Невероятный май/Fabulous may

      Джессика медленно разлепила глаза, перед которыми ту же замелькали разноцветные пятна. Зрение отказывалось фокусироваться на окружающем пространстве. Девушка проморгала и крепко сжала в кулачках простыню, попытавшись понять: мертва она или нет. Ткань оказалась прохладной и свежей, Джессике даже показалось, что она почувствовала сладкий запах цветов. Она приподнялась на локтях и сосредоточилась на ощущениях. - Как ты себя чувствуешь? - послышалось сбоку.       Девушка повернула свою растрепанную головку к молодой, с виду, женщине, одетой в невероятно пышное голубое платье, переливавшееся в лучах солнца всевозможными цветами радуги. На её идеальном румяном лице сияла добрая улыбка, но лазурные глазки-бусинки смотрели проницательным и мудрым взглядом. Каштановые кудри едва касались плечей, но больше всего девушку поразили сверкающие перламутровые крылья, засиявшие голубым сиянием позади женщины. - Вы… Голубая фея? - осторожно спросила Джессика, оглядывая помещение небольшого домика, выстроенного, как показалось на первый взгляд, из сплетенных стволов раскидистого серого дерева. - Именно, мое имя Рул Горм, - её голос был словно журчащий ручеёк, такой же кристально чистый, переливающийся всеми возможными тонами и оттенками, - а тебя зовут… - Джессика, - резко перебила девушка. а фея растянулась в загадочной улыбке, что сделало её лицо еще прекраснее. - Я понимаю. Ты правильно поступаешь, скрывая настоящее имя.       Девушка ужаснулась: она ответила на вопрос сходу, словно это имя было настоящим, даже не вспомнив, что оно ей не принадлежит. - Вы не… Что со мной? - спросила девушка, решив перевести разговор в полезное русло. - Ты не вынесла телепортацию. Перемещение в пространстве - большое испытание для новичка в магическом искусстве. Тем более для хранителя, - шепотом добавила женщина, загадочно сверкну глазами, - но твой организм очень странно повлиял на такую своеобразную… Межпространственную транспортировку. - Вы знаете, что я хранитель? - спросила девушка, нехотя припонявшись на локтях; кровать была такая мягкая и воздушная, что сделать это стало для Джессики настоящим испытанием.       Лицо женщины вновь озарила белоснежная улыбка. - Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь, Джессика, - снова очень тихо заговорила фея, и, чуть наклонившись, добавила, - возможно, даже больше, чем ты сама.       Девушка завороженно смотрела в небесные глаза необычной собеседницы, не в силах познать всей глубины их взгляда. Но внезапно тишину нарушил стук в узорную дверь. - Ваше сияние, прошу извинить меня, - послышался знакомый Джессике запыхавшийся голос. - О, Люсинда, мы ожидали тебя, - звонко поприветствовала внезапно нагрянувшую особу фея, - я как раз вела занимательную беседу с нашей гостьей. - Джессика! Ты пришла в себя! - воскликнула вошедшая, мгновенно оказавшись перед пышной кроватью. - Да, со мной все в порядке. А можно я задам вопрос? - девушка с надеждой посмотрела на Голубую фею, удивляясь, какой нежной и блестящей была её кожа, словно глянец, того самого цвета, который обычно называют идеальным. - О, разумеется. - Мы сейчас в… - Джессика нахмурилась, пытаясь вспомнить название, но мысли все еще были спутаны. - Фейрилэнде, - напомнила Люсинда. - И я даю тебе право пребывания здесь. Как и право на обучение. Не терпится сказать, что обучать магическим боевым искусствам тебя будут самая способная фея-воин королевства, - похвасталась Голубая, - Люсинда. - Почему? - спросила Джессика настороженным и обреченным голосом, которого явно не ожидала предводительница фей, - почему вы помогаете мне? Какая вам польза?       