Исправляя ошибки

      — Прошу, учитель, пощадите… — лепечут разбитые в кровь губы сквозь болезненно-прерывистое дыхание.       Душа едва держится в этом истерзанном теле. Голос осип от крика.       — Убейте меня, но пощадите ее…       Молодой мужчина — не старше нынешнего возраста Бена — стоит на коленях, опустив голову и понурив плечи. Его лицо наполовину скрывают взмокшие, разметанные светлые волосы. Он обнажен до пояса — и многочисленные следы истязаний виднеются во всей их уродливой откровенности: синяки, кровоподтеки и глубокие черные ожоги от энергокнута.       Очевидно, что пытки, которым подвергли этого несчастного совсем недавно, не из тех, что используют для получения информации — не химические препараты, подавляющие волю, не удары электрическими разрядами, и не прочие ухищрения из арсенала дроидов-дознавателей. Ему попросту стремились причинить боль; как можно больше боли.       Лицо Верховного лидера кажется непроницаемым. Черная бездна глаз беспощадно пожирает повергнутого в прах ученика, который жестоко разочаровал его.       — Чувства… — в сумрачном голосе не слышится злобы или угрозы. Только бесконечная скорбь. — Самая разрушительная стихия из всех. Способная погубить даже самый прекрасный материал…       Сноук неторопливо подходит к пленнику, касается костлявыми пальцами его подбородка — и рывком вздергивает его голову вверх, заставляя глядеть на себя.       В широко раскрытых глазах несчастного видна горячая мольба.       — Моя дочь — еще дитя. Сила может пробудиться в ней гораздо позднее. Пощадите ее, учитель…       — Твоя дочь мертва, — холодно отвечает Сноук.       Сердце пленника замирает на миг.       — Лжете, — выдыхает он с больной решимостью. — Она была жива совсем недавно. Я чувствовал…       — Желаешь убедиться в правдивости моих слов? Прежде у тебя не возникало такой потребности… — Сноук ехидно прищуривается, по-видимому, сочтя собственную шутку удачной. — Ну что ж, гляди.       В видении Силы мелькает крохотная детская фигурка, пронзаемая энергетическими зарядами, которые вылетают из бластерных винтовок вновь и вновь, пока растерзанное маленькое тельце не приземляется среди песка, всколыхнув легкое облако пыли.       Бывший ученик Сноука может не сомневаться — перед ним его дочь. Ее некогда смышленые, очаровательно блестящие карие глаза широко распахнуты. Застывший навеки взгляд отныне наполнен одной только пустотой смерти. Из приоткрытого ротика струится тонкая, неровная кровяная нить.       Крик, полный невообразимой боли, разносится кругом. Так неистово ревет и воет самка манка-кота, лишившаяся детенышей — так плачет родитель по утраченному ребенку. Этот крик не спутать ни с одним другим.       Когда вопль несчастного, окончательно разорвав ему горло, наконец стихает, исстрадавшаяся душа становится вдруг твердой, как камень. Окровавленные губы произносят беззвучную молитву: «Пусть Сила примет ее, даровав вечную жизнь…»       — Она умерла, — невозмутимо повторяет Верховный лидер. — И тебе известны причины, по которым я поступил так круто с тобой и с нею. Не спорю, она была очаровательным, хоть и никчемным ребенком. Она могла бы послужить делу восстановления Империи, например, в одном из отрядов штурмового корпуса — именно туда принято отправлять детей, не пригодных ни на что другое.       Иной раз это довольно эффективно стимулирует патриотические чувства их родителей. Нет, при иных обстоятельствах этой девочке вовсе не обязательно было умирать.       — Однако ты сам вынес ей приговор. Твоя слепая отцовская привязанность погубила ее.       Пальцы полумертвеца сильнее впиваются в кожу пленника, так что из-под ногтей проступает алый сок, словно из-под треснувшей кожуры фрукта джоган.       — Д’ашор Рен… Рейми Дэррис (отныне и до конца своей жизни ты будешь носить только имя, которое получил от рождения), тебе известно, что послужило причиной гибели прежней Империи? Не плохая стратегия, не преимущество сил противника, и даже не высокомерие стоящих у власти. Это…       — Чувства.       — Верно, чувства, — Верховный удовлетворенно кивает. Отрадно, что мой ученик еще помнит эту простейшую истину. — Не стоит недооценивать такую смешную, но действенную вещь. Любовь, дружба, верность, алчность, страсть, ненависть — вот что в действительности управляет людьми. А вовсе не абстрактные понятия о Добре и Зле, и не наивные детские сказки о справедливости и свободе воли, в которые до сих пор верят (или делают вид, что верят) наши враги. Контроль над чувствами — как созидающими, так и разрушительными — помогает одаренным контролировать и сам вселенский поток, направляя его по своему усмотрению. Скажи, ты все еще веришь в это, Рейми?       — Я верю… — с хрипом отвечает тот. — Ваше учение справедливо, Верховный лидер…       Даже находясь в самом ужасном состоянии, рыцарь не отрекается от своих убеждений. Предательство учителя – одно дело, но смысл учения — совсем другое.       — Ты помнишь роковую ошибку, которую совершил Дарт Вейдер?       — Помню.       — Если бы у Вейдера достало силы воли контролировать свои отцовские чувства; если бы в решающий момент он смог убить сына, тогда Империя восторжествовала бы. И мы бы не были сейчас в столь плачевном положении, вынужденные скрываться, словно преступники. Тогда орден Рен имел бы все шансы оставить далеко позади джедаев и ситхов вместе со всеми вариациями их воззрений.       — Но орден Рен не служит Империи*, — все так же хрипло возражает Рейми. — Рыцари подчиняются только своему магистру.       Верховный лидер лишь усмехается.       — Рыцари давно сделали Дарта Вейдера своим идолом, разве нет? Они поклоняются ему, словно мессии. Они носят черные плащи и маски, подражая своему кумиру, и даже не задумываются о том, что доспех Вейдера был ему необходим, чтобы выжить, и стал причиной его многолетних страданий. — Сноук делает непродолжительную паузу. — Вейдер служил Империи и ее правителю до последнего дня. И погиб оттого, что поддался глупому порыву. Теперь ты понимаешь, Дэррис, — прибавляет он, — какие причины побудили меня предложить тебе этот жестокий выбор — служение ордену и своему учителю или жизнь горячо любимой дочери. Я полагаю, что твои чувства к ней были опасны. Для всех, Рейми. Но в первую очередь, для тебя самого. А что же сделал ты? Решил обмануть меня? Скрыть девчонку на нищей планете во Внешнем кольце, подальше отсюда?       — Что бы я ни выбрал, вы все равно не позволили бы ей остаться в живых...       — Даже если так, — обрывает его Сноук, — поверь мне, мальчик, жизнь на Джакку куда хуже, чем смерть, уж я это знаю. А тем более для дитя, которое до сих пор жило среди теплых водоемов и плодородных садов Набу. Что, если бы ты так и не смог возвратиться за ней? Какая судьба ожидала бы твою любимую девочку в этом случае? Она пополнила бы число беспризорников, которые копаются в мусоре, чтобы прокормиться, или работают на плато день и ночь, надрывая спины. В двенадцать лет ее бы изнасиловал первый повстречавшийся заезжий негодяй. К пятнадцати годам она сделалась бы шлюхой на какой-нибудь заставе, вынужденная отдаваться каждому, кто в состоянии накормить и напоить ее. А в тридцать пять лет она скончалась бы от какой-нибудь болезни. Или погибла бы в пустыне еще раньше...       Рейми не знает, что ответить, поэтому просто молчит, плотно стиснув зубы, чтобы удержать злобу — неведомо, однако, на кого. На учителя за его безжалостную правду, или на себя самого.       Быть может, Верховный лидер прав. Возможно, в самом деле любая планета лучше, чем Джакку. Но тогда, спасаясь бегством с пятилетним ребенком на руках на поврежденном корабле, Дэррис не задумывался ни о чем, кроме жизни дочери. Генератор гипердрайва был неисправен, им все равно не удалось бы улететь далеко. К тому же, ходили слухи, будто где-то на Джакку находится поселение служителей Силы, которые могли бы скрыть у себя девочку.       Но теперь уже поздно говорить о страницах истории, которые никогда не будут написаны. Его дочь мертва. Самое дорогое, что у него было...       В погоне за властью и могуществом Силы Дэррис лишился жены, и с тех пор дочь — последний дар, лучший из всех, что может оставить после себя любимая женщина, — служила живым напоминанием о ней. Это был счастливый амулет Дэрриса. Его спасение.       Она погибла. Выходит, проклятый старый кролут, обещавший, что попытается отыскать монахов-пустынников, не сдержал слова и попросту присвоил себе деньги, которые дал ему Рейми? Или у него попросту ничего не вышло?       Сноук отпускает его, и голова пленника тяжело никнет.       — Я бы мог передать тебя рыцарям, объявив магистру о твоем предательстве и дезертирстве. Тогда ваша братия сама предала бы тебя суду и казни. Но я готов проявить милость, несмотря на боль разочарования, которую ты доставил моему сердцу, Дэррис. И потому все закончится быстро...       — И это вы называете милостью? — истерзанные губы Рейми растягиваются в кровавой улыбке. — Ведь вы уже нашли, кем меня заменить, не так ли, учитель? Вы знали, что я не поступлюсь своим ребенком. А значит, предложенное вами испытание — это профанация. Вы просто хотели избавиться от меня.       Верховный лидер бросает на бывшего ученика внимательный и даже как будто ласковый взгляд. Жаль, что за столько лет обучения Дэррис так и не осознал, что называется «чисткой стада».       Он оказался не годным, не оправдавшим надежд.       В руке Сноука вспыхивает лезвие сейбера: необычного — не красного, а скорее пурпурного цвета. Это световая сабля на манер тех, что когда-то носили агенты инквизитория.       