Невероятный май/Fabulous may

      Девушка проснулась и, когда открыла глаза, увидела вокруг себя комнату, освещенную теплым солнечным светом. «Как будто я вновь вернулась во времени в самый первый день в стране фей», - подумала она, садясь на кровати. Джессика чувствовала себя отдохнувшей и выспавшейся, странная слабость, однако, все еще присутствовала и портила прекрасное ощущение бодрости. - Ты потеряла много крови.       Джессика вздрогнула от чужого голоса и повернулась к Голубой Фее. Та стояла подле окна с восхитительно прямой осанкой и задумчивым взглядом бороздила бескрайние просторы, расстилавшиеся перед ней. Её лицо было румяным и почти неестественно блестящим. «Отлично, пыльца вернулась к королеве, раз она так хорошо выглядит», - пронеслось в мыслях Джессики, а сама она аккуратно села на кровати. - Как давно я сплю? - протянула она, зажмурив глаза и подставив лицо теплым лучам солнца. - Четыре дня, - ответила Голубая и повернулась к девушке, посмотрев на нее свежим благодарным взглядом. - Ух ты… - выдохнула девчонка и позабыла о прекрасном настроении, как только вспомнила обо всем, что предшествовало её столь долгому сну, - я же теперь не… - она начала ощупывать свою шею дрожащими руками и провела языком по зубам. От навязчивой мысли ей даже почудилось, будто во рту появился металлический привкус. - Нет, Джессика, ты не вампир, - улыбнулась Голубая Фея, а девушка удовлетворенно выдохнула. - А что стало с вампиром? - Он ушел, - лицо феи, стоило только девушке упомянуть это существо, стало мрачнее тучи, и по её небрежному односложному ответу она поняла, что лучше было бы избежать этой темы. - Думаю, мне стоит возобновить тренировки, - тактично перевела разговор в другое русло Джессика, однако твердо решила для себя добиться ответов на все нескончаемые вопросы от Люсинды при первой же их встрече. - Я не уверена в этом, - ответила Рул Горм, - Ты еще слишком слаба. Твоя магия не до конца восстановлена. Ведь вампир практически лишил тебя крови. Зато хорошенько подпитался твоими силами. Теперь он вряд ли в скором времени проголодается. Возможно, многие люди благодаря этому не пострадают, - как-то отрешенно добавила фея, а девушка вздрогнула от такого заявления.       Чуть позже Джессику осмотрела незнакомая ей рыжеволосая фея в ярко-желтом одеянии. Она напоила её противным отваром, сваренном на основе плохо пахнущих листьев какого-то неизвестного растения и пыльцы фей. Этот напиток позже девушке пришлось употреблять по два раза в день. В это же утро ей уже позволили тренироваться, и Джессика была крайне рада этому, даже несмотря на слабость. Она ясно понимала всю серьезность предстоящей дуэли, поэтому спустя пять минут после того, как одна из фей оповестила её о предстоящей тренировке, уже была собрана. Время было обеденное, поэтому когда девушка спустилась в деревню, то с замиранием сердца обнаружила, что все вокруг переполняли пестрые толпы фей. Они, как и люди в городах её мира, занимались своими повседневными делами, которые для Джессики были такими необыкновенными и интересными, что она усомнилась в реальности созерцаемой картины. Наконец её взгляд наткнулся на Люсинду, которая как раз уверенно и грациозно вышагивала ей навстречу. - У, какие люди! Как поживаешь, соня? - воскликнула она радостно, внимательно осмотрела девушку и даже пощупала плечи, будто усомнившись, что та настоящая, - как ты себя чувствуешь? - уже более серьезно спросила она, - готова к тренировке? - Без сомнений, - уверенно ответила Джессика, бодро кивнув, - я выспалась на месяц вперед, неплохо меня так… Кстати! - прикрикнула она и возбужденно схватила удивленную Люсинду, потащив её в сторонку с дороги, переполненной феями, - ты должна мне рассказать все! Кто этот вампир? Что за история у него с Голубой? Это же он отравил её кровью, да? - напала на фею с вопросами девушка. - Ох, Джесси, не напирай, - убрала её руки со своих плеч Люсинда, раздраженно фыркнув, - но я тебе расскажу. Этот вампир прибыл сюда по приказу завоевателя. - Кого? - Давай договоримся об одном: я отвечаю на твои вопросы, а ты слушаешь и не перебиваешь. - Извини, - виновато потупила взгляд Джессика. - Так вот, - удовлетворенная Люсинда продолжила рассказ, - завоеватель - это один из самых опасных магов за всю историю волшебных измерений. Его имя Салазар. Сейчас он захватывает волшебные миры, буквально вытягивая из них всю магию. Эта война ведется уже много лет, хотя нет точной даты, когда она завязалась, ведь