Блистающая улыбка на лице Голубой померкла, и она чуть потупила взгляд, обратившись к другой фее в комнате: - Люсинда, не могла бы ты оставить нас ненадолго? - Я… Да, конечно, - удивленно отозвалась Красная, поспешно покинув помещение. - Я знаю обо всем, что произошло с тобой и Люсиндой на острове, - начала тихо говорить Голубая, чуть наклонившись к ожидающей ответов Джессике, чтобы разговор был слышен только им самим, - как и знаю о предназначении, тебе предписанном. - У вас есть счеты с Пэном, - понимающе закивала девушка, смотря прямо в глубокие лазурные глаза собеседницы. - Почти у каждого живого существа, имеющего отношение к тайной и запретной магии, есть счеты с Пэном, - серьезно произнесла фея, а вся веселость и непринужденность исчезли из её голоса.       Теперь перед Джессикой стояла не молоденькая девушка со светлой, чуть беспечной улыбкой, сияющей нежной, словно младенческой, кожей и блестящими голубыми глазами. Теперь она видела перед собой несчастную и уставшую от жизни фею с мудрым взглядом тусклых очей, немного сутулой спиной и неглубокой морщинкой у носа. Джессика уже не раз замечала, какое сильное влияние Питер Пэн оказывает на других людей. Одно его имя будто вносит заразу в их жизнь, стирая всю радость и счастье, оставляя только страдания, воспоминания и годы, которые не способна скрыть даже самая мощная магия. - Чем же он так насолил вам? - прошептала девушка, даже не заметив, что произнесла это вслух.       Мимолетная тишина окутала помещение, но даже доли секунды хватило на то, чтобы почувствовать это необъяснимое напряжение, которое испытывала Голубая. Джессика словно на мгновение ощутила на своих плечах чужой груз, который оказался для её хрупкой души непосильной ношей. Ей даже показалось, будто небо за окном потемнело, а все вокруг потеряло краски. Но внезапно комнату вновь осветили яркие лучики солнца, а на лице феи снова заиграла радушная улыбка. - Тебе стоит поторопиться, хоть у нас и есть месяц, этого времени все равно крайне мало, чтобы изучить такую сложную науку, как магия, - бодро воскликнула Голубая, сияя предвкушением.       Но несмотря на весь задор, фея все равно оставалась сдержанной и никакому обстоятельству не позволяла заставить её вести себя неподобающе королевской особе.       Она легко и грациозно выпорхнула за резную деревянную дверь, украшенную дорогими золотыми узорами. ***       Джессика посмотрела на свое отражение в сверкающем зеркале, стекло в котором было настолько вычищенным и прозрачным, что ей даже показалось, будто оно молодило её. Когда Голубая оставила гостью одну, девушка обнаружила рядом с кроватью новую одежду, ведь старая была слишком грязной и местами зверски порванной. К слову, проснулась Джессика далеко не в том пиратском костюме, в котором теряла сознание, на ней была легкая сорочка из удивительно мягкой и воздушной ткани, почти не ощущающейся на теле.       Теперь девушка стояла и разглядывала сквозь кристально чистое стекло зеркала свою тощую фигурку, на которой аккуратно сидела белоснежная свободная рубашка с широкими рукавами, стянутая на талии красным платком и кожаным поясом с золотой бляшкой. На ноги были натянуты мешковатые зеленые брюки и высокие коричневые сапоги, которые, по мнению Джессики, оказались гораздо удобнее её тапочек. Единственной проблемой оказались непослушные секущиеся волосы, которые девушке все же удалось собрать в хвост и завязать веревочкой.       Теперь она была полностью готова к испытаниям. ***       Джессика слегка приоткрыла скрипучую дверь, ведущую из той маленькой комнатушки, в которой она проснулась, наружу. Ясное солнце сразу ослепило её, но через секунду, когда зрение сфокусировалось, девушка увидела перед собой невероятную живописную картину, которую, наверное, не возможно описать словами: впереди простиралась широкая долина, в которой стремились ввысь раскидистые деревья с толстыми, переплетенными меж собой, стволами, которые искрились множеством ярких точечек, напоминающих светлячков. Они были титанически огромными и исчезали где-то в небе, растворяясь в белоснежных ватных облаках. Девушка как раз стояла на ветке одного из этих невероятных гигантов, где вниз спускалась крутая золотая лестница, ведущая в сад. На земле, в тени исполинских деревьев, расположилась большая деревня с сотнями домиков; она разместилась вокруг самого огромного и старого дерева, прямо