Это был огонь безумия. Чистого и яркого, а оттого и столь обжигающего. Такого от которого нельзя отказаться, как бы ты того не хотел. Простынь смялась под нами. Это ночь была похожа на нас самих: в постоянной борьбе, ни один из нас не хотел уступать первенство. Она кусалась, царапалась и извивалась, подобно хищной рептилий, но прекрасной в своей убийственной сути. В темноте хищно блестели кислотно-зеленые глаза, а по подушке разметался огонь рыжих волос. Она пахла все теми же сандалом и манго, а губы были на вкус, как самое дорогое вино и сладкий яд замешанные вместе. Я целовал каждый шрам на бледной коже, а она норовила оставить мне еще один, чтобы это ошибка осталась в моей памяти навсегда. На утро мы оба об этом пожалеем. Но я уже никогда не сумею забыть… вкус ядовитого вина своего безумия… не сумею оттереть его привкус на губах и не отделаюсь от горького послевкусие расплаты. Это твое истинное обличье, Саламандра?