все началось с мелких разбоев. Но год назад война стала поистине масштабной. Магическое сообщество двенадцати миров раньше не особо волновалось по этому поводу: завоеватель не причинял вреда крупным и значительным мирам, входящим в организацию, он обходился маленькими мирками с небольшим населением. Этот маг был для членов сообщества чем-то вроде мелкого вируса, не стоящего их внимания, от которого они запросто могли бы избавиться, как все думали. Но на тот момент, когда Салазар был еще достаточно слаб, они не пустили все силы на его устранение, тогда они были заняты внутренними разборками и проблемами «посерьезнее». Война с этим магом была обычной, такие довольно часто происходят среди миров. Но вскоре он набрал достаточно сил и решил поохотиться на добычу покрупнее. Он напал на Страну Чудес, а это один из самых значимых миров в сообществе. Сейчас чуть ли ни половина этого мира захвачена и лишена магии. Теперь Сообщество двенадцати наконец опомнились и бросило все силы на эту войну. Но боюсь, как бы не очень поздно они спохватились. У завоевателя сейчас уже столько магии, что он практически непобедим. А те существа, что напали на нас, - это темные рыцари. Оживленные с помощью древней черной магии. Их называют даркарами. Одна из первозданных планет под названием Стоундэм была когда-то самой могущественной. Она полностью состоит из камня. Раньше там властвовали разные темные маги, но сейчас планета даже не обитаема. И уже не считается такой могучей и огромной; по сравнению с некоторыми волшебными мирами, она - все равно, что песчинка. Однако на ней по прежнему находится один из самых больших запасов темной магии, которую никто не использует просто потому, что это опасно. Ведь тьма, если её больше, чем положено, отравляет волшебство - это общеизвестный факт. Вот почему к ней прибегают только злые волшебники. Именно завоеватель создал этих отвратительных существ из камня и магии этого мира. Как ты поняла, Салазар охотится за сильнейшей магией, и он не смог устоять перед могуществом злосчастной нефритовой пыльцы. Её осталось не так много, но он разнюхал её здесь, в Фейрилэнде. Вот зачем направил сюда целую армию этих существ, порожденных тьмой в буквальном смысле, - Люсинда шумно выдохнула, окончив рассказ, - а этот вампир с ним за одно. Просто случайно получилось, что Голубая встала у него на пути к пыльце, и он решил её отравить, - добавила фея. - Вау, - выдавила Джессика, - оказывается, не все так безоблачно в магических мирах. - А ты думала, что волшебство - это нечто светлое, чудесное и желанное? Ни капли. За него всегда нужно платить. И света в нем ровно столько же, сколько и тьмы, - прыснула Люсинда и этим закрыла тему, - что ж, нам пора возобновить тренировки. Ты же не хочешь проиграть дуэль Пэну?       Девушка помрачнела, вспомнив о предстоящем сражении и нехотя вернулась к реальности от фантастических рассказов Люсинды. Нет, Джессика, без сомнения, понимала всю серьезность её слов и тяжесть обстановки в магическом сообществе, но в то же время, она отчасти являлась ребенком, который до недавнего времени жил невзрачной и скучной жизнью без магии. Девчонка до сих пор удивлялась тому, что солнце в этом мире, как и в Нетландии, встает на западе, что уж говорить о феях, волшебстве и магических войнах? К подобному не так-то просто привыкнуть. И девушка пока еще не могла представить, какого это - почувствовать использование магии обыденным делом.       Обучение возобновилось. И, как бы это не было удивительно, девушка стала осваивать основы магии гораздо быстрее, чем раньше. Если в самом начале каждая тренировка давалась тяжело, то сейчас Джессика стала достигать бóльших результатов за меньшее время. И при этом перестала так сильно уставать. Что касается фехтования: спустя две-три тренировки Люсинда наконец поняла, что учить Джессику борьбе на мечах - гиблое дело: девушке это было просто не дано. А вот в стрельбе из лука ученица очень даже преуспела. Она никогда не считала себя особо меткой, но уже на первых тренировках у нее стало получаться попадать в мишень, пару раз удалось даже выстрелить прямо в центр. Но тренировки по фехтованию не исключили, а только сократили до минимального количества, чтобы хоть как-то поддержать физическую форму. В свободное от тренировок время девушка убегала в соседний лес, расположившийся прямо вокруг деревушки, и там самостоятельно пыталась стрелять: очень уж ей понравилось это дело. Люсинда заметила это и подарила прилежной ученице лук и стрелы, с которыми она потом почти не расставалась.       