***
— Вот, выпейте это, оба. Боль пройдет в течение часа, но я настоятельно рекомендую вам держаться подальше от квиддичного поля в ближайшие несколько дней. Дайте лекарству подействовать должным образом. Сейчас я принесу вам ещё зелий, чтобы вы приняли их перед сном, и можете быть свободны, — мадам Помфри скрылась в подсобке. Джинни разглядывала Драко, пытаясь понять, что же он задумал, пока Малфой жаловался на тянущую боль в руке, но потом он поднял голову и встретил её взгляд. Несколько секунд они просто смотрели друг другу в глаза в полной тишине. Джинни ощутила, как её сердце забилось в ускоренном ритме. Она на миг задержала дыхание, чувствуя, что щёки начинают гореть. Его глаза имели необычный насыщенно-серый оттенок. Они завораживали. — Если тебе так нравится то, что ты видишь, почему бы не сделать колдографию, Уизли? — произнес Драко. Он выглядел очень довольным из-за того, как она глазела на него. — Если помнишь, Малфой, у меня уже есть одна колдография и, стоит заметить, не самая лестная, — резко ответила она, возвращаясь к своей обычной манере общения с ним. Джинни снова взглянула на него, замечая, что её комментарий по поводу снимка совершенно его не задел. Его губы искривила лукавая усмешка. — Это действительно так, — сказал Драко, наклоняясь чуть ближе к ней. Он очертил линию её подбородка указательным пальцем. — Тем не менее, у меня всё ещё есть не менее любопытная колдография с твоим участием, — Малфой слегка приподнял её подбородок, склоняясь ещё ближе. Их губы почти соприкасались. Джинни почувствовала, как сердце забилось ещё быстрее. Разум кричал немедленно прекратить это безобразие. Ударить его, толкнуть, пнуть изо всей силы. Сделать что-угодно, но только остановить это. Но его губы притягивали, словно магнит, и Джинни действительно хотелось ощутить… — А вот и они, — мадам Помфри вернулась, неся в руках два флакона с зельем, по одному флакону для каждого. Джинни отскочила от Малфоя, едва услышав шаги медсестры. Она была рада, что их прервали. И поражена, что почти позволила Малфою поцеловать себя. Снова. Поблагодарив мадам Помфри, Джинни стремительно покинула больничное крыло.***
Драко ухмыльнулся. По крайней мере, его очарование по-прежнему работает. Ему почти удалось поцеловать её снова. И хотелось проклясть мадам Помфри за то, что она посмела вернуться так не вовремя. Он отправился в гостиную Слизерина, найдя там Блейза, читающего книгу о колдографических заклинаниях. Опустившись в одно из зелёных кресел рядом с Забини, Драко застыл, уставившись пустым взглядом на огонь в камине. — Ты знал, что во время проявления колдографии можно менять оттенки разных цветов, применяя заклинание яркости или затемнения? — спросил Блейз, не отводя глаз от книги. — Нет, понятия не имел об этом, — отозвался Драко скучающим тоном. — Единственный цвет, с которым я никак не могу определиться, — красный, — продолжил Забини. — Может, ты мне поможешь понять, насколько ярким он должен быть на одной колдографии, над которой я сейчас работаю? Блейз перевёл взгляд с книги на Драко, и его губ коснулась хитрая улыбка. Малфой оторвался от созерцания огня, уловив намёк. — Думаю, нам стоит пойти и взглянуть на этот снимок, — тут же добавил он, пока Забини не сказал чего-нибудь ещё. Конечно же, Блейз наткнулся на колдографию целующихся Джинни и Драко, когда собрался проявить плёнку со своими снимками. Он объяснил, что решил, что Малфой уже напечатал все колдографии с использованной им плёнки, понятия не имея о том, что Драко сделал всего лишь один снимок. — Так что у вас с рыжей происходит? — поинтересовался Забини, покончив с объяснениями. — Я её шантажирую, — признался Малфой. — Ты её шантажируешь, — повторил Бейз недоверчиво. — И поэтому ты не можешь отвести от неё глаз, как только она оказывается в поле твоего зрения? Драко попался. Он не осознавал, что всё выглядело настолько очевидным. К счастью, Крэбб и Гойл не были достаточно сообразительными, иначе ему пришлось бы отвечать ещё и на их вопросы. Драко решил рассказать Блейзу обо всём, что произошло с ним за это время, и как он решил нарушить традиции Малфоев, признав, что ему действительно нравится Уизли. — …И да, я понимаю, что она меня презирает, но я над этим работаю. Малфоевское очарование и всё такое, — закончил он. — Конечно, — протянул Забини скептически. — Между прочим, она согласилась пойти со мной в Хогсмид. — И как тебе удалось убедить её? Она проспорила