Пленник не предпринимает попыток защититься. Он знает, что смерти не избежать и лишь старается собрать душевные силы. Если легенды о загробной жизни не лгут; если живая душа, сбросив оболочку плоти, в самом деле способна слиться с потоком великой энергии — значит, скоро он избавится от страданий. И возможно, отыщет в этом потоке своих жену и дочку.       Он неторопливо смеживает веки. «Прости, солнышко, что обманул тебя. Папа так за тобой и не вернулся...»       — Что бы ты себе ни думал, Рейми, знай, мне жаль терять тебя, — говорит напоследок Верховный.       Рейми, кажется, не слышит прощального напутствия. Не открывая глаз, приговоренный к смерти повторяет слова, с которыми принято уходить в вечность воинам ордена Рен: «Нет покоя и нет страсти. Нет Тьмы и нет Света. Есть только Сила. Умерев, я сольюсь с нею и обрету свободу…»       Безжалостный луч обрушивается на пленника, не дав молитве закончится, и разрубает его тело пополам единым резким ударом, которому джедаи некогда дали название «сай ток».       — НЕТ!       Сноук не рассчитывал натолкнуться на непреодолимую стену ментальной защиты. Его разум бился изо всех сил, стараясь уничтожить эту преграду — и ничего не получалось. Пока искаженным рассудком не овладели ярость и безумие.       — Нет, — повторила Рей.       Ей не нужно было разъяснять, кто тот истерзанный пленник, некогда казненный рукой Сноука в этих стенах, чей образ Сила открыла ей мгновение назад. Тот же самый голос она слышала в видениях на Такодане, и еще раньше... Душа родного человека звала ее, словно маяк. Тот голос взывал к ней из покрытого туманом прошлого. Из-за незримой внутренней двери — тайного блока, преодолеть который она не могла до сих пор. Именно там хранились похищенные ее воспоминания.       Девушка внимательно глядела на изуродованное, полное гнева и бессилия лицо Верховного лидера — и он видел, что перед ним уже не та одаренная и несведущая сиротка с Джакку, которая вошла в двери тронного зала. Это было другое существо — древнее и могущественное. Которое тысячи лет дремало во мраке, чтобы однажды пробудиться, как предрекали таинственные голоса из старых ситхских голокронов.       Глаза Рей сделались янтарно-желтыми и блестели в красноватом полумраке, словно золото. Оно было изумительно прекрасно, это великое существо. И особо — в соблазнительном юном теле.       «Так вот, как ты испытываешь своих сторонников, Галлиус? Заставляешь их убивать самых близких людей — своих детей, своих родителей. Это — цена могущества, которое ты обещаешь?»       Голос проникший в сознание Верховного, звучал так же насмешливо и жестоко, как Сноук сам привык говорить с покоренными, сломленными своими рабами. Этот голос не принадлежал Рей.       — Нет. Довольно!       Сноук почувствовал, как незримая, но изумительно сильная длань коснулась его души и разума, забирая, вытягивая энергию его души. Лишая его Силы.       Он сделал то же самое — другого не оставалось. Хотя весь опыт прожитых лет, все его знания подсказывали, что вступать в единоборство с этим существом бесполезно и глупо.       Его рука потянулась навстречу Рей с такой быстротой и агрессией, на которую только еще был способен побитый жизнью и внезапно посрамленный старик, устрашающий теперь разве что своей уродливой немощью. В один момент его былое величие обратилось в ничтожество.       Секунда-другая — и легкий, незаметный обычному взору поток мидихлориан, вселенский светоч, который заключал в себе энергию не только Сноука, но и всех тех, кого он обворовал при помощи своего проклятого дара, устремился все же к девушке. Она впитала его, усмехаясь со зловещим торжеством, со мстительной и ужасной радостью.       Это расплата. Тому, кто опустошал чужие жизни. За многолетнюю ложь. За людей, погубленных его жадностью и жестокостью.       Наконец, разорвав связавшую их нить Силы, Рей отвернулась и покинула залу.       Сноук остался стоять с согнутой спиной, тяжело дыша. Положение его тела говорило о надломленности и смятении. Ярость уже не бушевала на его лице, она застыла чудовищной маской. Он ощущал себя варварски преданным.       Он не осмелился встать на пути бывшей своей пленницы. Однако в голове у него металась мысль, которая бессознательно прозвучала ей в спину, едва за девушкой закрылась дверь:       — Задержите ее немедленно! Любыми средствами!       Эта девчонка опасна. Немыслимым образом она впитала в себя ужас, скрытый среди песков, в забвении. И сама стала им.       Какой же он глупец, что подпустил это существо так близко к себе, понадеявшись на внешнюю хрупкость и невежественность юной мусорщицы! Но как можно было подумать, что все, чему он посвятил свою жизнь, что поклялся защищать, не жалея себя — это все однажды поднимется против него?       Она опасна. И должна умереть.