Но время шло, и магия, которой обучалась Джессика, становилась серьезнее и сложнее. Теперь простой розжиг костра для нее - цветочки. Ведь девушка уже изучила чары телекинеза, некоторые стихийные чары и обучилась самой необходимой боевой магии. Конечно, за пару месяцев невозможно в совершенстве овладеть навыками боевого магического искусства, но она, несмотря на это, все равно достигла немалых результатов в этом деле даже за такой короткий срок.       День дуэли неумолимо приближался, и девушка не могла не думать об этом. Каждые сутки времени оставалось все меньше и меньше. Количество листиков в самодельном календаре, висевшем у Джессики в комнате, уменьшалось, и, наконец, остался всего один.       Джессика глубоко вздохнула, скомкав бумажку с циферкой два, и выкинула её в корзинку, стоявшую в углу и доверху переполненную мятыми бумажными листами. Схватив лук со стрелами, она покинула комнату.       Это была последняя тренировка, генеральная репетиция битвы, и девушка отнеслась к ней со всей серьезностью. В этот день они с Люсиндой закончили чуть раньше обычного, хотя фея выжила из ученицы все, что только было можно. Прервались они лишь на перекус, когда одна из фей, по имени Агнес, принесла им еду прямо на платформу. Это оказалась девушка, которая на вид была чуть старше Джессики, с рыжими, словно огонь, волосами, ярко-желтым, как солнце, платьем. Агнес ежедневно приносила обеды в место тренировок, а завтраки и ужины прямо Джессике в домик. Еще фея каждый день варила для нее то самое противное зелье. Девушка редко разговаривала с феей, но все равно успела привыкнуть к ней и её блестящим крыльям, которые завораживали каждый раз, когда их обладательница появлялась в поле зрения. Люсинда больше своих крыльев не показывала, с Голубой Джессика почти не виделась, не говоря уже о других феях, поэтому к крыльям она так и не смогла привыкнуть: они каждый раз удивляли и пробуждали в ней какое-то детское восторженное чувство. Девушка даже невольно стала еще сильнее сочувствовать Тинк, которая уже много лет обходилась без них.       Когда тренировка завершилась, Люсинда позвала девушку с собой еще раз обсудить их план на словах. Она привела Джессику в небольшую тускло освещенную комнату, напоминавшую кабинет, которая находилась в одном из домиков, расположившихся внутри дерева-гиганта. Посередине помещения стоял длинный деревянный стол и два стула, на стенах висели картины и полочки с книгами. - Садись, - Люсинда вежливо указала девушке на один из стульев, а сама уселась напротив, - в общем и целом, мы уже обсудили почти каждую деталь, ты проделала огромный труд, и я могу смело сказать, что к дуэли ты готова. Но ты ведь понимаешь, что это будет непростая дуэль. Да, сейчас магии у тебя гораздо больше, ведь ты еще умудрилась забрать добрую половину волшебства Неверлэнда. В этом твое превосходство. Точнее, превосходство в том, что у Пэна осталось не так много магии. Ведь тебе нельзя пользоваться его волшебством. С такой древней магией ты сможешь просто не совладать. - Но ведь ты научила меня контролировать её, - возразила Джессика. - Нет, я научила тебя контролировать себя во время вспышек гнева, - ответила Люсинда голосом, который не терпел пререканий. - Так это же одно и тоже, - сказала девушка, а фея покачала головой. - Не надо, Джесси, ты вполне справишься, не прибегая к чужеродной магии. Её использование может привести к твоей гибели, это опасно.       Девушка кивнула, согласившись, и покорно потупила взгляд. - Но у Пэна тоже есть преимущество, которое может с легкостью зачеркнуть любое твое. Это опыт. Он прожил ни одно столетие, и одолеть его будет очень тяжело. Послушай, ты знаешь его немного лучше меня, все же ты довольно-таки долго контактировала с ним и, хоть немного, но знакома с его повадками. Расскажи мне о нем, предположи, как именно, он будет действовать. - Ну… Он любит… Внезапность и зрелищность. Питер - довольно демонстративная личность. Если он станет использовать заклинания, то они наверняка будут яркими и необычными. Непредсказуемость - это еще одно его превосходство. Он будет делать то, чего от него, скорее всего, не ждут, - чем больше девушка думала о его преимуществах, тем слабее становилась её уверенность в себе. - Его нестандартная натура и находчивость известна каждому, кто хотя бы слышал о нем. Есть ли у него какие-то… Слабости?       