Преодолевая гравитацию (Рейхенбах наоборот)

— Шерлок оказался обычным человеком, — разочарованно разглагольствовал Джим Мориарти, своим магнетическим безумным взглядом буравя Джона. — Со своими страстишками, — выразительный взгляд, — и слабостями… Скуукааа. — последнее слово было протянуто визгливо, а буква «а» зависла под небом Лондона. На серой крыше воцарилось краткое молчание. Джон смотрел на гениального негодяя, на лице доктора царила неприятная улыбка, скрывающая боль, похожая на те, что Джон выдавал, когда переминался с ноги на ногу, будто фантомная рана вновь беспокоила его. — И ты решил не тратить сил на него и оставить, наконец, в покое? — Почти, — легкомысленное пожатие плечами — видишь ли, я же злодей. — Слегка протянутая с издевательской интонацией «е». — А где ты видел злодеев, которые не мстят при первой возможности обидчику? Куда приятней уйти в закат… — отведенный было от Джона взгляд, снова упирается в него — и унести с собой парочку трофеев, разумеется. — Трофеев? — недоуменно переспрашивает доктор. — Да! — воодушевляется Мориарти — Знаешь ли, дорогую сердцу «героя» вещь — карие глаза Джима алчно сверкают — или питомца… В наше время так неудобно быть сентиментальным, правда, Джонни? — Питомец, значит — хмурится Джон, на что злодей-консультант только оскаливается в дикой усмешке. — Ну, я могу начать и с хозяина, если ты настаиваешь. Старина Шерлок слишком полагается на свой интеллект, на деле же его убить — что отобрать у ребенка любимую игрушку — просто, если ты не понял, Джонни. Хочешь, я прямо сейчас это сделаю? Пум… — Мориарти приставил пистолет к своему виску, имитируя выстрел — и можно попрощаться с малюткой Шерлоком. — Блеф. — Может быть… — пауза, — или нет. Шерлок так беспечен, впрочем, ты тоже, но чего же взять с глупого щеночка, а вот для мистера Холмса — непростительно. Я же разгуливаю у вас по гостиной, как по своей собственной. Как можно этого не заметить? У меня были сотни, тысячи возможностей просто пристрелить его! К несчастью, я не люблю марать собственные руки, да и всё это… Скуукааа — снова протянул гениальный мерзавец. — И чем же ты решил развеять скуку на этот раз? Зачем устроил весь этот балаган с Ричардом Бруком и мной в роли главного злодея? — голос Джона твёрд, но в нём чувствуется потаённое раздражение. — О! Я позабавлюсь одним маленьким пустячком, который неплохо насолит Шерлоку, он, кстати, понял бы всё сразу, а вот тебе, похоже, придётся немного объяснить. Как тебе, кстати, это амплуа, Джон? Всеми гонимого, ещё более безумного, чем Шерлок, не лишенного ума и помешанного на бессмысленном насилии злодея? Ах, эти войны, что они делают с людьми, даже милосердный врач на них становится детоубийцей, которому не помогут походы к психологу. — Но люди бы не поверили просто сказанному кем-то… — Ну, зачем же упрощать, Джонни-бой? Не «просто сказанному», но и подкрепленному парой доказательств, увесистых, жирненьких и не оставляющих сомнений улик. И ты видел их действие, не так ли? Взгляд того бобби и его метиски-помощницы? Такое милое отрицание, а в следующий раз? — Джим взмахнул руками, будто ему преподнесли букет цветов к окончанию спектакля, где он сыграл главную роль. — Просто восторг! Сомнение, недоверие! Человеческие эмоции так хрупки и так легко поддаются влиянию. Думал сначала, а не сделать ли самого Шерли злодеем в этой пьесе, — взмах рукой — но передумал, куда приятней заставить его смотреть как ТЫ мучаешься в этой роли, болезненней. Ведь для Шерлока общество — это пшик, чужие смерти его не трогают, но вот ТВОЯ, ещё как тронет. — злость, а потом сразу спокойствие — Кстати, взгляни вон на то окно. Да-да, туда… Джон сощурил глаза и в окне одного из домов увидел знакомый отблеск. Снайпер. — Мистер Холмс, конечно же, поспешит спасти своего щеночка, только вот захочет ли он сделать это ценой своей жизни? Вопрос. Итак, доктор Ватсон, насколько же дорого вы обойдётесь этому миру? Не ценой ли жизни одного гениального детектива? — Чего же ты ждёшь от меня? — Малости. Махонькой детальки, я всего-навсего предлагаю тебе выбор, ведь у каждого он есть, верно? Ты или он. Вот твой выбор! Сделай его сейчас же! — Но что помешает тебе убить Шерлока после того, как я умру? — Действительно, что же? — сделал вид, что задумался злодей — Все приказы отданы, цепочка будет запущена, и только