***
Прибыв к месту назначения, По и BB-8 обнаружили необычный корабль, стоявший на мелководье у самого берега. Блики солнца отражались в его поверхности, напоминающей зеркальную гладь, которую то тут, то там покрывали тина, грязь и частицы раковин. А вид изящно заостренной носовой части заставил Дэмерона недоуменно нахмурить брови — прежде ему не доводилось видеть ничего даже отдаленно похожего. Притом, что уж в моделях звездолетов-то этот повидавший виды пилот разбирался достаточно хорошо. Люк заметил приближение «Х-винга» еще издали и тут же спустился вниз по запасному трапу, ведущему прямо в двигательный отсек. Оказавшись по щиколотки в воде, он энергично зашагал к берегу, рассыпая кругом хрустальные брызги. — Ну, что скажешь? — не без гордости спросил Скайуокер, когда истребитель приземлился неподалеку, и Дэмерон высунул голову из кабины. Тот выглядел оторопелым. Его непонимающий вид еще больше веселил магистра, который и так пребывал в более чем добром расположении духа. — Что это за корабль? — наконец нашелся По. — Мой корабль, — ответил Люк. — «Нефритовая сабля». Веришь или нет, но еще десять лет назад я исколесил на нем все Внешнее кольцо. — Он выглядит так, словно пролежал долгое время на дне моря, — заметил Дэмерон, сходя на землю. — Так и есть, — хмыкнул джедай. — Когда я прибыл на Ач-То шесть лет назад, то ухитрился приземлиться в низине, где «Саблю» спустя около недели накрыло приливом. А после, во время отлива, оттащило дальше, на глубину. Тогда Скайуокер не стал возиться, вытаскивать звездолет, хотя мог бы это сделать при помощи Силы — точно так же, как некогда магистр Йода на его глазах сумел достать из болота старенький «крестокрыл», на котором Люк прилетел на планету Дагоба. Вместо этого последний джедай предпочел махнуть рукой, сказав самому себе: «Пусть будет так. На все воля Силы». По правде говоря, он не очень-то жалел об утраченном корабле. На «Сабле» они путешествовали когда-то вместе с Беном, и до сих пор каждый винтик здесь напоминал Люку о потерянном племяннике. А значит, избавиться от «Сабли» было даже полезно — как вытащить занозу из тела или вырвать больной зуб. Возможно, не случись с ним этой нелепой оплошности, Скайуокер однажды решился бы потопить шаттл самочинно. Однако силы воли магистра все же не хватило, чтобы совсем выкинуть из сердца дорогой ему звездолет. Поэтому на протяжении шести лет Скайуокер нет-нет, да и восходил на самый край вытянутой каменной гряды, пересекающей берег в том месте, откуда можно было разглядеть верхушку шаттла. С годами «Сабля» все больше погружалась в песок… Вопреки себе Люк вновь и вновь убеждался, что его корабль все еще здесь, под боком. И может быть, «Сабля» ввергнута в подводную могилу не навсегда; может быть, она лишь дожидается своего часа. Теперь же, поскольку «Тысячелетний сокол» был погублен Первым Орденом, а «Х-винг» Дэмерона не мог вместить двух человек, Люку, который принял твердое решение положить конец собственному добровольному изгнанию, не осталось ничего другого, как только поднять «Саблю» со дна. Телекинезом он вытянул корабль на мелководье (с нежной улыбкой бывший ученик магистра Йоды припомнил давний урок, полученный от учителя: «Размер не имеет значения»). А после, оказавшись внутри, вызвал По, чтобы тот помог ему привести в порядок поднятое из глубины, воскресшее из забвения судно. Работы тут должно было с лихвой хватить им обоим. Чтобы восстановить «Саблю», требовалось тщательно очистить инженерные отсеки от грязи и водорослей. И от мелких морских обитателей, которые за те годы, которые шаттл провел на дне, облюбовали самые укромные его уголки. Главное, что беспокоило Скайуокера — это сопла двигателей, под завязку забитые песком. Вероятнее всего, оба двигателя за это время пришли в негодность. По счастью оказалось, что бортовой компьютер еще работает. В относительно исправном состоянии был и репульсор, благодаря которому Дэмерону удалось взять «Саблю» на буксир и оттащить подальше на сушу, где было сподручнее заниматься ремонтом.***
Ремонт занял около трех недель. Люк распорядился, чтобы По очистил нижние отделения и все находящиеся там технические детали. Эта работа была достаточно тяжелой и муторной. Благодаря герметичным заглушками, установленным у каждого внешнего люка, верхние отсеки «Сабли» — ее жилая часть — вода практически не коснулась. Зато внизу, в механическом отсеке не было места, не затронутого тиной и плесенью. А запах гнили расходился отсюда по всему кораблю. Пока его молодой приятель занимался удалением грязи и мусора, Люк чинил двигатели. Он оказался прав, оба они — как основной, так и резервный — под воздействием песка и соленой воды пришли в полную негодность. Был поврежден и генератор гипердрайва. Чтобы починить эти важнейшие системы, Люк