Джессика глубоко вдохнула, перебирая в голове разные варианты, но ничего так и не обнаружила. Пэн казался ей неодолимым. - Брось, Джесси, у всех есть слабости, - усмехнулась Люсинда, заметив замешательство собеседницы. - Допустим… У него есть непреодолимая страсть к играм. Все, что происходит вокруг него, он обращает в жестокую игру. И выиграть в ней не может никто, кроме него, потому что именно он создаёт правила. - Хорошо, - Люсинда слегка наклонилась, пытаясь уцепиться за мысль и развить идею, - и как обычно он "играет"? - В его играх всегда есть жертва. Он каким-то образом воздействует на неё и наблюдает за реакцией. А главное, в результате жертва должна быть сломана морально и, возможно, физически, - объяснила Джессика и задумалась, насколько нелепо и странно это прозвучало. - Хм... - Задумалась Люсинда, - воздействовать… - протянула она отрешенно, - скорее всего он станет подстрекать тебя, попытается пробудить магию Неверлэнда. Понимаешь, когда происходит неконтролируемый выброс чужого волшебства у хранителей, оно больше не восполняется, а проникает в первый попавшийся носитель магии. Это может быть и живое существо, и неодушевленный предмет. Пэн, скорее всего, таким образом попытается вернуть себе часть магии. Нужно не позволять себя провоцировать. Это еще одна причина не использовать волшебство Нетландии. - Я постараюсь держать себя в руках, - кивнула Джессика, убеждая в этом скорее себя, чем Люсинду. - Хорошо, - ответила фея, похоже, полностью положившись на девушку, - я довольно долго кое о чем размышляла… И в моей голове созрел беспроигрышный план, он почти идеален. - Что за план? - поинтересовалась Джессика, попытавшись разглядеть в тумане серых глаз собеседницы намек на её задумку. - ты помнишь, мы изучали парализующие чары? - спросила Люсинда. - Да, но ведь они неэффективны и могут лишь задержать противника на пару секунд, если он маг, потому что магу ничего не стоит легко и быстро снять эти чары, - ответила девушка, которая пока не понимала до конца, что именно задумала Люсинда. - Но существуют парализующие чары, которые так просто магией не снять. Даже очень древней, - расплылась в хитрой улыбке фея. - И что же это за чары? - воодушевленно воскликнула Джессика, чуть подаваясь от волнения вперед корпусом. - Такой эффект дают чернила кальмара, когда попадают на кожу любому существу. Но их не так-то просто достать. Следишь за ходом мыслей? Но у нас нет времени, чтобы охотиться на гигантских кальмаров, которых вообще-то не в любом мире можно встретить, ведь они уже почти вымерли. Но в Неверлэнде однозначно есть такой... экземпляр, а у Тинкер-Белл, я более чем уверена, имеются его чернила. - Но как она сможет передать их нам сквозь миры? Ведь в Неверлэнде все происходит под контролем Пэна, и получается, и мы не сумеем попасть туда, чтобы забрать их, и она не сможет прибыть сюда и вручить. - Мы просто пошлём ей письмо, - усмехнулась женщина и внезапно в её руке возник золотистый пергамент. - Что? Но как? Я имею ввиду, как сделать это без ведома Пэна? - все еще не понимала Джессика. - Есть особый способ общения между мирами. Это не просто письма, их называют фа-письма. Отправь такое, и оно найдёт получателя, в каком бы измерении тот не находился. Для этого нужна лишь зачарованная бумага и особое перо. - Ты хочешь сказать… Что таким образом мы сумеем… Ничего себе, - с речевыми функциями у девушки было все в порядке, просто она не знала, что сказать и как выразить свое удивление словами. Однако у нее в мыслях всплыл один мелкий, но весьма резонный вопрос. - Но если такое возможно… Тогда почему ты не связалась с Тинкер-Белл раньше?       Джессика была обязана спросить, ведь Люсинда утверждала, что много лет искала утраченную подругу. Зачем? Если можно было отправить одно лишь только письмо. Фея помрачнела, а её и без того серые, словно пасмурное небо, глаза стали еще темнее. И в них вот-вот могла бы разыграться буря. В таком резком освещении Джессике даже показалось, будто в очах её собеседницы блеснула молния. - Я отправила множество писем, - начала она немного хриплым, тихим голосом, - но она использовала блокирующее заклинание. Из-за него мои письма, сколько бы я не отправляла, навсегда исчезали, так и не дойдя до получателя. Это заклятье не позволяет писать послания даже от другого имени. После этого связь между нами навсегда была утеряна.       