***

      Рей практически на заметила устремленные к ней дула винтовок дежуривших снаружи штурмовиков. Хватило единственного движение руки, чтобы все до одного выстрелы застыли на полпути светящимися светло-синими полосами.       Еще движение — и хищные дроиды, поджидавшие ее возвращения, безвольно повалились на пол.       Собравшиеся кругом солдаты оказались замороженными Силой и не могли совершить даже малейшего движения.       Твердой поступью девушка устремилась вперед, не встречая препятствий, пока ее фигурка не исчезла в одном из коридоров.       … Сознание Рей пробудилось от мрачного наваждения гораздо позднее. Когда к ее глазам возвратился их прежний цвет светлого каштана, девушка ощутила разом смятение, неверие, страх и отчаянную усталость, ведь одержимый чужеродной сущностью человек быстро лишается сил.       Рей обнаружила себя внутри вентиляционной шахты, что было не удивительно. Маленькая мусорщица несколько раз пробиралась этими скрытыми путями, когда ей нужно было незаметно покинуть какое-нибудь из старых судов. Например, уходя от взрослых конкурентов, которые время от времени вторгались на территорию ее «охоты» — тогда девочка предпочитала укрыться подальше от неприятностей. Вероятно, сработала подсознательная память, и она, Рей, безотчетно выбрала знакомое убежище.       В шахте было довольно просторно. Вероятно, Кайло Рену с его впечатляющим ростом пришлось бы здесь пригнуться, но крохотная девушка могла свободно выпрямиться, не опасаясь задеть потолок головой.       Кругом царил могильный холод, так что Рей тотчас озябла. Она покрепче обхватила руками плечи, пытаясь согреться. Дрожь била так сильно, что мышцы начали болеть. Рей часто и тревожно дышала.       Она не слышала ни единого звука, кроме собственного равного дыхания. Хотя догадывалась, что теперь, должно быть, все солдаты в резиденции, сбиваясь с ног, разыскивают ее.       И обнаружат с минуты на минуту...       Кусая губы от волнения, девушка на короткое время припала плечом к стене, закрыла лицо ладонями и горько зарыдала.       В ее душе царил настоящий кавардак. Чувство реальности стремительно ускользало. Охотнее всего Рей сейчас поверила бы, что она видела дурной сон, не более того.       Ведь она уже сделала свой выбор. Там, на «Старкиллере» она подверглась мучительному искушению — и сумела победить, о чем до сих пор, несмотря ни на что, так и не пожалела. Она преодолела паутину чар Сноука, и что же в итоге? Как объяснить то, что произошло с нею?..       Она вспоминала. Медленно, урывками, но запретная память, скрытая за ментальным замком, возвращалась к ней.       Перед ее мысленным взором воскрес дом, увитый плющом и вязом, почти невидимый среди зелени. Крохотная усадьба в южном полушарии Набу, неподалеку от Лианормских болот. Всего в паре часов пешего пути от городка Моэнии — единственного человеческого поселения на территории гунганов. Это место, где она родилась.       Однажды, когда ей было пять лет, покой этого дома потревожили вооруженные люди. Никто не явился на помощь. У них было мало соседей; отец всегда стремился к уединению.       Рей помнила, что находилась в лесу, собирая ягоды. Она успела порядком отдалиться от дома, когда услышала выстрелы и звук разбивающихся окон. И вопль:       «Беги, солнышко, скорее беги отсюда!..»       Это кричал голос, принадлежавший, несомненно, Рейми Дэррису. Теперь Рей точно знала это...       Пошатываясь и придерживаясь рукой за стену, девушка медленно двинулась вперед. Довольно слез! Нужно хотя бы попытаться выбраться отсюда.       Она шла наугад, доверившись чутью и тем самым бессознательно уповая на Силу. Хотя именно Силы, особенно глубокого погружения в нее, чрезмерного слияния с великим потоком, Рей опасалась сейчас больше всего, памятуя о недавнем наваждении.       Ее окружала чернота, лишь изредка рассеиваемая отсветами извне. Рей ступала медленно, выставив вперед руку, и беззвучно молилась.       Внезапно она содрогнулась всем телом, услыхав робкие шаги и чужое, кажущееся необычайно тяжелым в тишине, дыхание.       Прямо перед нею возникло знакомое лицо, и мягкий голос спросил:       — Рей с Джакку, ты не ранена?       — Тей? — оживилась девушка. И торопливо закачала головой: «Нет, не ранена». Только продрогла и невыразимо устала.       