принял решение выпотрошить «Х-винг» и взять оттуда недостающие части. Дальше помогли смекалка и паяльник, который, по счастью, отыскался на борту «Сабли». Хвала Силе, Скайуокер когда-то сам собрал этот корабль, и до сих пор мог устранить в нем практически любую неисправность, как говорится, «с закрытыми глазами». Каждый день с утра до ночи они с По копошились в механическом отсеке, за работой смеясь и подкалывая друг друга. И прерывались разве что для еды и сна, да еще когда Люк должен был медитировать. Именно тогда он тайно говорил с Рей. И каждый день все чаще озабоченно хмурился. Ему было все тяжелее слышать и чувствовать ее. Тьма потихоньку окутывала девушку и укрывала ее от его мысленного взора. По, далекий от медитации и прочих джедайских дел, в это время связывался с друзьями на Эспирионе. Хотя он и принял твердое решение вернуться, Скайуокер все же настрого запретил Дэмерону раньше времени сообщать об этом Лее или еще кому бы то ни было. Так что По вынужден был придумывать самые немыслимые и подчас нелепые отговорки, чтобы объяснить, почему он еще не покинул Ач-То. О горькой судьбе «Тысячелетнего сокола» и о пленении его пилотов коммандер отчитался генералу в тот же день (о гибели Чубакки, впрочем, он решил сказать позднее; такие новости полагается сообщать при личной встрече). Так что выходила явная неувязка. Чтобы как-то выкрутиться, Дэмерон то говорил, будто он ищет что-нибудь, указывающее на судьбу Скайуокера, и, кажется, сумел напасть на след, то сообщал о какой-нибудь поломке в «Х-винге»… Иной раз ему приходилось буквально на ходу сочинять очередную небылицу. И при этом он так застенчиво и хитро улыбался, предвкушая радость генерала, которая уже совсем скоро сможет воссоединиться с братом, что странно, право, как это Лея до сих пор ничего не заподозрила, ведь она — не из тех, кого легко обмануть. Частично от товарищей, частично из новостей в голонете По узнал о блокаде Внешнего кольца и о битве при Набу, в которой Сопротивление потеряло без малого две эскадрильи, не говоря уж о пострадавшем крейсере мон-каламари. Эти события имели немалое значение для коммандера Дэмерона. Во-первых, «Эхо надежды» занимало важное место в воспоминаниях молодого пилота и в его карьере. Во-вторых, По не так давно успел познакомиться с капитаном Терексом и теперь имел исчерпывающее представление о гнилой натуре этого человека. Терекс в прошлом был обыкновенным штурмовиком. А по личному убеждению По, на свете нет людей опаснее, чем те, которые поднялись из самых низов, в одночасье дорвавшись до власти. Среди таких вот людей чаще всего и попадаются те, кто способен пройтись по головам, нисколько не испытав угрызений совести, и глава разведки Первого Ордена — живой пример тому. Дэмерон особенно сочувствовал жителям Набу, которым довелось угодить в ловушку, расставленную этим скользким типом. Что касается положения дел на Эспирионе — покушения на генерала, отъезда Иматта и прочего, — об этом Лея умолчала, не желая попусту беспокоить своего молодого друга. Во всяком случае, она осталась жива. Это самое важное. Кроме того, Органа не желала предавать это происшествие излишней огласке (которую оно, впрочем, все-таки получило). К концу второй недели работ, когда неприятный запах немного выветрился, Скайуокер и Дэмерон окончательно перебрались на борт «Сабли». Отныне им не приходилось ночевать на голой земле, закутавшись в спальные мешки, и каждый вечер разводить костер, чтобы не околеть. Они оба теперь жили во вполне сносной, можно сказать, домашней обстановке, чему молодой пилот, особенно по первому, невероятно радовался. За две недели, проведенные на Ач-То, он настолько свыкся с суровыми условиями, что начал думать о былом комфорте как о невиданном благе. Однажды, разбирая грузовой отсек, где Люк в прежние времена держал горы всякой всячины, начиная с запасных деталей и заканчивая спальными мешками и клубком дополнительных буксировочных тросов, Дэмерон натолкнулся на небольшой тугой сверток. Он искал набор магнитных отверток, которые обычно хранились в таких вот продолговатых пластиковых футлярах. Но здесь оказалось нечто совсем иное — это было настоящее сокровище, затесавшееся по каким-то туманным причинам среди хлама. Картина, написанная акварелью, полная изумительно сочных тонов. На полотне была изображена молодая женщина с прекрасными бархатными глазами и высокой прической, из которой выбивались несколько вьющихся локонов кремово-русого оттенка. Генерал Органа — По тотчас узнал ее — глядела, улыбаясь, на темноволосого мальчика лет пяти-шести, который сидел у нее на коленях. Он был одет в строгую голубую рубашку и темно-синий жилет с высоким воротом. Забавное, полное веснушек лицо ребенка тоже озаряла задорная и немного мечтательная улыбка, которой недоставало