В комнате повисла тяжелая тишина, прерываемая лишь шелестом листвы за деревянным оконным проемом. - Но у тебя получится, - прервала Люсинда это гнетущее молчание, разбавляемое горькими воспоминаниями и мучительными думами.       Через несколько минут по её распоряжению любезная Агнес принесла в комнату большое пушистое коричневое перо с белыми пятнышками и вручила Джессике. Та неуверенно приняла его. - Попробуй написать что-нибудь, - сказала Люсинда, а девушка посмотрела на блестящий гладкий листок плотной бумаги.       Она поднесла перо к пергаменту и поудобнее расположила его в руке, попытавшись привыкнуть к новой письменной принадлежности. - Что мне написать? - спросила она, глядя в глаза Люсинде с просьбой о помощи. - Я не могу сказать тебе, что написать, иначе письмо не дойдет до получателя. Мне запрещено, ты помнишь? Просто подумай о том, что тебе нужны чернила кальмара для предстоящей дуэли. - Но чем же мне писать? В смысле… Насколько мне известно, перо нужно макать в чернила, - недоумевала Джессика. - Ой, забыла сказать! Они тебе не понадобятся. Это особенное перо.       Джессика сглотнула, собралась с духом и аккуратно вывела в уголке бумаги: «Дорогая Тинкер-Белл»       Как только острие пера перестало соприкасаться с бумагой, надпись исчезла, как будто чернила впитались в листок. - Как это? - девушка поморгала и еще раз убедилась, что буквы растворились. - Это письмо максимально конфиденциальное. Текст не может увидеть никто, кроме получателя, - объяснила Люсинда и усмехнулась над изумленным видом Джессики.       Девушка вновь поднесла перо к бумаге и стала выводить текст, который с каждой написанной строчкой исчезал, как будто никогда там и не был. «Дорогая Тинкер-Белл,             Предупреждаю: то, что я сейчас напишу, может показаться настоящим бредом. Но, на самом деле, я сама очень переживаю и постоянно терзаюсь в сомнениях и задаюсь вопросом: а правильно ли я поступила? Однако принятое решение уже не изменить. Я не могла просто так покинуть остров. Никто не может. Люсинда очень помогла мне, забрав в Фейрилэнд, где время течет иначе. Там она хорошо обучила меня боевой магии, пусть и за такое короткое время, но на кону стоит моя судьба, поэтому мне необходимо победить любой ценой. У меня есть хороший план, но для его исполнения нужны чернила кальмара. Люсинда говорит, что они могут быть у тебя. Пожалуйста, если это так, передай мне их с помощью письма. И расскажи, как складываются твои дела в Неверлэнде. Он причинил тебе вред или тебе удалось скрыться? Ты в порядке? P.S. Прошу, не позволь ему узнать содержание этого письма, от этого зависит слишком многое.       Дж. Уотсон.»       Когда письмо было дописано, Люсинда попросила девушку сложить листок треугольником. - Теперь просто представь получателя, - прошептала она загадочным голосом, делая атмосферу еще напряженнее, - и произнеси его имя. Только не вслух, - замахала руками она, когда Джессика открыла рот, чтобы назвать имя, - сделай это мысленно.       Девушка закрыла глаза и ясно представила образ Тинкер-Белл во всех деталях, которые запомнила. И когда силуэт феи окончательно сформировался у нее перед мысленным взором, она невербально произнесла её имя. Когда Джессика открыла глаза, письма уже не было, лишь едва заметная золотистая дымка мерцала перед глазами. ***       Неверлэнд:       Копна светлых волос быстро мелькала среди пестрой кроны зеленых деревьев. Девушка в потрепанном одеянии, порывисто дыша, бежала. Её бледные ножки с десятками мелких шрамов нещадно царапали ветки, но она не замечала этого, потому что привыкла к этому. Джунгли угрюмо молчали, давя на её сознание этой неестественной тишиной, будто нечто злое затаилось в листве и выжидало удобной минуты, чтобы напасть. Вся живность словно бы покинула это место; лишь глухой шум падающей воды и сбивчивое дыхание девушки прерывали тревожную тишину. Наконец она выбежала на широкую поляну с высоким водопадом. Девушка выдохнула и подошла к озеру, потом уселась на прохладный камень и набрала в пыльную склянку немного воды. Приблизив её к пересохшим губам, она залпом опустошила её и когда наполнила во второй раз, убрала в небольшую самодельную сумочку из веток и листьев, висевшую на поясе. Затем девушка опустила руки в холодную воду и выплеснула её себе на лицо, снимая жар. Ведь все тело горело от долгого бега, а душа от страха. Она огляделась вокруг, будто пытаясь понять: следит ли за ней кто-то. - Ага, попалась! - чей-то звонкий пронзительный голос послышался сверху, и девушка резко взметнула голову, - мы знали, что ты рано или поздно