Она хотела спросить, что происходит снаружи, и как ему удалось ее найти, но не успела и рта раскрыть. Рыцарь сделал предупреждающий знак — «все вопросы потом» — и ухватил ее под локоть, увлекая за собой.       Рей торопливо посеменила следом, стараясь попасть в такт его широким шагам. Она по-прежнему находилась как будто посреди кошмарного сна, и оттого готова была довериться даже Тею, чью помощь отвергла еще совсем недавно.       Главное, он, похоже, не собирался ее убивать, иначе сделал бы это тотчас, не сходя с места. Остальное будет ясно позднее.       Добравшись до выхода — широкого проема с решеткой для фильтрации воздуха, сквозь которую был виден ремонтный ангар, — они остановились.       — Вот, возьми, — Тей снял с пояса бластер и протянул его своей спутнице.       Она изумленно уставилась на рыцаря Рен.       — А как же ты будешь сражаться?       Тей лишь усмехнулся и покачал головой. Другая его рука подняла повыше, чтобы показать девушке, рукоять сейбера, которую Рей безошибочно распознала даже в сумраке шахты.       — Бери, тебе он пригодится, — прошептал Тей и решительным движением вложил пистолет ей в руку. — При любой опасности стреляй, не раздумывая, поняла?       Рей через силу кивнула.       — Какой у тебя план?       — Попробуем прорваться к посадочной платформе и взять один из челноков. Если повезет, придется лететь сквозь энергетический шторм.       — Это невозможно, — возразила Рей, — приборы сойдут с ума. Мы потеряем управление.       — Если бы люди здесь дожидались благоприятных условий, они бы вовсе не покидали эту планету, — улыбнулся Тей. — Мне приходилось несколько раз летать через энергобурю. Я возьму управление на себя, но мне потребуется помощь. Правда, что ты была вторым пилотом на «Тысячелетнем соколе»?       «Была. Только в паре полетов, — кисло усмехнулась про себя Рей. — И один раз Чуи по собственной воле пустил меня за главную консоль».       Чуи… тут ее сердце наполнилось чувством вины.       — Я никуда не полечу без своих друзей. Со мной схватили дроида и вуки.       — Рей, — рыцарь посмотрел ей в глаза, и от его взгляда девушке вдруг захотелось завыть в голос. — Им не поможешь. Твой дроид сейчас у Хакса. У нас нет времени, надо уходить.       — А Чубакка?       Кажется, Рей почувствовала, каким будет ответ, едва успев задать вопрос. Ее глаза расширились. Губы сжались.       Нет, сейчас нельзя плакать, еще не время. Тей — хатт его побери! — прав, нужно уходить. После учиненного в тронном зале Верховный лидер наверняка пожелает расправиться, прежде всего, с нею.       Спасти себя саму — это единственное, что, кажется, было ей доступно. В конце концов, друзья наверняка не обрадовались бы, если бы она разделила их участь.       Увидев замешательство девушки, Тей положил свои обманчиво-теплые руки ей на плечи и слегка встряхнул.       — Твой друг мертв. Собери силы, Рей. Я знаю, что тебе пришлось тяжело. Обещаю, когда-нибудь ты сможешь отомстить.       «Смогу… если останусь с рыцарями», — домыслила Рей, уверенная, что именно это ее спутник и имел в виду.       — Готова? — спросил, подмигнув, Тей, когда подошва его сапога осторожно легла на изнаночную часть решетки фильтра.       Вместо ответа Рей перевела бластер в режим готовности и вскинула его на плечо. Она постаралась, как могла, не замечать утомления и ноющих мышц. Ей не впервой приходится делать над собой усилие, превозмогая усталость.       Парой мощных ударов рыцарь опрокинул решетку, вырвав из пазов удерживающий механизм, и первым рванулся наружу, на ходу активируя сейбер.       Лезвие его меча оказалось таким же алым и тонким, как у крестообразного меча Кайло, который был утерян на «Старкиллере». Только меч Тея не светился безумием, не создавал впечатление обнаженного пламени, неистово рвущегося из призмы в магнитном кольце и только благодаря чуду складывающегося воедино. Он не источал бешеную энергию, не издавал звуков, похожих на сдавленный, прерывистый вой вперемежку с шипением. Обычный мерный свет, излучаемый кибер-кристаллом.       Как-то Рей довелось услышать легенду, будто сейбер является как бы отражением души своего владельца. Благодаря некоему древнему и, похоже, довольно сложному ритуалу Силы меч и кристалл внутри него навеки связываются с определенным человеком, впитывая даже свойства его характера. Цвет, который приобретает кристалл в процессе сборки меча, лучше всего символизирует натуру бойца и его намерения.       Интересно, так ли это на самом деле?

