Box/Коробка

— Что происходит? — подбежала я к отцу в недоумении. — Не выходи из помещения, Амелия. — закричал он и вышел в коридор, на которого тот час перевели внимание встревоженные взгляды людей, что находились в этом крыле академии. — Гилберт, что случилось? — Гляньте в окно, мистер Смолл. — обеспокоенным голосом произнес мужчина средних лет. Обернувшись к окну, размеры которого были очень велики, что соответствовало старой стене этого замка, на котором оно и было расположено, отец пытался рассмотреть происходящее. — Едкий дым? — испуганно произнес он, глядя в лицо Гилберту. — Зарин. — О Господи. — отец нервно стал расхаживать по коридору, потирая ладонями свое лицо. — Свяжись с Томасом, пусть выяснит, не заражена ли вся остальная часть академии. Он последовал его приказу. И тот час схватился за телефон, судорожно постукивая пальцами по экрану зифона. — Что значит не заражена ли? — я повернулась к нему, но он никак не отреагировал. — Отец! — А теперь все слушаем меня. — начал говорить с высокой тональностью в голосе он. — Я прошу всех лишь об одном, не создавать паники, она усугубит все положение. Во-первых, мы с вами стали жертвами токсичных газов, которые могут привести к разрушении наших клеток, что может привести к погибели. Недовольство и перешептывания заполнили эти стены. На лицах людей можно было прочесть неподдельный страх, оно и понятно, кому хочется умирать. — Знаю, что это жестоко было с моей стороны говорить вам об этом так, но у меня нет другого выхода. Сейчас главное — это держаться друг с другом вместе и не выходить из этого корпуса до тех пор, пока мы не получим информацию о том, насколько все это серьезно. Будто сквозь тяжелую завесу тумана я слышу его слова, мой мозг начинает кипеть, а руки потеть о страха. Разум не подвластен мне и это меня пугает, потому что я начинаю направляться к выходу и слышу протесты в свою сторону. — Не смей, Амелия, ты не можешь так поступить. Только подумай о последствиях. — отец догнал меня и развернул к себе. — Но вдруг там нужна помощь? Что если случилось ужасное? — Там Томас, слышишь. — я закивала головой. — Он разберется со всем. А теперь успокойся, ты ведь знаешь, что волноваться тебе нельзя. Да и ты одна ничего не сможешь сделать. — Почему ты… — Потому что один человек не способен что-либо изменить, Амелия, пойми. Милая, я знаю, что ты волнуешься за своих друзей, но сейчас ты им ничем не сможешь помочь. Думаю, он прав, я слаба и беспомощна в данной ситуации. Он обнял меня и посадил на кресло. Сейчас нам остается лишь ждать вердикта.