прийдешь сюда. Озеро Неверлэнда - единственный источник пресной воды. Девушка вскочила с места и побежала, однако, когда услышала свист стрелы рядом с ухом, спряталась за камнем. - Ну же, Тинкер-Белл, выходи! - издевался детский голос. - Пэн приказал преследовать меня? - спросила она, стараясь оттянуть время и быстро придумать план побега. - Он приказал преподать тебе урок, - фея слышала, как потерянный спрыгнул из своего укрытия и теперь неспешными шагами приближался к ней; за это время она успела вынуть из-за пояса кинжал и примотать его к длинной палке куском своего старого платья. - Тогда пусть не стесняется и сделает это сам! - после этих слов девушка выпрыгнула и атаковала мальчишку самодельным копьем. Он увернулся и попытался ударить её каменным ножом, но фея успела приложить его по голове тупым концом палки.       Она бросила презрительный взгляд на мальчишку, упавшего без сознания, и уже собралась уходить, как вдруг перед ней замерцал золотистый дымок, который плавно принял очертания сложенного письма. Тинкер-Белл, не поверив своим глазам, аккуратно схватила его в руки и бегло проскользнула глазами по строчкам, в которых было рассказано о сделке, предстоящей дуэли, стране фей и о важной просьбе. Тревожная гримаса запечатлелась на её лице, и девушка аккуратно сложила листок пополам. Она решила побыстрее убраться с поляны, пока другие пропащие не пришли на помощь товарищу, и потом найти укрытие, где можно было бы хорошенько обдумать письмо.       Немногим позже:       Тинкер-Белл с досадой фыркнула, когда увидела из-за густых кустов свой домик, патрулируемый тремя потерянными. Пэн хорошенько постарался, чтобы досадить ей за неповиновение и предательство. Он не стал убивать её, и сейчас фея уже начинала жалеть об этом. Король острова просто решил натравить на нее скучающих пропащих, а такая участь гораздо хуже смерти. Конечно, она за столько лет успела привыкнуть к их жестокости и научилась справляться с ними, но раньше прислужники Пэна не трогали её, потому что он не приказывал. А теперь почти все живое на острове выступало против нее. Даже джунгли так и норовили поймать, покалечить, причинить боль. Корни сами вырастали под ногами в неподходящий момент, острые ветки смыкались перед ней, мешая пройти и царапая кожу, отовсюду стоило ожидать опасности. И самое ужасное - негде было спрятаться. Воздуха очень часто не хватало: он будто не желал проникать к фее в легкие, а ягоды и плоды, которыми она питалась, сразу портились, стоило ей только коснуться их.       Но Тинкер-Белл не жалела о своем поступке. Она ненавидела это место и, не смотря на свой эгоизм, который за столько лет пребывания там успел укрепиться в её сознании, не могла не порадоваться тому, что хоть кто-то сумел покинуть остров. Тем более, это сделали люди, которые ей нравились. Хотя в душе она и завидовала им.       Тинкер-Белл была удивлена, когда узнала, что Джессика собралась сражаться с Пэном и, честно говоря, сомневалась, стоит ли помогать девчонке и усугублять свое положение. Но после недолгих раздумий, она твердо решила добиться того, чтобы у Джессики была нормальная жизнь, потому что фея была очень благодарна ей, ведь эта девочка смогла вернуть ей веру в себя и в светлый конец. Тинк очень хотела измениться и снова стать той самой доброй феей, которой была до ссоры с Люсиндой и знакомства с Пэном. Ей осточертело коротать свое бессмысленное существование, жалея себя и жалуясь на несправедливую судьбу. Она решила действовать.       Приложив к губам резную деревянную трубочку, Тинкер-Белл дунула. Спустя мгновение один из потерянных, что стоял на балкончике её домика, упал без сознания. Из его шеи торчал маленький дротик с красным пером. - Эй, Джек, что с тоб… - рыженький мальчуган пятнадцати лет тоже закатил глаза и упал на землю.       