На поражение

Pov Чиба Просыпаться с рассветом стало моей привычкой еще в академии. Но сейчас, кажется это стало моим проклятьем. Плечи и спина отзывались болью. Воздух прошелся по горлу наждаком, а голова раскалывалась. Похмелье не заставило себя ждать. Сейчас я был готов проклинать свои обостренные чувства. Я чувствовал каждое повреждение на теле. — Боже, сколько я выпила? — выдохнув, заворочалась где-то под боком Хаями. — Веселая была ночка, — хмыкнула рыжая, садясь на постели и с удовольствием потянулась, абсолютно не стесняясь своей наготы. — Хаями, — обратился к ней я, слегка нахмурившись. Если бы я не умел прятать эмоции, то сидел бы с перекошенным лицом. Неожиданное равнодушие меня слегка удивило. Или она просто не до конца поняла, что было ночью? Я хочу внести ясность. — То, что было ночью, что-то означает? — Хм? С чего ты взял? Это был всего лишь секс, — со спокойным лицом сказала Хаями, а после приложила указательный палец к губам и хитро посмотрела на меня. — А ты рассчитывал на какие-то отношения? —Обычно женщины реагируют несколько иначе, на подобное, —уклонился я от прямого ответа, но внутри появилось какое-то странное, гадкое ощущение, которое я попытался игнорировать. —Я не обычная женщина, —печально усмехнулась Хаями, с иронией взглянув на меня.—Я ведь говорила, что просто хотела возмещения ущерба. К тому же это лучший способ снять стресс, — пожала плечами рыжая медленно выскользнув из-под одеяла и начав одеваться.—Что на завтрак? —неожиданно сменила тему Ринка. — Э… — запнулся я, слегка сбитый с толку. — Яичницу сделаю, —вздохнул я. — Да, и лучше побыстрее. Я очень злая, когда голодная, — беспечно сказала Ринка и глянула на меня. — Ну чего ты так уставился? — Я хоть чем-нибудь отличаюсь от других мужчин, которые у тебя были? — спросил я, внимательно посмотрев ей в глаза. — Хм… Пожалуй, нет, — задумчиво выдала она, от чего я почувствовал легкое разочарование. То ли она прикидывается, то ли она действительно не поняла, что именно меня так волнует. — Что с ними, что с тобой, я просто снимала стресс. — Такими вещами порой занимаются не ради простого удовлетворения, — сказал я, а Ринка состроила непонимающее лицо. Я почувствовал себя не ловко, когда начал объяснять такие вещи сверстнице, но скрыл это за ироничной ухмылкой. — Люди делают это, когда любят друг-друга. — Чиба… — сказала Хаями, и посмотрела на меня с пустой, совершенно спокойной улыбкой. — Чтобы любить, человеку нужно сердце. А я свое потеряла… уже очень давно, — сказала она и направилась к кухне, но в дверях остановилась и добавила. — Как раз с того момента, как ты мне отказал. Хаями исчезла из комнаты, а от этих слов я почувствовал словно мне с размаху дали под дых. Я глубоко вздохнул, отгоняя от себя эти ощущения и направился в ванну. Как оказалось, у меня напрочь расцарапана спина, пара засосов на плечах и один кровоточащий след от зубов на правом плече. Смотря на все эти отметины, я грустно усмехнулся. Промыв лицо водой, я облокотился руками на раковину и мысленно начал перечислять все, что произошло за последние дни. Три дня. Осталось три дня и все решиться. Судьба нас обоих будет решаться через три, чертовых, дня! Я знал, что виноват перед Хаями. Я не хотел отказывать ей в тот день. Просто не мог иначе. Это было для её же блага. —Чиба, ты что там, в раковине утонул? Я тоже между прочим хочу умыться!—постучала в дверь Хаями. И словно и не было этой ночи. Я глубоко вздохнул и прикрыл глаза, обдумывая свои последующие шаги и спустя минуту вышел. Ринка быстро юркнула внутрь и дверь уже за моей спиной защелкнулась на замок. End Pov Чиба Pov Хаями Включаю воду в кране, бросая мимолетный взгляд на свое отражение. В нем отражается равнодушная девушка с холодными глазами. Но зеркало лжет. Равнодушие-маска, за которой я пытаюсь противостоять смятению, что бушует внутри меня. Меня выдают только дрожащие под струей воды руки. Я убеждаю себя, что эта ночь ничего не значит. Что я просто пыталась ослабить его бдительность. Я продолжаю напоминать себе о свободе, которую у меня отняли, о цели которой я должна достичь. Но если раньше, я имела хоть какой-то ориентир, куда двигаться, что делать, то сейчас я понятия не имею, что будет теперь. Раньше мне действительно было плевать на мужчин, что делили со мной постель. Не важно кто это был - цель или другой убийца. Я легко их забывала. Не позволяла мимолетному увлечению или кратковременной интрижке затмить мой разум. Но почему, почему же, с Чибой все идет наперекосяк и становиться только хуже! Я просто дала слабину, лишь на секунду потеряла контроль, но все так плачевно обернулось. Перед глазами пролетает воспоминание: я и Чиба впервые берем в руки огнестрельное оружие. Он смотрит на меня таким растерянным и отчаянным взглядом и я понимаю его в тот миг, как саму себя. Что-то в груди так отчаянно начинает ныть от этого короткого воспоминания. Эти времена прошли. Больше нет этого понимания и единства, а пропасть между нами почти непреодолима. Я убийца по локоть в крови, без чести, давно утерянной совестью и без каких либо перспектив на изменения и искупление. Он - элитный и образцовый солдат спецназа. Я боюсь замарать его своими грехами, но в глубине души, озлоблено и злорадно, я желала этого. Заставить его ощутить хотя бы малую долю тех страданий, что ощутила я. Чувствую как комок застревает где-то в горле, а в глазах мутнеет из-за слез. Подавленные много лет назад воспоминания вырвались, затягивая меня в водоворот забытых чувств и ощущений. Прикрываю рот рукой, чтобы заглушить всхлипы, открываю кран на полную, чтобы наверняка не услышали мою минутную слабость. Бессильно оседаю на пол, сворачиваюсь калачиком. В груди впервые за много лет болезненно забился этот предательский орган, который, как мне казалось, был разодран на куски, с уходом мамы и дяди. Я больше не могу. Всего четыре дня с человеком из моего прошлого так раскрошили мою уже устоявшуюся жизнь, все мои жизненные устои, буквально выбив землю из под ног, оставив мне только неопределенность, вновь кровоточащие раны на душе и бессильную злобу. В голове стучит только одно жгучее желание - застрелиться к чертовой матери, только бы все это закончилось, лишь бы боль прошла, а эти люди, притворяющиеся, что им, блять, не все равно оставили меня в покое. В последний раз такое было, когда я потеряла Хенрика и словно осталась одна в этом чертовом мире, в окружений этих лицемеров и лжецов, казалось медленно сходя с ума. Тогда я познакомилась с Мирой, и она спасла меня от этой пучины безумия и отчаяния. Но сейчас её со мною нет, а я валяюсь на полу ванной своего персонального мучителя и беззвучно захлебываюсь слезами. Говорят что страдания - расплата за счастья. Только где же я столько счастья отхватить то успела, что плачу за это годами страданий. Да я убийца, но почему же я страдаю больше, чем другие. За какое счастье или грехи так жестоко расплачиваюсь?! Медленно поднимаюсь в сидячее положение и открываю ящик под раковиной, беспорядочно и нервно копаясь в содержимом, пока не натыкаюсь на снотворное. Хватаю банку с лекарством и шатаясь, с трудом поднимаюсь к раковине, в стакан на краю набираю воду и наконец выключаю кран и слышу как шипит масло в сковородке, на кухне. В мыслях самой от себя противно и тошно. Высыпаю на руку горстку таблеток и в последний раз смотрю на себя в зеркало. С впалыми, пустыми глазами, красными от слез, с пересохшими и искусанными губами, с резко побледневшей кожей и отчаянием на лице я представляла не лучшее зрелище. А потому я просто закрываю глаза и залпом глотаю все таблетки в руке и запиваю их водой. End Pov Хаями Pov Чиба Пока я возился с едой, Хаями наконец-то вышла из ванной. Непонятно зачем вообще заходила, ведь её волосы стали ещё растрепанней чем были, да и стала она странно бледней. —Держи,—я поставил перед ней тарелку с яичницей с помидорами. Она посмотрела на тарелку странно-мутным взглядом. Я взял свою порцию завтрака и сел напротив неё. К еде она даже не притронулась. Тишина стояла между нами пару минут, пока я пытался нормально позавтракать, а Хаями смотрела куда-то в пустоту перед собой и почему-то кусок уже не лез в горло и приходилось глотать сквозь силу, стараясь выглядить естественно и не подоврать виду, исподлобья наблюдая за Ринкой. Через пару минут Хаями вяло оттолкнута от себя тарелку и попыталась подняться, но сделав буквально пару шагов, она без чувств свалилась на пол, от чего я вскочил на ноги, параллельно подавившись куском, подбежал к ней. Ринка была белее полотна и кожа её была не естественно холодной. Я проверил пульс. Он был, но слабел с каждой секундой. Что же ты делаешь, Ринка?