Человек и время ~ Тень вампира

      — Хорошо, Юкари — так Юкари, — пожала плечами Ремилия. Не соизволите ли зайти к нам?       — С превеликим удовольствием, — кивнула Юкари.       Сакуя отчего-то стояла с удивлённым видом и даже не сразу поняла, что процессия хозяев и гостей двинулась к особняку. Ещё бы чуть-чуть — и она бы не успела закрыть от солнца зонтиком двинувшуюся Ремилию.       Когда они почти дошли до дверей, Сакуя, охваченная любопытством, наконец осмелилась спросить у Юкари:       — Простите мне моё любопытство, но вы — случайно не та самая Якумо Юкари, про которую я читала в одной из книг?.. Там про Луну, Аме-но Ягокоро…       В ответ Юкари лишь хитро улыбнулась и кивнула, приложив палец к губам.       В особняке вновь стало многолюдно. Хотя, если быть честным, человек в особняке был только один…       …Солнце ещё и не думало клониться к вечеру, но отчего-то всем хотелось спать. Быть может, оттого, что сейчас в том мире, откуда были родом жители особняка, уже была глубокая ночь, а такого слова, как «джетлаг», они не знали. Фландр, лишь только они вернулись в особняк, отправилась к себе в комнату и уже давно, наверняка, спала, Мейлин беззаботно сопела, устроившись в одном из кресел у стены зала, Пачули со своей помощницей, зевая в унисон, отправились в библиотеку, где завалились спать: волшебница — на кроватке, удобно примостившейся в углу между книжными полками, а демонёнок — где-то сверху на шкафу с книгами. В зале, куда Ремилия пригласила троицу встречающих, из обитателей особняка остались только Ремилия и Сакуя, что стояла в ожидании приказов госпожи у стола, за которым расселись прибывшие.       — Значит, вы говорите, — продолжала хозяйка, — что наше место не во Внешнем мире, а здесь, так? Мы уже, кажется, оценили, сколько магии таит этот мир. Но что здесь есть помимо этого?       — Хи-хи, это лишь первое впечатление. Скоро у вас будет множество соратников, и вы станете мощной силой, с которой здесь, в Генсокё, будут считаться.       — Сакуя, почеши мне спину, пожалуйста, — бросила Ремилия служанке и вновь обернулась к Юкари. — Соратники? То есть, нам нужно кого-то искать?..       Юкари лишь хихикнула и кокетливо закрылась веером, откуда ни возьмись появившимся у неё в руках.       Вдруг по коридору послышался быстрый топот, и вскоре в зал ввалилась взволнованная Пачули.       — Реми! Посмотри сюда! — подбежав, волшебница сунула под нос Ремилии книгу. — Ты можешь это прочитать? — Пачули задыхалась от быстрого бега, но её вопрос, казалось, был более важен, чем необходимость отдышаться.       — Что за ерунда, Пачи, конечно, могу. «Давным-давно, в далёкой-далёкой галактике…» Стоп! — Ремилия подняла удивлённый взгляд на Юкари и вновь уткнулась в книгу. — Пачи, это ведь… Это ведь не нидерландский! — Ремилия удивлённо разглядывала столбики иероглифов.       — Верно, Реми, это японский. Коакума мне принесла эту книжку, когда я попросила у неё что-нибудь почитать на сон грядущий… Я поначалу расстроилась, увидев, что она дала мне книгу на японском. Но открыв её, я внезапно поняла, что он мне настолько же понятен, что и мой родной английский!       Юкари звонко расхохоталась, и даже Ран и Чен тихонько захихикали.       — В Генсокё нет языкового барьера, дорогие мои. Поскольку этот регион был мной в своё время выделен из Японии, то здесь основной язык — японский, и все, кто не задумываются над тем, на каком языке говорят, используют его. Или вы ещё не заметили?       — Chotto matte kudasai! Atashi… — взволнованно произнесла Ремилия, и тут же её перебила Пачули:       — Нечего ждать, Реми! Что «я»? Ты говоришь на чистейшем японском. Как и я. Ничего себе магия.       — И… Подожди, как ты назвала свою помощницу?       — Ну, так же, как обычно — Коакума… Стоп! То есть, получается, сама того не заметив, сказав по-японски её прозвище — я дала ей имя? А-а-а, это выше моего понимания! — Пачули схватилась за голову.       — Если уж что-то выше твоего понимания, Пачи, то ты можешь представить, насколько я сбита с толку, — Ремилия задумчиво поднесла чашку с чаем ко рту, но так и не отпив из неё, поставила обратно.       — Вы такие забавные, — Юкари с хитрой улыбкой, прикрывшись веером, наблюдала за ситуацией. — Нет, Ремилия, с чаем тут ничего странного не происходит, ты можешь пить его спокойно, в конце концов, я же пью, — гостья ненавязчиво перешла на «ты».       — Наверное, ты права, Юкари, — Ремилия ответила тем же.       — Вообще, вскоре каждый из вас узнает много нового и ощутит свою истинную силу. Главное — не поддавайтесь гордыне сверх меры, это единственное, что я могу вам посоветовать.       — Спасибо за совет, я постараюсь ему следовать, — Ремилия кивнула.       — Миледи, ещё чаю? — спросила Сакуя из-за спины вампирши.       — Нет, Сакуя, спасибо, я что-то себя странно чувствую. Плюс мы не спали день там и ещё день здесь, пойдём лучше выспимся, наконец, — Ремилия кивнула Пачули и встала. Волшебница вышла первой, а Юкари со свитой и вампирша со служанкой задержались.       — Странно чувствуешь, говоришь? — Юкари кивнула и тоже встала. — Знаешь что… Ран, Чен, вам тут делать нечего, отправляйтесь домой, — Юкари открыла пространственную щель, и лисица с кошкой, поклонившись остающимся, нырнули в неё. — А с вами мы пойдём лучше на крышу.       — Э? — хозяйка вопросительно посмотрела на Юкари.       — Ты же вампир, Ремилия. Пусть полнолуние было пару дней назад, но сейчас ты тоже можешь наконец обрести свою истинную силу, про которую я тебе говорила.       Озадаченная Ремилия вышла в коридор и вместе с Юкари и Сакуей двинулась к лестнице, ведущей на крышу особняка. На Генсокё уже спустилась ночь: последние остатки зари догорали на западе, а напротив в небе вставала громадная, почти полная луна.       Выйдя на крышу, Ремилия почувствовала, как ночной ветер пробирает её до дрожи, хотя не сказать, чтобы он был холодным. Да и Ремилия обычно не чувствовала холод. Это было странно…       — Сакуя, сними с госпожи рубашку, — безапелляционно потребовала Юкари, когда они трое собрались на крыше.       — Э-э? — они обе обернулись на Юкари, но та лишь кивнула в подтверждение своих слов.       Ремилия пожала плечами.       — Ну, делай, что она говорит. Что нам ещё остаётся… — вампирша покорно развела руки в стороны, дав стянуть с себя рубашку от платья.       — А теперь почувствуй, как магия течёт в твоих венах, раскаляя сердце, — хихикнула Юкари и вновь прикрылась веером.       Сакуя подошла к Юкари и они обе уставились на Ремилию.       А вампирша действительно что-то почувствовала. Это был не ветер. Луна, что ярким овалом сияла позади неё, ночной небосвод с бесчисленным множеством звёзд, эта земля, на которой жили тысячи магических существ — всё это наполняло Ремилию неведомым доселе чувством. Спина вновь отозвалась резкой болью — но Ремилия более не закрывалась от этой силы, что невидимым водопадом обрушивалась на неё. Она отдалась на её волю — и расставив руки, почувствовала, как могучий поток уносит из неё всё то, что оставалось от того невзрачного мира, что она покинула несколько часов назад. Ремилия на пределе чувствительности отметила, как по коже на лопатках пробежали две трещины — и за её спиной начали разворачиваться гигантские блестящие чёрные крылья, свидетельство её новой силы.       Вампирша ясно осознала, что Юкари была абсолютно права: она принадлежит Генсокё, а её жизнь во Внешнем мире была лишь прелюдией ко всему этому.       Ремилия подняла взгляд к небу, и воздев руки, не сдерживаясь, захохотала громким дьявольским смехом.       Да, это она — не заурядный вампир, один из тех, за которыми с переменным успехом гоняются охотники во Внешнем мире. Здесь она сильнее их всех, здесь она — великая и могущественная Алая Дьяволица.       Сакуя, стоящая рядом с Юкари, завороженно наблюдала, как за спиной госпожи разворачиваются крылья, и как почти чёрный силуэт вампирши на фоне гигантской луны хохочет, упиваясь своей силой.       — Не давай её воображению слишком сильно разыграться, а то она ещё учинит чего, — Юкари шепнула застывшей горничной, и та, не отрывая взгляда от Ремилии, кивнула.       Сакуя задумчиво крутила в руках рубашку от платья госпожи, думая, как её получше адаптировать к новым условиям. Вероятно, надо снять с Ремилии мерки, сделать разрезы на спине и сверху на воротнике соединить их пуговицами. Сама Ремилия с интересом изучала, как управлять своими крыльями — как выяснилось, она могла летать и без них, но с ними получалось и приятнее, и легче. Кроме того, усилием воли она могла изменять их размер — от маленьких «повседневных» до гигантских, на которых можно было без особых усилий облететь всю территорию Генсокё за считанные минуты.       А Юкари, привыкшая спать тогда, когда здесь был разгар дня, и уже почти сутки бодрствующая, всего лишь сладко зевнула, и сказав пару слов на прощание, просто исчезла внутри очередной щели, ведущей в её дом.       Наутро так и не выспавшуюся Сакую поджидал ещё один сюрприз.       У дверей особняка толпились — нет, лучше сказать, роились многоцветным облаком множество миниатюрных девочек в разноцветных костюмах горничных. За спиной каждой из них трепетали полупрозрачные крылья, а голоса сливались в беспорядочное нагромождение слов и звуков.       В конце концов, понаблюдав за этим полминуты, Сакуя решила, что ей надоело ждать, и вытянув из облака одну из представительниц, она обратилась к ней:       — Вы кто такие? Я вас не звала, или идите куда-нибудь, или объясните, в конце концов, чего вы хотите от меня!       Остальные, испугавшись, сбились в плотную кучу и немного отлетели от Сакуи, а пойманная девочка запищала звонким голоском:       — Мы феи! Мы горничные! Вы сильная! Мы хотим работать! Работать здесь! — фея с силой затрепетала крыльями.       — Хорошо, тогда я спрошу госпожу, и если она согласится, подпишем договор с каждой из вас, оговорим права и обязанности. Давайте, становитесь в очередь…       — Я не против, — раздался голос из-за спины Сакуи: госпожа уже была тут как тут. — В конце концов, мне иногда становится жалко тебя, когда я вижу, как ты трудишься, — Ремилия хитро улыбнулась служанке.       Впрочем, идея подписывать договор с каждой феей оказалась глупой: феи всё прибывали и прибывали, и конца им не было видно. В конце концов Сакуя с молчаливого согласия Ремилии махнула на всё рукой, и заставила подписать договор от лица всех фей ту, которая ей показалась главной: она была больше других, и у неё были крылья, переливающиеся разными цветами, в отличие от фей меньшего размера. Впрочем, когда Сакуя увидела, что такая фея тоже не одна, она осознала свою ошибку, но было уже поздно.       