Тинк сняла еще одного, и теперь поляна вокруг её дома была расчищена. Фея аккуратно вылезла из своего укрытия и подкралась к стволу дерева. Она слегка стукнула по нему, и веревочная лестница со свистом упала прямо ей в руки. Девушка бесшумно забралась к люку и приподняла его, заглянув внутрь: она не знала, были ли еще пропащие в доме. Убедившись, что внутри никого, она залезла в комнату и, захлопнув люк, быстро подбежала к деревянному шкафу. Она с печалью заметила, что потерянные разгромили и испортили все, что она так бережно собирала и мастерила. Однако фея обрадовалась, когда увидела, что они так и не обнаружили её тайничок: еще одна полка за внутренней стенкой шкафчика. Она аккуратно открыла её и достала оттуда несколько необходимых для её выживания снадобий и других вещей. Из самого пыльного конца фея достала помутневшую, заросшую паутиной, склянку с загустевшей от времени черной жидкостью. Она протерла её кончиком своего поношенного платья и уже собралась покинуть домик. Но не тут-то было. Горький зеленый дым заполнил тесную комнатушку, и сердце Тинкер-Белл на время остановилось. Прямо перед ней возникла высокая фигура Питера. - Неужели у тебя хватило глупости сунуться сюда, Тинкер? - задорно произнес он, но его желчный голос разрезал слух феи, словно кинжал, - прийти в самое опасное место, когда на тебя открыта охота? Я ожидал от тебя большей смышленности.       Девушка застыла в ужасе и теперь не смогла вымолвить ни слова в ответ. Пэн демонстративно нахмурился, хотя гаденькая ухмылка не исчезла с его лица. - Ты ведь очень осторожная и себялюбивая, Тинкер-Белл. И привести тебя сюда могло лишь что-то очень важное, я прав? - он самодовольно вскинул бровь, ожидая ответа от феи. Но кроме запуганных кроличьих глаз он не получил ничего и потихоньку начал злиться. А когда уже решил добиться реакции со стороны девушки с помощью магии, его взгляд наткнулся на золотистый кусочек бумаги, который крепко сжимал её дрожащий расцарапанный кулачок. В его глазах вспыхнула азартная искра, - что это? - заинтересованно спросил он и потянулся к мерцающему пергаменту, - фа-письмо? - его взгляд вспыхнул любопытством и торжеством. - Тебя не касается, - низким тревожным голосом ответила фея. - У… Какие мы злые, - протянул он, усмехаясь, а Тинкер-Белл побледнела, когда осознала всю глупость своего поступка, - предлагаю сделку. Ты отдаешь мне это письмо, а я разрешаю тебе уйти из домика и скрыться в джунглях до того, как пропащие выйдут на твой след. - В любом случае, ты даже не сможешь прочесть его, - позволила себе съязвить Тинк, но внутри все заледенело от ужаса. - Ах, да… Я совсем забыл… - притворно разочарованным голосом протянул Питер, и стал мерить комнату шагами, - оно же зачаровано, содержание скрыто от посторонних глаз мощной древней магией, - выражение его лица полностью противоречило его голосу и словам: его брови играли, глаза пылко сверкали озорным блеском, а губы подрагивали в хитрой усмешке, - а знаешь, дорогая Тинкер, что именно помогло мне достичь такого величия? Это особый талант, некий дар, благодаря которому я сумел достичь максимальной возможности манипулировать людьми. Это нечто врожденное, необъяснимое, но очень действенное. Так что это может быть, Тинкер-Белл? - четко и ясно отчеканил каждую букву её имени он, а фея побледнела. Темная догадка зародилась в её искалеченном сознании. - Это невозможно... - Но, тем не менее, я могу читать чужие письма, - усмехнулся Питер. - Ты получишь это письмо только через мой труп, - процедила сквозь зубы фея, а Пэн рассмеялся. - Как скажешь, - легко и просто ответил он и взмахнул рукой, как внезапно взгляд Тинкер-Белл переполнил ужас, а вся храбрость вдруг рассеялась, словно дымка. - Стой! - отчаянно вскрикнула она. - Так я и думал, - удовлетворенно закатил глаза Пэн и опустил руку, - ты слишком эгоистична, Тинкер, и как не старайся строить из себя благородного героя, твоя жизнь все равно для тебя дороже любой чужой. - Если я отдам письмо, то ты отпустишь меня с острова, - проигнорировала она его слова, хотя они и задели её за живое. - Что? Нет, так не пойдет… ты слишком многого хочешь за такую маленькую услугу, - расхохотался Питер, - но мне так надоели разговоры. Зачем мне чем-то обязывать себя, если я могу просто взять то, что мне нужно, - после этих слов письмо возникло в его руке, и Тинкер-Белл не смогла ничем ему помешать.       Питер Пэн стал жадно вчитываться в текст и его глаза понемногу становились все загадочнее и загадочнее, в них промелькнуло множество эмоций, начиная от злости, заканчивая восторгом. Наконец он поднял свой острый взгляд на фею и растянулся в предвкушающей улыбке. - Честно говоря, я хотел избавиться от тебя, но, похоже, прийдется немного повременить с наказанием. Я хочу, чтобы ты кое-что сделала. ***       Джессика, сгорая от ожидания, не могла больше сидеть на одном месте, а потому встала со стула и начала мерить шагами комнату, которую они с Люсиндой так и не покинули. Последние сорок минут после отправки письма ползли так медленно, что девушка начала теряться во времени. Ей казалось, будто тянулись часы, и вскоре томительное ожидание стало невыносимым. - Ну почему же она не пишет так долго? - нетерпеливо пробубнила Джессика, остановившись и закусив губу. Люсинда, которая все это время лишь косо наблюдала за ней, шумно выдохнула. - Но на это, в любом случае, нужно время, - сказала она, и её голос прозвучал практически спокойно. - Разве столько? Ведь если бы чернила у нее были, она незамедлительно передала бы их нам, - не унималась девушка, от тяжелых шагов которой подрагивала крышка стола, - откуда мы знаем, что Пэн не навредил ей?       