из ствола которого бил необъятный золотистый водопад из мелких крупинок пыльцы, который превращался в сверкающее озеро. Когда девушка спускалась, она все больше понимала, что в стволе дерева сверкают вовсе не светлячки, а вырезанные окошки, в которых горели огоньки, зажженные, наверное, с помощью магии. Это сделало деревья в её глазах еще огромнее. Переступая босыми ногами по ступенькам, скрытым в широких листьях, размером с девушку, она восхищалась сказочной страной, в которую она попала. Наконец Джессика спустилась, а внизу, на земле, её уже ждала Люсинда. - Это я стала меньше? Или мир вокруг - больше? - восхищенно спросила она, широко улыбаясь. - Если бы я могла ответить на этот вопрос, - улыбнулась Люсинда в ответ. *** - Соберись, у тебя получится! - крикнула Люсинда, расправляя свой алый плащ, переливающийся, словно огонь, в лучах заходящего солнца.       Фея стояла возле края широкой круглой площадки, вокруг которой сплелись ветки гигантского дерева. Это место находилось метрах в пятидесяти от земли, поэтому огромные растения и цветы не достигали его и не мешали тренировке. Люсинда уверенно удерживала магией поток камней, устремившихся к ней, а Джессика изо всех сил старалась атаковать фею с помощью него. Она крепко сжимала зубы и ссутулилась, вытянув руки вперед. По лбу покатилась капля пота и девушка, вскрикнув, упала на спину, откатившись почти к самому краю площадки. - Я больше… Не могу, - из последних сил выдохнула она, стараясь прийти в себя. - Поднимайся, Джессика! - Люсинда взмахнула рукой и в девушку полетела яркая молния, которая, если бы Джессика не увернулась, ударила бы в нее. - Мне нужно отдохнуть! - зло крикнула она, задыхаясь. - А он не будет отдыхать! - Воскликнула Люсинда, атакуя девушку еще одной молнией, которая на этот раз оставила в каменном полу значительную трещину.       Джессике пришлось преодолеть слабость и подняться на ноги. - Ты хочешь проиграть? Ты хочешь, чтобы он уничтожил тебя и всех, кто тебе дорог? Я думала, что ты способная, но неужели я ошиблась? Ты отчаянно рвёшься защищать других, мнишь из себя героя, но ведь даже саму себя защитить не можешь! - Замолчи! - завопила Джессика, и спустя мгновение невидимая, но очень мощная волна сбила Люсинду с ног и отбросила к краю платформы.       Девушка, стоящая на коленях, застыла в шокированном состоянии, словно статуя, не в силах поверить в то, что у неё получилось. - Молодец! - воскликнула Люсинда, которая от изумления и восхищения забыла, что ничком лежит на полу. - Ты ведь это нарочно сказала? - выдохнула Джессика, закатывая глаза и поднимаясь на ноги. - Ну конечно, гнев побеждает тебя к действию! А теперь, помоги мне подняться, пожалуйста, - попросила Люсинда, подозвав девушку жестом. ***       Пронзительный звон колокольчика на окне вырвал Джессику из объятий сна, заставив ту подскочить на кровати. - Боже мой... - простонала она, падая обратно на постель, зарываясь лицом в подушку и зажимая уши руками. - Проснись и пой! У нас мало времени! - влетела в комнату Люсинда, попутно стягивая с девушки одеяло, отчего ей внезапно стало жутко холодно.       Она была облачена в удобные кожаные брюки и свободную рубаху, цвета топленого молока, на фоне которой черные, будто смоль, блестящие волосы казались еще темнее, - тебя ждёт новая тренировка. И она будет значительно отличаться от прежних. - Все, все, встаю! - прохрипела Джессика, вскакивая с кровати и машинально убирая волосы в хвост, хотя глаза все ещё оставались сонными. - Вот и хорошо! Даю тебе семь минут на утренние процедуры, - бодро отчеканила Люсинда, которая явно перебывала в хорошем настроении, - и не будь такой вялой, у тебя очень уставший вид. Но ничего, у меня есть то, что зарядит тебя бодростью.       Фея гордой походкой покинула комнату, а Джессика тут же плюхнулась на стул, проводя руками по лицу, пытаясь таким образом взбодриться. Каждый день девушка вставала с первыми лучами солнца, и каждый день до самой ночи тренировалась. Уже неделю ей не удавалось хорошенько отоспаться. Но она не жаловалась Люсинде на усталость, хотя иногда тихонько ворчала у себя в домике. Ведь Джессика понимала, что времени не так уж много на обучение, да и вообще такое поведение было бы как минимум неблагодарно.       