Как оказалось, феи были практически бесполезны: когда Сакуе нужна была какая-то помощь, она либо не могла найти ни одну из них, либо, если какая-нибудь неосторожная всё же попадалась, она выполняла работу так, что потом приходилось за ней убирать вдвое больше. Один раз Сакуя даже чуть ли не накричала на Ремилию за то, что та позволила наводнить особняк феями — но та лишь шутливо ткнула горничную в грудь пальцем, и подняв хитрый взгляд, спросила:       — Неужели ты не понимаешь, что это теперь наши соратники, которых нам обещала Юкари? Да и с ними в особняке сразу стало шумно и весело, мне такое по душе.       Сакуя молча отвернулась. Сама она была категорически с этим не согласна, но перечить госпоже она не смела.       В конце концов Сакуя нащупала примерно такой уровень работ, который можно было поручать феям: принести что-либо, унести, переставить с места на место, главное, чтобы это что-то было не хрупким и его нельзя было разлить или рассыпать. Уборкой Сакуя, как и прежде, занималась исключительно сама — для фей это было слишком сложно.       Но было и нечто положительное: феи не требовали никакой платы, потребляли минимум еды — и то той, которую было достаточно просто найти в лавках в деревне людей, которые Сакуе показала Юкари. Феи в ярко-жёлтых платьях обожали мёд, в розовых — довольствовались собранными лепестками шиповника, те, что носили красные наряды — были без ума от вина, что, впрочем, немного сказывалось на их работоспособности: одной такой фее хватало чайной ложки, чтобы потерять ориентацию в пространстве и начать летать кругами, напевая какую-то странную песню, из которой Сакуя, не сильная в английском, смогла разобрать только кусочек припева — «…imperial force defied, facing five hundred samurai, surrounded and outnumbered, sixty to one — the sword face the gun…» Зелёные феи то и дело таскали сушёные травы из мешочков на кухне — и порой сама Сакуя умилялась от того, как группа фей обгладывает веточку укропа, передавая её друг другу. А насчёт фей в голубых платьях главной горничной казалось, что они вообще ничем не питаются — пока, наконец, не увидела группу таких фей возле кадки с водой.       Кроме того, госпожа была довольна обстановкой в особняке — а чего ещё могла желать её служанка?       За эти месяцы слава об особняке Алой Дьяволицы и могущественных личностях, живущих в нём — как их тут называли, ёкаях, — разнеслась по округе. Сюда в гости наведывались некоторые другие ёкаи, и Ремилия неизменно встречала их либо с недюжинным гостеприимством, если те приходили с добрыми намерениями, или с Гунгниром в руках, если гости желали померяться силой.       Более того, как-то раз Сакуя нашла в лесу диковинное существо, которое, если сильно не присматриваться, напоминало голову Ремилии, прыгающую по лужайке с характерным звуком «у-у-у». Немало шокированная подобной находкой, она принесла её в особняк и устроила там переполох — пока, наконец, удивлённая не меньше прочих Пачули нашла упоминание о таких существах в «Систематике видов Генсокё», которую ей дала почитать Юкари. По словам Пачули, это было одно из многих населяющих здешний лес животных, которых в Генсокё называли «юккури», и поскольку их главным жизненным инстинктом было относиться ко всему проще, они избрали для себя прекрасную эволюционную стратегию: мимикрировать под того, кто в этой местности представлял наибольшую опасность — и тем самым отпугивать незадачливых хищных ёкаев.       Когда лето покатилось на убыль, и наступил август, в один из вечеров у особняка вдруг необъяснимым образом появилась концертная сцена, вокруг которой собрался заинтересованный народ. Мейлин, увидевшая это, побежала доложить хозяйке, а Ремилия, в свою очередь, заинтересовалась — и взяв с собой Сакую и Мейлин, отправилась посмотреть, что да как.       То, что происходило на сцене и вокруг, было похоже, пожалуй, на типичный концерт на городской ярмарке в Брюгге. Но музыка, что играли три исполнительницы, была очень странной. Невнимательный слушатель вряд ли назвал бы это музыкой, но если вслушаться, то в этом ворохе звуков можно было почувствовать что-то нездешнее, не соответствующее даже этому магическому миру. Девушка в белом самозабвенно играла безумный пассаж на трубе. Синтезатор, по клавиатуре которого бегала пальцами клавишница в красном одеянии, вторил трубе неведомыми, словно призрачными аккордами. И время от времени скрипачка в чёрном, словно отвечая им двоим, вставляла невероятно грустные сольные проигрыши.       Ансамбль сыграл три композиции, не сказав ни единого слова — несмотря на стоящий посреди сцены микрофон, но неизменно взрывая публику аплодисментами.       И наконец, скрипачка подошла к микрофону и объявила:       — На этом, уважаемые зрители, наш концерт окончен! Если кто-то хочет наших записей — обращайтесь к Ринноске в «Кориндо», ну, вы все знаете, где это.       Публика недовольно загудела криками «ещё!» — но скрипачка продолжила:       — К сожалению, наш концерт из-за незапланированного переноса затянулся, так что увы, наше время истекло. Следите за расписанием наших концертов, вы можете узнать его в Хакугёкуро, в храме Хакурей и в «Кориндо», а также, конечно, в нашем особняке — если, конечно, не боитесь заходить туда. С вами был призрачный ансамбль сестёр Призмривер!       