***

      Ангар охраняли десяток штурмовиков. Конечно, было логично предположить, что сбежавшая пленница попытается покинуть планету.       Первые энергетические заряды, направленные в их сторону, взял на себя Тей. Темный рыцарь принял защитную стойку, вскинув лезвие сейбера высоко, словно для мгновенного рубящего, косого удара. И двумя резкими, размашистыми движениями Шиен отразил выстрелы назад в противников.       Тем временем Рей метким выстрелом пресекла попытку одного солдата поднять тревогу.       Не теряя времени, беглецы направились к ближайшему судну, которое стояло открытым, со спущенным трапом. Изнутри слышалась возня дроидов-техников. Это был стандартный командирский шаттл типа «Ипсилон», который, судя по данным инфосканера Тея, прибыл недавно на борту «Финализатора».       Сканер показал, что у корабля отсутствуют какие-либо значительные повреждения. Скорее всего, техники просто приводят звездолет в порядок, устраняя мелкие недоделки.       Значит, на нем можно отправляться в полет.       Они проникли на борт.       Первым делом Тей несколькими взмахами светового меча уложил зазевавшихся колесообразных, неказистых ремонтных дроидов, которые, завидев вторжение, не успели покинуть судно (известно, что в задачу техников не входили ни слежение за пленными, ни охрана и защита имущества). Другой рукой рыцарь старался удерживать выстрелы, летящие им вслед.       Тем временем Рей рванула к главной панели управления, спешно ища нужную кнопку, чтобы закрыть все шлюзы. Именно в этот тревожный момент ее настигло чувство знакомого присутствия.       Угадав, в чем дело, девушка изменилась в лице.       «Только не это…» — подумала она с непонятной обидой.       Тей, вероятно, тоже ощутил, на какой именно звездолет они пробрались. Однако уходить отсюда, чтобы попытаться отыскать другой, было уже поздно.       — Слева, у самого края консоли кнопка активации бортового компьютера, — подсказал рыцарь.       Нажав ее, Рей досадливо поморщилась. Компьютер просил ввести защитный код. Прежний владелец предусмотрел все, даже несанкционированное проникновение на борт его личного звездного транспорта.       Она по-прежнему не желала использовать Силу. Не говоря уж о том, что человек, воззвать к образу которого требовали от нее обстоятельства, едва ли одобрил бы то, что она собиралась сделать. Но выбора не оставалось.       Закрыв глаза, девушка попыталась отрешиться от всего постороннего — от погони и перестрелки — мысленно представляя себе этот же командный мостик месяц или два назад. И устрашающую темную фигуру в пустующем ныне кресле первого пилота.       Руки в черных перчатках проворными, отточенными движениями перебирают рычаги и тумблеры, и тяжелый, абстрактный голос из-под маски отдает короткие команды.       Он всегда водил шаттл самостоятельно, не прибегая к помощи других пилотов. Очевидно, такое дотошное и трепетное отношение к собственному судну досталось ему от отца.       На панели выскакивает табло для введения необходимого ключа — проследив за движениями рук темного рыцаря, девушка без труда обнаруживает код.       Тем временем на помощь местной охране подоспело подкрепление. Штурмовики, распознав в одном из смутьянов рыцаря Силы, опасались приближаться, и уж точно не могло быть и речи о том, чтобы идти на штурм. Однако энергозаряды сверкали и неслись к ним со всех сторон. Тею приходилось нелегко.       Прежде, чем все люки закрылись, тот все же пропустил один выстрел, который прожег его броню и ранил бедро.       — Как ты? — обеспокоенно спросила Рей, заметив случившееся боковым зрением.       — Ничего, — отмахнулся мужчина, ковыляя к пилотскому креслу. — Даже реакции чувствительных к Силе иногда бывает недостаточно для защиты. Поглядим, как она поможет нам преодолеть энергетическую бурю. Нам обоим придется выложиться по полной.       Рей тревожно сглотнула.       Пока Тей занимался управлением корабля, девушка заняла место стрелка и произвела один выстрел, взорвавшийся неподалеку от контейнеров с аппаратурой — чтобы немного сбить спесь со штурмовиков, чьи бластерные винтовки продолжали терзать обшивку судна.       — Они хотят закрыть ангар, — прокричал рыцарь.       Главный шлюз ангара в самом деле начал закрываться. Полоска ясного беззвездного неба, которая означала свободу и спасение, становилась меньше, и вскоре грозила исчезнуть вовсе.       