Шёпот Уайтчепела

Сквозь густые мрачные тучи наконец-то прорезался первый снег: такой невзрачный, незваный и совершенно ненужный местным жителям, опустившим голову уткнувшимся в собственные дела. Никто здесь не любил зиму, никто не любил холода, все ждали лета, но и оно оказывалось дождливым. Топить печь по несколько часов за ночь, вместо того чтобы отдыхать после убийственной рутины на литейных цехах, строительных площадках и заводах, был в силах не каждый, поэтому множество бедняков выходили из закоулков и собирались у костра, который разжигали прямо посреди улицы. Работа в пабах, на рынках, в библиотеках, была взлелеянной в мечтах, для тех, кто не мог себе позволить даже сходить туда парочку раз. Уайтчепел оставался позади, Иви упорно гнала лошадей, во все стороны размахивая уздой, пока экипаж не выехал на дорогу ведущую к Кэннон Стрит, пересекая мост. На горизонте начали виднеться проблески Лондонского Сити, который, даже для незнающего города, показался бы местом обитания одних из самых уважаемых господ Лондона. Но и в этом районе веяло приближавшейся трагедией, по крайней мере локомотивы, носившиеся по мостикам прямо над домами жителей и историческими строениями, смотрелись более чем неуместно. Среди жемчужин этого района был также величественный Банк Англии — неприступное царство сказочных богатств, но несмотря на всю красоту здешних мест, Фраи не собирались останавливаться на пол пути. Спустя час или больше, карета припарковалась у местного вокзала, который даже на довольно большом расстоянии гудел будто огромный взвивающийся ввысь улей, а вибрации создаваемые паровыми локомотивами, пробирали до костей, нанося очередной удар по бетонной платформе. Будто стаи встревоженных рыб, люди, на ходу ловля уносящие ветром цилиндры и шарфы, метались по всему зданию со взволнованными взглядами, постоянно куда-то спеша. В попытке прочувствовать атмосферность оживленного помещения, девчонка в куртке нефритового цвета, на миг остановилась посреди платформы и подняла голову к заснеженному застекленному металлическому каркасу, защищающему от везде сопутствующих своих посетителей невзгод. В тот момент она впервые за пребывание здесь почувствовала позитивные эмоции и даже некое спокойствие: все вокруг казалось таким живым, таким реальным, таким неостановимым, что умывшееся росой глаза Роберты, впервые засияли, а мысли упорядочились, смирившись с пребыванием не в том времени или даже мире. Из поглощающей эйфории пришлось быстро вырваться, не без помощи Джейкоба, который без слов и нареканий, схватил девушку за запястье и будто невменяемую потянул за собой к ступенькам собственного поезда, где уже ждал Генри, недоуменно разглядывая новую гостью. За минуту со стороны кухни донесся цепкий запах свежесваренного чая. Прекрасно обставленный поезд-штаб, наряду с его обитателями, принес неизгладимые впечатления благодаря своему радушию к новым посетителям и атмосфере настоящего британского жилища. Чего только стоила вечно радостная и постоянно активная Нэнси, летающая то к Роберте, то от нее. Женщина и чай принесет и на кухню отведет, а там едой напичкает, и со всеми «Грачами» поименно познакомит. Кажется весь локомотив был под ее стойким руководством. Отогрев и приведя в порядок, еще не успевшую понять что происходит, девчушку, Нэнси даже переодеть ту успела, выхватив у той мокрую куртку и набросив на нее огромную бордовую дубленку, которая действительно сохраняла тепло, так как была обшита изнутри настоящим мехом, в отличие от парки Хейз. Сложно было постичь, что после всей этой беготни по вагонам, чувствовала Роберта, кроме дискомфорта, и сложно было понять причину этого неудобства внутри. То ли это пончики мисс Нэнси, то ли ей уделяли слишком много внимания на протяжении этих тридцати минут после выезда из вокзала Сити. Тем временем Джейкоб времени зря не терял: расслабившись с надеждой, что его больше никто не потревожит, он не колеблясь вытащил из серванта давно забытую бутылку шотландского виски и не заморачиваясь, решил испробовать его прямо с горла, но, выступил