я сам могу её отменить, но, разумеется, не буду. Я — спусковой механизм, механизм, который устал. Скука — вот враг всех умников, дорогой доктор. И мой тоже, вот я и развлекусь напоследок. Остаётся только решить небольшой вопрос, вот, что послужит гарантией жизни Шерлока после вашей смерти. В руках Джима Мориарти блеснул пистолет, злодей нежно огладил его, всё это время оружие находилось у него в руках, Джим размахивал им, будто забыв про опасную игрушку, но Джон не обманывался на этот счёт, в любой момент ожидая выстрела. Вот только кареглазый псих наставил пистолет совсем не на Джона. Черное дуло смотрело на самого Мориарти, когда тот издевательски пропел: «Пока-а». Ватсон дернулся к злодею, но тот уже нажал на курок. Раздался хлопок и Джим стал оседать на бетонную крышу. Джон подхватил тело, позволяя тому более мягко приземлиться. Что ж, для доктора выбор очевиден. Он отправляет короткое СМС. Бывший военный встал, и расправил плечи, без того редко терявшие военную выправку. Всего пара шагов, и вот он уже стоит на низком бортике крыши. Пора прощаться. Телефон в руке издает трель. — Да, Шерлок. — Джон, ты где? — Не важно — голос невыразителен, но не настолько, насколько хотелось бы, слишком низко и тихо, в обычной джоновой манере, когда тот пытается подавить рвущиеся чувства. — Шерлок, я должен кое-что тебе сказать… — Где ты, Джон? — в голосе детектива нетерпение пополам с раздраженностью. — Шерлок, — укоряюще — послушай меня хоть раз в жизни! — Ладно — сдаётся под не слышанной ранее интонацией гениальный детектив. Трубка на секунду замолкает, Джон собирается с духом. — Всё это… Всё, о чем говорят остальные, … будто те преступления совершал я… Это правда, Шерлок… — Бред! Джон, … — Послушай! — перебивает Джон — Это действительно был я, под самым твоим носом. — Джон сглатывает, набирая воздух перед очередной ложью, — Манипулировать тобой, зная, о чём ты думаешь, корректировать планы, исходя из твоих мыслей, направлять тебя по нужному следу, находясь рядом — гораздо проще. — Не верю, Джон! — ни капли злости, насмешка, уверенность — Невозможно круглые сутки так ловко прикидываться идиотом. Ватсон только тихо хмыкает в ответ. — И всё же, тебе придется поверить. Это я, всегда был я, даже в бассейне, играя роль марионетки, я сам был кукольником. — Заученные слова чужой пьесы, пожалуй, не только топовый блоггер, но и неплохой актёр, талантливый талантлив во многом, так говорят? — Прикрывался тем актёришкой. Но он сорвался, не смог сыграть роль до конца. — Ты сможешь, Джон, ты доиграешь. — Я разоблачён, и сейчас я хотел бы попрощаться. — Что? Подожди, … я не верю! Стой! Джон, я вижу тебя! Доктор с грустью взглянул вниз. — Оставайся на месте, Шерлок, ты не сможешь мне помешать, не успеешь. Детектив дернулся было в сторону здания больницы, но верно просчитав расстояние, замер, задирая голову вверх, буравя низкую фигурку на крыше. — Джон, не дури. Ну, кто поверит, что душка Джон Ватсон способен на все эти зверства? — Люди, Шерлок, как ты любишь говорить — идиоты. А я заработал неплохую популярность, описывая в деталях те дела, которые сам же и срежиссировал… Мне, как любому писателю хочется признания, а, как известно, особую популярность автор обычно получает посмертно… Джон улыбается, от чего горькая складка прорезает щёку. — А теперь, у меня есть к тебе небольшая просьба, Шерлок. — Да, Джон — Холмс-младший под серым Лондонским небом, прижал покрепче к уху телефон, почти спокойный, не верящий в происходящий бред. Словно очередной приход, одолевший детектива, но слишком четко и слишком реально всё вокруг. Реальна больница, пасмурное небо, и реален голос Джона Ватсона, бывшего военного врача, единственного друга, произносящий: — Считай этот разговор моей запиской. Я слишком много всего уже написал, поэтому сейчас я хотел бы, чтобы последнее послание было только твоим. — доктор отклонился от сценария, в осознании, что это, скорее всего, последнее, что он скажет Шерлоку, желая внести хоть каплю своей обычной искренности в потоки лжи, предназначенной, чтобы оградить детектива от всех возможных последствий — Прости, Шерлок. Прощай. — Джон? Джон! Не смей! Доктор вытянул руки в стороны, роняя телефон на серую крышу больницы. Рукава тяжёлой куртки на раскинутых руках обвивал сильный ветер. Джон нервно сглотнул и сделал шаг. Последний.