***
— Фея-крестная! — радостно воскликнула я, обнимая правителя Йотунхейма. — Золушка! — безрадостно отозвался тот, обнимая меня в ответ. Лаувейа тихо рассмеялась, наблюдая за этим. — Вас я тоже очень рада видеть, фея-крестная номер два! — возвестила я, обнимая Лаувейу. — Как и я, Магдалена. — с тёплой улыбкой поведала та. В первую очередь царственная чета захотела повидать сына. Я, разумеется, долго припиралась с Юргеном по поводу того, как сильно они таким образом нарушат его покой и всё же победила. Лаувейа, приблизившись к кровати, посмотрела на своё давно уже взрослое дитя и нежно погладила его по голове. — Как он? — тихо спросила она у меня. — Да уж лучше, чем вчера, — задумчиво сказала я, с нежностью глядя на возлюбленного. — Кто сотворил это с ним? — подал голос Лафей. — Алгрим, — ответила я, вдруг вспомнив, что происходит на моей родной планете. — Я знал когда-то Малекита, — заметил правитель Йотунхейма. — Мы были неплохими друзьями. Раньше-то он был добрый малый, я это отчётливо помню. Но вот гибель жены и детей его порядком испортила, как, впрочем, и Эфир. — Гибель? — удивленно уточнила я. — Да. Бёр убил их первыми. Довольно жёстко убил. Именно тогда мой отец в знак протеста против таких методов войны разорвал с Асгардом торговые и военные отношения,— пояснил Лафей. — Один от своего отца недалёко ушёл, если хочешь знать. — Да я уж в курсе, — задумчиво сказала я. — разве тебе неизвестно, что со мной творилось последние полгода? — Ты была больна. По официальной версии, — сказал йотун. — Верно, меня не пускали к мужу, и я начала чахнуть. Наша связь, созданная Норнами, нерушима. И если один из связанных отдаляется от другого, то второй начинает умирать. Причём этим вторым оказываюсь я. Локи просто теряет способность колдовать. Хотя… Для него это, пожалуй, смерти подобно, — объяснила я. Свёкр со свекровью поражённо кивнули.***
Когда я уже готовилась ко сну, меня накрыло дикое волнение, появившееся ещё с утра. Теперь о сне не может быть и речи. В дверь постучали. Это была Лаувейа. — Так и знала, что ты нервничаешь, — мягко заметила она. — А вы провидица, — отшутилась я. — Была когда-то, — горько усмехнулась та. — А что произошло? — спросила я. — Безумие ни для кого не проходит бесследно, — Пояснила царица Йотунхейма. — Ты же про меня ничего и не знаешь, — припомнила она. — Ну что ж, когда Один только стал царём, он решил восстановить отношения с Йотунхеймом путем династического брака. Он не придумал ничего лучше, как выдать меня, свою сестру, замуж за наследного принца. За Лафея то есть. Удивительно, но этого я не предвидела. О, когда я его в первый раз увидела, меня чуть удар не хватил. Сейчас я, конечно, понимаю, что он очень и очень красивый, но тогда мне казалось, что я попала в сказку про Красавицу и Чудовище. Думаю, он очень смутился, когда заметил мой презрительный взгляд. Я его боялась и ненавидела, хотя мне льстили его ухаживания. То на прогулку сводит, то украшение приподнесет. Однажды даже цветы подарил, что для йотунов — нонсенс. Я же чинно принимала его подарки и признания в любви, а по вечерам плакалась своей старой няне, что не хочу замуж за монстра. Сколько слез я тогда пролила… Но всё же настал день свадьбы. Когда Лафей впервые поцеловал меня, мне показалось, что я коснулась губами льда. А при наступлении вечера мне стало совсем худо. Ты и сама знаешь, что отношения супругов поцелуями не заканчиваются. К моему удивлению, Лафей, придя ко мне, не стал требовать выполнения супружеского долга, а всего лишь сказал, что прекрасно знает, что нелюбим мной, и не коснётся меня без моего разрешения. Тогда я впервые поняла, что передо мной далеко не чудовище. На следующий же день мы отбыли в Йотунхейм. Там для меня начался сущий ад. Я оказалась среди ледяных великанов, более того, я была женой царя и, как ты понимаешь, должна была подарить мужу ребёнка. Но полюбить его я никак не могла. Однажды они отправились на охоту, и Лафей был ранен каким-то жутким зверем. Когда