с этой затеей совсем не вовремя. — Джейкоб! — послышалось со стороны входной двери. Младший Фрай чуть не поперхнулся и быстро положил бутылку на кофейный столик рядом, немного ее пролив. — Вместо того чтобы пить, лучше бы уделил внимание нашей гостье, которую, кстати, ты предложил к нам пригласить, — осуждающе затрепетала Иви. — Ты не дала мне выпить в Уайтчепеле, — Джейкоб запнулся, заметив как Иви выхватила со стола напиток и вернула назад в сервант. — Ты мог бы выпить, мог бы просидеть там, за бутылкой, хоть весь день, но тебе обязательно нужно устроить драку, — тон старшей Фрай все повышался, а брови все больше нахмуривались от разочарования и злобы. — Но так же веселее, — заусмехался Джейкоб, на что Иви вновь закатила глаза и сложила руки. — Хотя, кому я рассказываю о веселье. После этих слов, в глазах Иви впервые за столько времени промелькнула обида, но Джейкоб конечно же этого не заметил, а просто молча поднялся и наконец покинул собственную комнату. Сдвинувшись с места Иви окинула взглядом не застеленную постель Джейкоба на опыленной ткани которой, разыгрались лучи выглянувшего солнца. Подойдя ближе и присев на поблекшую от старины простыню, она приподняла зарытую в одеяле семейную фотографию и сдула с нее пыль: — Ох, знал бы ты, что я натворила, братик. Наконец-то найдя гостью, расположившуюся в «комнате отдыха» Грачей, вмещающей атмосферу британского паба, он заметил, что та уже вовсю дискутировала о чем-то с мистером Грином, что чуть ли не размахивал руками, настолько захватывающим был данный спор. — То есть, вы утверждаете, что Плащаница, могла как-то повлиять на ваше пребывание здесь? — продолжал Генри. Услышав хорошо знакомое и интересующее слово, к разговору сразу же ввязался Джейкоб, до того лишь наблюдавший за двумя: — Плащаница? Что вы обсуждаете? — присел рядом мужчина. — Мисс Хейз утверждает, что ее перенес в Лондон сон. Сон! Вы представляете? — возмутился Грин. — Тише. А теперь давай все сначала, — взглянул на рядом сидящую, укутанную в чужое одеяние, Роберту Джейкоб, а после вмиг стал жмурится, всматриваясь в куртку девчонки. — Подожди, это мое пальто? Кожа Роберты внезапно запылала, а щеки, которые до этого почти никогда не краснели, вдруг стали багровее, чем обшитый ковер в комнате Иви. — О, это ваше? Я не знала… — начала стягивать с себя верхнюю одежду Хейз. Сейчас, больше всего ей почему-то хотелось злится на Нэнси. — Прекрати. Я же не отбираю, носи. Тебе даже больше идет, — маняще заулыбался Фрай, останавливая девушку. От пронзительно тягучего голоса и пьяняще харизматичных глаз, щеки так и не побледнели, а все что она выдавила, это что-то похожее на улыбку, едва растянув губы, а после, неловко сглотнула. — Так ты расскажешь мне о своем сне? — снова обратился он, разъедая взглядом дрожащие серые глаза. — Д… — снова запнулась та, — да, конечно. Генри уперся о стол, в ожидании очередной байки, уже звучавшей из уст девушки недавно, и устало выдохнул. — Было ранее утро. Обычно я не встаю так рано, но тогда почему-то затеяла уборку на кухне. Я вышла во двор, чтобы сбросить собакам объедки, оставшиеся со вчерашнего ужина, но когда наклонилась к миске, услышала сзади чужие шаги. В этот момент я не на шутку заволновалась и резко дернулась в сторону источника звука. Меня в холодный пот бросило, когда передо мной оказался незнакомец в форме почтальона. Он молча протянул мне белый конверт с красной печаткой. Все было так размыто, но я четко помнила как дрожали его руки, вплоть до того, как я выхватила у него из ладонь послание, а после, его лицо исказилось в жутейшей улыбке, от которой дрожь по позвоночнику пробегалась, а глаза стали такими безумными, что даже вглядываться в них было сложно. Я опустила глаза, дабы распечатать письмо, а когда вновь подняла их, передо мной уже никого не оказалось. Дальше сон шел фрагментами, но на его протяжении я четко знала, что в конверте было приглашение от королевы Виктории. Позже, я уже сидела за столом укрытым белоснежной шелковой тканью, но он был пуст. Несмотря на то, что действия