Управляемый Теем «Ипсилон» оторвался от платформы и принялся стремительно набирать скорость. Рей закусила губу. Еще немного...       Они едва успели вырваться прежде, чем переборка шлюза опустилась.       Вздохнув спокойнее, девушка поглядела в иллюминатор, на остающееся внизу зловещее, потустороннее свечение.       — И все-таки, как называется эта планета? — спросила она.       — Это Бисс, — просто ответил Тей.       Рей не поверила ушам. Она часто слышала название этой планеты. Один из миров Ядра, конечный пункт Бисской дуги — гиперпространственного маршрута, который открывался и поддерживался при помощи дорогостоящих и потребляющих большое количество энергии S-усилителей.       Из-за высокой стоимости этим маршрутом пользовались немногие. Попасть же сюда иным путем было нельзя из-за большой плотности звезд, а также из-за многочисленных гравитационных и пространственно-временных аномалий. Ядро располагалось слишком близко к центру галактики, внутри которого притаилась массивная черная дыра. В этих местах возможно, что угодно.       Вот то немногое, что знала Рей, как и большинство обитателей галактики, об этой планете. Сейчас название Бисса говорило девушке, прежде всего, о том, что Сноук и его присные расположились куда ближе к границам Центральных миров, чем думают все вокруг. И правительство Республики, и командование Сопротивления, и сама генерал Органа наверняка полагают, что резиденцию Верховного лидера следует искать в Неизведанных регионах.       Неизвестным же осталось вот что.       Во времена Палпатина Бисс стал одной из планет-крепостей, где Империя держала войска*. Трудная доступность и наличие собственного гиперпространственного пути, полностью контролируемого имперским правительством, делали это место идеальным для строительства военной базы. Здесь располагались несколько заводов, производивших военную технику, включая тяжелые корабли. Как раз выдумке здешних инженеров принадлежат спасенные Хаксом чертежи супероружия на основе сохранившихся планов «Звезды Смерти».       Сам Император неоднократно посещал Бисс. По его приказу здесь была воздвигнута цитадель, ныне узурпированная Сноуком.       В былые времена высшие военные чины Империи, боязливо понижая голос, передавали друг другу слухи о страшных экспериментах, творимых Палпатином и его чувствительными к Силе приспешниками в этих местах. Хотя за правдивость данных слухов, как и любых других, ручаться не приходится.       Как бы то ни было, с годами планета сделалась тем, что Люк Скайуокер назвал бы «сосредоточением Темной стороны Силы», эпицентром разрушительной энергии Тьмы, которая, однако, послужила главным источником жизненной силы для искалеченного, полумертвого ученика Сидиуса.       Несколько TIE-истребителей рванули с планеты вслед за беглецами. Рей продолжала управлять турболазерами, едва успевая отвечать на выстрелы преследователей. Поневоле в памяти вставал их с Финном побег с Джакку, и девушка ловила себя на мысли, как недостает ей присутствия друга и его умения вести огонь по цели.       — Но как мы перейдем в гиперпространство? — спросила она, внезапно нахмурившись.       В этих краях рискованно путешествовать на сверхсветовой скорости. А единственный безопасный маршрут в руках Первого Ордена.       — Мы не станем совершать прыжок, — бросил Тей через плечо, не отвлекаясь от своего основного дела. — Внутри энергетического вихря радары других судов не смогут нас засечь. К тому же, на «Ипсилоне» есть система подавления посторонних сигналов. Мы отсидимся немного, а затем решим, как нам быть.       Рей без особой радости кивнула. Похоже, из здешней ловушки выбраться и впрямь не так-то просто.       Едва они немного отошли от орбиты Бисса, корабль начало трясти, и перебои в работе систем связи заставили обоих порядком напрячься.       Энергетический шторм — это крайне серьезная аномалия, которой предпочитают избегать все здравомыслящие пилоты звездолетов. Внутри бури не работают радары и сенсоры, постоянно отключается система навигации. Слишком высок риск утратить управление кораблем. Или столкнуться на полном ходу с каким-нибудь объектом — от астероида до целой планеты.       