В основном фея обучала девушку боевой магии, но пара часов на неделе была отведена для совершенно обыкновенного и безобидного волшебства, такого, например, как выращивание цветов. «все в волшебстве закономерно, если изучить самую основу, то можно в будущем творить необыкновенные вещи», - объясняла Голубая Фея, которая в конце недели лично посещала какую-нибудь тренировку, чтобы оценить результат. Люсинда, разумеется, разъяснила слова главной феи для Джессики. Эта фраза значит, что даже безвредная магия может оказаться полезной в бою. Например, если научиться выращивать цветы, то когда-нибудь можно будет достигнуть высокого уровня и создавать огромные плющи, способные сковывать противника во время схватки. Вот почему девушка потратила часы на то, чтобы вырастить тот идиотский одуванчик!       Сейчас девушка умылась и уже была полностью одета. К слову, все удобства в этой пусть даже и волшебной стране были предоставлены. И умывальник, и даже ванна была к услугам юной гостьи. Вот почему ей не понадобилось много времени на сборы и ровно через семь минут после ухода Люсинды Джессика уже была готова к тренировке. Разве что только мешки под глазами и немного рассеянный взгляд чуть портили облик героини. - Ну, что? Ты готова к новым испытаниям? - звонко восклицала Люсинда, уверенной и в тоже время грациозной походкой появляясь в комнате.       Она подошла к Джессике и осыпала её каким-то странным сияющим песком, словно звездной пылью. Девушка открыла глаза и с упреком посмотрела на гостью. Та широко улыбнулась, а спустя мгновение Тара ощутила себя удивительно бодрой, а усталость и слабость как рукой сняло. Так на человека действует пыльца фей - она придает сил. - Как я и сказала, сегодня мы попробуем новый вид тренировок, - просияла Люсинда. ***       Девушка стояла на той же самой площадке, покорно ожидая Люсинду, которая сразу же куда-то убежала, приказав ждать. Она вглядывалась в очертания деревушки, сокрытой в тумане, который плотной пеленой застелил всю долину. Он казался таким густым и непроглядным, что Джессике даже на мгновение померещилось, будто ей не хватает кислорода, хоть она и находилась высоко, там, куда туман не доходил. К слову, помимо этой мглы, которая с каждым днем становилась все гуще, заметные изменения происходили и в погоде. Стало ощутимо прохладнее, все чаще на долину набегали тучи, жадно поглощая любой просвет солнышка, а воздуха временами действительно становилось будто недостаточно. Постепенно долина менялась. Тара заметила это давно, но сначала она думала, что ей кажется. Но дни в самом деле становились короче и угрюмее, а ночи длиннее и мрачнее. Даже некоторые растения начинали высыхать и осыпаться, будто внезапно нагрянула осень. И вскоре не обращать внимания на перемены стало невозможно.       Пока Джессика стояла и наблюдала за приближением мрачной лохматой тучи, которая будто была истерзана зверем на кривые лохмотья, Люсинда поднялась по лестнице на площадку, попутно звеня чем-то металическим. Девушка обернулась и застыла в ступоре, изумленно взирая на две шпаги, которые крепко сжимали грациозные руки феи, облаченные в кожаные перчатки, назначением которых была защита от случайных порезов. - Ты что хочешь, чтобы я… Это плохая идея, - изрекла девушка, ощутив сухость в горле и легкую тошноту.       