Собравшиеся зааплодировали, несмотря на то, что их так обделили с продолжением.       — Лирика Призмривер! — скрипачка показала на клавишницу, та поклонилась и с самоуверенным видом сыграла пару аккордов на синтезаторе.       — Мерлин Призмривер! — на этот раз она показала на девушку с трубой в руках — и та, радостно подпрыгнув, проиграла небольшой пассаж.       — И я, Лунаса Призмривер. Однако, не расходитесь: я уже вижу, что к нам пожаловали специальные гости, и среди них есть владелица того особняка, что сейчас вы видите за сценой. Я бы хотела пригласить на эту сцену бесспорную владычицу этих мест, Алую Дьяволицу Ремилию Скарлет!       Ремилия на секунду потеряла дар речи, и только Сакуя, легонько подтолкнувшая её в спину, вывела её из ступора. На ватных ногах вампирша вместе со служанкой, держащей над ней зонтик, направилась на сцену, где её радостными улыбками уже встречали музыканты.       — Я… это… рада приветствовать вас всех здесь, в окрестностях э-э-э… моего особняка, — проговорила она в микрофон, что вручила ей Лунаса.       — И мы тоже рады видеть вас на нашем концерте, — сказала Лирика, добыв где-то ещё один микрофон. — Мы знаем, вы недавно в Генсокё, и скажите, пожалуйста, понравилась ли вам наша музыка?       — Ну… как сказать… что-то в ней есть, — Ремилия слегка помахала крыльями.       — Чего бы вы хотели пожелать нашим слушателям?       — Э… Ну, музыка — это хорошо, так что мне кажется, вы сделали правильный выбор… Если хотите — мы, ну… не будем против, если вы найдёте время заглянуть к нам в особняк…       Сакуя испуганно распахнула глаза: ей живо представилось, как вся эта собравшаяся толпа штурмует особняк в надежде попасть в гости к Ремилии — но виду не подала. А Ремилия тем временем, вернув себе самообладание и повернувшись к Лунасе, продолжала:       — Ну и вы тоже. Можем ли мы на вас рассчитывать, если мы захотим собрать какую-нибудь вечеринку с музыкой, ну и там со всеми делами?..       — Конечно, — кивнула Лунаса. — Главное — заблаговременно предупредите.       — По-любому! — добавила Мерлин.       — Хе-хе, мы будем рады, — усмехнулась Лирика.       — Отлично! Спасибо вам за такой тёплый приём, — Ремилия отдала микрофон Лирике и вместе с Сакуей пошла к спуску со сцены.       — Миледи, вы уверены, что это хорошая идея?       — Конечно, Сакуя. Нам же нужно набирать соратников?       Сакуя задумалась было, к чему клонит Ремилия, но позже решила, что это не её дело — и выбросила эти мысли из головы.       Однако, как выяснилось, у Ремилии действительно были свои планы.       Вскоре к ним пожаловало много ёкаев, которые всячески расхваливали Ремилию на все лады — и вампирше это, несомненно, нравилось. Она всё больше привыкала к тому, чего была лишена во Внешнем мире — к большому количеству последователей.       И вот, в один из сентябрьских вечеров, собрав Пачули, Коакуму, Мейлин, Фландр и Сакую в большом зале, Ремилия разложила перед всеми на столе карту Генсокё — и начала свою речь.       — Ну что, товарищи, пришло время показать всем, насколько мощной силой мы стали в Генсокё. Я подумала и прикинула, что сильнее меня сейчас вряд ли кто-то есть, а уж с вашей поддержкой — тем более.       Жители особняка начали переглядываться друг с другом. Это что, госпожа решила затеять покорение этого мира?       Похоже, так оно и было, потому что Ремилия начала раздавать указания своим «генералам», как она их назвала.       — Итак, Пачи, ты у нас сильна в магии, поэтому на вас с Коакумой будет висеть Лес магии и Ёкайский лес. Китай, твоя задача — Гора ёкаев, что к северу от нас. Сакуя, как человек, займёшься людьми в деревне. Фландр, ты будешь в штабе в особняке, а я буду держать ситуацию под контролем, а в случае чего — подавлять сопротивление в захваченных местах. Все меня поняли? Начинаем сегодня с закатом.       Сакуя не могла не подумать, что это попахивает авантюрой — но вновь решила, что раз хозяйка живёт гораздо больше неё, то ей не стоит ввязываться со своей критикой.       К вечеру Сакуя отправилась в деревню людей, оставив неугомонное войско фей-горничных, командование которым поручила ей Ремилия, развёрнутым за сотню метров от границы деревни.       — Добрый вечер. Как мне попасть к главному в вашей деревне? — спросила она у проходящего мимо старичка. Тот, буркнув что-то в ответ, указал на большой дом на углу улицы, совмещенный со школой. Сакуя благодарно кивнула и дойдя до указанного дома, поднялась на крыльцо, постучалась и вошла.       Внутри дом напоминал скорее таверну, чем какое-то административное здание. Нижний этаж, где и оказалась Сакуя, напоминал большой зал, освещённый масляными лампами, в котором стояло несколько столов. За одним из них сидели высокий мужчина с бородой и женщина средних лет в платье василькового цвета, и кажется, о чём-то разговаривали. Женщину отличал странный головной убор, напоминающий какой-то домик.       — Добрый вечер, извините за вторжение, — Сакуя за недолгое время успела выучить формы приветствия, принятые здесь.       — Добрый вечер и вам, — мягким голосом сказала женщина. — Вы по какому вопросу?       — Как мне увидеть главного в вашей деревне?       — Это я, — подал голос мужчина. — Я староста этой деревни.       Сакуя вздохнула и собралась с силами.       — У меня есть поручение от Алой Дьяволицы Ремилии Скарлет, владелицы особняка, что расположен на берегу Туманного озера к северо-западу отсюда. Воля моей госпожи такова: она желает, чтобы эта деревня стала её подчинённой территорией, а её руководитель — достойным её вассалом. В случае отказа выполнить её требования мирно она готова обрушить все свои силы на покорение этой деревни. — Сакуя выдала заготовленную фразу и стала ожидать реакции.       Но реакция оказалась странной. Женщина удивлённо посмотрела на старосту — и они засмеялись.       — Я лишь спрошу, — еле сдерживая смех, начала женщина, — ваша госпожа вообще представляет себе, с кем ей придётся встретиться, если она решит провернуть нечто подобное в Генсокё?       — Я не уполномочена отвечать на такие вопросы. Если вы не соглашаетесь, то я вынуждена приступить к силовым действиям, — коротко ответила Сакуя.       — Ха, ну если такова воля вашей госпожи, то я готова принять ваш вызов. Только не здесь — а то мы с вами разрушим деревню, чего доброго, и вашей госпоже будет некого захватывать, хи-хи. Пойдёмте выйдем, и сразимся за границами деревни. Согласны?       Сакуя резко кивнула.       — После моей победы, деревня перейдёт под контроль госпожи, — добавила она твёрдым голосом.       — После вашей победы — несомненно. Если она случится, конечно, — заметила женщина.       Миновав несколько улочек и выйдя за поля, что лежали за границей деревни, женщина спросила Сакую:       — Скажите, пожалуйста, ваша госпожа выбрала эту ночь для битвы потому, что сегодня полнолуние, и это даёт ей силы, верно?       Сакуя не видела причины скрывать это — и кивнула.       — А знает ли ваша госпожа, что в полнолуние истинные силы открываются не только у неё?       Сакуя задумалась — и не нашла, что ответить.       — Ну что ж, мы пришли. Давайте представимся друг другу и начнём сражение. Меня зовут Кейне Камищирасава, — она поклонилась, — а вас?       — Сакуя. Сакуя… Идзаёй, — представительница особняка удивилась, как внезапно эта фамилия возникла у неё в голове, когда она задумалась над тем, какую же она всё-таки носит: Ремилия никогда не называла её по фамилии.       — Хорошо, Сакуя-сан. Да начнётся битва! — провозгласила Кейне. И Сакуя внезапно увидела, как та, кинув взгляд на луну, окутала себя светящимся ореолом — и внезапно вместо «домика» на голове Кейне появились рога, а платье поменяло цвет на зелёный.       — Знак земли: три священных сокровища — зеркало!       Сакуя, которой Ремилия показывала, как можно сражаться в магических поединках, только теперь поняла, насколько опасным такой поединок может быть, увидев, как в её сторону рванулась туча светящихся снарядов, что возникли вокруг Кейне. Но служанка была к этому готова: она лишь хладнокровно сунула руку в карман передника и, достав оттуда часы, нажала на головку. Время остановилось, и Сакуя, осторожно обходя зависшие в воздухе светящиеся снаряды, начала доставать у себя из-под юбки со специального ремешка, обёрнутого вокруг ноги, трофейные ножи, захваченные после того визита четырёх неудачников во Внешнем мире, и, размахиваясь, развешивать их в воздухе вокруг застывшей Кейне.       Посчитав, что шести ножей хватит, она встала в безопасное место и вновь нажала на головку часов: время продолжило свой бег…       Но ножи будто исчезли. Как же так, ведь ошибиться было нельзя?       Тем не менее, снаряды со стороны Кейне продолжали лететь — и Сакуя решила использовать следующую порцию ножей. Она сунула руку в карман…       Но часов там уже не было.       Сакую охватила паника. Она, не желая отступать, выдёргивала один за другим ножи из под юбки и кидала их наугад — но, очевидно, не попадала. Будучи человеком, она не была настолько быстра, как Ремилия, и вскоре один из снарядов сшиб её с ног.       Кейне подошла к поверженной Сакуе.       — Ну что, признаёшь своё поражение?       — Ни в коем случае, — процедила Сакуя. — Дезориентация! — она сорвалась на крик.       Однако ничего не произошло. Кейне посмотрела по сторонам.       — Хех. Это был условный сигнал, да? Он не поможет.       Сакуя широко раскрытыми глазами посмотрела на Кейне.       — Признай поражение и я расскажу тебе, в чём была твоя ошибка, — Кейне наклонилась к лежащей Сакуе.       Ей в голову пришла идея, и она нырнула рукой под юбку — но ножи тоже куда-то делись. Секунду подумав, Сакуя, наконец закрыла глаза.       — Хорошо. Я признаю — я переоценила свои силы.       Кейне подала своей противнице руку и помогла той подняться.       — Я всего лишь создала несколько исторических событий. Например, то событие, что ты ещё в деревне потеряла часы, а также все ножи, которые кинула в меня, а потом и те, что у тебя оставались. А также то, что все твои союзники разбежались, вспомнив о важных делах в особняке. Так что твой условный сигнал не достиг цели.       — К-как?       — Такое вот я умею. Не удивляйся. Это Генсокё, деточка, здесь это норма.       Кейне прикрыла глаза — и тотчас же её платье сменилось на обычное синее, а рога на голове обратились в знакомую шапочку.       — Держи, — она отдала Сакуе часы и связку ножей, которые горничная тут же принялась рассовывать по карманам передника. — Я подобрала это по пути. В следующий раз действуй хотя бы немного более скрытно: кто-нибудь такой же, как и я, может легко предугадать твои действия.       Сакуя с угрюмым видом развернулась и начала раздумывать, как она будет оправдываться перед госпожой — как увидела знакомый силуэт на фоне луны.       Ремилия летела на помощь.       — Сакуя, как тут дела?.. — Ремилия, спикировав вниз, мягко приземлилась рядом со служанкой.       — Простите, миледи… — только и успела вымолвить Сакуя, как вампирша всё поняла.       — Эй, кто бы вы ни были, я приказываю вам стоять! — воскликнула Ремилия вслед уходящей Кейне. — Я, Алая Дьяволица, требую реванша!       Кейне остановилась и обернулась.       — Ага, так это вы, значит, решили захватить Генсокё, верно?       Ремилия ухмыльнулась и светящимися от ярости глазами посмотрела на Кейне.       — Копьё богов…       — А ну стоять! — раздался знакомый голос со стороны лугов, лежащих за границей деревни людей.       Все повернулись туда.       Там, оставив позади пространственную щель, издевательски перевязанную бантиком с двух сторон, стояла Юкари. Фиолетовые глаза её светились гневом, зонтик, что она сжимала в руках, нетерпеливо покачивался, а полы платья и длинные пряди волос, перевязанные бантиками, колыхал ветер. А сзади неё стояла девочка в странном наряде. Тёмно-сиреневые волосы, бело-красный наряд мико и огромный бант в волосах.       — Значит, так выглядит в твоих глазах моё гостеприимство, Ремилия? — начала Юкари.       — Не знаю ничего насчёт гостеприимства. Я лишь беру то, что могу взять, — огрызнулась вампирша.       — Ты не смогла удержать свою гордыню в узде, Ремилия. Это плохо кончится для тебя.       — Ого, похоже, вы разгневали Юкари. Я вам, если честно, не завидую, — заметила стоящая позади Сакуи Кейне.       — А кто тебе сказал, что ты можешь? — разговор тем временем продолжался.       — В любом случае, критерий того, что мне положено — битва!       — Битва, говоришь? Ну что ж, будет тебе битва. — Юкари повернулась к девочке: — Смотри, это называется «экстерминирование ёкаев». Тебе этим придётся заниматься.       …И битва кипела, и битва бурлила под чёрной грядой облаков.       Юкари и Ремилия оказались достойными противниками. То и дело сверху, куда глядели Кейне, Сакуя и девочка, которую привела Юкари, сверкали вспышки ярких лучей, грохотали взрывы снарядов, что посылали друг в друга сражающиеся ёкаи, и гремели произносимые ими обеими заклинания.       — Копьё богов: Гунгнир!       — Тайна Юкари: Даммаку-барьер!       — Красная магия!       — Барьер: Граница жизни и смерти!       — Скарлет Мейстер!       — Сикигами: Ран Якумо!       Внезапно откуда-то вывалилась та девушка с лисьими хвостами, что вместе с Юкари приходила в особняк к Ремилии — и кажется, это нарушило баланс сил не в пользу Ремилии. Та постепенно отступала, по прежнему неистово сражаясь, посылая плотный поток снарядов в двоих противников, и еле успевая двигаться так, чтобы избегать попадания их огня. Но внезапно Сакуя заметила открывшуюся сбоку от Ремилии ещё одну щель, из которой прямо на вампиршу мчался…       Поезд.       Какой бы сильной Ремилия ни была, было очевидно, что это поставит точку не только в сражении, но и в жизни Ремилии: вампиры многое способны переносить, но если удар на такой скорости превратит их в кровавый туман — всё будет кончено.       Сакуя, не думая ни секунды, нажала на головку часов — что уже, будто приготовившись к подобному, держала в руке.       Поезд застыл за несколько метров от Ремилии. Теперь оставалось лишь оттащить госпожу немного в сторону…       Но как это сделать, если она висит в десятке метров над землёй?       Сакуя, решив, что раз другие могут — то может и она, подпрыгнула в воздухе, искренне желая взлететь вверх — и почувствовала, как воздух держит её, не давая упасть. Воистину, Генсокё — магическое место.       Добравшись до Ремилии, она с большим трудом сумела отодвинуть её с пути поезда в сторону, но почувствовала, как что-то выскользнуло из кармана передника: он явно был не приспособлен к подобным действиям его владелицы в воздухе.       Сакуя проводила взглядом летящие часы, и подумала, а что будет, если вдруг они упадут головкой вниз…       Конечно же, они так и упали.       Когда время вновь потекло, как раньше — Сакуя успела увидеть лишь надвигающийся на неё свет габаритного огня кабины, как всё сменилось темнотой и тишиной.       — …Сестрёнка! Сестрёнка! Сакуя-тян очнулась!       Сакуя разлепила глаза и привстала с кровати, где она, как выяснилось, лежала. Фландр стояла у двери и возбуждённо кричала о пробуждении горничной в коридор. Из окна одной из знакомых Сакуе спален особняка лился солнечный свет. Привычная обстановка немного успокоила её, и она вздохнула, пытаясь вспомнить произошедшее.       Но мысли горничной прервал топот ворвавшейся к ней Ремилии, следом за которой в спальню вошла Юкари вместе с той девочкой с красным бантом.       — Ч-что произошло? — Сакуя попыталась восстановить события прошедшей ночи, но Ремилия, вместо того, чтобы ответить на вопрос, лишь уткнулась в рукав Сакуи, переодетой в пижаму, и заревела.       — Сакуя, ты научила её кое-чему, что без тебя бы она не поняла, — таинственно прокомментировала Юкари. — Ремилия, перестань хныкать. Если я сказала, что Эйрин поможет, то сомневаться в этом было так же бессмысленно, как и в моей вчерашней победе.       — Эйрин?.. — переспросила Сакуя, но её вопрос остался без ответа.       — Ладно. Раз уж Сакуя проснулась, то мы готовы приступить к подписанию того, о чём мы договорились, а то я уже хочу спать, — Юкари сладко зевнула.       …Ремилия пыталась защититься от очередного выпада то ли Юкари, то ли Ран — и вдруг почувствовала, как её что-то будто бы резко толкнуло, и весь мир, что она видела, рывком отодвинулся назад. Перед ней, словно из ниоткуда, возникло испуганное лицо Сакуи, но долей секунды позже оно улетело вбок — вместе с непонятно откуда взявшимся вагоном. Ремилия повернула голову — и увидела, как поезд исчезает в открытой Юкари щели, а её служанка, неестественно кувыркаясь, летит к земле.       — Сакуя! — что есть мочи заорала Ремилия и стрелой бросилась вниз.       Юкари и Ран переглянулись и остановили битву.       Ремилия из гордой вампирши, претендующей на власть над Генсокё, мигом превратилась в убитую горем плачущую девочку, что согнулась над безжизненным телом своей служанки.       — Вот, посмотри, к чему приводит излишняя гордыня, Ран, — заметила Юкари.       — Мы же экстерминировать этого ёкая собрались, Юкари-сама? — подбежала девочка с бантом.       Кейне посмотрела на всё это, и буркнув что-то вроде «ладно, дальше ваши разборки», ушла по направлению к деревне.       — Ремилия, не расстраивайся так сильно. Она до сих пор жива, просто без сознания. Я знаю, кто ей поможет.       — Правда? После всего этого… — Ремилия подняла заплаканные глаза на Юкари, — ты мне ещё будешь помогать?       — Почему нет? Хоть битва и закончилась не так, как я думала, мне кажется, ты кое-что поняла.       Ремилия, слегка подумав, кивнула.       — Ран, сгоняй пока в Эйентей за Эйрин. Скажи, что серьёзный случай, пусть летит в особняк на Туманном озере, — Юкари дала указание девушке с лисьими хвостами и открыла щель, в которой та тотчас же исчезла.       — А мы с тобой, Ремилия, отправимся к тебе домой. Бери свою служанку и полетели. Рейму, ты к себе?       — Юкари-сама, у меня появилось одно предложение… — ответила девочка с бантом.       — А, ну тогда давай с нами. Заодно и расскажешь.       Как выяснилось, Юкари со своей подругой умеют летать не хуже Ремилии — причём им для этого не нужно даже крыльев, так что через несколько минут они были уже в особняке. Едва они успели внести бесчувственную Сакую в одну из комнат, как внизу раздались голоса. Один из них принадлежал Ран, а другой — прилетевшей вместе с ней женщине в одеянии, отдалённо напоминающем врачебный халат с шапочкой — правда, по большей части разве что только из-за красного креста на этой шапочке: наполовину красное, наполовину глубокого синего, почти чёрного цвета и покрытое рисунком звёзд, это платье больше подошло бы звездочёту-астрологу, а не врачу.       Женщина со знанием дела осмотрела Сакую.       — Ноги пострадали сильнее всего, — она приподняла подол юбки горничной, под которой скрывалось нечто, больше напоминающее кровавую мочалку. — Вам повезло, что она потеряла сознание, иначе, скорее всего, умерла бы ещё по пути сюда от травматического шока. Жизненно важные органы, вроде, не задеты, но она в крайне тяжёлом состоянии. Давление около шестидесяти на двадцать, пульс нитевидный, сто тридцать пять ударов в секунду: налицо обширная потеря крови. Ладно, по крайней мере, я вовремя. Быстро несите горячую воду, какую-нибудь ткань, и будьте готовы помогать.       Прошло несколько часов, пока Ремилия и Ран выполняли поручения женщины, а она сама осторожно лечила раны на теле Сакуи. Наиболее сложным было собрать то, что осталось от ног Сакуи — потом, когда работа была закончена, и горничную переодели в чистую пижаму и уложили на кровать, женщина пожаловалась, что на это она потратила больше всего сил.       — Всё прошло хорошо, она к утру проснётся, — поведала присутствующим усталая женщина, пока переплетала свою длинную светлую косу: кажется, этот процесс её успокаивал.       — Как я… — уперев взгляд в стол, промямлила Ремилия, — вам благодарна… э-э-э…       — Эйрин Ягокоро. Можно просто Эйрин, — женщина снисходительно улыбнулась.       Вскоре она, немного передохнув, улетела домой, Юкари тоже, посмотрев на зевающую Ран, отправила её спать.       Их осталось четверо — и они собрались в большом зале второго этажа. Девочка с бантом, сидя рядом со смущённой Ремилией, которую не так давно планировалось «экстерминировать», посматривала на всех, видимо, в надежде что-то сказать.       — Рейму, что такое? — увидев это, обратилась к ней Юкари.       — Юкари-сама… Я тут подумала… Ведь вы же просто выясняли деловые вопросы, а не пытались убить друг друга, верно?       — Хм. Ну, в целом, ты права. А что?       — Я вот думала, что может, стоит вообще запретить такие поединки, и экстерминировать тех, кто их устраивает… Но сейчас мне пришла в голову идея лучше: что если ввести какие-то правила, по которым они будут производиться?       — М? Интересная мысль. Расскажешь поподробнее?       — Я думаю… вот смотрите, Юкари-сама: каждый из нас владеет определённым набором заклинаний. А что если сделать такую вещь, пусть каждый напишет свои заклинания на карточках — назовём их «спелл-карты», и в течение боя использует их? Как только у кого-то спелл-карты кончились, тот признаётся проигравшим, и должен объявить об этом и смириться с поражением. То же самое в случае попадания первого же снаряда. И мы сразу исключаем такие атаки, которые направлены на то, чтобы убить противника, а не временно вывести его из строя тем или иным способом. Конечно, многие ёкаи вполне переносят мощные удары, но когда в даммаку-битвах участвует человек — это становится нечестно по отношению к нему. Как вам эта идея, Юкари-сама?       — Ого, Рейму, а это дельное предложение, кстати. Может, если бы ты сказала об этом раньше, и сегодняшней трагедии бы не произошло.       — Ну… — Рейму смущённо покраснела. — Я на примере этих событий и придумала такую систему…       — Ладно. Тогда давайте так и договоримся — отныне все битвы, связанные с выяснением отношений между жителями Генсокё, будут решаться по этой системе.       — Юкари-сама, вы правда считаете, что моя система битв достойна такого? — Рейму застенчиво улыбнулась.       — Почему нет, Рейму? В конце концов ты, считай, главный представитель людей в Генсокё, так что твои предложения я всегда готова принять.       — Спасибо, Юкари-сама!       — Это тебе спасибо, Рейму. Теперь нам нужно составить письменные договоры об этом со всеми ёкаями Генсокё, а также включить пункт о спелл-картах в контракт, что я заключаю с теми, кто иммигрирует сюда.       — Имми…что?       — Неважно, это моя забота, Рейму. Давай пока напишем текст договора здесь, — Юкари достала бумагу и перо из пространственной щели. — Ремилия, ты будешь первая, кто утвердит контракт с вашей стороны. И ещё: как проснётся Сакуя, не забудь сказать ей то, что ты сегодня поняла — иначе весь этот договор подписывать бесполезно.       …К утру вернулись оставшиеся «генералы». Как и ожидалось — на всех фронтах армия особняка потерпела сокрушительное поражение. Пачули с Коакумой быстро спровадила из леса неизвестная волшебница с армией кукол; Мейлин заблудилась на горе, и никакие навыки боевых искусств её не спасли, когда сзади на неё напал кто-то, кого она даже не успела разглядеть. Очнулась она только через несколько часов и уныло побрела в особняк…       — Сакуя… — Ремилия подняла заплаканные глаза на служанку. — Сакуя, ты ведь простишь меня?..       — Э-э… О чём вы, миледи? Это был мой долг…       — Нет! — Ремилия топнула ногой. — Я ввязалась в это дело сама, своими руками влезла туда, куда, как мне показалось… что это всё может сработать… А в итоге пострадала ты, ты, а не я!       — Это… Это долг слуги, защищать свою госпожу…       — Это долг только в том случае, если госпожа — не загордившаяся собой сверх всякой меры дура! — крылья Ремилии затрепетали от волнения.       — Э… М… Миледи, не говорите так, я… это…       Ремилия, кажется, высказала всё, что думает о себе и вновь, всхлипывая, уткнулась в рукав служанки. Сакуя не придумала ничего другого, кроме как перестать искать слова, чтобы ответить, и вместо этого лишь успокаивающими движениями погладить Ремилию по голове.       Вскоре они опять сидели в том же зале. Перед шестью жителями особняка лежал договор, в котором кратко излагались правила дуэли на спелл-картах — и внизу было место для подписей.       «Волшебница особняка Алой Дьяволицы, ёкай мисс Пачули Нолидж».       Пачули поставила несколько закорючек, по форме напоминающих английские буквы.       «Заместитель волшебницы особняка Алой Дьяволицы, ёкай Коакума».       Коакума опустилась вниз из-под потолка зала и поводила пером по бумаге, оставив какие-то каракули.       «Привратница особняка Алой Дьяволицы, ёкай мисс Мейлин Хун».       Мейлин нарисовала несколько иероглифов.       «Сестра хозяйки особняка Алой Дьяволицы, второй заместитель хозяйки особняка, ёкай мисс Фландр Скарлет».       Фландр нарисовала улыбающееся лицо в отведённом для её подписи месте.       «Старшая служанка и хранительница особняка Алой Дьяволицы, первый заместитель хозяйки особняка, человек мисс Сакуя Идзаёй».       Сакуя с непоколебимым видом взяла перо и поставила свою подпись.       «Хозяйка особняка Алой Дьяволицы, Алая Дьяволица, ёкай мисс Ремилия Скарлет».       — Спасибо, Сакуя, — взяв перо, Ремилия повернулась к своей служанке, и улыбнувшись ей, написала своё имя и фамилию. Оторвав перо от бумаги, она незаметно коснулась рукавом уголка своего глаза — но это не помогло: слеза сорвалась с ресницы и капнула на лист рядом с подписью.       Остались две подписи со стороны представителей Генсокё. Юкари поставила свою под надписью «хранитель барьера Хакурей, представитель ёкаев Генсокё, ёкай мисс Юкари Якумо», а Рейму — под надписью «мико храма Хакурей, представитель людей Генсокё, человек мисс Рейму Хакурей». Юкари, захватив с собой бумагу, предсказуемо исчезла в пространственной щели, а Рейму спустилась вниз и куда-то полетела.       …И некоторое время об этом событии толковало всё Генсокё, но через многие года оно осталось лишь в памяти старожилов — да в книгах Хиэды-но Акю, под загадочным названием: «Вампирский инцидент».