Но у чувствительных к Силе имелось определенное преимущество — об этом преимуществе принято было молчать; чаще всего, ему не придавали того значения, которое оно заслуживает.       Вероятно, Тей рассчитывал именно на это негласное преимущество — он надеялся, что в отсутствие навигации Сила направит их и поможет избежать смерти.       В системе Бешкек, где находится Бисс, бушевало около пяти энергетических штормов. На протяжении вот уже нескольких десятков лет они то затихали, то расходились опять. Но не исчезали совсем.       «Ипсилон» с двумя беглецами на борту направился к той, что располагалась прямо за одной из лун Бисса. Она не была самой мощной и опасной из пяти.       Тей оказался прав. Враги не решились сунуться вслед за ними. Чем больше «Ипсилон» погружался в бурю, тем реже становились неприятельские залпы, пока наконец вовсе не сошли на нет. Один за другим истребители Первого Ордена развернулись и двинулись в обратном направлении.       Преследователи наверняка посчитали, что отрезанные от остального мира, в суровых условиях Ядра беглецы все равно не уйдут далеко.       Следующие несколько минут им пришлось так туго, что Рей за свой недолгий опыт пилотирования звездных кораблей не смогла бы припомнить ничего подобного. Необходимо было ловко маневрировать, уходя от электрических и силовых вспышек. Приборы то отключались, то работали невпопад, так что девушка, которая на правах второго пилота следила за основными системами звездолета, едва успевала нажимать нужные кнопки и отдавать команды бортовому компьютеру.       Наконец Тей вывел корабль на орбиту луны, к границам захваченного штормом пространства и распорядился, чтобы Рей активировала функцию автопилотирования. И убедилась, что включены сенсорные глушители.       Их временное убежище располагалось совсем недалеко от вражеского стана — но в этом, возможно, и была его прелесть.       Теперь молодые люди могли перевести дух и перевязать рану, полученную Теем в ходе перестрелки.       Пока Рей накладывала своему товарищу (пожалуй, что теперь и вправду товарищу) антисептический бинт, который отыскался в медицинском блоке, она вдруг спросила, пряча глаза и заикаясь на каждом слове, знал ли Тей прежде Рейми Дэрриса.       — Немного, — ответил он почему-то с явной неохотой. — Он был первым учеником Сноука. Тогдашний магистр нашего ордена нарек его «Д’ашор», что означает «страсть» на древнем языке Зиоста.       Зиост — мир льда и вечной ночи, где лежат истоки верований ситхов. Любой, кто знал о краеугольном для ситхов значении понятия «страсть», догадался бы, насколько почетным было это имя для адепта Темной стороны. Хотя рыцари Рен, судя по всему, не считали себя таковыми, Тьма все же занимала в их философии более почетную нишу, нежели философия Света.       — Говорят, он был талантлив и мог бы со временем сам сделаться магистром, если бы пожелал. А почему он заинтересовал тебя?       — Мне было видение, — уклончиво ответила девушка, хотя не особо рассчитывала обмануть собеседника своей отговоркой. Наверняка, видя ее смятение, Тей уже сообразил, что тут замешано нечто куда большее. — Скажи, за что его убили?       Она почти не сомневалась в ответе, однако хотела окончательно убедиться. Услышать тот самый рассказ со стороны, который иногда способен передать самую суть лучше любого другого.       — Узнав, что Д’ашор Рен тайно от ордена завел семью в секторе Чоммел, Верховный лидер приказал ученику убить своего ребенка, оказавшегося не чувствительным к Силе — пустышкой с точки зрения Сноука. Д’ашор не смог выполнить приказ. Тогда Сноук казнил их обоих — сперва дитя, а затем и отца.       На долю секунды Рей вновь показалось, словно она слышит историю убийства Хана Соло, рассказанную как бы наоборот. Разумеется, в этом и заключаются методы Сноука.       — А как звали девочку?       Одна из многочисленных мелких деталей, которые то и дело ускользали от ее возрождающейся памяти.       Тей поглядел на собеседницу в некотором изумлении. Ведь он не упоминал о том, какого пола был ребенок Дэрриса.       — Я не помню, — натуженно процедил он.       — Но ты слышал ее имя?       — Только однажды. В голозаписи. Вроде, ее называли Кирой* ...       Кира Дэррис...       Рей беззвучно повторила это имя, чтобы примерить его к себе, и удовлетворенно кивнула.