тебе, что ли? — фыркнул Блейз, и понял, что попал точно в яблочко. — Знаешь, ты не слишком-то помогаешь, особенно после всего, что я сделал, чтобы свести вас с Криви, — надулся Драко. — Можно подумать, ты не получил от этого никакой выгоды! Но так уж и быть, помогу, чем смогу. — Я же слизеринец, я просто обязан извлекать максимальную выгоду из любой ситуации. — Верно. — Мерлин, я спрашиваю у своего друга-гея совета о том, как заполучить девушку. Я действительно настолько жалок? — Немного. И к твоему сведению, друзья-геи — самые лучшие помощники в проблемах с девушками. — Я всегда был таким жалким? — Нет, честно говоря, никогда не видел, чтобы ты так увивался за какой-то из девчонок. Видимо, она действительно тебе нравится. — Я, наверное, совсем свихнулся. — Возможно, но разве не по этой причине ты ходишь к колдопсихологу?***
Джинни сидела в библиотеке и пыталась читать. Ей не хотелось разговаривать с Роном или Гарри. Колин же был на их с Блейзом первом свидании, и Джинни молилась, чтобы Малфой не нашел её здесь. Ей необходимо было поговорить с Колином. Он был единственным, кто смог бы понять. Ещё, возможно, Гермиона смогла бы. Вероятно, Гермиона смогла бы стать голосом разума, по правде говоря, она им всегда и была. — Джинни, ты же староста! Ты не должна была заключать пари! — что ж, может, идея поговорить с Гермионой была не самой лучшей. — Хорошо, что вы хотя бы спорили не на деньги. — Да какое это имеет значение?! Почему он вообще позвал меня в Хогсмид? — Может, ты ему просто нравишься, — не долго думая, предположила Грейнджер. Нет, разговор с ней был определённо плохой идеей. — Гермиона, мы вообще-то говорим о Малфое. Уизли плюс Малфой равно да-никогда-в-жизни. Он что-то замышляет. — Погоди, а это как-то связано с тем днём, когда он посылал убийственные взгляды в вашу с Колином сторону? Он всё ещё крайне вежлив с нами. Что вы с ним сделали? Не то, чтобы я жаловалась, конечно… Джинни вздохнула. — Скажем так, у меня есть колдография, которую он бы хотел скрыть от общественности. — Ты его шантажировала! — догадавшись, ужаснулась Гермиона. — Нет, я просто использовала информацию для собственной выгоды. Гермиона смерила её суровым взглядом. — Ладно, я его шантажировала, но ты не можешь не признать, что это подействовало! — Это правда, но я не уверена, что это всё как-то связано. Честно говоря, Малфой ведёт себя довольно странно с тех пор, как его отец попал в Азкабан. Говорят, он посещает колдопсихолога. — Великолепно! Больной на голову слизеринец пригласил меня в Хогсмид, и одному Мерлину известно, что он или голоса в его голове решат предпринять в качестве мести. — Многие вполне вменяемые и уважаемые волшебники и ведьмы посещают колдопсихолога. Война, Волдеморт и связанные с этим события, — всё это — невероятный стресс. Гарри тоже не помешало бы несколько сеансов, учитывая всё, через что ему пришлось пройти. По крайней мере, Малфой относится серьёзно к своему ментальному здоровью. — Да почему вы все вдруг кинулись его защищать?! — возмутилась Джинни. — Я не защищаю его. Я всего-навсего пытаюсь изложить… — Я знаю, Гермиона, просто из-за него у меня начинает развиваться паранойя. — Учитывая, что ты дала ему повод мстить тебе, это неудивительно. — Ты права, я эту кашу заварила, мне и расхлёбывать. Только не говори ничего Рону и Гарри, ладно? Обещаешь? — Джин, я не имела в виду, что тебе надо со всем разбираться в одиночку… — Нет, все нормально, я справлюсь с Малфоем. Я просто не хочу, чтобы Рон и Гарри ввязались в неприятности из-за меня. Поклянись, что ничего им не скажешь. — Поклясться? — Гермиона сокрушенно вздохнула. — Хорошо, я им ни слова не скажу, но если он предпримет что-нибудь, ты лучше дай нам знать. — Да, конечно. Разговор прошёл совершенно не так, как Джинни хотелось. Она надеялась поговорить о том почти-поцелуе, который едва не случился. Но Гермиона перевела тему к спору. Но оно, видимо, и к лучшему, что Джинни не рассказала ей о поцелуе. Она была уверена, что даже если Малфой решит сделать какую-то гадость в Хогсмиде, там всюду будут люди, которые помогут ей с ним справиться. Джинни серьёзно задумалась над тем, чтобы попросить Рона и Гарри проклясть Малфоя ради неё, но ей совершенно не хотелось, чтобы они бросились её спасать. Она была в состоянии справиться с Хорьком самостоятельно. Джинни была решительно настроена не позволять себе поддаваться очарованию его глубоких серых глаз или манящих губ.