одного или двух зубов. Картина была подписана Пало* Гораном (этот прославленный художник скончался около десяти лет назад в Моэнии на Набу уже в преклонном возрасте). Надпись на общегалактическом гласила: «Дочери моей королевы. С любовью к ней и к маленькому принцу. Пусть свет не покидает их. Набу, Озерный край. 9 год ПБЯ». По торопливо свернул полотно. Ему вдруг стало не по себе, как если бы молодой человек, сам того не желая, заглянул за завесу чужой жизни. Генерал с сыном вышли тут изумительно живыми. Эти нежные улыбки, этот беззаботный детский взгляд, эти легкость и непосредственность — вовсе не то, чем положено делиться с посторонними людьми. Прошла еще неделя кропотливых трудов. Люк уже вмонтировал детали от «Х-винга» и теперь только проверял, достаточно ли хорошо двигатели справляются с новой для них нагрузкой. По заканчивал с очищением других элементов. Ему было нелегко признать это, однако Скайуокер оказался прав, решив взять на себя ведущую роль. Дэмерон умел как никто другой круто маневрировать на «Х-винге» и других моделях истребителей, выписывая замысловатые пируэты и рискованные пике — этого у него не отнять. Но что касается технических работ, здесь его знания ограничивались умением кое-как подлатать собственный «Черный-один». По не имел в этом деле ни смекалки, ни должных навыков. А Люк обладал очень тонким, поистине завидным чутьем, которое помогало ему быстро разбираться в любых неполадках и споро, ловко их устранять. Это свойство, как выяснилось, джедай не растратил с годами. Он уже успел похвалиться Дэмерону, что самостоятельно сконструировал и собрал «Нефритовую саблю». — А почему «нефритовая»? — как-то раз спросил По, когда они с Люком в очередной раз болтали, чтобы скрасить время работы. Скайуокер смущенно и загадочно улыбнулся. — В память об одной девице, которая однажды пыталась меня убить, — сказал он. — Это было давно, еще до основания академии. Дэмерон уставился на Люка во все глаза. Нет, он, конечно, понимал, что положение и обязанности гранд-мастера джедаев отнюдь не означают, что тот до седых волос оставался девственником — право же, По был не настолько наивен, чтобы в это верить! Просто он никогда не подумал бы, что Скайуокер настолько сентиментален, чтобы назвать корабль в честь давней пассии. Люк только отмахнулся — мол, забудь. Так или иначе, ни одна женщина не сумела заставить последнего джедая свернуть с избранного жизненного пути. Разве что Лея, не окажись она его сестрой.***
Вечером накануне отлета с Ач-То, По вышел на связь с «Радужным штормом» и внезапно не получил ответа от генерала Органы. Недобрая мысль закралась в его сознание уже тогда. Однако парень быстро опомнился, решив не накручивать себя понапрасну — наверняка у Леи просто много других дел, кроме как стоять у голопроектора, в очередной раз выслушивая глупые байки. Он оставил сообщение. И просидел до глубокой ночи в ожидании ответа, упрямо не уходя спать, даже когда сам Скайуокер мягко намекнул товарищу, что перед дорогой не лишним будет как следует отдохнуть. Лишь далеко за полночь проектор, встроенный в округлую голову BB-8 наконец ожил. Говорила Хартер. По ее голосу, ломающемуся от слез, По окончательно убедился: что-то случилось. — Генерала Органу арестовали, — сообщила майор. Он подумал, что ослышался. — За что? — спросил он, изумленно хлопая глазами. — А как ты сам полагаешь? — Калония закусила губу. Дэмерону потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, в чем тут дело. — Но кто мог пойти на такое? — он зло скрипнул зубами. «У кого хватило подлости выдать генерала и ее сына?» Это была не самая важная мысль, но все же первая, которая всплыла в его мозгу. Очевидно, что их предал кто-то из своих — из тех, кто был посвящен в тайну. Но как такое могло произойти? Бранс, Иматт, Калония, сам Дэмерон — все они были близки, все называли друг друга добрыми друзьями. Генерал Органа знала, что делает, когда выбирала именно их себе в спутники. И в конце концов, разве не они сами дружно поклялись Лее молчать о том, что узнали? Только «малыш-Финн» не давал никаких обещаний. Но подозрений на его счет По точно так же не смел допустить. — Неизвестно, — ответила Хартер. — Сюда явился майор разведки с целым отрядом военных. Все были вооружены до зубов. — Где сейчас генерал? — Ее вместе с сыном увезли на Корусант. С тех пор Лея не связывалась с нами. Наверное, ей не позволяют... По на секунду отвернулся и досадливо процедил: «Этого только не доставало!» Необходимо было как можно скорее рассказать Скайуокеру о произошедшем. Наверняка, известного отшельника не обрадует идея лететь прямиком в столицу. Но выбора не оставалось. Лее нужна помощь, и хотя Дэмерон даже толком не представлял, чем сейчас они смогут помочь, тем не менее был намерен настаивать на своем.