его принесли во дворец, я нежданно-негаданно разрыдалась и умоляла лекаршей спасти супруга, чего бы это не стоило. Рана была тяжелая. Шансов выздороветь у него было мало. Я всё это время не отходила от него ни на шаг. Потом, когда мне сказали, что он пришёл в себя, я прекратила визиты — моя гордость не позволила мне этого сделать, хотя отчётливо понимала, что люблю его. Помню, однажды он пришёл ко мне и сказал, что знает о моих посещениях. В тот миг я совсем не отдавала себе отчета в том, что делаю, ибо его выздоровление меня порадовало, и сказала, что испытываю к нему те же чувства, что и он ко мне. С тех пор мы жили душа в душу. А через несколько лет у нас родился ребёнок, наш маленький Локи. Буквально через месяц мы развязали войну с Асгардом. Моего сына украли. Стоит сказать, что Один мне не родной брат, а сводный. Младший брат. И он, как и всегда, решил всё за меня. Отобрал моего ребёнка. Долгих семнадцать лет, это если по мидагардским меркам, я находилась в пучине безумия и пыталась покончить с собой. Лафей всегда успевал меня спасти. Сколько ему пришлось пережить! Но около двух лет назад Тор с его друзьями и младшим братом вторгся к нам. Я того не видела, но тогда Лафей пришёл ко мне и сказал, что наш ребёнок жив. В тот миг мой рассудок вновь обрёл ясность, но вот видеть будущее я больше не могла. Вот так. — Господь мой, — ахнула я. — Всё уже позади. А это главное, — отозвалась Лаувейа, зачем-то касаясь кончиками пальцев моего лба. В ту же секунду я заснула крепким, спокойным сном. Царица же притушила свечи и вышла, грустно улыбаясь своим воспоминаниям.***
— Подъем, королева-католичка! — раздался у меня над ухом елейный голос Гизы. — Ты что делаешь в моей спальне, бесстыдник? — взвизгнула я. — Я вас умоляю, королева, вы что, забыли тот инцидент с прудом? — издевательски уточнил министр. — Да пошёл ты! — фыркнула я. — И иди-ка прочь из спальни. Мне надо переодеться. Министр кивнул и ушёл в гостиную. Застегнуть платье не получалось. Совсем. — Гиза Мотт! — позвала я, придерживая платье на груди. — Что? — уточнил вышеупомянутый, появляясь в комнате.ъ — Помоги застегнуться платье. Пожалуйста, — попросила я с плохо скрываемым ощущением собственной беспомощности в голосе. — Мы перестали стесняться? — уточнил Гиза. — Просто. Заткнись. И. Застегни. Чертово. Платье, — потребовала я. Министр молча исполнил мою просьбу, при этом издевательски улыбаясь. — Ты об этом никому не расскажешь, понял? — спросила я. Тот кивнул и, нагло чмокнув меня в щеку, ретировался. Убью гада. Честное слово, убью.***
— Клянёшься ли ты защищать Асгард? Клянёшься ли сохранять порядок в Девяти мирах? Клянёшься ли приносить мир во Вселенную? — зачитал слова клятвы Советник. — Клянусь, — ответила я. — Тогда, властью, данной мне народом и Советом, я объявляю тебя королевой Асгарда. — произнёс советник и надел на мою голову корону. Я молча обвела взглядом всех людей, собравшихся на коронацию. Что, не ждали? Вот она я, Магдалена Первая, милостью Христа, царица Асгардская. Вот она я, правительница целого мира. Вот она я, не раз умиравшая и воскресавшая заново. Теперь я сама вершу свою судьбу. — Да здравствует королева! — кричали ото всюду. — Виват! Среди радостных возгласов и золотых отблесков рождалась новая Магдалена Анна Каневская. Которая смогла бросить вызов Богам. Которая смогла выбиться вперёд. Которая смогла воссесть на трон.***
Я стояла на балконе, глядя, как солнце медленно катится за горизонт. Вдруг меня неожиданно обняли и поцеловали в затылок. Я обернулась. — Локи! — ахнула я. Тот улыбнулся и нетерпеливо коснулся моих губ своими. — Любимая, — пробормотал он. — Или может быть мне стоит величать вас «Ваше Величество»? — добавил принц уже более хитрым голосом. — Локи Лафейсон, где твоя совесть? — рассмеялась я, обнимая супруга. Мы молча прижимались друг другу, глядя куда-то за Радужный Мост. У нас теперь есть вечность. По человеческим меркам.КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