Карт-бланш

Когда накуренный Слава предлагает Дэну остаться — развязно, в духе «ну чего ты ломаешься, тебе же не впервой» — это карт-бланш. Кредит абсолютного доверия. Сейчас с ним можно делать всё, что угодно, любую совершенную глупость, за которую потом придётся отвечать вдвойне. Более сомнительной авантюры просто не найти. Денис крутит пальцем у виска и неодобрительно поджимает губы. Участвовать в Славиных экспериментах себе дороже. Прогулка по канату без страховки по сравнению с этим — так, ерунда. Увеселительное занятие. Он щелкает выключателем, погружая спальню во тьму, и сухо кивает: — Спокойной ночи. — Ну и иди нахуй, — рассеянно бормочет Слава, утыкаясь лицом в подушку. Его рука, подрагивая, свешивается вниз. Денис замирает в дверях. Это слишком. Всё заходит чересчур далеко, чтобы тупо сбежать. Ну, или просто не позволяет не вовремя проснувшаяся совесть. — Завтра пожалеешь, — резонно замечает он с таким вымученным вздохом, будто проговаривает эту неписаную истину каждый день. — Поэтому лучше ложись и спи. Может, и правда проговаривает, вот только скорее не Славе, а себе самому. Денис тоже не железный. Даже у самых несгибаемых генералов есть свои слабости. О некоторых из них окружающим знать не стоит. Это Карелину можно всё. Играть грязно, на всех плевать и при этом делать вид, что именно так и должно быть. Тяжелое ожидание чёрт пойми чего, прямо как в фильмах Хичкока, заполняет комнату. Это всё ещё вопрос доверия. — Я, может, всю жизнь мечтал тебя выебать, — с улыбкой продолжает Слава, едва ворочая языком и растягивая слова. — Судя по тому, как ты пялишься на меня на баттлах, ты тоже. Так что, Чейни, что скажешь? Я не против. Всё это до боли напоминает бредовый выкидыш порноиндустрии. Денис каменеет лицом и сжимает зубы. Кулаки чешутся заехать Славе пару раз под дых. За то, что он такой дебил, за то, что постоянно под кайфом, и, самое главное, за то, что даже в таком состоянии умудряется смотреть в неприглядную суть, бить прямо в точку. Останавливает только мысль, что Слава и так никакущий. Если вдобавок разукрасить ему лицо, будет вообще ходячая тень. — Да пошёл ты, — бросает Денис. И будто бы расписываясь в своём бессилии, садится на край кровати: — Мне сегодня надо закончить склейку видео, а тут ты со своими загонами. Езжай к себе и еби там мозг кому-нибудь другому. Или бросай курить. — Вообще-то я серьёзно, — Слава приподнимается на локтях и, небрежно щурясь, разглядывает Дэна. Словно примеривается. Вот только для чего? По его лицу всегда невозможно понять, шутит он или говорит правду. Это проблема. Особенно в такие моменты, как сейчас. Денис скептически смотрит в ответ. Это молчание неловкое и тягучее, как патока. — Я знал, что ты не решишься, — закатывает глаза Слава. — Ты же у нас такой правильный, прям праведник в маске, блять. — Не решусь? — Денис приподнимает бровь, он понимает, что ведётся. Пусть зря, но сколько можно выжидать и мучиться сомнениями, если тебе практически всучивают желаемое? На, держи, подавись. И лучше правда подавиться, иначе потом придётся с этим жить. Мгновенный вылет из зоны комфорта. Слава умеет удивлять и одновременно выводить из себя даже самых терпеливых и стойких людей. Таких, как Чейни. Денис рывком притягивает его ближе, пока тот не передумал. Пока не струсил он сам. У Славы ледяные пальцы и горячие губы с привкусом дешевого алкоголя. Слава тяжело дышит, вцепившись в чужие плечи мёртвой хваткой. Для него во всем есть соревновательный элемент. В рэпе и баттлах, в повышении дозы, в отношениях с друзьями. Будто бы внутри его черепушки существует особая турнирная таблица, по которой надо взобраться вверх, обойдя себя. Вот и теперь Слава полон эйфорией очередной победы. Денис сдергивает футболку и приземляется к нему буквально на колени. Отступать уже поздно. Он не привык отступать в принципе. В квартире душно, как летом, но руки Славы всё такие же холодные, и Денис кладет их себе на шею, позволяя почувствовать дикое биение пульса. Это жест ответного доверия. Слишком порывистый и естественный, как если бы подобное у них было в порядке вещей. — Что, тоже любишь дрочить с удушением? — усмехается Слава и правда чуть сжимает ладонь, другой соскальзывая вниз. — Вспоминая о тебе, — хмыкает Денис и закусывает губу, чтобы не издать слишком восторженный вздох. Границ у Славиной ебанутости нет так же, как и грайма в России. Теперь он проверил это на себе. Вопрос о доверии закрыт, Денис давно не ходит за головами. Он больше не дикий, но, кажется, такой же ебанутый и, наконец, — чей-то.