Перед внутренним взором всплыли воспоминания о том, как Крюк пытался научить её фехтовать. Еще с первой минуты Джессика поняла, что из этого ничего путного не получится. Но капитан все равно не терял надежду, и еще несколько часов подряд с верхней палубы доносились звоны клинков, встречающих друг друга каждые пару секунд. После такого девушка получила несколько легких ранений и незначительных ссадин. А тренировка продолжалась до тех пор, пока Джессика не позеленела от укачивания. - С чего ты взяла? Это же весело! - воскликнула фея, приподнимая одну из шпаг и рассекая ей воздух в замысловатом узоре. - Просто меня уже пытались научить сражаться на мечах, но это закончилось тем, что меня чуть ли не стошнило на противника, - девушка вновь, будто перенесясь в тот самый день, почувствовала головокружение и легкую тошноту. - Значит у тебя был плохой учитель! Давай, лови и дерись! - крикнула Люсинда, подбрасывая шпагу Джессике. Девушка интуитивно отступила на шаг, выставив руки вперед, но какого было её удивление, когда оружие приземлилось прямо рукоятью в её ладонь.       Шпага на удивление оказалась гораздо легче того меча, что ей вручал Киллиан. Тара чуть приподняла орудие, подставляя лезвие под последние, не поглощенные жадной тучей, лучики утреннего солнца. Но краем глаза девушка заметила движение - фея уже замахнулась и теперь двигалась прямо на нее. Тогда девушка выставила шпагу перед собой, неосознанно блокируя удар. Но Люсинда на этом не остановилась: она снова замахнулась и на этот раз лезвие пронзило мраморный, идеально начищенный, пол, потому что девушка успела увернуться. - Ты с ума сошла? Хочешь меня убить? Тогда можешь не утруждаться, повремени немного и предоставь эту возможность Пэну! - с остервенением воскликнула сердитая и до чертиков напуганная девушка.       Внезапно штормовая туча поглотила абсолютно весь солнечный свет, накрывая долину непроглядной тьмой, а потом обрушилась на нее могучим проливным дождем. - Твоя цель сегодня - обезоружить меня! - выкликнула не обращающая внимания на непогоду Люсинда, перекрикивая разыгравшийся ветер и замахиваясь для нового удара, но на этот раз девушке уже некуда было уворачиваться - позади зияла пропасть, а непроглядный туман, расстелившийся внизу, показался теперь еще более зловещим и смертоносным, он будто так и ожидал, чтобы жертва упала в его душные объятия.       Джессике пришлось парировать удар, и два лезвия встретились в пылком объятии. Она пыталась удержать острие шпаги Люсинды и защитить себя, а фея, в свою очередь, стремилась пробиться через блок и навредить. Но это продолжалось недолго, вскоре Люсинда с силой выбила шпагу из рук девушки. Среди рваных тяжелых туч вспыхнула ослепительная молния, сопровождаемая оглушительными раскатами грома, и озарила искаженное лицо Тары, сделав кожу мертвенно бледной. - Зачем? - задыхаясь от испуга, недосыпания и усталости, от которых не спасла даже пыльца, вопросила Джессика, - зачем это нужно? Я думала, ты будешь обучать меня магии и готовить к волшебной дуэли! - возгласила пораженная девушка с упреком в голосе. Её волосы, вырвавшиеся из тисков резинки, словно птицы из клетки, начали хаотично развиваться на ветру. - Для победы в волшебной, как ты отозвалась, дуэли необходимы не только навыки владения магией, но и хорошая физическая подготовка. А ты худая, словно щепка, еле шпагу в руках удерживаешь. Так помимо астенического телосложения, месяц на острове тебя совсем истощил и окончательно лишил фигуры! - немного раздраженно выразилась Люсинда, не опуская оружия.       Но внезапно вспыхнули еще несколько молний, которые, словно множество беспощадных смертоносных игл, пронзили небо. Заунывный ветер набрал силу и теперь с неукротимой мощью одолевал деревню. Титанические по размерам и древности деревья начали скрипеть и едва заметно подгибаться под натиском природы, а пыль, принесенная бурей, создала непроглядную темную пелену. - Похоже, дело совсем плохо, нужно уходить! Быстрее, к главному древу! - воскликнула Люсинда, но её крик приглушал свирепый ветер, гудящий в ушах.       Джессика видела перед собой едва различимый силуэт феи, напоминающий в густом пыльном тумане расплывчатую бесформенную тень, и двигалась за ней, прикрывая рукавом глаза. Вскоре девушки достигли скрипящей тяжелой двери с золотыми узорами, ведущей внутрь огромного зала, сокрытого где-то в стволе дерева. Дверь, ведущая к спасению. Им обеим пришлось приложить титанические усилия, чтобы отворить её и ворваться внутрь. Вскоре у них это получилось - они упали на холодный каменный пол, а дверь с грохотом захлопнулась разрушительным ветром.       