Отклонение от нормы

      «Дурак» — вскрикнул Дима, когда я легонько ударил его подушкой. На самом деле, я пожалел, что сделал это, потому что меня тут же повалили на пол и начали беспощадно щекотать. Я боюсь щекотки. Да, представьте, взрослый парень боится щекотки, и что?       За окном весна, каникулы, в школу не надо ни мне, ни Димке — так хорошо… Мы сидели у него дома и смотрели фильм. На самом деле я не смотрел, а не мог оторваться от парня. Такой красивый в полумраке… ох, нужно прогнать из головы пошлые мысли… Я встряхнул челкой, слегка зажмуриваясь. Дима озадаченно взглянул на меня и поднял бровь. — С тобой все в порядке? — недоверчиво спросил он. — Да, конечно! А собственно… почему ты спрашиваешь? — Ты ведешь себя немного странно… — Он пожал плечами. — По-моему как обычно. — Я улыбнулся и притянул его к себе чтобы поцеловать.       В квартире Димы было невыносимо жарко, поэтому я, будто хозяин дома, валялся на кровати в одних боксерах и расстегнутой голубоватой рубашке, Димка был в оранжевой футболке и серых домашних штанах из тонкой, мягкой на ощупь, ткани. Мы бесились, веселились словно маленькие дети, кидая друг в друга подушки и бегая по комнате, нам было хорошо вместе, как ни с кем и никогда больше. — Дим… — свесив с кровати голову и наблюдая за лежащим на полу парнем, позвал я. — Что? — он обернулся, и наши взгляды встретились. — Я люблю тебя…       Дальше последовало молчание, часто прерываемое тяжелым дыханием. — И я наверное, — прошептал он, — тебя…       А я уж испугался… Я рывком поднялся с кровати и за секунды преодолел небольшое расстояние между нами. Наклонившись над ним, я почти невесомо чмокнул его в губы и поднял на руки. Парень засмеялся, обвивая мою шею руками. — Ты что делаешь? Я же тяжелый! — сказал он. — Ты? — наигранно удивился я, — да ты легкий, как пушинка! — в доказательство своих слов и покружил его немного, потом плавно опустив на кровать, навис сверху. Он запустил свою руку мне в волосы и погладил, я улыбнулся.       Я начал целовать его губы. Так нежно и ласково, всеми силами пытаясь показать отношение к нему. Он обвил руками мою шею и прижался сильнее к моему разгоряченному телу. С каждым поцелуем ласки стали сильнее, дыхание сбилось, а руки поползли туда, куда не надо. Дима жарко выдохнул мне в губы. — Костя…       Я поднял на него затуманенный желанием взгляд. Он, вероятно, прочел его и в его глазах вспыхнули нотки страха. — Ну что такое, малыш? — я прошептал ему на ухо, задевая губами мочку. — Может… не сейчас? — Что «не сейчас»? — я сделал вид, что не понял его, хотя моя возбужденная плоть не двусмысленно упиралась ему в бедро. — Ну… «это» не сейчас… — он отвернулся, смущаясь. — Да как скажешь… — я хотел сделать невозмутимый голос, но это плохо получилось. — Я не готов… понимаешь? — Да конечно понимаю… я все понимаю и не собираюсь тебя к чему-то принуждать.       Я плавно скатился с него на прохладную простынь, подкладывая руки под голову. Он забрался мне на грудь. Мы так и лежали, молча, но каждый думал о своем… Спустя минут пятнадцать я понял, что возбуждение никуда не ушло и надо что-то с этим делать. Я быстро буркнул что-то типа — «Я в душ», и скрылся за дверью. Как только я вышел из спальни, на меня из темноты смотрели два зеленых глаза, изучая пристальным пронизывающим и сверх недовольным взглядом. — Да не трогал я его! — сказал я, погладив кота по голове.       Шерстка такая мягкая… хм, а он неплохой кот, пушистый, и глаза мне не выцарапал… Я зашел в душ и сразу включил холодную воду. Контраст горячей кожи и ледяной воды заставили меня чуть ли не вскрикнуть. Я недовольно поежился, но не уходил из-под струй. Возбуждение сняло как рукой! Чуть постояв, я снова вошел в спальню, потряхивая мокрыми волосами.       На кровати Димка играл с Рудольфом моим ремнем. Я застыл в проеме, невольно любуясь, но потом опомнился и упал на кровать рядом с ними. Парень дотронулся теплой рукой моей холодной груди и чуть вздрогнул. — Ты где был? На северном полюсе?       Я кивнул. Парень многозначительно покачал головой. — Ну тогда все ясно…       Я улыбнулся. — Да Кость, я серьезно! Ты что, заболеть хочешь? — А ты хочешь стать жертвой изнасилования? Я тоже серьезно… — Так ты… — Нет! — я прервал его, — холодная вода… все снимает, как и не было… — А… ты прости меня… — Перестань… — Я притянул его к себе, согревая руки и вдыхая аромат его кожи.       Я так и лежал, поглаживая его по ровной гладкой спине, даже не заметив того, что парень уснул и теперь довольно посапывал у меня на плече. Я взглянул на кота, который вольготно растянулся у наших ног и, зевнув, провалился в беспамятство…