происходили на заднем дворе Букингемского дворца, где обычно должны были проходить самые масштабные мероприятия — вокруг не было никого, кроме окружающих меня со всех сторон, улыбающихся такой же улыбкой как и почтальон ранее, персонала и прислуг, а в центре этой карусели ужаса — королева Виктория, с таким же ошалевшим взглядом. Она странно протяжным голосом спросила не холодно ли мне, после чего я действительно почувствовала холод. Вокруг потемнело, оказалось на улице уже ночь. Я ответила, мол: да, я замерзла. Сразу после моего ответа, что-то мягкое и прохладное накинули мне на плечи. Накидка была белее снега, а прошивка на ней сияла золотыми огнями. Я не успела разглядеть вещь подробнее, так как меня будто что-то толкнуло ногой в грудь прямиком в бездну, я все проваливалась в непросветный мрак, как вдруг сильная пощечина вырвала меня из мира грез. Последнее, что откликнулось у меня в голове на этом моменте: «Эдем восстанет из огня». — А дальше, я, получив перепуг на всю оставшуюся жизнь, стала бродить по переулкам Уайтчепела, ведь сдвинуться дальше мне все не хватало духа, — закончила та. — Звучит совершенно безумно… — вмешалась до этого слушавшая в стороне Иви, и задумалась, — но возможно. Джейкоб и Генри озадаченно застыли в недоумении после вывода Фрай, пока Роберта смотрела на Иви, как на будущую спасительницу. — Что ты имеешь ввиду? — спросил Генри. — А если ты прав, Джейкоб, и Плащаница действительно не исчезла, а…переродилась? — заявила Фрай. — Хочешь сказать, она возрождается перенося людей в другое время? — переспросил Грин. — Она может подпитываться чужой энергией. Как еще объяснить послание: «Эдем восстанет из огня»? — продолжала девушка. — Но то, что она действительно находиться в Букингемском дворце это маловероятно, — заявил мистер Грин, — Джейкоб, разве такие слова не фигурировали в одной из твоих книг? — Не узнаем, пока не проверим, — сдвинулся Фрай. — Постой, Джейкоб, — остановила его сестра, — в любом случае в дворец проникнуть будет очень сложно. Подготовка к операции займет несколько дней, если не дольше. — Почему ты так резко этим заинтересовалась? — Ну… — замешкалась Иви. — Иви, что случилось? — настаивал на ответе ассасин, почувствовав что-то неладное. На этой напряженной паузе, в комнату вдруг вбежала Нэнси. Поправляя на ходу фартук и платок, державший седеющие волосы в пучке, она ловко подхватила под руку сидящую на диване Роберту и потянула за собой: — Пойдем, милая. Нечего тебе это слушать. — Нет, Нэнси. Она останется здесь, — гаркнул вдруг Джейкоб, все еще не сводя глаз с молчащей сестры. Роберта подняла на кухарку сочувствующий взгляд, и виновато опустилась на диван. — Ты ответишь мне? — продолжал бунтовать младший Фрай. — Джейкоб, я… — виновато протянула голубоглазая. — Ты, что? — Я… По пути в Уайтчепел, когда мы с тобой снова пережили спор насчет твоих необдуманных поисков… Я сожгла все твои чертежи и наброски. — Повтори, — грозно надавливал тот. — Я… — Иви, ты хоть понимаешь сколько я над этим работал? Сколько просидел над зацепками, чем-то похожими на информацию, дабы потом соединить их воедино; сколько человек мне пришлось убить, чтобы хоть на дюйм приблизится к разгадке? Ты понимаешь? — все сильнее нависал ассасин. — Джейкоб, не надо, — стал заступаться Грин. — А теперь, я не знаю сумасшедшая эта девушка или нет, и откуда она знает о реликвиях Первой Цивилизации, но возможно у нас наконец-то бы что-то получилось, — уже почти криком выражался Джейкоб, едва сдерживая накопившуюся внутри злобу и набор нецензурных выражений, — конечно ты понимаешь, Иви. Я думаю — это конец. — Джей… — потянулась к брату Иви. — Работать с тобой было чертовски весело, сестренка. Но нам стоило разбежаться еще после убийства Старрика и работать порознь, мы несовместимы, и прости за мою ущербность, — нервно ухмыльнулся Фрай и быстрым шагом покинул комнату отдыха, а вслед за ним, только в противоположную сторону, удалилась и Иви. — Мне очень жаль, Роберта, — сочувствующе произнес Грин в адрес девушки напротив и тоже покинул столик.