Люсинда помогла Джессике подняться на ноги, и внезапно по периметру залы зажглись факелы, освещая тусклым маслянистым светом помещение. Как Тара заметила ранее, это был огромный зал с массивными мраморными стенами, которые уходили ввысь, скрываясь в темноте. Очевидно, потолок находился очень высоко, его даже не было видно. Посередине зала расположилась винтовая лестница, закручивающаяся в спираль и также растворяющаяся во тьме. Стены украшали разнообразные панно, узорные гобелены и огромные картины, обрамленные золотыми рамами; каменный пол был аккуратно и искусно выложен замысловатой мозаикой, а вдоль стен тянулись скамьи с аксамитовыми сидениями и бархатные диваны, на которых расположились все феи королевства, спрятавшиеся здесь от бури, они также заполнили собой почти все пространство в зале. Джессика с интересом и каким-то детским любопытством начала их разглядывать.       Дело в том, что нигде, кроме своей спальни и площадки для тренировок девушка почти не была: вставала она всегда рано утром, когда улочки деревни еще пустеют, погруженные в тишину, умиротворение и сладкий сон, а возвращалась в комнату поздно ночью, поэтому других фей, помимо Люсинды и Голубой, Тара толком и не видела. И теперь она с увлечением пристально обводила взглядом этих чудесных созданий, стремясь запечатлеть в памяти каждую деталь. Все-таки не каждый день можно встретить самых настоящих фей, причем в таком количестве. У них у всех были разные лица и цвет кожи, чем они напоминали простых людей в причудливых костюмах, но абсолютно у всех кожа будто немного сияла, словно глянец на солнце. К слову о костюмах, каждая фея была одета в рукодельный наряд из широких листьев и огромных лепестков местных растений. Но внимание Джессики привлекли не столько странные одеяния, сколько сверкающие перламутровые крылья за спинами девушек. Они завораживали своей красотой, невесомостью и прозрачностью и казались такими тонкими, будто лишь стоит дотронуться, и они тут же рассыпятся в пыль. Тара невольно задалась вопросом: почему она ни разу не видела крылья Люсинды? Девушка уже собиралась спросить это у своей спутницы, как внезапно на лестнице появилась Голубая Фея. Её платье сияло лазурным светом, который казался ослепительным в тусклом и болезненном освещении от факелов. Она словно яркий огонь надежды вспыхнула и озарила собой все вокруг.       Но даже несмотря на яркое сияние платья и алебастровую кожу, фея все равно выглядела нездоровой. Джессика заметила это еще давно, но раньше она не предавала этому значения, ссылаясь на свою излишнюю настороженность и паранойю, которыми щедро одарил её Неверлэнд, так сильно запечатав их в мозг, навсегда и безвозвратно. С каждым разом, когда Рул Горм появлялась на тренировках, её кожа словно становилась тусклее и бледнее, яркие, искрящиеся теплом лазурные глаза, окропленные мелкими серебряными вкраплениями вокруг черного зрачка, казалось, угасали и становились будто окутанные туманом, как если бы ясное безмятежное небо затянули тяжелые серые тучи. Тонкое подозрение закралось в сзнание девушки уже тогда, словно вьюнок с шипами, крепко обвивший самый дальний уголок сознания, не дающий ей покоя, вызывая навязчивые мысли. Но ведь изменения коснулись не только Голубой, все вокруг тоже постепенно менялось не в лучшую сторону: цветы увядали, воздух становился душным, стискивающим легкие в тиски, небо становилось намного тяжелее и угрюмее из-за мрачных туч, дни - короче и дождливее, а ночи - длиннее и холоднее. И теперь у Джессики не осталось сомнений - фея была больна и, возможно, даже умирала. Может быть, у Голубой, как у самой древней и могущественной феи, была некая магическая связь с Фейрилэндом, как у Питера с островом. И вся окружающая природа вторила её состоянию, увядая вместе с ней. Неожиданно поток мыслей Тары прервал субъект её размышлений - Голубая.