В душу Люсинды уже закрались сомнения, которые стали отдаваться едва-уловимой ноющей болью в сердце. И когда золотистый пергамент, наконец, возник перед лицом Джессики, она была готова соваться и собственными руками схватить его, испортив таким образом все.       Однако Джессика сделала это быстрее, теперь она крепко сжимала в руках письмо, жадно цепляясь взглядом за буквы.       "Дорогая Джессика,             Я в полном порядке, прости за такое короткое письмо: у меня нет ни времени, ни возможности подробно описать свое положение. Искренне желаю победить в завтрашней дуэли. Надеюсь, эти чернила сумеют помочь.       Тинкер-Белл» - Что там? - нетерпеливо спросила Люсинда, вскочив с места. - Она пишет, что с ней все в порядке. И желает мне удачи, - произнесла Джессика и задумалась, - только вот чернила, которыми написан текст, очень странные, - она присмотрелась к черным неаккуратным буквам, которые на свету переливались темным фиолетовым оттенком. - Похоже, Тинк писала чернилами кальмара, - Люсинда подошла к девушке и заглянула в письмо, однако увидела лишь чистый лист, - гениально! Ты можешь вывести их с помощью заклинания? - она взяла с полки первую попавшуюся склянку и, откупорив её, поднесла к Джессике. - Думаю, да, - девушка стала пристально и сосредоточенно всматриваться в буквы, которые в следующее мгновение стали будто бы отрываться от бумаги и собираться в единое жидкое пятно, повисшее в воздухе. Затем она плавно переместила чернила в склянку, а Люсинда закрыла её крышкой. - Превосходно, - восторженно воскликнула фея, отложив на стол идеально чистый лист, а Джессика еще раз прокрутила в памяти текст письма.       В оставшийся вечер девушка не покидала своей комнаты, а лишь сидела у окна и наблюдала за тем, как день сменяется ночью. Её мысли ушли далеко от дуэли и Пэна, она думала о своем доме, о родителях, о друзьях, уроках, об экзамене по алгебре, который у нее получилось так эффектно прогулять. Эта жизнь казалась такой далекой и нереальной, будто была сном, сказкой. А ведь раньше то же самое Джессика думала о волшебных мирах и магии. Последние пара месяцев были очень насыщенными, и ей почти не удавалось поразмышлять о «прежней жизни».       Оглядываясь назад, Джессика стала понимать, что, даже если она победит в схватке, её жизнь никогда не станет прежней, что Неверлэнд оставил в её душе неизгладимый след. Ей стало интересно, сколько времени в родном мире прошло с момента её исчезновения, как к этому отнеслись родители, ждут ли они её до сих пор или смирились с пропажей дочери? Столько вопросов… Она уже устала от них. Она уже устала от всего.       Небо было чистое, безоблачное, иссиня-черное. Ветра не было вовсе, мир за окном будто бы застыл в ожидании чего-то. «Затишье перед бурей», - Джессика горько усмехнулась своим мыслям и, полностью отчистив разум от них, подставила лицо под легкий, едва уловимый, теплый ветерок, защекотавший на мгновение щеки. Она решила полностью погрузится в иллюзию покоя и безмятежности. Все проблемы будто бы отошли на второй план, и удивительно! Они перестали беспокоить её. Девушка распустила волосы и стала спокойно вдыхать ароматный свежий воздух, от которого в легких словно распускались цветы. В просторном прозрачном небе вспыхнул огонек, который, озарив на мгновение все вокруг ярким золотистым светом, исчез, оставив лишь тонкую искрящуюся полосу на идеально-чистом небосклоне.       Это была звезда жизни. Каждую ночь она вспыхивала в небесах и падала, повествуя о начале новых суток. Джессика до сих пор не могла понять природу этого необъяснимого, но, безусловно, прекрасного явления. И каждый раз она с вдохновением и трепетным чувством в груди ожидала этого заветного мгновения. Потому что каждый раз появляясь, эта звезда давала ей надежду на светлый итог. А ей это было так необходимо.       Поднявшись с деревянного подоконника, Джессика подошла к самодельному календарю и сорвала последний лист.